О чем. О чём думает наш мозг, пока мы делаем вид, что живём
 Скачать 410 Kb.
|
|
Евгений Бобко © 2011 Евгений Бобко О чём думает наш мозг, пока мы делаем вид, что живём. полная версия Евгений Бобко © 2011 Одному бесполому существу. В своей жизни я столкнулся с несколькими ужасными событиями, некоторые из которых действительно имели место. Марк Твен. Этим субботним утром я ощутил пустоту. К счастью, это был не кризис и не депрессия. Скорее пустота мысли, которая обычна для утра того дня, на который у вас не было ничего запланировано. Полежав в постели, я решил закончить рассказ, начатый где-то месяц назад. Спустя пять минут я всё еще лежал под одеялом. Одно лишь намерение заняться творчеством не помогло заполнить пустоту. Тогда я придумал позвонить Маше. Общение могло помочь превратить намерение в мотивацию. Отправлю ей рабочую версию рассказа, она прочитает, скажет, что интересно узнать продолжение, и появится стимул. Набрал номер. Проснулась. Дела нормально. У меня тоже. Собирается встретиться с подругами. Еще не придумал. Есть ли возможность прочитать мои черновики? Есть. – А о чём новый рассказ? Я не смог ответить сразу. Вернее не хотел. Поймите меня правильно, вам, как читателям, я мог бы сразу сказать, что перед вами простая история. Даже правильнее будет сказать обыденная, житейская. Если вы любитель лихо закрученных сюжетов, эпических действ или фантастики, то вряд ли она вам понравится. Здесь никто никого не убьет, не взорвется ни один космический корабль, и ни одно из описанных событий никак не повлияет на судьбы существующих или вымышленных государств. Познавательным рассказ я тоже не рискнул бы назвать, если вы образованный человек, то едва ли хоть одна из высказанных здесь мыслей заставит вас испытать восторг благодаря своей глубокой или оригинальной идейной содержательности. Если кто-то методом исключения пришел к выводу, что эта история про любовь, то я разочарую и вас. В конце не только никто не поженятся, но даже никто не скажет «я тебя люблю». Словом, это настолько простая история, что, возможно, когда-то она уже происходила с вами, или вы о ней мечтали. Но отвечать что-то подобное Маше я не хотел, потому что не люблю отвечать на вопросы, особенно в субботу утром. Вопрос подразумевает ответ, а чтобы тот появился, необходимо думать. Другими словами, необходимо производить сложный и плохо изученный мозговой процесс. Считается, что этот процесс никогда не прекращается, и каждые сутки у здорового человека возникает в среднем тридцать тысяч уникальных и еще на порядок больше вторичных и перекрестных мыслей (чтобы вы не решили, что перед вами научно-популярный труд, не буду приводить никаких ссылок на источники). Это означает, что если вы не отвлекались, то в период чтения от названия до этих строк в вашей голове возникло примерно сорок пять уникальных мыслей. Едва ли вы помните хотя бы половину из них. Это также нормально. Абсолютное большинство наших мыслей не покидают пределов бессознательного мышления. Но если вам задали вопрос, то процент сознательных мыслей возрастает (если, конечно, наличие здоровья и отсутствие пофигизма позволят вам такую роскошь). А для того, чтобы сознание справилось с нагрузкой и нашло ответ, необходимы энергия и время, и самое неприятное, что даже если вы потратили много времени и истощили половину запасов собственных сил, то все равно никто не может гарантировать, что ответ вы нашли правильный. А неправильные ответы – это еще хуже, чем сложнейшие вопросы, ведь они могут выставить вас не в лучшем свете. Вот и получается, что умнее не тот, кто отвечает на вопросы, а тот, кто их задает, а еще умнее тот, кто задает умные вопросы. А самые умные – это те, кто могут убедить любого в правоте собственных ответов и в глупости чужих вопросов. Мимоходом можно отметить, что именно с осознанием этой идеи зародилась политика. Правда, это к делу не относится, но вы продолжаете читать, возможно, даже с большим удовольствием (за исключением тех случаев, если вы более высокого мнения о политике). Если так и есть, то это замечательно, поскольку тогда мне не придется дополнительно подогревать ваш интерес к этой совершенно тривиальной истории, которую вы могли бы написать самостоятельно свободным субботним вечером. Кстати, обрадую тех, кого смущает описание мозговых процессов, их в рассказе, будет мало, но не меньше, чем будет нужно. Такие заявления помогают смириться с неизбежным. Это увеличит вероятность того, что рассказ вам понравится. Если же нет, значит, я, как автор, выставлю себя дураком, что тоже неплохо, ведь вы при этом будете казаться умнее самим себе. Хорошо быть читателем! – Прочитаешь – сама узнаешь. Сейчас отправлю. Созвонимся. Хорошо. Включил ноутбук, отправил файл. Привел себя в порядок, позавтракал. Приступил к уборке. На книжной полке заметил сложенный вдвое лист бумаги. Я про него забыл. Осторожно развернул, хотя знал, что увижу внутри. В верхнем углу разместились два небольших эскиза. Оба нарисованы моей рукой. На первом парень с девушкой сидят за столиком, на втором – девушка с чётко прорисованными глазами, в руках она держит книгу. Остальная часть страницы была пустой, если не считать мелко написанной даты. Двадцать пятое декабря. Чёрт, и правда, месяц пролетел. Мне не понравилась пустота листа: она заглушала оба наброска. Я взял карандаш, сел за стол и начал рисовать, в третий раз на этом листе изображая собственные мысли. На этот раз я думал о том, как Маша читает мой рассказ. Рядом с ней стопка словарей и справочников, но большую часть ошибок она может увидеть самостоятельно. Позвонила Маша. – Как тебе? – Мне очень понравилось, что ты пишешь от первого лица, не ожидала от тебя. Диалоги живые получились, но длинные фрагменты про деятельность мозга нагоняют скуку. Написал ты хорошо, но неровно. Все равно, что на бутерброд положить увесистые куски колбасы, которые отпугнут любого, кто следит за своей фигурой. Нарежь то же самое тоньше и разложи равномернее. – Угу, спасибо, Маш. – Маша – мой друг еще с тех времен, когда познакомиться с девушкой и стать её другом не составляло труда. Выучилась она на филолога, но с внятными метафорами, как видите, у неё проблема. Возможно, дело в её зацикленности на собственном весе. У Маши очень красивая внешность, но убедить в этом её – задача невыполнимая. То есть, я, конечно, пытался и даже не в рамках флирта, но иногда приходится мириться, что для некоторых мнение, навязанное массовой культурой, с легкостью заглушает мнение отдельного человека. – Я и сам думал, что будет только лучше, если упростить повествование. – Да, все занудство оставляй в черновиках! Только начало не трогай, оно у тебя отлично получилось. А после него, мне кажется, нужен диалог, который обыграет ту фразу, что хорошо быть читателем. – Я говорил, что восхищаюсь тобой не только из-за ума? Еще ты очень красивая, – я не упускал шанс поговорить с Машей на эту тему. – Не отвлекайся! Говорил, конечно, только сомневаюсь, что если ты повторишь это пятьсот раз, то что-то изменится. Смотри, ты пишешь, что хорошо читателю, но сам-то не знаешь, вдруг, он с простудой лежит в этот момент, или тщетно пытается сбросить жалкие пять килограммов. – Или он просто неудачник. – Именно! Раз уж выбрал такую тему, то покажи весь ассортимент человеческих мыслей, и не бойся, что это может кого-то смутить. – Вдруг это плохо повлияет на правдоподобность рассказа? Люди склонны как минимум сомневаться, особенно когда их так спокойно называют неудачниками. – Успокойся, от их сомнений никакого толка. – Маша, я очень рад, что ты это сказала. Может, эта мысль поможет тебе спасти те пять килограммов? Я вообще не понимаю, как ты можешь сомневаться в своей красоте из-за такой чепухи. – Зато весы не сомневаются. – Ну, весы вообще мало что умеют, то есть, Маш, я не стал бы особо прислушиваться к их советам. – Так! Не смешно! Пишешь рассказ о мозге, вот в своем и копайся, а в мой – не лезь! – Жесткой она никогда не умела быть, но даже с теплотой в голосе могла легко указать собеседнику его место. – Я и в свой не полезу, этим занудством пусть психотерапевты занимаются. – Это правильно! А рассказ должен хорошим получиться, я в тебя верю! – А ты очень красивая! – Ладно, – смеется, – напишешь продолжение – звони, с удовольствием почитаю. – Счастливо, до связи! – Спасибо, – так и знал, что не удержится. – Спасибо скажешь пяти килограммам. – Когда их не станет, – опять смеется, вот дурочка! – Пока! – Пока! То, что начало Маше понравилось – это хорошая новость. Вы пока можете порадоваться этому, а мне еще один звонок сделать нужно. С Ольгой я знаком недавно, но мы как-то сразу нашли общий язык. Вчера вечером она сказала, что планы на сегодня у неё неясные, и что если я хочу с ней встретиться, то нужно будет созвониться в обед. – Привет, Оль! Чем занимаешься? – Привет! Мы с Адъютантом гуляем, ты как? Адъютант (или Адъё, как его ласково называет Ольга) – это её собака, которая в действительности имеет такое же отношение к собаке, как пластмассовая модель ИЛ-2 в масштабе 1:72 к знаменитому в свое время истребителю. – Я нормально, думал вот над сюжетом нового рассказа, вспомнил, что собирались встретиться. – Адъё не нравятся его сапожки, а без них он мёрзнет. Он не любит выходить из дома. Я вам что-то говорил про общий язык? Забудьте, это я могу на красивые глаза засмотреться и все напутать. – Если ему не нравится холод, суй его в карман и неси домой, пусть влачит свое существование в тепле. – Но ему же нужно где-то гулять. – Выпускай его в цветочный горшок. Только не в кактус, а то вдруг он, осознав свою неполноценность, захочет распять себя на колючках? – Ну и шутки у тебя. И куда улетучивается мой такт, когда разговор заходит о проблемах чужих домашних питомцев, стоимостью полугодовой зарплаты какого-нибудь врача? – Ты права, я и сам сознаю, что мое чувство юмора выглядит бледно перед остроумием того мужика, который шьет сапожки для щенков, – из-за уверенности, что Оля бросит трубку, пришлось заменить слово «крыса» на что-то более деликатное. – Так что у тебя за планы на день? Погулять с кем-нибудь кроме собаки хочешь? – Я очень хотела встретиться с подругой… – отвлекаюсь на звук своего телефона – входящий вызов, принимаю решение проигнорировать сигнал и возвращаюсь к Ольге, не успевая пропустить ничего важного, не удивительно, – …на лыжах, они так и познакомились, а мне больше сноуборд нравится. Так что я свободна и могу встретиться с тобой. – Что ж, если я стирку закончу пораньше, то сразу перезвоню тебе. Передавай Адъё «adiós». – Что? – Это на испанском «пока». Рад был услышать. Уф, ничего я не стирал, да и перезванивать не собирался. Если девушка встречается с парнем только потому, что не встретилась с подругой, значит парень для неё вовсе и не парень, а напоминание о тех временах, когда подрастающие девочки делились друг с другом всем самым сокровенным, чем богат период взросления. Но дружба проходит, девичники случаются все реже, а долгое отсутствие того принца, который сможет своей красотой, умом, манерами и материальными благами затмить собой идеального Адъютанта, тормозит развитие высоконравственной и избалованной девочки. И если вы видите в ней красивую молодую девушку, то она в то самое время видит в вас уехавшую подругу, которой привыкла ведать о переживаниях своей тонкой натуры. Подобная откровенность рождает ложное чувство «общего языка», впрочем, иллюзия рассеивается, стоит заговорить о сексе. И если вы не грубый викинг, который намного лучше подойдет подобной особе, в чем она, правда, никогда не признается, то лучше не подставлять под удар своё мужское достоинство. Стоит во время флирта преступить невидимую черту, как такая Оля сделает взгляд, исполненный разочарования в вас, и так печально покачает головой, что напомнит своим видом индийского заклинателя, который любую змею способен загнать обратно в корзину, а тут уж при всем желании никакого секса не получится. Возможно, вы считаете, что я не прав, что сам себе все выдумал, но я второй раз обжигаться не хочу. И раз уж я не викинг, то «Удалить контакт»! Кстати, в этом есть свой плюс – появилось больше времени для написания рассказа. Я же не хочу, чтобы вы прочитали его раньше, чем я закончу над ним работу. Знаю, прыгаю с одной темы на другую, отвлекаюсь, а вы, наверно, до сих пор не можете понять, о чем эта история. Она об отношениях. И еще о честности. О той самой честности, которую мы так ждем от окружающих, и которую так люто ненавидим, вспоминая о той горечи, которую нам приносит правда. Единственно, оговорюсь, что я не считаю эту горечь совсем уж несъедобной, однако избыток правды в жизни, посягающий на качество сна, меня тоже не обрадует. Поэтому заядлым правдоискателем я никогда не был, но в этот раз решил сделать исключение (что было не сложно, поскольку до блаженства по незнанию мне далеко) и постараться не столько докопаться, сколько просто вывернуть наружу ту правду, честнее которой и не сыщешь. Чёрт, телефон звонит. – Алло! Чуть было не спросил, кто это, но успел узнать Олин голос. – Да. – Мы с Адъё уже дома. Ты так быстро попрощался, что я не успела спросить про новый рассказ, ты сказал, работаешь над сюжетом? – Да. – И как получается? «Если еще раз скажу «да», она меня загипнотизирует». – Начало вроде ничего, но есть скучные места, пытаюсь это исправить. – А о чем он? – Об отношениях парней и девушек, а еще о честности. – О, мне такое нравится, я очень ценю честность в отношениях, а вот ложь – это гадко, я никогда не смогу быть рядом с человеком, который не будет со мной откровенен, – Ольгиных моральных принципов хватило бы на перевоспитание дюжины варваров, но, пожалуй, она сможет мне помочь с рассказом, поторопился я её номер удалять. – Кстати, я недавно прочитала статью, в ней как раз говорится, что не существует абсолютной лжи, что если задавать правильные вопросы, то обманщика всегда можно вывести на чистую воду, приведя неопровержимый аргумент, потому что абсолютной может быть только правда. – Да, Оль, это сделает рассказ значительно веселее. – Я тебя, наверно, отвлекаю, ты же стираешь? – Не отвлекаешь, у меня машинка-автомат, – поспешил уточнить я, пока на меня не обрушилась кара Абсолютной Правды. – Вообще-то я пишу не совсем про ту честность, о которой подумала ты. – А какой еще? – Оль, у меня еще один вызов, это пара секунд, не клади трубку, – отвечаю по второй линии. – Катя, привет, я видел, ты звонила, перезвоню сразу, как освобожусь, хорошо? – Хорошо, – какой же у неё приятный голос. – Я снова с тобой! Ах, да, честность. Представь, Оль, ты смогла бы сама себя назвать вруньей, если бы знала, что абсолютно в чем-то уверена? – Я, кажется, понимаю, о чем ты. Если бы я жила в те времена, когда считалось, что Земля плоская, то, несмотря на абсурдность, это утверждение считалось истиной. «Пример, конечно, примитивный, но суть отражает». – Все верно, хороший пример! – Невежество и неискренность это же разные вещи. – Ты моя умница, – мне нравится разговаривать с умным человеком, и если он – девушка, меня это не смущает. – И, думаю, ты согласишься, что мозг всегда ведет себя честно по отношению к человеку. – Подожди, я запуталась. Ты сказал, что рассказ об отношениях, честности, а теперь вдруг говоришь о мозге. Ты порой так часто меняешь темы, что я не успеваю понять, о чём ты говоришь. – Да, ты права… – Господи! Адьё лакает сливки, я ему налила, это так славно. – Можешь поднести трубку к его карикатурному ушку, и я тоже выражу своё умиление. – Адъютант, вернись, ты оставил больше половины. Адъё, давай еще чуть-чуть! Он не хочет больше. – Но это хорошо. – Почему? Почему для некоторых людей не может быть просто «хорошо», без «почему»? – Э, потому что полезно для здоровья. – Нелепый вопрос – лучший рецепт нелепого ответа. – Почему? – Потому что у маминой знакомой живет такая точно собака, у которой никогда не бывает глистов, поскольку она так мало ест, что если глисты и заводятся, то умирают с голоду. – Ты думаешь у Адъё глисты? – Нет, я думаю, мы говорили о чём-то другом. – Извини, просто он такой забавный. – Ничего, не извиняйся, ты же сказала то, что думаешь. По крайней мере, это было честно. – Я опять не понимаю, о чём ты. – Я и сам пока не понимаю, именно поэтому рассказ и получается скучным. – Мне все было понятно, пока ты не заговорил о мозге. – Сейчас попробую объяснить, видишь ли, в этом рассказе я хочу ввести два понятия честности. Первая честность – это внешняя, то насколько человек готов быть искренним с окружающими. Ты вспомнила как раз про эту честность. А вторая – это честность внутренняя, то насколько люди искренны по отношению к себе. И поскольку вторая тема затрагивается в литературе гораздо реже, то основное внимание я хочу уделить именно ей. – Может, приведешь пример внутренней честности? – произнесла Оля чересчур искусственно, а чего вы ждали от выдуманного персонажа? – Хорошо. Думаю, ты согласишься с тем, что мозг здорового человека добросовестно выполняет возложенные на него биологические функции и не отвлекается на те заблуждения и предрассудки или просто причуды, которые присущи многим людям с сомнительными представлениями о собственной индивидуальности. Например, мозг немедленно сообщает человеку о затекшей ноге, даже если тот считает, что сидеть, закинув одну ногу на другую очень круто. Проще говоря, мозг отлично знает, в каком состоянии находится доверенное ему тело и напоминает нам, что нужно выпить чашечку кофе, когда мы действительно испытываем жажду, а не когда хотим поболтать со знакомой в кофейне. – То есть ты хочешь сказать, что если помимо основных потребностей, таких как сон, утоление жажды и голода, человек стремится удовлетворять еще и другие, например, социальные потребности, то он ведет себя нечестно по отношению к себе? – Только если удовлетворение прочих потребностей вредит удовлетворению естественных. – Я все равно не понимаю, зачем тебе это нужно в рассказе про отношения. – Ответ простой. Ведь одной из естественных потребностей человека, которую ты забыла упомянуть, является размножение. Но если герои начнут, игнорируя социальные нормы, транслировать свои естественные сексуальные желания вслух, то рассказ в лучшем случае получится вульгарным. Но если я в самом начале напомню читателю эти полунаучные выкладки о деятельности мозга, то смогу сохранить морально-этический облик своей работы на должном уровне. Такой подход кажется мне правильным, даже в том случае, если рассказ станет от этого скучнее. – Хм, сейчас итак такая агрессивная пропаганда секса по телевизору и в кино и в сети, что уже тошнит от этого всего, а теперь и ты туда подался, – и голос у неё расстроенный сделался. – Лучше бы написал историю о действительно настоящей любви, о чувствах, понимании, чтобы, когда читаешь, тепло чувствовалось. – К счастью, я телевизор не смотрю и пример с агрессивной пропаганды брать не собираюсь. Да и не о том сексе я говорил. А что касается так называемых историй о настоящей любви, однобоких притч про чувства и понимание, которыми ты так восхищаешься, то их сейчас почти столько же, сколько порнографии в сети и, на мой взгляд, вреда они приносят не меньше. Все великие истории о любви уже давным-давно написаны, но сомневаюсь, что ты сейчас говоришь о них. А современный коммерческий конвейер… Чёрт! Кто еще не догадался – девушки у меня сейчас нет, иначе стал бы я так разглагольствовать на тему любви и порнографии?! Впрочем, к моим отношениям я еще вернусь чуть позже, а пока надо как-то отвязаться от Ольги. Разговор она завела актуальный, но я-то планировал рассказ писать, а не рассуждать о вечных темах. – Но ведь так много хороших фильмов. – Оль, я тебе коротко скажу, для меня одинокая девушка, которая пускает сопли над мелодрамами ничем не лучше того парня, что смотрит порнографию в сто раз чаще, чем догадывается сказать «спасибо» кассирше в магазине. Поскольку ни тот парень, ни та девушка не делают ничего для налаживания друг с другом нормальных человеческих отношений. – А что такое, по-твоему, «человеческие отношения»? – Голос её изменился. Недоверие к людям крайне трудно скрыть, даже если знаешь, что на него обычно реагируют тем же. Но я не из тех, кто получает удовольствие, становясь частичкой «порочных кругов». – Знаешь, почему ты задаешь мне этот вопрос? Оттого, что, несмотря на все прочитанные тобой романы и все эти выдуманные притчи о любви, которые тебе так нравится находить в сети, несмотря на сотни посмотренных тобой фильмов об отношениях, которые ничего общего с жизнью не имеют, и даже несмотря на твою высокую нравственность, сама ты не имеешь ни малейшего представления о том, что собой представляют «человеческие отношения». |