Правовое регулирование ВЭД. Вопросы для подготовки к экзамену

• Название: Вопросы для подготовки к экзамену
• Анкор: Правовое регулирование ВЭД.doc
• Дата: 07.05.2017
• Размер: 1.37 Mb.
• Имя файла: Правовое регулирование ВЭД.doc
• Тип: Документы; #7242
• Категория: Экономика. Финансы
• страница: 8 из 27

По профилю внешнеэкономической деятельности участники ВЭД классифицируются на:

1) производителей экспортеров, действующих без посредников:

– производственные объединения и организации промышленного комплекса;

– консорциумы;

– транспортные компании;

– совместные предприятия;

– производственные кооперативы в регионах приграничной торговли;

2) организации-посредники – обеспечивают внешнеторговые операции на внешнем рынке от лица производителей:

– внешнеэкономические организации Минэкономразвития Российской Федерации;

– отраслевые внешнеэкономические объединения;

– смешанные общества;

– торговые дома.

3) содействующие организации:

– ассоциации внешнеэкономического сотрудничества;

– международные неправительственные организации;

– специализированные внешнеэкономические организации и фирмы Минэкономразвития России;

– Торгово-промышленная палата России;

– уполномоченные банки.

Классификация по профилю деятельности предполагает учет функционально-целевой направленности: производство экспортной продукции и самостоятельная реализация на внешнем рынке, чисто внешнеторговые операции, иные посреднические услуги, финансово-страховые или транспортные операции. Принадлежность субъектов ВЭД к какой-либо сфере деятельности определяет характер воздействия механизма внешнеторгового регулирования через налогообложение, таможенные сборы, таможенные режимы, инвестиционные льготы, а также систему приоритета среди участников ВЭД.

По характеру совершаемых внешнеторговых операций участники внешнеэкономических отношений делятся на:

а) экспортеров;

б) импортеров;

в) специализированных посредников (таможенные брокеры, комиссионеры, агенты).

Каждый из участников ВЭД, к какой бы сфере деятельности он не относился, имеет организационно-правовую форму, определенную Гражданским кодексом РФ (части первая, вторая и третья) (с изм. и доп. от 3 января 2006 г.) (далее – ГК РФ). В соответствии с ГК РФ по организационно-правовым формам участники ВЭД классифицируются на:

1) коммерческие организации, имеющие целью своей деятельности извлечение прибыли:

– хозяйственные товарищества и общества (акционерные общества, общества с дополнительной ответственностью, общества с ограниченной ответственностью);

– производственные кооперативы (артели);

– государственные муниципальные унитарные предприятия (казенные предприятия, на праве полного хозяйственного ведения);

2) некоммерческие организации — осуществляют предпринимательскую деятельность лишь в рамках той цели, ради которой они созданы:

– общественные организации;

– потребительские кооперативы;

– объединения (ассоциации и союзы).

Выбор организационно-правовых форм ВЭД имеет особое значение при создании смешанных обществ и фирм за рубежом, а также совместных предприятий в России с участием иностранных партнеров, которые в основном избирают акционерную форму сотрудничества.

В России состав участников внешней торговли реально выглядит следующим образом:

1. Внешнеторговые фирмы разных форм собственности, выступающие как главные субъекты внешнеторговых связей.

2. Государственные внешнеторговые организации, имеющие статус федеральных государственных унитарных предприятий.

3. Участники неорганизованной мелкооптовой торговли («челноки»).

23. 
    Проблемы специальной внешнеэкономической правоспособности.
    

Попытки построения в России рыночной экономики начали предприниматься относительно недавно и не могли не обусловить появление многочисленных сложностей и проблем. К числу важнейших из таких проблем относится неудовлетворительность правового регулирования только начинающих формироваться рыночных отношений, проявляющаяся во многом и, в частности, в неадекватности новым условиям принятого в предшествующие годы частноправового регулирования, в том числе продолжающегося применяться законодательства СССР. В наибольшей степени данный тезис применим к правовому регулированию внешнеэкономических связей: если ситуация с регулированием в России внутренних частных отношений начинает постепенно исправляться, то в сфере регулирования международного гражданского и торгового оборота положение гораздо хуже, и неадекватность такого регулирования складывающимся потребностям оборота проявляется наиболее рельефно.

В этой связи большой интерес вызывает дело, рассмотренное Верховным Судом Российской Федерации под номером 78 Г97-9¹. Его суть, вкратце, заключается в следующем: 24 июня 1992 г. российское юридическое лицо и шведская компания заключили на территории России кредитное соглашение, согласно которому российскому юридическому лицу был предоставлен заем в валюте Швеции, и которое содержало арбитражную оговорку. В связи с нарушением заемщиком условий соглашения шведская компания обратилась в согласованный сторонами арбитражный орган – Арбитражный Институт Торговой Палаты г. Стокгольма, и последний в августе 1995 г. вынес решение о взыскании с заемщика денежных сумм в валюте Швеции. При рассмотрении дела Арбитражный Институт Торговой Палаты г. Стокгольма рассмотрел вопрос о нарушении при подписании кредитного соглашения Постановления Совета Министров СССР № 122 от 14 февраля 1978 г. “О порядке подписания внешнеторговых сделок”, а именно нормы этого Постановления о двух подписях², которую ответчик считал действующей в момент подписания соглашения. Арбитражный Институт, однако, сделал вывод о том, что соглашение является действительным, если и не в силу его подписания, то в силу последующего поведения сторон и письменно выраженной ими в их документах воли. Шведская компания передала свое право принудительного взыскания с заемщика ОАО “Экспортлес”. В апреле 1997 г. ОАО “Экспортлес” обратилось в Санкт-Петербургский городской суд с ходатайством о разрешении принудительного исполнения в России данного арбитражного решения, и Санкт-Петербургский городской суд разрешил его исполнение, однако, по определенным соображениям, не полностью, а только в части. Определение Санкт-Петербургского городского суда было обжаловано ОАО “Экспортлес” в Верховный Суд Российской Федерации. 22 мая 1997 г. Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации по данному делу за номером 78 Г97-9 было вынесено определение, которым определение Санкт-Петербургского городского суда было полностью отменено, и дело было направлено на новое рассмотрение в тот же суд. Среди прочего, Судебная коллегия Верховного Суда указала: “…в силу п. 1 пп. b ст. V данной Конвенции³, в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано по просьбе той стороны, против которой оно направлено, только если эта сторона представит компетентной власти по месту, где испрашивается признание и приведение в исполнение, доказательство того, что признание и приведение в исполнение этого решения противоречит публичному порядку этой страны.

В материалах дела имеется возражение на ходатайство…, где имеется ссылка на действующее Постановление Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 года “О порядке подписания внешнеторговых сделок”, в нарушение которого указанное выше Кредитное соглашение было подписано одним лицом, в чем усматривается нарушение публичного порядка. Этот документ не был предметом рассмотрения суда, хотя имеет существенное значение для данного дела”. ОАО “Экспортлес” подало в Верховный Суд Российской Федерации заявление о принесении протеста на данное определение, однако заместителем Председателя Верховного Суда в его удовлетворении было отказано.

Таким образом, в данном деле Верховным Судом был затронут крайне сложный и болезненный для отечественного международного частного права вопрос о проблеме действия и применения в России в современных условиях нормы Постановления Совета Министров СССР № 122 от 14 февраля 1978 г. “О порядке подписания внешнеторговых сделок” о двух подписях. При этом очень существенным является то, что этот вопрос был поднят в связи с категорией “публичного порядка”, являющейся одной из наиболее сложных и неясных в международном частном праве.

Весь последующий анализ рассматриваемого дела будет посвящен именно этим двум моментам, связанным воедино Верховным Судом⁴. Они поднимают ряд весьма принципиальных вопросов, те или иные ответы на которые могут повлечь за собой очень важные правовые и практические результаты и существеннейшим образом повлиять на внешнеэкономические связи российских субъектов права. Укажем на такие результаты: если считать, что норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях является действующей (а текст определения Верховного Суда дает некоторые основания так считать), то неизбежным выводом будет объявление в сфере действия российского права огромного количества заключенных российскими субъектами права внешнеэкономических сделок недействительными как нарушающими данный нормативный акт⁵ со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. А если считать несоблюдение такой действующей нормы Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях нарушением российского публичного порядка, то другим неизбежным следствием будет невозможность исполнения в России указанных договоров, а также невозможность признания и приведения в исполнение на территории России иностранных судебных и арбитражных решений, вынесенных на основании внешнеэкономических сделок, заключенных российскими субъектами права в нарушение данного нормативного акта, если этими решениями такие сделки как недействительные не рассматриваются⁶. Само собой разумеется, что все это не может не оказать резко негативного воздействия на внешнеэкономические связи российских субъектов права. Сказанное делает необходимым тщательный анализ позиции Верховного Суда в данном вопросе, от которой будет зависеть очень многое.

Прежде всего обращает на себя внимание неоднозначность приведенных формулировок определения Верховного Суда. Слова“в нарушение которого указанное выше Кредитное соглашение было подписано одним лицом, в чем усматривается нарушение публичного порядка” можно толковать двояко: либо они выражают позицию самого Верховного Суда, либо они являются повтором со стороны Верховного Суда позиции заемщика, против которого испрашивалось исполнение арбитражного решения, для обоснования необходимости направления дела на новое рассмотрение. Казалось бы, сам текст свидетельствует в пользу второго варианта. Однако письмо заместителя Председателя Верховного Суда от 21 августа 1997 г. № 78ф97-290, которым ОАО “Экспортлес” было отказано в удовлетворении его заявления о принесении протеста на определение Верховного Суда, заставляет в этом усомниться. В этом письме говорится: “Согласно п. I п.п. б ст. 5 Конвенции Организации Объединенных Наций о признании и приведении в исполнение иностранных Арбитражных решений, ратифицированной СССР 24.08.60 г., правопреемником которого с 24.12.91 г. в полном объеме является Российская Федерация, в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано по просьбе той стороны, против которой оно направлено, только если эта сторона представит компетентной власти по месту, где испрашивается признание и приведение в исполнение, доказательство того, что признание и приведение в исполнение этого решения противоречит публичному порядку этой страны.

Кредитное соглашение, заключенное… 24.06.92 г., в нарушение постановления Совета Министров СССР от 14.02.78 г. “О порядке подписания внешнеторговых сделок”, действовавшего на тот период времени, было подписано одним лицом, что является нарушением публичного порядка.

Хотя данный документ имеет существенное значение для дела, он не был предметом рассмотрения суда. …

При таких данных коллегия обоснованно отменила вышеназванное определение суда и дело направила на новое судебное рассмотрение”.

Но даже если считать, что высказанная в данном письме позиция никак не связана с самим определением Верховного Суда, то тем не менее ее наличие в документе такого уровня и поднимаемые в ней вопросы вполне оправдывают появление настоящей статьи⁷. Наконец, даже если высказываемая в данном письме позиция является только указанием на позицию заемщика, против которого испрашивалось исполнение арбитражного решения, было бы все же нецелесообразно отказываться в настоящей статье от рассмотрения данного дела, возможности устранить связанные с ним некоторые неясности и необходимости указать ошибочность подобной позиции.

Итак, согласно данной позиции, заключение 24 июня 1992 г. российским юридическим лицом внешнеторгового договора со шведской компанией, подписанного со стороны российского лица одним лицом, представляло собой нарушение нормы Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях, что одновременно с этим является нарушением публичного порядка Российской Федерации.

Сам тезис о том, что нарушение какой-либо конкретной нормы законодательства может представлять из себя нарушение публичного порядка правовой системы, к которой принадлежит такая норма, никаких возражений вызывать не может. Несмотря на то, что категория публичного порядка в международном частном праве является очень “размытой”⁸, тем не менее некоторыми вполне четкими чертами она обладает, и такая характеристика публичного порядка, как его проявление через конкретные нормы, относится к их числу. Более того, публичный порядок ни в коем случае нельзя представлять абстрактно, в виде неких важных принципов, оторванных от конкретных норм права. Напротив, публичный порядок, являясь воплощением и синонимом основ правопорядка ⁹, принципов законодательства¹⁰, не может не находить выражение в конкретных правовых нормах, как раз и служащих единичными проявлениями таких основ правопорядка¹¹. “Варейль-Соммьер и Кан почти в одно время показали…, что публичный порядок и впрямь не может быть ничем иным, как тем, что все разумеют под правопорядком. …публичный порядок есть не что иное, как воля самого законодателя…; законодатель, а не судья, решает, что нужно для общего блага…; …судья должен справляться не со своими представлениями об общем благе, а с волею законодателя. Обыкновенно он так и делает и тем самым исполняет не то, что велит некий специфический и таинственный публичный порядок, а просто то, что предписывает закон или правопорядок”¹².

Между тем конкретная норма может являться выражением публичного порядка только при условии, что она является действующей. Таким образом, анализируемая нами позиция не может не исходить из того, что норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях, для того чтобы ее несоблюдение являлось нарушением публичного порядка, должна быть действующей. Резонно предположить, что в том случае, если такая норма действующей не является, то не может быть и речи о нарушении публичного порядка.

Таким образом, прежде чем ответить на вопрос о наличии нарушения в рассматриваемом нами деле публичного порядка Российской Федерации, необходимо ответить на вопрос о том, являлась ли норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях действующей в момент заключения фигурирующего в этом деле внешнеэкономического кредитного соглашения, то есть на 24 июня 1992 г. При этом нас не должен интересовать вопрос о том, являлась ли норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях действующей в момент рассмотрения Санкт-Петербургским городским судом ходатайства о разрешении приведения в исполнение в России арбитражного решения, вынесенного в отношении рассматриваемого кредитного соглашения, равно как и в момент рассмотрения анализируемого дела Верховным Судом. Как известно, не только locus regit actum, но и tempus regit actum, и поэтому для определения действительности такого кредитного соглашения должно применяться законодательство, действовавшее в момент его заключения, но не законодательство, действовавшее в момент, когда состоялось рассмотрение этого дела в Санкт-Петербургском городском суде и в Верховном Суде.

Как уже отмечалось, для отечественного международного частного права вопрос о действительности нормы о двух подписях является весьма сложным и болезненным, и по нему высказывались диаметрально противоположные мнения¹³. Наиболее часто высказываемой точкой зрения является та, согласно которой норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях утратила силу с 3 августа 1992 г., то есть с момента начала применения на территории России Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.¹⁴.

Не прошел в рассматриваемом деле мимо этого вопроса и Верховный Суд России. Судебная коллегия Верховного Суда в своем определении указала: “В материалах дела имеется возражение на ходатайство…, где имеется ссылка надействующее Постановление Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 года “О порядке подписания внешнеторговых сделок”…” (выделение автора). Но как уже указывалось, такие слова не могут быть истолкованы однозначно как позиция самого Верховного Суда. Что же касается позиции заместителя Председателя Верховного Суда, то в его письме от 21 августа 1997 г. № 78ф97-290 было указано: “Кредитное соглашение, заключенное… 24.06.92 г., в нарушение постановления Совета Министров СССР от 14.02.78 г. «О порядке подписания внешнеторговых сделок,действовавшего на тот период времени, было подписано одним лицом, что является нарушением публичного порядка” (выделение автора), то есть в нем утверждается, что в момент заключения кредитного соглашения норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях являлась действующей.

Если это действительно так, и если согласиться с точкой зрения о том, что норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях утратила силу с 3 августа 1992 г., то неизбежным следствием будет вывод о том, что при подписании рассматриваемого внешнеэкономического кредитного соглашения было допущено несоблюдение такой нормы и что необходимо перейти к рассмотрению вопроса о том, является ли такое несоблюдение нарушением публичного порядка Российской Федерации.

Однако согласиться с такой точкой зрения нельзя. Автор настоящей статьи полагает, что имеются все основания считать норму Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях утратившей силу задолго до 3 августа 1992 г., что он и попытается доказать ниже. При этом такие основания имеются несмотря на тот общеизвестный факт, что данное Постановление Совета Министров СССР формально никогда не отменялось. Автор настоящей статьи намерен сначала показать, что точка зрения, согласно которой норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях утратила силу с 3 августа 1992 г., не является верной. Затем он намерен продемонстрировать, что данная норма утратила силу задолго до 3 августа 1992 г.

Для обоснования точки зрения о том, что норма Постановления Совета Министров СССР № 122 о двух подписях утратила силу с 3 августа 1992 г., используется метод, состоящий в толковании конкретных нормативных актов (в частности, Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., а также иных актов) и их логическом сопоставлении с Постановлением Совета Министров СССР № 122. По этой причине такая аргументации в дальнейшем будет именоваться формально-логической.

Одним из доводов такой формально-логической правовой аргументации является то, что с введением в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., не предусматривающих применения особого порядка подписания сделок двумя лицами, этот порядок не должен рассматриваться как обязательное требование законодательства, даже несмотря на то, что указанное Постановление не было формально отменено¹⁵: “Ошибочным является встречающееся утверждение о том, что этот порядок продолжает действовать, поскольку постановление Совета Министров от 14.02.78 № 122 не было отменено. …действие на территории России того или иного акта бывшего СССР определяется, как следует из… постановления Верховного Совета РСФСР от 12.12.91¹⁶, не тем, отменен или не отменен акт бывшего СССР, а тем - принят или не принят соответствующий акт Российской Федерации. Акт же (Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.)… вообще не содержит специальных требований к порядку подписания внешнеэкономических сделок и не устанавливает последствий его нарушения. Это означает, что с 03.08.92 в России отпали основания для применения соответствующего акта бывшего СССР”¹⁷. Однако, данный довод не учитывает следующие факторы: