Вопросы по отечественной литературе
 Скачать 3.67 Mb.
|
|
была храбрость? В 1920-е гг. художественные достоинства произведений приносились в жертву идеологии, «произведение прочитывалось прежде всего по идеологическому коду». Но таким ключом можно было прочесть публицистическое произведение, а в художественном этим кодом мог быть образ того героя, который нес информацию прежде всего о его нравственном выборе. В произведениях о гражданской войне «работала» идея пролетарского гуманизма, которая выражалась в системе ценностей коллектива. Задавался вопрос: «Можно ли ради жизни большинства пожертвовать жизнью одного?! - И ответ был утвердительным. Пролетарский гуманизм. А. А. Фадеев, написавший роман «Разгром», оцененный достаточно высоко и критиками, и читателями, дал определение идее пролетарского гуманизма: «Старый гуманизм говорил: "Мне все равно, чем ты занимаешься, мне важно, что ты за человек. Социалистический (пролетарский) гуманизм говорит: "Если ты ничем не занимаешься и ничего не делаешь, я не признаю в тебе человека, как бы ты ни был добр и умен". Такая концепция выдвигала на первый план героя деятельного, не слишком обремененного нравственными ценностями. Да и ценности поменялись. Личность человека легко приносилась в жертву идее революции или идее построения коммунистического будущего. Произведения о гражданской войне различны и по художественным достоинствам, и по выбору ситуаций, в которых реализуется идея социалистического гуманизма: один или много. Среди многочисленных повестей и рассказов можно выделить произведения А. Серафимовича «Железный поток», И. Бабеля «Конармия», Б. Пильняка «Голый год», «Повесть непогашенной луны», А. Веселого «Россия, кровью умытая», Л. Сейфуллиной «Виринея», Б. Лавренева «Сорок первый» и др.
Анна Ахматова творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений, революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью. Но, несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить чудеса: создавались чудесные строки и строфы. Источником вдохновения для Ахматовой стали Родина, Россия, поруганная, но от этого ставшая еще ближе и роднее. Анна Ахматова по своему происхождению и убеждениям оказалась неугодной новой власти. Смолоду она не только не скрывала дворянские корни, но и гордилась своей родословной. В автобиографии, озаглавленной "Коротко о себе", Анна Андреевна писала: "Я родилась 11(23) июня 1889 года под Одессой (Большой Фонтан). Годовалым ребенком я была перевезена на север - в Царское Село, там я прожила до шестнадцати лет. Мои первые воспоминания - царскосельские: зеленое сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду". В родне матери были люди, причастные к литературе, например, ныне забытая, а когда-то известная Анна Бунина, названная Анной Андреевной "первой русской поэтессой", приходилась теткой отцу матери, Эразму Ивановичу Стогову, оставившему небезынтересные "Записки", опубликованные в свое время в "Русской старине". Инна Эразмовна, мать будущей поэтессы, вела свой род по женской линии от татарского хана Ахмата". Моего предка хана Ахмата, - писала Анна Андреевна, - убил ночью в его шатре подкупленный русский убийца, и этим, как повествует Карамзин, кончилось на Руси монгольское иго. Княжна Прасковья Егоровна в восемнадцатом веке вышла замуж за богатого и знатного симбирского помещика Мотовилова. Егор Мотовилов был моим прадедом. Его дочь Анна Егоровна - моя бабушка она умерла, когда моей маме было девять лет, и в честь нее меня назвали Анной". Начало же десятых годов XX века было отмечено в судьбе Ахматовой важными событиями: она вышла замуж за Николая Гумилева, а весной 1912 года вышел ее первый сборник стихов "Вечер", принесший ей мгновенную славу. Сразу же она была дружно поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов. Ее книги стали литературным событием. Едва ли не сразу после появления первой книги, а после "Четок" и "Белой стаи" в особенности, стали говорить о "загадке Ахматовой". Поэзия А. Ахматовой - это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли. Людям, приходящим в этот мир не дано выбирать время, родину, родителей. На долю А. Ахматовой выпали самые тяжелые годы в самой невероятной стране мира: две революции, две войны, страшная эпоха сталинской тирании. 1937 год. Страшная страница нашей истории. Вспоминаются имена: О. Мандельштам, В. Шаламов, А. Солженицын... Десятки, тысячи имен. А за ними искалеченные судьбы, безысходное горе, страх, отчаяние, забвение. Но память человека странно устроена. Она хранит самое сокровенное, дорогое. И страшное... "Белые одежды" В. Дудинцева, "Дети Арбата" А. Рыбакова, "По праву памяти" А. Твардовского, "Проблема хлеба" В. Подмогильного, "Архипелаг ГУЛАГ" А. Солженицына - эти и другие произведения о трагических 30-40х гг. XX века стали достоянием нашего поколения, совсем недавно перевернули наше сознание, наше понимание истории и современности. Поэма "Реквием" - это потрясающий, основанный на фактах собственной биографии, документ эпохи, свидетельство того, через какие испытания прошел наш народ. Репрессии 30-х годов, обрушившиеся на друзей и единомышленников А. Ахматовой, разрушили и ее семейный очаг: вначале был арестован и сослан сын, а затем муж. Сама она жила в постоянном ожидании стука в дверь. Создаваемые между 1935 и 1940 годами строчки "Реквиема" не могли даже лечь на бумагу. Их заучивали наизусть друзья поэтессы, для того чтобы задушенный крик "стомильонного" народа не канул в бездну времени. Именно в "Реквиеме" особенно ощутим лаконизм поэта. Если не считать прозаического "Вместо Предисловия", здесь всего только около двухсот строк. А звучит "Реквием" как эпопея. Сдержанно, без крика и надрыва, в эпически бесстрастной манере сказано о пережитом горе: "Перед этим горем гнутся горы". Биографический смысл этого горя Анна Ахматова определяет так: "Муж в могиле, сын в тюрьме, помолитесь обо мне". Выражено это с прямотой и простотой, встречающимися лишь в высоком фольклоре. Но дело не только в личном страдании, хотя и его одного достаточно для трагедии. Оно, страдание, расширено в рамках: "Нет, это не я, это кто-то другой страдает", "И я молюсь не о себе одной, а обо всех, кто там стоял со мною". С публикацией "Реквиема" и примыкающих к нему стихотворений творчество Анны Ахматовой обретает новый историко-литературный и общественный смысл. Эти события и легли в основу поэмы "Реквием". Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл - Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был... Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой... Ты сын и ужас мой Узнала я, как опадают лица, Как из-под век выглядывает страх, Как клинописи жесткие страницы Страдание выводит на щеках... Зловещее здание следственного изолятора Кресты знакомо каждому жителю Ленинграда-Петербурга. Его кирпичные стены цвета заржавевшей крови, его бойницы вместо окон, душный, словно лишенный кислорода, воздух вокруг отталкивают и одновременно манят к себе. Какая-то невероятная сила заставляет вновь и вновь жадно глядеть на недоступную, зачастую трагическую жизнь по ту сторону высокого ограждения. Здесь решались и решаются тысячи судеб не только самих заключённых, но и их детей, жён и матерей. Нескончаемые очереди приходиться простаивать родственникам арестованных в надежде на свидание с близкими. В страшные годы ежовщины не избежала этой горькой участи и великий поэт (именно поэт) 20 века А.А. Ахматова. Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад, И ненужным привеском болтался Возле тюрем своих Ленинград. И когда, обезумев от муки, Шли уже осужденных полки, И короткую песню разлуки Паровозные пели гудки, Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных марусь. В то жуткое время бесчисленных, необоснованных репрессий даже великий город Ленинград казался лишь довеском к своим переполненным тюрьмам. И Ахматова не была сторонним наблюдателем… Семнадцать долгих месяцев мать провела в тюремных очередях только для того, чтобы увидеть "сына страшные глаза", ощутить "милую прохладу рук", сказать "слова последних утешений". Полтора года безумных страданий опустошают душу, убивают волю к жизни, заставляют сказать смерти: "Я жду тебя". Не предвидела, не предчувствовала "царскосельская весёлая грешница" такую судьбу. Её слова, обращённые к самой себе, юной и беззаботной, звучат как предупреждение, которое попыталась усвоить и я: "детство лучше сказки" (М. Цветаева) не является гарантией того, что и вся жизнь будет так же прекрасна и легка. Ахматова вкусила всю горечь страдания, узнала, как оно высушивает душу и оставляет свой след на лице. В своём материнском отчаянии поэт обращается к библейскому сюжету о распятии Иисуса Христа и находит что-то близкое и родное своему сердцу в страданиях Богоматери. К счастью, Ахматовой удалось избежать самого страшного: расстрел Гумилева был заменён ссылкой. Но те страшные 17 месяцев остались в памяти и сердце поэта навсегда. Когда "поминальный приближается день", перед Ахматовой возникает всё та же жуткая картина у стен Крестов. Она вспоминает ту длинную очередь и тех мужественных, измученных женщин с "голубыми губами", чьи слова, "подслушанные" поэтом, как-то постепенно и плавно сложились в поэму "Requiem". Чисто поэтически это произведение - чудо простоты. Все перепуталось навек, И мне не разобрать Теперь, кто зверь, кто человек, И долго ль казни ждать. Всё здесь близко, понятно, открыто, отсутствует вычурность, пышность стихосложения. Но от этого смысл поэмы не упрощается, передаваемое поэтом отчаяние народа не утрачивает своей скорбной силы. Чудные, несравненные по силе воздействия строки вызывают невольные слёзы. поэзия ахматова сталинский тирания Одна из особенностей творчества Ахматовой состоит в том, что она писала как бы без всякой заботы о постороннем читателе - то ли для себя, то ли для близкого, хорошо знающего ее человека. И вот такая недоговоренность расширяет адрес. Так из отдельных частей "Реквиема" создается образ обреченного: Приговор. И сразу слезы хлынут. Ото всех уже отделена. ("Посвящение") И обобщение: И когда, обезумев от муки, Шли уже осужденных полки. ("Вступление") Как клинописи жесткие страницы Страдание выводит на щеках, Как локоны из пепельных и черных Серебряными делаются вдруг. ("Эпилог") Вот они, с необычайной точностью подобранные слова: "обезумев от муки", "страдание выводит на щеках", "ото всех уже отделена". Личное и личностное усиливается. Расширяются рамки изображаемого: Где теперь невольные подруги, Двух моих осатанелых лет? Что им чудится в сибирской вьюге? Что мерещится им в лунном круге? Им я шлю прощальный свой привет. Ее "Реквием" весь как бы разорван. Он написан словно на разных листочках, и все стихотворения этой траурной поминальной поэмы - фрагменты. Но они производят впечатление больших и тяжелых глыб, которые движутся и образуют огромное каменное изваяние горя. "Реквием" - это окаменевшее горе, гениальным образом, созданное из самых простых слов. Глубокая идея "Реквиема" раскрывается благодаря особенности таланта автора с помощью звучащих голосов конкретного времени: интонации, жестов, синтаксиса, словаря. Все говорит нам об определенных людях определенного дня. Это художественная точность в передаче самого воздуха времени поражает всех читающих произведение. "Реквием" состоит из десяти стихотворений. Прозаического предисловия, названного Ахматовой "Вместо Предисловия", "Посвящения", "Вступления" и двухчастного "Эпилога". Включенное в "Реквием" "Распятие", также состоит из двух частей. Стихотворение "Так не зря мы вместе бедовали ...", написанное позднее, тоже имеет отношение к "Реквиему". Из него Анна Андреевна взяла слова: "Нет, и не под чуждым небосводом ..." в качестве эпиграфа к "Реквиему", поскольку они, по мнению поэтессы, задавали тон всей поэме, являясь ее музыкальным и смысловым ключом. "Реквием" имеет жизненную основу, которая предельно ясно изложена в небольшой прозаической части - "Вместо Предисловия". Уже здесь отчетливо чувствуется внутренняя цель всего произведения - показать страшные годы ежовщины. В этом маленьком отрывке зримо вырисовывается эпоха - страшная, безысходная. Идее произведения соответствует лексика: Ахматову не узнали, а, как тогда чаще говорили, - "опознали", губы у женщины "голубые" от голода и нервного истощения; все говорят только шепотом и только "на ухо". Ахматова, подбирая соответствующую лексику, пишет не только о себе, но обо всех сразу, говорит о "свойственном" всем "оцепенении". Предисловие к поэме - второй ключ произведения. Он помогает нам понять, что поэма написана "по заказу". Женщина "с голубыми губами" просит ее об этом, как о последней надежде на некое торжество справедливости и правды. И Ахматова берет на себя этот заказ, этот тяжкий долг, берет, нисколько не колеблясь. И это понятно: ведь она будет писать обо всех и о себе, надеясь на время, когда русский народ "вынесет все". "Реквием" создавался в разные годы. Например, "Посвящение" помечено мартом 1940 года. Оно раскрывает конкретные "адреса". Речь идет о женщинах, разлученных с арестованными. Оно обращено непосредственно к тем, кого они оплакивают. Это близкие их, уходящие на каторгу или расстрел. Слышим лишь ключей постылый скрежет ... Да шаги тяжелые солдат ... И опять подчеркивается общая беда, общее горе: По столице одичалой шли... И безвинная корчилась Русь Слова "корчилась Русь" и "одичалая столица" с предельной точностью передают страдания народа, несут большую идейную нагрузку. Во вступлении даны и конкретные образы. Вот один из обреченных, кого "черные маруси" увозят по ночам. Имеет в виду она и своего сына. На губах твоих холод иконки Смертный пот на челе. Его уводили на рассвете, а ведь рассвет - это начало Дня, а тут рассвет - начало неизвестности и глубоких страданий. Страданий не только уходящего, но и тех, кто шел за ним "как на вынос". И даже фольклорное начало не сглаживает, а подчеркивает остроту переживаний невинно обреченных: Тихо льется Тихий Дон Желтый месяц входит в дом. Месяц не ясный, как принято о нем говорить и писать, а желтый, "видит желтый месяц тень!" Эта сцена - плач по сыну, но Ахматова придает ей более широкий смысл. В "Реквиеме" неожиданно и горестно возникает мелодия, отдаленно напоминающая колыбельную: Тихо льется Тихий Дон, Желтый месяц входит в дом, Входит в шапке набекрень, Видит желтый месяц тень. Эта женщина больна. Эта женщина одна. Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне. Мотив колыбельной с неожиданным и полубредовым образом тихого Дона подготавливает другой мотив, еще более страшный, мотив безумия, бреда и полной готовности к смерти или самоубийству: Уже безумие крылом Души накрыло половину, И поит огненным вином, И манит в черную долину. Антитеза, исполински и трагически встающая в "Реквиеме" (Мать и казненный сын), неизбежно соотносилась в сознании Ахматовой с евангельским сюжетом, и поскольку антитеза эта не была лишь приметой ее личной жизни и касалась миллионов матерей и сыновей, то Ахматова сочла себя вправе художественно опереться на нее, что расширило рамки "Реквиема" до огромного, всечеловеческого масштаба. С этой точки зрения эти строки можно считать поэтико-философским центром всего произведения, хотя и помещены они непосредственно перед "Эпилогом". "Эпилог", состоящий из 2-х частей, сначала возвращает читателя к мелодии и общему смыслу "Предисловия" и "Посвящения", здесь мы вновь видим образ тюремной очереди, но уже как бы обобщенный, символический, не столь конкретный, как в начале поэмы. Узнала я, как опадают лица, Как из-под век выглядывает страх. Как клинописи жесткие страницы Страдания выводят на щеках ... А дальше идут такие строки: Хотелось бы всех поименно назвать, Да отняли список, и негде узнать, Для них соткала я широкий покров Из бедных, у них же подслушанных слов Многие литературоведы задавались вопросом: "Реквием" - что такое: стихотворный цикл или поэма. Он написан от 1-го лица, от имени "я" - поэта и лирического героя одновременно. А также сложное переплетение автобиографического и документального позволяют ответить на этот вопрос утвердительно и отнести это произведение к "маленьким поэмам" в ряду поэм XX века, хотя с точки зрения жанров "Реквием" - не простой "орешек". Ахматова обладала высоким даром лирического поэта, основа ее произведение, состоящая из отдельных стихотворений, - тоже лирическая. Это дало прочность лирическим фрагментам, созданным в 1935 - 1940 гг. и не напечатанным в эти годы, выстоять, не рассыпаться от тяжелейших ударов времени и вернуться к нам, спустя полвека, цельным художественным произведением. "Реквием" (лат. Requiem) - заупокойная месса. На традиционный латинский текст Реквиема писали музыку многие композиторы В.А. Моцарт, Т. Берлиоз, Дж. Верди. "Реквием" Ахматовой сохраняет латинское написание, кивая на основу, первоисточник, традицию. Недаром финал произведение, его "Эпилог", выводит трагическую мелодию вечной памяти по усопшим за пределы земной реальности: |