ИРЛЯ_билеты (3). 1. Понятие литературного языка. Устная и письменная формы литературного языка. Литературный язык и диалект. Литературный язык и язык художественной литературы
 Скачать 253.83 Kb.
|
|
14. Деловой язык XVII в. – основа национального русского литературного языка. Жанры деловой письменности: статейная, приказная, эпистолярная. Кодифицирующая роль «Уложения» 1649 к. XVIII – XX вв. Деловой язык Основан на живой разговорной речи, не так строго нормирован, как книжно-славянский. Но используются обязательные устойчивые формулы, одинаковое построение документов, единая терминология. Дипломатические акты, государственные грамоты, частные договоры и др. юридические документы В первые десятилетия существования Московского княжества с обязанностями писцов продолжали справляться служители церкви – дьяконы, дьяки и их помощники – подьяки. Однако уже скоро письменное дело перестало быть привилегией духовенства и писцы стали вербоваться из светских людей. Но в силу инерции языка словами дьяк, подьячий продолжали называть писцов великокняжеских и местных канцелярий, получивших вскоре наименование приказов. Дела в этих учреждениях вершились приказными дьяками, выработавшими особый «приказный слог», близкий к разговорной речи простого народа, но хранивший в своем составе и отдельные традиционные формулы и обороты.Духовные грамоты отличаются некоторыми чертами книжного. В грамотах XV в. принято писать «кому ми што дати и у кого/на ком ми што взяти». Глаголы в первом лице, императиве или в инфинитиве: даю или дал есмь/есми, реже приказываю, благословляю; В конце грамот упоминаются свидетели: «а на се послуси отец мои душевныи Ефрем, мои душевныи Феодосии, мои душевныи поп Давид».В то же время в духовных грамотах много конкретной лексики: бытовизмы, топонимы. Старославянизмов и книжных оборотов практически нет. Масса бытовизмов: однорядка, кафтан, коровы, свиньи, мерин и т. п. В договорных, жалованных и других грамотах (в «Судебнике» 1497 г. названо 10 видов) элементов книжного характера еще меньше. В основном жанр диктует форму грамоты, ее композицию: жалованные начинаются с «се аз… дал есмь», в конце часто содержатся угрозы тем, кто посмеет нарушить установления (а буди тому противник святыи спас или а кто ослушает сие моие грамоты быти от мене в казни и т. п.); судные списки и правые грамоты – как бы протоколы суда с опросом истца, ответчика, свидетелей, ссылкой на документы. В купчих и закладных называются покупатель, продавец, объект купли-продажи, цена, свидетели. Особенно клишированы начало и конец документа. Челобитные отражают нормы речевого общения: требуется самоуничижение и восхваление адресата. Синтаксис челобитных однообразен, используются однотипные конструкции, повторы, сказуемые в конце предложений: и тот образец службы моея пред тобою государемклали и ты государьобразцы службы моеясмотрил и Михаилу Юревичу меня холопа своего приказал и образцы службы моея Михаилу же дал, и Михаило Юревич образцыпосмотрил и тобе государюслужбу мою похвалил и обо мне тобе государю печаловался. Цепное нанизывание предложений вообще характерно для текстов деловых документов этого периода. Раньше не было таких «лексических сцепок». Например, в «Соборном уложении»: А будет кто учнетъ у себя на дворе ставитихоромы близко межи соседа своего, и ему тех своих хором на меже соседа своего не ставити, а будет кто на меже хоромы поставит, и в том на него будет челобитье, и тому хоромы велеть с межиотнесть. Обязательства принято оформлять в виде инфинитивных предложений. В «Соборном уложении», где каждая статья заканчивается инфинитивным предложением: и его за то казнитисмертию безо всякия пощады, Это было характерно и для грамот XI–XIII вв., и для «Русской правды», но тогда не так последовательно. Например, в «Русской правде»: тако ему платити, полнаявидокавывести, НО за разбоиникалюдьене платять, а часто вообще без глаголов В деловой письменности XII–XIII вв. глаголов вообще мало. В «Грамоте великого князя Мстислава Володимеровича и его сына Всеволода» глаголов относительно много.Статьи «Соборного уложения» начинаются «А будетъ кто…», «А кто учнетъ…» и под., то есть союз а и форма будущего времени глагола обязательны. Даже может быть лишнее будетъ: А будетъ тот же тать поиманъбудетъ с краденымъ… Абудетъ кто по недружбеучнет… Союз оже – то, обычный для «Русской правды», уже в «Судебнике» 1497 г. заменен на а – ино, в «Уложении» а – и. Союзы что и который. Деловой язык не строго консервативен. Например, в московских таможенных книгах XVII в. можно обнаружить диалектизмы, попадающие из составленных на местах выписей. Происходит выработка все новых юридических терминов: волокита, жалобник, целовальник и под. Среди административной лексики есть тюркизмы: караул, казна, деньги, таможня, ярлык.В памятниках деловой письменности больше написаний, отражающих разговорную речь – аканье, новые окончания глаголов и прилагательных. В то же время наблюдается стремление к нормализации и противопоставление разговорному типу языка: аканье не последовательно, а в виде ошибок (особенно в «Уложении» и др. образцовых памятниках стараются «окать»: в одной статье алмазъ и для олмаженья), окончания -ыя в именительном множественного числа (на крепкия поруки, спорныя дела; но не в женском роде родительном падеже единственного числа), инфинитивы на -ти, но аорист и имперфект практически отсутствуют. То есть происходит отбор книжных средств, не резко противопоставленных разговорной речи, но это именно отбор, нормализация.Средства живой разговорной речи широко представлены и в «Уложении», в том числе приставка роз- (розломит, розграбили, но разбойники), полногласия (хоромы, норовити, толочити), окончания прилагательных (И. п. м. р. подьячей, Р. п. царского), изменения в склонении существительных (Р. п. долгу, сроку, без переводу, без росту; П. п. по сыску; в таких долгехъ, полкехъ и в полкахъ, на лугахъ). Именительный падеж прямого дополнения: росправаделати, отсечь рука, взяти пеня. В главе «О суде» книжно-славянских элементов больше (наряду с росправаделати, норовити, всякие дела): от большаго и до меньшаго чину, и избавлятиобидящаго от руки неправеднаго. Но деловой язык взаимодействует не только с разговорной речью. Есть памятники, отражающие книжно-славянскую традицию. Например, «Стоглав» «Статейные списки» русских послов первоначально сугубо деловые памятники – пересказываются речи по шаблону и все. А потом начинают появляться описания церемоний встреч, городов, нравов и обычаев населения, пересказы придворных интриг. Поэтому по языку они приближаются к «Хождению за три моря» или «Домострою».Иван Грозный, в традициях «иосифлян», разграничивает высокий тип изложения и народно-литературный, почти разговорный. Например, из послания английской королеве Елизавете I.Иван Грозный отлично владеет книжно-славянским стилем и, если отступает от него, на то есть причина. Например, в послания Андрею Курбскому могут вкрапляться ругательства: яко же подобно тебе, бешеной собаке А дипломатическая переписка почти свободна от книжно-славянского влияния, кроме пышных зачинов. 15. Языковая практика В.К. Тредиаковского как отражение назревших языковых проблем эпохи (30-50-е гг. XVIII в.). В.Г. Тредиаковский - первый собственно филолог.Больш-во его теоретич и практич трудов неудачны, но среди них есть и перспективн и нормализующ идеи для развития ЛЯ и филологич мысли.Этимологич изыскания: без научн основы.«3 рассужд о 3 главнейш древностях российск». Попытка доказать, что древнейш язык в Европе - славяно-рус. Про-извольно этимологизир слова (скифы - скиты, скитались). Это стало толчком для созд в последующем правильных толкова-ний. «О варягах-руссах».Филологич труды:«Разговор об орфографии»Первый обрат вним на необх-ть регламентир РЯ.Предл полаг-ся на произнош аристократов. Но в деталях он не знает, что представл собой это произнош.Орфография должна след за произнош (фонетический принцип письма) - нереально для его времени. Приветств петровские реформы орфогр, выступал за отмену буквы щ (заменить шч). «Разговор иностр человека с российским об орфографии старинной и новой» - написан в форме диалога; надуманность формы.Предисловие к переведенному им роману Поля Тальмана «Езда в остров любви».Этот роман - кодекс политеса. По Тредиаковскому, необходимо офранцузить любовные отношения в России.О необходимости изменения структуры языка:ЛЯ нужно сблизить с РР дворян;необходимо сделать язык понятным, поэтому нужно полностью оказ от церковнослав языка: церк-сл яз– сложный, церковный, устаревш.Художественные произведения ТредиаковскогоПопытался обоснов принципы нов стихослож. Но, имея классическое образование - знакомство с латинским языком, - перенес это стихослож и на РЯ. Свободный порядок слов (без ограничений вообще), нелепые инверсии. 16. Развитие жанров письменности и стилей русского литературного языка Московской Руси XIV-XVI вв. Языковые особенности челобитных. Деятельность Ивана Пересветова. Переписка Ивана Грозного. В XVI—XVII вв. возрастает роль языка деловой письменности как средства выражения общественно-политических идей. Язык этого жанра подвергается литературной обработке, обретает экспрессивную выразительность, служащую цели отражения острых вопросов общественно-политической жизни. В «Сказании о Магмете-салтане», написанном известным публицистом И. С. Пересветовым, традиционные средства литературно-худо- жественного повествования как бы дополняются словами и выра- жениями, свойственными деловой письменности: воинник, дати суд, винити и правиги, тать, разбой, ябедник, пущать на откуп и др. Само повествование принимает форму изложения, напоми- нающую стиль деловых документов. Слова и формулы языка де- ловой письменности включаются в авторское повествование и в речь персонажей. Средства русской разговорной, письменно- деловой речи существуют наряду с элементами славянизирован- ного церковнокнижного языка. В сочинениях Ивана Грозного, князя Андрея Курбского, Ивана Пересветова слово становится орудием борьбы общественно-политических группировок. В сочи- нениях А. Курбского элементы книжно-славянской речи усили- вают экспрессию обличительного повествования. В своих эписто- лах А. Курбский стремится блеснуть многоцветными красками книжно-славянского языка и тем самым подчеркнуть свое пре- восходство в сфере словесного искусства и язвительнее уколоть царя, своего политического противника. Сочинения Ивана Грозного дают представление о стилисти- ческой роли русских и славянизированных (церковнокнижных) средств языка. При описании бытовых сцен используется исконно русская лексика, а при обращении к общественно-политическим, нравственным проблемам — церковнославянская. Средства книжно-славянского языка в сочинениях Ивана Грозного использованы с большим искусством: это и сложные слова (мздовоздаятель, ласкосердство, скипетродержание, ветхо- словие), и сложные эпитеты (злобесный пес, высокодостойней- шая честь), и отвлеченно-книжная лексика (изволение, солга- ние), и аорист (я/со же родихомся во царствии), глагольные фор- мы на -ши, -си (что даси измену, глаголеиги), причастные формы (расточающе, укоряюще), имперфект (неподобно глаголаху), усложненные типы синтаксических построений. Велеречивые, книжно-славянские описания чередуются с рус- скими, раскрывающими картины жизни и быта бояр. Бытовые сцены создаются на базе русского языка, характерной для жанра деловой письменности. Широко используются слова и выражения народно-разговорной речи (сход, верстать — давать один и тот же размер вознаграждения за службу, и рук не подняли), глаголы со значением многократности, длительности, повторяе- мости действия (сказывал, с блюда едал), конструкция «имени- тельный дополнения при инфинитиве» (шуба переменит), формы сравнительной степени на -ае, -яе (множае, темняе), присоедине- ние частей сложного предложения с помощью сочинительных союзов и т. п. Выбор автором той или иной формы повествования (книжно- славянской или русской, народно-литературной) способствует усилению действенности публицистического произведения, его экспрессивности. Челобитные отражают нормы речевого общения: требуется самоуничижение и восхваление адресата. Синтаксис челобитных однообразен, используются однотипные конструкции, повторы, сказуемые в конце предложений: и тот образец службы моея пред тобою государемклали и ты государьобразцы службы моеясмотрил и Михаилу Юревичу меня холопа своего приказал и образцы службы моея Михаилу же дал, и Михаило Юревич образцыпосмотрил и тобе государюслужбу мою похвалил и обо мне тобе государю печаловался. Цепное нанизывание предложений вообще характерно для текстов деловых документов этого периода. Раньше не было таких «лексических сцепок». Например, в «Соборном уложении»: А будет кто учнетъ у себя на дворе ставитихоромы близко межи соседа своего, и ему тех своих хором на меже соседа своего не ставити, а будет кто на меже хоромы поставит, и в том на него будет челобитье, и тому хоромы велеть с межиотнесть. Иван Семенович Пересветов — известный публицист XVI в. В сочинениях И. С. Пересветова обличается боярская знать, пытавшаяся вернуть Россию к временам феодальных усобиц, осуждаются порядки, при которых города и во- лости находятся в руках вельмож; обнажается лихоимство бояр, ведущее к оску- дению государства. В произведениях И. С. Пересветова утверждается моральная ответственность государя: он дожен пресекать зло, верить в силу разума, опирать- ся на рядовое, служилое дворянство. Язык сочинений И. С. Пересветова — яркое свидетельство культуры публи- цистической речи и ее роли в общественно-политической жизни времени Ивана Грозного. В языке сочинений И. С. Пересветова отражается взаимодействие ли- тературно-художественной речи и языка деловой письменности. И. С. Пересветов. Малая (или вторая) челобитная. Государю, благоверному великому царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии бьет челом холоп твой государев Ивашко Семенов сын Пересветова, чтобы еси, государь, пожаловал меня холопа своего, велел службишка моего посмотрити... И Михаила, государь, Юрьевича борзо в животе не стало, въскоре прёставися. И та, государь, служба моя задлялася. Как, тебе, государю, надобет ли службишко мое? А выезду моему, государь, одиннатцать лет. А яз тебя, государя благовернаго царя, доступити не могу; а яз тобе, государю, говорю на собя для твоего царского мудраго воинства, чтобы моя служба не замерла за мною; а тебе то, государь, вскоре надобе на недруги твои. А велел бы еси, государь, делати щиты на 300 человек, да велел бы еси, государь, на 300 коней юнадцких делати1 щиты же, которые горазди играти смертною игрою против недруга за веру крестьянскую и за тобя, государя великаго царя. Служил есми, государь; у угорского короля, Вьянуша, на Бузыне граде службу дворянскую на шесть коней, а имел есми, государь, на всякий конь по семи золотых на двенатцать недель; а был есми, государь, тамо 3 годы в полку с Федриком Сопежничем. Было, государь, нас 300 дворян королевских, короля польского. А ездили есмя служити с королевскаго ведома ко угорскому королю. Язык переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским представляет значительный интерес для изучения стилистической роли риторических средств книж- ной речи и разговорно-обиходных слов, выражений, грамматических форм, пост- роений при описании высокого, торжественного и при изображении бытового, повседневного, конкретного. Риторические средства в основном представлены сложными словами (законо- положитель, скверноубийство), отвлеченной лексикой (слова на -тие, -ие, -ние, -ость, -ство), инверсионным порядком слов, аористическими формами, усложнен- ными построениями с придаточными различных степеней подчинения. При описании явлений жизни и быта используются меткие исконно русские слова и выра- жения (суды ковати, шуба переменит, крома — ломоть хлеба), формы сравни- тельной степени на -ае, -яе, сравнительные обороты с союзом что и др. Переписка Ивана Грозного. Переписка завязалась после того, как Андрей Курбский в апреле 1564 года покинул Россию и уехал в Литву (в оценке причин отъезда не было единства — назывались как гонения на князя, так и государственная измена с его стороны), и написал первое письмо царю. В июле того же года царь отправил ответ — письмо достаточно большого объёма, которое Курбский оценил как «широковещательное и многошумное»; Курбский направил краткий ответ, однако не сумел доставить его в Россию, и переписка прервалась. В 1577 году после похода на Ливонию царь отправил новое письмо, а в 1579 году князь составляет новый ответ и отправляет его вместе с предыдущим письмом. Всего переписка ограничилась пятью письмами. Существуют предположения, что Андрей Курбский пытался составить более обстоятельный ответ царю и даже создать на основе этого ответа литературное произведение, но не довёл эту работу до конца. В переписке затронут широкий круг социально-политических проблем, при этом Иван Грозный и Андрей Курбский расходились в оценке проблем и путей развития Российского государства. Иван Грозный аппелирует к самодержавию, а Андрей Курбский — к повышению роли знати в управлении государством («ограниченной монархии»). Значительное место в этой переписке занимали вопросы церковно-политического характера. Данная переписка, как мы понимаем с самого начала, не просто личные переговоры Иоанна и Курбского. Эта переписка явно должна была стать достоянием общественности, опубликована и не раз прочитана народу. Это следует даже по названиям писем, особенно по первому письму Ивана Грозного. Очень важно отметить, что оба письма как минимум на 70% состоят из упоминаний Бога, Иисуса, дьявола, Страшного Суда и другой религиозной тематики. Так, например, первое письмо Ивана Грозного начинается с красноречивого обращения к Богу: «Бог наш троица, всегда бывший и ныне сущий...». Каждый из оппонентов аргументирует и подкрепляет свой рассказ божьим словом, в особенности это делает Грозный, он неоднократно приводит цитаты из Библии. Иван именем Господа проклинает, уличает в измене, клятвоотступничестве и иноверии: «Ибо сказал Христос: Вы дети дьявола и хотите...». Курбский же спокойно и обдуманно высказывает все царю и подкрепляет это заповедями и христианскими исповедями: «Читал в Священном писании, что пущен будет...». Очень важно то, что в своем первом письме Иван Грозный доказывает Курбскому, что он должен был принять мученическую смерть, и что «нет власти не от Бога», что он не должен был никогда его ослушаться: «Зачем ты презрел апостола Павла, говорящего: Всякая душа повинуется властям; нет власти не от Бога...». Грозный также упоминает слугу Курбского, отдавшего свою жизнь, не преступив клятвы своему хозяину: «Как же ты не устыдился раба своего Васьки Шибанова? Он ведь и у порога смерти сохранил свое благочестие...». Кстати о благочестии. Иван все время повторяет свои риторические издевки: «Так ли обучен ты, христианин, служить христианскому государю?». Курбский же с самого первого письма в самом начале задает риторические вопросы, вопрошает царя о своей и общей вине перед ним: «То ли нам, бедным, воздал, всячески губя нас? Или ты думаешь, что ты бессмертен, царь?» Теперь о лексике. Андрей Курбский, хоть и ненавидит царя и высказывает ему всю полноту своей обиды, не бранится при этом, не позволяет себе грубости. Он скорее пишет это письмо с горестным недоумением, горьким разочарованием, болью. Царь, напротив, преисполнен ненависти, яростен, бранится, причем довольно грубо: «Что ты, собака, совершив такое злодейство, пишешь и жалуешься? Чему подобен твой совет, смердящий гнуснее кала?» В этой переписке, само собой, мы видим разные версии одних и тех же событий, с разных точек зрения. Так, например, Курбский считает свой побег вынужденным, а Иван обвиняет его в измене. В целом, данная переписка представляет большую ценность для историков, ведь она отражает лексику того времени, те политические события, взгляды на разные проблемы и личное отношение к чему либо. |