Педагогическая этика. 1. профессиональная этика в системе прикладного этического знания профессиональная этика

• Название: 1. профессиональная этика в системе прикладного этического знания профессиональная этика
• Анкор: Педагогическая этика.doc
• Дата: 02.05.2017
• Размер: 1.52 Mb.
• Имя файла: Педагогическая этика.doc
• Тип: Документы; #6382
• страница: 2 из 12

3. ЭТИКА ОТНОШЕНИЯ ПЕДАГОГА К СВОЕМУ ТРУДУ

Учитывая сложность и специфичность педагогической дея­тельности, первое требование профессиональной этики педаго­га, регламентирующее его отношение к своему труду, формули­руется довольно жестко: педагог обязан постоянно ставить перед собой вопрос о своем соответствии требованиям современной школы.

Вместе с тем это авторитарное по форме требование содержит в себе глубокий моральный смысл и отнюдь не авторитарно по содержа­нию, ибо предполагает для учителя сврбоду выбора. Во-первых, оно носит не административно-принудительный, а этический характер (ни­кто не может в приказном порядке заставить педагога задаваться по­добным вопросом), во-вторых, сам педагог может ставить или не ста­вить перед собой этот вопрос — это дело его совести и, следовательно, показатель его нравственной и профессиональной культуры.

Но что значит соответствовать требованиям современной школы? На наш взгляд, это:

• постоянно помнить о специфике своей профессии и учиты­вать ее в своей деятельности;

• осознавать и нести ответственность за все, что ты дела­ешь, за свое влияние на личность учащегося, за формирование тех качеств, которые ты вырабатываешь у него своим отноше­нием к жизни, поведением и внешним видом;

• уметь организовать в единое целое воздействие всех факто­ров на стиль мышления и отношение ученика к жизни;

• уметь проявлять гибкость собственного мышления, адекватно реагировать на изменения, происходящие в жизни общества;

• знать, понимать и принимать проблемы, потребности и ин­тересы современной молодежи и не брюзжать, если они не уст­раивают тебя, а считаться с объективной ситуацией. Можно сколько угодно ворчать, что молодежь нынче «не та пошла», не хочет учиться, распущена, нет у нее ничего святого и т. д. Но это — наши дети, и других у нас не будет.

Поэтому соответствовать — это значит искать новые пути и методы обучения и общения именно с этой молодежью. Ведь добиться успеха в обучении детей послушных, стремящихся к знаниям, не так уж сложно. Показателем же подлинного педа­гогического мастерства служит умение научить слабых и «труд­ных». Здесь апробированные, традиционные методы педагоги­ческого воздействия и общения могут не сработать. Нужны по­иск, дополнительные усилия, а иногда и перестройка парадигм собственного мышления, и переоценка моральных ценностей и ориентиров. Именно эта тяжелая и сложная работа, готовность к ней и означает соответствовать.

Еще одна «информация к размышлению». Задумывались ли вы над тем, почему сегодня многие дети так не любят школу (как ни горько в этом признаться, но это так)? Ведь, как и раньше, тысячи первокла­шек с волнением и радостью приходят сюда 1 сентября, с гордостью рассказывают о своих первых успехах, а потом наступает разочарова­ние, равнодушие, которое с возрастом перерастает даже в ненависть — к школе, учителям, учебе вообще. Можно, конечно, объяснять это не­совершенством нашей системы образования, леностью учеников, па­дением престижа образования и т.п. Но это, так сказать, факторы объ­ективные, к которым опять же надо приспосабливаться, т.е. соответ­ствовать. Есть же причина н субъективная, вина в которой лежит на нас, педагогах: детям в школе просто плохо. Может быть, потому, что многие из нас не соответствуют их представлению о школе и учителе?

Вопрос о соответствии учителя требованиям дня — вопрос жесткий и даже жестокий. Если учитель чувствует, что школа, дети начинают раздражать его, вызывают постоянное недоволь­ство, то он должен честно признаться себе, что это не они не соответствуют его представлениям, желанию и умению, а не соответствует школе и детям он сам.' По образному выражению Я. Корчака, это симптомы «педагогического старчества», кото­рому не может быть места рядом с детьми.

Ответ на вопрос о соответствии педагога школе порождает второе требование педагогической этики: необходимость приня­тия решения. В случае отрицательного ответа (не - соответствия) возможны два выхода. Первый — оставить школу. Выход жесто­кий по отношению к одному педагогу, но милосердный по отношению ко многим детям. Потому что если учитель не любит детей, если его тяготит общение с ними, — кто дал ему право своей нелюбовью калечить души сотен детей? Не лучше ли сра­зу избавить себя и их от мучений? Конечно, такой выход — про­блема не административная, никто не может и не должен выну­дить учителя сделать такой шаг. Это дело внутренней совести каждого педагога. Более того, само обращение к этой проблеме, постановка этого вопроса уже являются нравственным поступ­ком, проявлением профессиональной этики.

Вопрос этот должны одинаково ставить перед собой и молодые, и опытные учителя, ибо педагогическое «старчество» — болезнь не воз­растная, а состояние души. Им может страдать и педагог молодой, на­чинающий. Конечно, в этом случае решение уйти, сменить профессию менее болезненно. Но принимать его следует чем раньше, тем лучше. Не должно быть в школе людей случайных, для которых педагогическая деятельность не призвание, а просто работа. И если не ощущаешь в ней необходимости, не стоит портить жизнь себе и детям.

К счастью, есть другой выход, когда в свои права вступает третье требование, регулирующее отношение педагога к сво­ему труду: педагог обязан постоянно стремиться развивать и со­вершенствовать не только свое педагогическое мастерство, но и личные качества. Необходимость самосовершенствования осо­бенно возрастает в наше время, когда изменения происходят так быстро и носят столь радикальный характер, что речь долж­на идти не просто об обновлении знаний, но и о кардинальном пересмотре их истинности и нашего отношения к ним.

Особенно это касается взглядов на историю, теорию и практику общественного развития, поскольку общая политизация жизни неиз­бежно порождает личное отношение каждого из нас к происходящему, а специфика педагогической профессии такова, что позиция педагога не может не влиять (прямо или косвенно) на мировоззрение учеников. Сегодня в обществе нет единой идеологии, лавина информации опро­вергает привычные оценки и заставляет пересматривать их. В свете но­вого знания по-новому представляется роль отдельных личностей, пар­тий и политических движений. Возникают новые направления в эконо­мике и политике. Надо помочь молодым людям, которые завтра вступа­ют в самостоятельную жизнь, не ошибиться в выборе позиции, при­нять правильное решение, определиться. Для этого педагогу самому надо в достаточной мере обладать политической культурой, уметь разбирать­ся в этих проблемах. Речь идет не о том, что каждый преподаватель должен теперь превратиться в политолога или экономиста. Как гово­рится, «Богу — богово, а Кесарю — кесарево». Но ведь воспитывают не только исторические и теоретические экскурсы. Даже язвительный ки­вок в сторону «этих, так называемых демократов» — уже воспитываю­щий фактор. Наши оценки (даже мимоходом, случайно) политических событий и лидеров формируют отношение молодых людей к жизни, а также их доверие или недоверие к нам.

Дети должны вступать в жизнь с открытыми глазами и знать о ней всю возможную правду. И даже если эта правда не соот­ветствует нашим взглядам и убеждениям, противоречит им, гражданский и профессиональный долг педагога— честно и непред­взято донести всю информацию до своих учеников и дать им возможность совершить собственный выбор позиции. Ребенок должен уходить из школы не с нашими готовыми ответами, а с собственными мучительными вопросами. Не к демократии и не к диктатуре надо готовить человека, а к жизни в условиях не­предсказуемости. Таковы правила плюрализма в действии. Вот почему так велика ответственность педагога, роль его собствен­ной культуры, способности к совершенствованию и пересмотру своих знаний, идеологических позиций и отношений.

Это касается, разумеется, не только сферы политики и социальных проблем. В области культуры — насколько способен учитель проявить гибкость и терпимость, насколько способен включить в круг своих ин­тересов не только классические формы искусства, но и явления моло­дежной субкультуры? В состоянии ли он по-настоящему изучить, по­нять и принять то, что волнует сегодняшних детей? Готов ли на равных вести дискуссию о достоинствах и недостатках «тяжелого рока» или «хип- хопа»? Нередко мы, особенно старшее поколение, просто ничего не знаем о них, а свое незнание прикрываем голым отрицанием. Но дети чувствуют это, теряют доверие к нам. и тогда прекращается наше влия­ние на формирование их вкусов и приверженностей.

Предъявляет свои требования к современному педагогу и область сексуального воспитания. Ведь сегодня, в условиях супердоступности и сверхоткровенности в вопросах секса, значительная часть педагогов предпочитает по-прежнему «фигуру умолчания» или благородного не­годования по этому поводу с требованиями «закрыть и запретить». Только самые смелые решаются откровенно вести с учащимися разговор на эту «опасную» тему. Но ведь проблема существует, как существует и естественный интерес к ней подростков и молодых людей. Собственная некомпетентность педагога и ложная стыдливость — не оправдание ухо­да от нее. «Официальная» педагогика должна пересмотреть отношение к этой «запретной» теме, понять ее значимость для молодых людей, а педагоги должны включить ее в круг «воспитательных интересов» на уровне современной культуры.

Рассмотренные требования профессиональной педагогической деонтологии предполагают наличие у педагога особого — инте­грального стиля мышления, который представляет собой систем­ное единство мировоззренческого, специально-педагогическо­го, психологического, морально-этического подходов. Этот стиль мышления в конечном итоге должен стать основой формирова­ния профессиональных личностных качеств педагога. Их совокуп­ность можно рассматривать как профессиограмму педагогической специальности. Е.О. Галицких (Россия) выделяет следующие необходимые качества и свойства личности, выступающие по­казателем готовности и способности педагога к интегральному стилю мышления.

Во-первых, это умственная самостоятельность, проявляю­щаяся в таких свойствах, как:

• способность к «сомнению, удивлению, вопрошанию»;

• стремление к самостоятельным суждениям и выводам;

• философско-рефлексивное отношение к профессии;

• преодоление «барьеров» и мифов традиционной педагогики;

• энергия мысли, убедительность собственной позиции;

• осознанность морального выбора и принимаемых решений;

• чувство ответственности за реализацию своего призвания.

Во-вторых, это единство интеллектуальных, эмоциональных и нравственных переживаний как следствие потребности личности в целостном восприятии мира и себя в нем. Такая гармонич­ность может проявляться в следующих свойствах и состояниях:

• переживание собственного «открытия мира» как «события», «встречи» с ним;

• чувство меры, «золотого сечения» между рассудком и нрав­ственным чувством;

• тактичное проявление интеллектуальных эмоций — удивле­ния, сомнения, удовлетворения от правильного морального выбора и мыслительного результата;

• чувство собственного достоинства, основанное на адекват­ной самооценке;

• ощущение полноты и глубины своей внутренней жизни.

В-третьих, это открытость диалогу, основанная на способ­ности видеть в другом человеке цель, а не средство и раскры­вающаяся через:

• интерес к другому человеку и умение открывать в нем твор­ческий потенциал;

• осознание правомерности плюрализма мнений;

• преодоление эгоцентризма собственного мышления;

• способность слушать и слышать другого;

• умение сочетать монолог и диалог;

• открытость новому, толерантность к иным точкам зрения;

• стремление к познанию, научению;

• стремление и умение адекватно интерпретировать получен­ную информацию и точку зрения другого;

• метафоричность, образность, грамотность речи.

В-четвертых, это творческая активность педагога, которая

предполагает:

• единство слова и дела, переживания и поступка;

• целеустремленность в отношении к преподаванию;

• готовность к преодолению препятствий;

• способность учиться на собственных ошибках;

• создание индивидуальной системы самообразования и са­мосовершенствования;

• восприятие своей профессиональной деятельности как ху­дожественно-педагогического творчества.

Эти интегральные свойства и качества личности не являются простой суммой индивидуальных проявлений; они отражают сущность, качественное своеобразие сознания педагога, уклад и стиль его жизни, являясь результатом его профессионально­-личностного развития. Вместе с тем они определяют моральные принципы отношений педагога с коллегами и учениками.

4. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ ПЕДАГОГОВ И УЧАЩИХСЯ

Основополагающими факторами современной школьной ре­формы провозглашены принципы демократизации и гуманиза­ции. И это естественно. Мы готовим детей к новой жизни, где основной ценностью должна быть человеческая индивидуаль­ность, ее максимальная самореализация. Но для этого и сама личность должна ощущать собственную самоценность, раскре­пощенность, свободу. К сожалению, приходится констатировать, что сегодня многие дети, несмотря на их внешнюю развязность, скованы, зажаты, закомплексованы. Они стесняются, а порой и не умеют выразить свои мысли и чувства, т.е. выразить себя, продемонстрировать свои возможности и способности. И в этом не вина их, а беда.

Мы входим в общий европейский дом. Мы видим на экранах теле­визоров раскованных молодых бизнесменов, политиков, предприни­мателей Запада, улыбающиеся приветливые лица на улицах европей­ских городов. Мы вздыхаем и удивляемся: «Они совсем другие, чем мы». Объяснение этому в значительной мере заключена в той системе меж­личностных отношений, в которую с детства включен ребенок и кото­рая оказывает в конечном счете решающее воздействие на формирова­ние его личности — в системе отношений между учителем и учеником.

Ведь эта система является слепком отношений с так называемой «взрос­лой жизни», и наоборот. Вспомним хотя бы наши классы и аудитории, где в течение многих лет каждый ученик видит лишь затылок впереди сидящего. И когда он отвечает урок, перед ним тоже одни затылки. То, что он говорит, никому, кроме учителя, не интересно. Да и тот порой скучающе смотрит в окно. И постепенно ученик привыкает: привыкает к безразличию к себе, к необязательности своих слов, к ненужности соб­ственного мнения и своей точки зрения. Это не мелочи, ибо здесь закла­дываются основы отношения личности к себе, другим, обществу в целом.

Уважение к личности ученика

Уважение к личности учащегося предполагает, прежде всего, равенство, равноправие, партнерство учителя и ученика — несмотря на разницу в положении, уровне культуры и образования, воз­расте, жизненном опыте и т.д. Препятствием для установления ткого партнерства является объективно существующая зависи­мость ученика от учителя — одна из профессиональных особен­ностей их взаимодействия. Тем более важным и одновременно сложным выступает требование педагогической этики отказать­ся от ощущения, привычки, сознания этой зависимости или суметь переступить через нее. Другая сложность состоит в том, что каждый современный педагог и не думает отрицать роль и необходимость уважения к личности учащегося — как само со­бой разумеющийся признак демократизма мышления и поведе­ния. Но вот в реальной жизни это уважение нередко остается лишь декларацией. В чем же конкретно должно проявляться ува­жение к личности ученика ?

Проявлением уважения выступает, прежде всего, доверие, когда педагог видит в учениках равных себе людей со своими взглядами и интересами и надеется, что и они воспринимают его так же. Когда он не притворяется перед ними, когда у него пет «двойной жизни»: личной — для себя и «воспитательной» — для «них». Это и означает доверие.

Доверие сопряжено с интересом к личности учащегося, вы­ступающим другим проявлением уважения к ней, причем в дан­ном случае речь идет о личности еще не сформировавшейся, находящейся в процессе становления, что особенно сложно.

Интерес, как правило, начинается с терпимости: терпимо­сти к самостоятельности мышления ученика, его взглядам, внеш­нему виду (порой эпатирующему), его часто неординарному поведению. Педагог должен привыкать к тому, что сегодня не только волосы, но и мысли подростков нельзя «подстричь под одну гребенку», и относиться к этому следует спокойно. Более того, своим интересом, действиями, поддержкой педагог сам должен стимулировать в них стремление к проявлению собст­венной индивидуальности и самостоятельности.

Ушло в прошлое то время, когда идеалом воспитанности был дис­циплинированный подросток, поступающий «как все» и сидящий на уроках — «руки на парту». Для современного учителя желанной наход­кой должен быть «инакомыслящий» ученик, взгляды которого могут расходиться с мнением учителя и с положениями учебника. И терпи­мость учителя к самым «завиральным» идеям и каверзным вопросам тако­го ученика, к его скептицизму и желанию «дойти до самой сути» — это не только показатель педагогической культуры учителя, но и залог формиро­вания личности нового типа — свободной, раскованной, творческой.

Интерес учителя к личности учащегося имеет и другую эти­ческую сторону — это, если можно так выразиться, «соискание» интереса ученика к себе — «заинтересованность в его интересе». Ведь психологической основой обучения и восприятия инфор­мации является интерес к ней, и потому дело нашей профес­сиональной чести — уметь этот интерес вызвать. Вместе с тем ориентация на заинтересованность учащихся — это и проявле­ние уважения к ним. Не правы те учителя, которые высокомер­но заявляют, что им безразлично, как относятся к ним их уче­ники: «Пусть ненавидят, но знают предмет. Мне их любви не нужно». Но ведь если ученики испытывают симпатию к учите­лю, то это залог их интереса к его предмету.

Доверие к учащимся как возможная форма демократизации школьных отношений должно проявляться и в уважении мнения учеников о педагоге. Разумеется, речь идет не о том, чтобы обсу­ждать с учащимся достоинства или недостатки коллег-педагогов за их спиной: это не этично. Но открыто интересоваться мнени­ем учащихся о самом себе, изучать это мнение и использовать его для корректировки своей профессиональной деятельности и личных качеств — это не только установление педагогом «обрат­ной связи» с учащимися (хотя и оно тоже), но и определенный воспитательный момент, форма доверия к ним.

Можно, например, в конце курса или учебного года провести пись­менный анонимный блиц-опрос, попросив учащихся ответить на ряд вопросов, например: «Ваше отношение к предмету? Наиболее интерес­ные и наиболее скучные темы? Ваша оценка, замечания и пожелания педагогу?» Ответы учащихся на эти вопросы свидетельствуют и об их чувствах ответственности и самоуважения, и об их благодарности за то, что педагогу интересно их мнение, и, конечно же, содержат оценки, замечания, советы, которые могут в дальнейшем стать для него неоце­нимым «руководством к действию».

Еще одним проявлением уважения к личности учащегося выступает недопустимость унижения личного достоинства уче­ника. Банальность этого требования очевидна. Однако на прак­тике сплошь и рядом оно нарушается, причем редко — специ­ально, целенаправленно, чаще — незаметно для самого учите­ля, так сказать, по привычке, что, может быть, еще хуже. Мы привыкли унижать учеников — взглядом, тоном, насмешкой, окриком... Крик учителя, призывающего к порядку или обли­чающего лодыря и нарушителя дисциплины, к сожалению, в школе все еще обычное дело. И все это — не «со зла», а из благих побуждений, причем всегда этому находится оправдание: мол, «довели», «сорвался», «не выдержал» и т.д. А между тем кричать на детей — значит расписываться в собственном педагогическом бессилии (т.е. других средств воздействия у меня больше нет), следовательно, провоцировать неуважение к себе и одновременно демонстрировать свое неуважение к ученикам.

Недопустимость унижения ученика криком, оскорбления словом или делом определяется, по меньшей мере, следующими обстоятельст­вами. Во-первых, это «использование служебного положения в личных целях»: ведь в этой ситуации учитель явно пользуется тем, что ученик, зависимый от него, не может ответить ему тем же. Во-вторых, это «вме­шательство в личную жизнь граждан»: ведь понятно, что между учащи­мися, как в любой социальной группе, устанавливаются какие-то от­ношения симпатии и антипатии, дружбы, товарищества, первой влюб­ленности... Грубо вторгаясь в эти отношения, учитель не только унижа­ет за невыполненный урок нерадивую Машу, но и показывает тем са­мым Васе, что на нее можно кричать и так обращаться с ней. В-треть- их, это демонстрация опыта решения всех проблем «силовым мето­дом»: ученик учится у учителя тому, что у кого власть — тому все позво­лено... И тогда не следует удивляться грубости и хамству наших чинов­ников и начальников — у них были «хорошие» учителя... В-четвертых, это одновременно и воспитание конформизма, приспособленчества, ибо основной метод воздействия здесь — страх, а не совесть. В-пятых, это, наконец, школа ненависти: в глазах ученика, на которого кричит учитель. — и обида, и страх, и злость, и унижение, но главное — нена­висть к «Учителю с большой буквы». Возможно, это излишне резкая оценка крика как метода воспитания. Но ведь, как говорил А.П. Чехов, «распускать себя порядочному человеку не пристало».

Вместе с тем уважение проявляется не только в том, чтобы никогда «не гладить против шерсти». Оно выражается и в требовательности к учащемуся, которую можно представить так: я, педагог, с уважением отношусь к его мнению и знаниям, я верю в его силы и возможности и потому требую с него. Существуют некоторые этические «требования к требовательности».

— Требовательность педагога должна быть объективно целесообраз­ной, т.е. выполняемое задание должно служить делу — усвоению нового материала, повторению пройденного, чистоте и порядку в школе, но ни в коем случае не должно быть наказанием или, еще хуже, проявле­нием самодурства -учителя.

— Требовательность должна быть доброжелательной и выражаться, скорее, в форме полувопроса, полусовета, а не однозначного приказа.

— Требования должны быть понятными и потому учащимся всегда необходимо разъяснять, почему и для чего он должен выполнить имен­но это задание и как лучше его сделать.

— Требования должны быть реально выполнимы — нельзя забывать, что слишком большой объем или слишком сложное содержание работы вызывает обратную реакцию, и ученик, зная, что он все равно не спра­вится с заданием, просто откажется его выполнять.

Еще больше нравственная культура педагога и его способ­ность уважать своих учеников проявляется в оценке труда уча­щихся. Выставляет учитель отметки официально или «для себя» — в любом случае он оценивает учащихся, их поведение, знания, способности, И тогда его оценка так или иначе выступает одно­временно индексом отношения к своим ученикам.

Ориентация на положительные отношения и чувства