Лекции по Уголовному праву. Вопросы лекции Понятие, предмет, метод и система российского уголовного права. Задачи и принципы уголовного права. Наука уголовного права

• Название: Вопросы лекции Понятие, предмет, метод и система российского уголовного права. Задачи и принципы уголовного права. Наука уголовного права
• Анкор: Лекции по Уголовному праву
• Дата: 27.10.2021
• Размер: 1.49 Mb.
• Имя файла: Lektsii.docx
• Тип: Лекции; #257202
• страница: 25 из 79

Вопрос 4. Покушение на преступление: понятие и виды

Покушение на преступление как разновидность предварительной преступной деятельности более опасно, чем приготовление, так как создает реальную возможность нанесения ущерба охраняемым уголовным законом общественным отношениям. Согласно ч. 3 ст. 30 УК, покушением на преступление «признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам».

От приготовления к преступлению покушение отличается своей непосредственной направленностью на причинение вреда объекту уголовно-правовой охраны. Субъект совершает или начинает совершать действия, могущие образовать состав оконченного преступления, т.е. входящие в объективную сторону преступления, признаки которой отражены в диспозиции статьи Особенной части УК. Приготовительными действиями нельзя выполнить оконченное преступление в соответствии со статьей Особенной части УК (кроме случаев, когда такие действия образуют самостоятельное оконченное преступление). Так, одним лишь приобретением холодного оружия, для убийства, приисканием соучастника и т.п. еще нельзя совершить само убийство. Преступный результат влечет за собой лишь нанесение ударов этим ножом потерпевшему, совместная деятельность соучастников, непосредственно направленная на лишение потерпевшего жизни и т.п. Поэтому, как отмечал И.С. Тишкевич, покушение на преступление легче распознаваемо в качестве преступления, чем приготовление⁶¹.

Поскольку при покушении не в полном объеме выполняется объективная сторона деяния, то покушение на преступление с материальным составом означает, что не наступили те общественно опасные последствия, которые предусмотрены в диспозиции статьи Особенной части УК. Так, согласно примечанию 1 к ст. 158 УК, под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Как принято считать в теории уголовного права и на практике, хищение (кроме разбоя) является оконченным, если виновный не только изъял чужое имущество, но получил реальную возможность распорядиться им и причинил ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Казачков и Кудаева признаны виновными в том, что в троллейбусе открыто похитили у Узденовой золотую цепочку стоимостью 1200 тыс. рублей, но были задержаны. В этой части действия виновных были квалифицированы по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР как оконченный грабеж (в настоящее время такой грабеж предусмотрен п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ). Судом установлено, что Казачков и Кудаева, находясь в состоянии алкогольного опьянения, по предварительному сговору между собой, с целью завладения чужим имуществом подошли к Узденовой в троллейбусе. Кудаева сорвала с шеи Узденовой золотую цепочку и, воспользовавшись тем, что троллейбус остановился, выскочила из дверей и пыталась убежать, но была задержана Узденовой. В этот момент Казачков, чтобы помочь Кудаевой скрыться, стал удерживать Узденову. Однако Казачков и Кудаева были задержаны подоспевшими гражданами и доставлены в милицию. Таким образом, было установлено, что Казачков и Кудаева были задержаны при попытке бегства с места преступления и не имели возможности распорядиться похищенным, т.е. не смогли довести свой преступный умысел до конца по не зависящим от них причинам. При таких обстоятельствах действия Казачкова и Кудаевой должны быть квалифицированы как покушение на грабеж - ст. 15, ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (ныне – ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ)⁶².

При покушении вероятность наступления общественно опасных последствий весьма велика, и вред не причиняется только в силу каких-либо случайных обстоятельств. Ущерб либо отсутствует (промах при выстреле с целью убийства), либо является меньшим, чем предусмотренный в соответствующей статье Особенной части УК вред, который стремился нанести виновный (причинение тяжкого вреда здоровью вместо смерти). В обоих ситуациях содеянное квалифицируется только как покушение на то или иное преступление. Дополнительная квалификация по фактически наступившему результату не требуется.

Покушение на преступления с формальным составом предполагает выполнение не всех действий, входящих в объективную сторону состава преступления. Например, побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под кражи (ст. 313 УК) - преступление с формальным составом, оно считается оконченным с момента оставления виновным места лишения свободы или содержания под стражей.

Подшивалов осужден по ч. 2 ст. 188 УК РСФСР (ныне ч. 2 ст. 313 УК). Подшивалов, действуя по сговору совместно с осужденными Леночкиным, Лоскутовым и Нечаевым и применив насилие к работникам колонии Барышеву, Соломатину и Маркиной, совершили побег из камеры исправительно-трудового учреждения. В кассационном порядке приговор оставлен без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос и переквалификации действий Подшивалова на ст. 15 и ч. 1 ст. 188 УК РСФСР. Президиум областного суда приговор и кассационное определение изменил по следующим основаниям. Вывод суда первой инстанции и судебной коллегии о том, что Подшивалов совершил оконченное преступление, не основан на материалах дела. Как пояснил в судебном заседании Подшивалов, он с целью побега вместе с другими осужденными применил насилие к работникам ИТУ, выбежал из камеры, преодолел несколько заграждений и был задержан возле последнего на территории учреждения. Доказательств, которые опровергли бы этот довод осужденного, не установлено. В материалах дела содержатся данные, подтверждающие показания осужденного. При таких обстоятельствах действия Подшивалова следует квалифицировать по ст. 15 и ч. 2 ст. 188 УК РСФСР как покушение на побег из места лишения свободы, соединенный с насилием над стражей⁶³ (ныне – ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 313 УК РФ).

Как видно из приведенной фабулы, виновный не успел выполнить все действия, образующие объективную сторону состава преступления, т.е. по не зависящим от него обстоятельствам не смог покинуть территорию ИТУ. Поэтому состава оконченного преступления в его действиях нет.

В уголовно-правовой литературе нет единства по вопросу о том, являются ли действия (бездействие), образующие покушение на преступление, причиной преступного результата. Одни авторы полагают, что в данном случае вопрос о причинности ставить нельзя, так как при покушении отсутствует преступный результат - следствие⁶⁴. Другие ученые считают, что покушение как «творящая, причиняющая деятельность субъекта», является причиной оконченного преступления⁶⁵. Думается, есть основания поддержать вторую точку зрения. Случайность, становящаяся преградой на пути развития преступной деятельности, не может служить обоснованием того, что действия (бездействие), непосредственно направленные на совершение преступления, с внутренней необходимостью, закономерно не порождают преступных последствий. Случайность – форм и дополнение необходимости⁶⁶. Однако это суждение неприменимо к покушению на негодный объект или с абсолютно негодными средствами, так как действия (бездействие), образующие «негодное» покушение, в конкретной ситуации ни при каких обстоятельствах не могут вызвать результат.

В теории уголовного права является господствующим суждение о невозможности покушения с косвенным умыслом (А.А. Пионтковский, Н.Д. Дурманов, Н.Ф. Кузнецова, И.С. Тишкевич и др⁶⁷.). Допущение покушения с косвенным умыслом шло бы вразрез с положениями ч. 3 ст. 25 УК. По смыслу закона, при косвенном умысле лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, не желает, но сознательно допускает эти последствия либо относится к ним безразлично. Нельзя покушаться на достижение того, что нежелательно или безразлично. Действия (бездействие), совершенные с косвенным умыслом, квалифицируются по фактически наступившим последствиям.

Власов и Могилин признаны виновными в злостном хулиганстве с применением предметов, приспособленных для нанесения телесных повреждений (ч. 3 ст. 206 УК РСФСР, ныне – ч. 3 ст. 213 УК РФ), а Власов - в покушении на убийство из хулиганских побуждений (ст. 15 и п. «б» ст. 102 УК РСФСР, ныне – ч. 3 ст. 30 и п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Как указано в приговоре, пьяные Могилин и Власов на улице поселка встретили незнакомого им гражданина Ш., пристали к нему и стали избивать, нанося удары руками и ногами, в том числе по лицу и голове. Желая причинить потерпевшему боль, Могилин в процессе избиения нанес ему удар ножом в плечо, причинив легкое телесное повреждение с кратковременным расстройством здоровья. Вслед за Могилиным Власов с целью убийства нанес Ш. этим же ножом удар в левую половину груди, причинив проникающее ранение в левую плевральную полость, отнесенное к тяжким телесным повреждениям. После этого Могилин и Власов с места происшествия скрылись, а Ш. был подобран патрульным нарядом милиции и доставлен в больницу, где ему была оказана медицинская помощь. Органы следствия и суд действия Власова, связанные с причинением тяжкого телесного повреждения Ш., квалифицировали как покушение на умышленное убийство из хулиганских побуждений. Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев дело по кассационной жалобе осужденного Власова, установила, что действия Власова по ст. 15, п. «б» ст. 102 УК РСФСР квалифицированы без достаточных оснований. В ходе предварительного следствия и в судебном заседании Власов утверждал, что, нанося Ш. удар ножом, он умысла на его убийство не имел, а хотел лишь причинить потерпевшему физическую боль. Эти объяснения Власова подтверждены объективными данными. Из материалов дела видно, что удар Власовым был нанесен с незначительной силой, о чем свидетельствовала небольшая глубина раневого канала (1,5 см). После случившегося Власов видел, что Ш. жив, однако каких-либо действий, направленных на лишение его жизни, не предпринимал, хотя имел такую возможность. Сам факт нанесения удара в левую половину груди при отсутствии других доказательств, подтверждающих умысел на лишение жизни потерпевшего, не может свидетельствовать о намерении Власова убить Ш. Поэтому действия Власова в части причинения Ш. ножевого ранения переквалифицированы со ст. 15 и п. «б» ст. 102 УК на ч. 1 ст. 108 УК РСФСР⁶⁸ (ныне – п. «д» ч. 2 ст. 111 УК РФ).

Для правильной квалификации покушения на преступление необходимо точно установить, на достижение какой цели направлен умысел виновного. Так, если виновный желал похитить чужое имущество в крупном размере, но фактически стоимость похищенного оказалась меньше, содеянное следует квалифицировать как покушение на хищение имущества в крупном размере. Как уже отмечалось, различия между желаемым и действительным результатом должны быть достаточно ощутимыми, значимыми для квалификации преступления.

К. пытался похитить с завода 25 телевизоров, предъявив поддельные письма и доверенность. Однако по не зависящим от него причинам получил лишь три телевизора и детали всего на сумму 2216 рублей. К. покушался на хищение государственного имущества путем мошенничества на сумму 6350 рублей. Поэтому суд обоснованно квалифицировал его действия по ст. 15 и ч. 3 ст. 93 УК РСФСР, т.е. как покушение на мошенничество, причинившее крупный ущерб государству⁶⁹ (ныне крупный размер хищения прямо указан в примечании 2 к ст. 158 УК, и покушение на мошенничество, совершенное в крупном размере, квалифицируется по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 3 ст. 159 УК РФ).

В приведенном примере о направленности умысла виновного можно было судить на основании содержания поддельных документов. В других случаях установить направленность умысла виновного помогает знание его образа жизни, предшествующей преступной деятельности и т.п.

М. и П. были осуждены по ст. 15 и ст. 93-1 УК РСФСР (хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах) за покушение на хищение икон из Воскресенского собора г. Тутаево Ярославской области. По заключению экспертизы, стоимость икон составляла 71900 рублей. Адвокат утверждал, что М. не имел умысла на хищение в особо крупных размерах и просил квалифицировать деяние М. по ст. 15 и ч. 2 ст. 89 УК РСФСР (как кражу, совершенную повторно, по предварительному сговору группой лиц). Но эти доводы суд признал несостоятельными, так как виновные и ранее занимались хищением и продажей икон и имели опыт в их оценке. Об этом говорит и сам факт избрания ими объектов хищения, представляющих большую историко-культурную ценность⁷⁰ (по действующему УК РФ такое преступление следовало бы квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 164 УК РФ).

Преступление, совершенное с неопределенным (неконкретизированным) умыслом, квалифицируется по фактически наступившим последствиям. Например, лицо избивает потерпевшего, стремясь причинить вред его здоровью, причем для виновного неясно, какова будет тяжесть этого вреда. Для квалификации имеет значение тот вред здоровью, который действительно будет причинен. Если же вред здоровью не причинен (нанесены побои, не повлекшие вреда здоровью), то содеянное должно расцениваться как покушение на нанесение наиболее легкого вреда здоровью (т.е. по ч. 3 ст. 30 и ст. 115 УК).

По-иному должен решаться вопрос о квалификации содеянного при покушении на преступление с альтернативным умыслом. В отличие от неопределенного умысла, альтернативный умысел - определенный, виновный четко представляет себе, какие именно последствия могут наступить в результате его действий (бездействия). Например, стреляя в потерпевшего, виновный предвидит реальную возможность причинения смерти или вреда здоровью потерпевшего и одинаково стремится к наступлению любого из этих последствий. Каков бы ни был фактически наступивший результат (кроме наиболее тяжкого из возможных, т.е. смерти) - вред здоровью любой тяжести или отсутствие какого бы то ни было вреда - содеянное квалифицируется исходя из направленности умысла на наиболее тяжкое из желаемых виновным последствий, т.е. как покушение на убийство.

В различных ситуациях одни и те же действия могут быть либо приготовлением к преступлению либо покушением на преступление - в зависимости от содержания и направленности умысла виновного. Например, попытка открыть дверь жилища с целью хищения является покушением на преступление; те же действия, совершаемые с целью убийства лица, находящегося в жилище, образуют приготовление к преступлению⁷¹.

В УК РФ не предусмотрены виды покушения. Однако они различаются в теории. Классификацию видов покушения на преступление производится по следующим основаниям. Прежде всего, по степени реализации преступного намерения: оконченное и неоконченное (или, как его называют некоторые авторы, прерванное⁷²) покушение.

Покушение считается оконченным, если виновный выполнил все действия, необходимые, по его мнению, для наступления преступного результата, но желаемый результат не наступил по объективным причинам. Например, виновный с целью убийства наносит потерпевшему удары в жизненно важные органы, но потерпевший остается жив (этому могли способствовать индивидуальные особенности организма, своевременное оказание медицинской помощи и т.п.).

А. двумя ударами топора в голову убил Б. Затем нанес тем же топором удары В. Однако В. остался жив (его здоровью был причинен тяжкий вред). В данном примере покушение на убийство В. было оконченным, так как А. решил, что сделал все необходимое для причинения смерти обоим потерпевшим.

Покушение будет неоконченным, если виновный по не зависящим от него причинам выполнил не все действия, необходимые, по его мнению, для достижения преступного результата. Неоконченным покушением является, например, неудавшаяся попытка вора взломать дверь с целью проникновения в дом и изъятия чужого имущества.

А. с целью убийства нанес Б. три удара кувалдой по голове, затем замахнулся еще раз для нанесения удара, но В. удержал А. за руку, после чего последний бросил кувалду и ушел. Виновный не сделал всего того, что намеревался, для наступления смерти потерпевшего. Поэтому в данном случае налицо неоконченное покушение.

Как видно из определений понятий оконченного и неоконченного покушения, в основу деления покушения на эти два вида положен субъективный критерий, т.е. представления самого виновного о достаточности его действий (бездействия) для наступления преступных последствий.

В теории по вопросу о правильности субъективного либо объективного критерия разграничения упомянутых видов покушения ведутся споры. Многие ученые отстаивают необходимость использования субъективного критерия⁷³. Другие авторы утверждают, что субъективный критерий неправилен, если не учитывать объективных данных, так как трудно или даже невозможно доказать, что «преступник считал свои действия достаточными для причинения общественно опасного результата»⁷⁴. Главными И.С. Тишкевич считает различия между оконченным и неоконченным покушением по их объективным признакам – по степени выполнения объективной стороны состава преступления. Однако если взять за основу объективный критерий, то любое покушение, видимо, окажется неоконченным. Ведь если результата нет, то это означает, что не были выполнены все объективно необходимые действия (бездействие). При наличии всех объективных условий результат неизбежно наступает, значит, совершается оконченное преступление. Кроме того, сторонниками приоритета объективного критерия указывается на обязательность учета при разграничении оконченного и неоконченного покушения не только объективных, но и субъективных признаков, так как разделение их условно⁷⁵.

Существует позиция, согласно которой деление покушения на оконченное и неоконченное излишне. Так, Н.Ф. Кузнецова в качестве одного из аргументов выдвигает положение, что эта классификация «не вызывается природой действий, которыми осуществляется покушение, поскольку это единые и неразрывные действия по исполнению преступления»⁷⁶. Приводятся и другие аргументы в пользу данной позиции. Тем не менее, различение оконченного и неоконченного покушения имеет практическое значение для решения вопроса о возможности добровольного отказа от доведения преступления до конца (ст. 31 УК), а также для индивидуализации наказания (ст. 60, ч. 1 ст. 66 УК). Так, в ч. 3 ст. 60 УК содержится требование учитывать при назначении наказания степень общественной опасности преступления. Степень общественной опасности преступления определяется, наряду с другими обстоятельствами, степенью осуществления преступного намерения (п. 1 постановления № 40 Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.99 г. «О практике назначения судами уголовного наказания»⁷⁷). Оконченное покушение более опасно, так как несет в себе большую вероятность наступления общественно опасных последствий преступления.

В связи с тем, что при общественно опасном посягательстве иногда имеет место заблуждение лица относительно фактических признаков деяния, вследствие чего желаемый преступный результат не наступает, в теории принято выделять так называемое «негодное» покушение. «Негодное» покушение на преступление подразделяется на виды в зависимости от того, в каких именно фактических обстоятельствах содеянного ошибся виновный. Различаются покушение на «негодный» объект и покушение с «негодными» средствами (терминология эта условна, так как негодные объекты не существуют, а негодность средств порой относительна).

Покушение на негодный объект имеет место в случаях, когда в соответствии с умыслом субъекта его посягательство направлено на тот или иной непосредственный объект, однако в действительности деяние не посягает на этот объект и не причиняет ему ущерба. Это может быть вызвано тем, что объект или не имеет тех качеств, наличие которых предполагал виновный, или же никакие общественные отношения, защищаемые уголовным правом, в данной конкретной ситуации вообще не подвергались опасности (как правило, из-за отсутствия предмета посягательства). Примером первой разновидности покушения на негодный объект будет кража ящика с запасными частями для автомобиля, принятого виновным за ящик с боеприпасами. Содеянное квалифицируется исходя из направленности умысла виновного по правилам квалификации при фактической ошибке. Разумеется, не всякое несовпадение субъективных представлений лица с действительностью повлечет квалификацию преступления как неоконченного. Если по ошибке вместо компьютера похищается видеомагнитофон, вместо мешка муки - мешок крупы и т.п., то подобные ошибки в предмете не означают изменения свойств объекта преступления и оцениваются как оконченные преступления.

В качестве примера второй разновидности покушения на негодный объект можно привести следующий казус.

Пьяный О. зашел в комнату, где лежал на полу уже мертвый Д., и, не подозревая, что Д. убит, острием ножа нанес ему удар по лбу. О. был осужден за покушение на убийство⁷⁸, так как действовал с прямым умыслом на лишение потерпевшего жизни, хотя умысел О. не был реализован по причинам, не зависящим от его воли - Д., как оказалось, уже был убит другим лицом.

Покушением на «негодный» объект этой же разновидности будут действия лица, которое с целью хищения взломало оказавшийся пустым сейф.

Покушение с негодными средствами имеет место, когда лицо в силу тех или иных причин (по ошибке, по незнанию свойств предмета и т.п.) употребляет орудия и средства, не могущие причинить вред объекту посягательства в конкретной обстановке либо ни при каких условиях. Покушением с «негодным» орудием будет, например, попытка убить человека выстрелом из неисправного ружья или из макета ружья, ошибочно принятого за настоящее оружие. В зависимости от степени непригодности орудий и средств преступления для достижения преступного результата «негодное» покушение подразделяется на абсолютно «негодное» и относительно «негодное». При абсолютно «негодном» покушении орудие или средство совершения преступления в принципе невозможно использовать по назначению, о чем виновный не знает (вместо оружия используется его макет, вместо наркотического или ядовитого вещества – сахар). При относительно «негодном» покушении орудие или средство преступления могут быть применены, но лишь при определенных условиях, о которых в конкретной обстановке или вообще виновный не осведомлен. Покушением данного вида являются, например, покушение на убийство с помощью исправного, но незаряженного ружья, или с помощью яда, доза которого незначительна и способна вызвать заболевание потерпевшего вместо смерти.

Ответственность за «негодное» покушение наступает на общих основаниях. Исключение из общего правила составляют сравнительно редкие казусы, когда лицо использует абсолютно «негодные» орудия или средства в силу крайнего невежества или суеверия. Такие действия (бездействия), очевидно, не способны причинить какой-либо вред, не обладают признаком общественной опасности, и потому не признаются преступными. Это не более чем обнаружение умысла.

Есть такие преступления, приготовление к которым и (или) покушение на которые не могут иметь места. Невозможность предварительной преступной деятельности диктуется либо субъективными либо объективными свойствами преступления. Так, не может иметь места предварительная преступная деятельность при совершении неосторожных преступлений и преступлений с косвенным умыслом.

Вопрос о возможности предварительной преступной деятельности при совершении преступлений, предусмотренных ст. 107, 108, 113, 114 УК, вызывает разногласия в юридической литературе. Эти деяния совершаются только с внезапно возникшим умыслом. Одни авторы считают, что такие посягательства не имеют стадии приготовления, но покушение на эти преступления возможно. Другие полагают, что при совершении перечисленных преступлений не могут иметь места ни приготовление, ни покушение. Например, по мнению В. Ткаченко, преступления, предусмотренные ст. ст. 104, 105, 110, 111 УК РСФСР (ст. ст. 107, 108, 113, 114 УК РФ), могут совершаться только с косвенным умыслом. Так, аффективные действия и их последствия для виновного нежелательны; итог этих действий лицо предвидит смутно. Поэтому покушение на убийство в состоянии аффекта и на причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта невозможно⁷⁹. Однако высшие судебные инстанции придерживались противоположной позиции по данному вопросу.

В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР по делу Утлякова указано, что Утляков совершил убийство своей жены и покушение на убийство Ч., находясь в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного поведением потерпевших, тяжко оскорбившим достоинство виновного. Приговор областного суда был изменен, действия Утлякова переквалифицированы со ст. 103 на ст. 104 (ныне ст. 107 УК) и со ст. 15 и п. «з» ст. 102 на ст. 15 и ст. 104 УК РСФСР⁸⁰.

Нельзя покушаться на причинение вреда при превышении пределов необходимой обороны или при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. ст. 108, 114 УК), так как ответственность за данные преступления наступает лишь при фактическом причинении вреда посягающему или задерживаемому (по смыслу ст. ст. 37, 38 УК и разъяснений, содержащихся в постановлении № 14 Пленума Верховного Суда СССР от 16.08.84 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств»). Обороняющийся от посягательства или задерживающий преступника едва ли способен действовать с прямым умыслом на убийство или причинение вреда здоровью. Цель обороняющегося - защита собственных либо государственных или общественных интересов, либо интересов других лиц, а не причинение вреда посягающему⁸¹. То же следует сказать и о причинении вреда при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Цель задерживающего - доставление задержанного в органы власти, обеспечение интересов правосудия, а не причинение смерти или вреда здоровью лица, совершившего преступление.

Невозможны приготовление и покушение на преступление с двумя формами вины (например, ч. 4 ст. 111 УК), так как по отношению к последствиям умышленного преступления имеет место неосторожность⁸². Тем не менее, в практике есть случаи квалификации содеянного как покушения на такие преступления.

Фахретдинов осужден по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ. Он признан виновным в покушении на изнасилование группой лиц несовершеннолетней Ж., повлекшем причинение по неосторожности смерти потерпевшей. Фахретдинов, Р. и не установленные следствием лица в течение дня в разных местах города распивали спиртное. Вечером они пришли к дому на проспекте. Когда несовершеннолетняя Ж. выходила из подъезда этого дома, где была в гостях, она увидела группу девушек, убегающих от пьяных ребят, среди которых был Фахретдинов. В это время к Ж. подошел ее знакомый и, обещая защитить от этих ребят, предложил подняться на балкон, расположенный между восьмым и девятым этажами. Там же оказались Фахретдинов, Р. и не установленные следствием лица. Фахретдинов стал требовать от Ж. совершения с ним полового акта, начал срывать нее одежду. Потерпевшая, сознавая неотвратимость группового изнасилования и пытаясь спастись, влезла на окно декоративной решетки балкона, но упала на асфальт и разбилась насмерть⁸³.

Можно совершать приготовительные действия, но нельзя покушаться на преступления, для окончания которых достаточно уже первого действия (акта бездействия), например, при оставлении в опасности (ст. 125 УК), оскорблении (ст. 130 УК), дезертирстве (ст. 338 УК) и т.п. Это характерно и для так называемых «усеченных» составов, например, для бандитизма (ст. 209 УК), разбоя (ст. 162 УК), вымогательства (ст. 163 УК). Тем не менее, судебная практика признает возможность покушения на бандитизм в форме создания банды (ч. 1 ст. 209 УК)⁸⁴. Теоретически возможно и покушение на разбой (ст. 162 УК) и на вымогательство (ст. 163 УК).

Одни авторы утверждают, что нет таких умышленных преступлений, особенности объективной стороны которых делают невозможным приготовление к этим преступлениям или покушения на них⁸⁵. Другие, напротив, считают, что число составов преступлений, допускающих предварительную преступную деятельность, довольно ограничено. Практически каждому преступлению, совершаемому с прямым умыслом, предшествует какая-либо деятельность, имеющая целью создание условий для совершения этого преступления, т.е. приготовление. Но юридически значимо приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям.

Что же касается покушения на преступление, то следует согласиться с Н.Д. Дурмановым, считающим, что покушение возможно при совершении преступлений, «для которых момент окончания характеризуется конкретными изменениями во внешнем мире, доступными для точного и четкого определения»⁸⁶. Например, при убийстве, краже, мошенничестве, причинении вреда здоровью и т.п. изменения во внешнем мире очевидны. Другими словами, покушение возможно на все преступления, совершаемые с прямым умыслом, имеющие материальные составы. Это относится и к преступлениям с формальными составами, для которых характерно совершение ряда действий, т.е. объективная сторона которых имеет сложный характер.