1. Развитие промышленного производства и распространение капиталистических отношений в странах Европы в Новое время. Важнейшие события в политической жизни европейских государств в xvii в. Развитие общественного разделения труда и товарного производства
 Скачать 194.84 Kb.
|
|
Внутренняя политика Михаила Романова Совершив подвиг великий, успокоив государство извне, доставив народу тишину вожделенную, царь Михаил Федорович, немедленно по замирении с Польшею, приступил к другому делу не менее трудному, к внутреннему устройству. Долговременные войны оставили глубокие следы: целые области запустели, редкий город не пострадал от грабителей, поместья обезлюдели или среди смут перешли от законных владетелей в чужие руки, целые посады городские записались за боярами, чтобы избавиться от платежа городских повинностей. Правительство требовало денег, подданные просили льготы, главный источник государственных доходов, сбор поземельный, при всеобщем неустройстве так был скуден, что Михаил Федорович для содержания войска неоднократно должен был прибегнуть к добровольным приношениям и к чрезвычайным налогам на монастыри и на людей торговых. Беспорядки всякого рода так были многообразны, что требовалось несколько десятилетий для восстановления закона. К счастью России, юный царь Михаил Романов имел теперь опытного руководителя в отце своем, Филарете. Немедленно по возвращении из плена, возведенный в сан патриарха, Филарет был не только советником, но и соправителем своего сына. Имя его являлось во всех грамотах наряду с царским, он участвовал во всех государственных распоряжениях и нередко давал указы от своего лица даже по таким делам, которые выходили из круга действий прежних первосвятителей, в своих же многочисленных поместьях он управлял безотчетно, собственною властью назначая подати, определяя наказания, и без доклада государю вершил все дела, исключая уголовные. Послы иноземные, вслед за аудиенцией у царя Михаила Федоровича, непременно представлялись патриарху, чего прежде никогда не бывало. Патриарх Филарет в самом начале своего первосвятительства представил Михаилу все внутренние неустройства и для устранения их предложил меру простую, но весьма важную по следствиям: произвести всеобщую перепись государства. Земский совет, одобрив предложение патриарха, назначил из высших сановников писцов и дозорщиков. Первых Михаил Федорович и Филарет послали в города и области неразоренные, вторых в места, пострадавшие от неприятелей. Те и другие должны были составить подробные ведомости о пространстве земель, принадлежавших городам, монастырям, казне и частным лицам, со всеми угодьями, о количестве собираемых с них доходов, хлебом, сеном и разными произведениями, о числе дворов обывательских. Несколько лет составлялись эти ведомости, так называемые писцовые книги. Следствия были весьма важны: с одной стороны, правительство царя Михаила Романова, зная, с кого требовать и чего требовать, увеличило свои доходы и военные силы; с другой стороны, каждый помещик имел определенный рубеж, далее которого не простирал своего притязания: оттого большая часть споров, тяжб пресеклась сама собою. Почти каждый помещик получил от царя Михаила Федоровича жалованную грамоту, в которой именно было означено, какие ему принадлежали земли и деревни. Русско-польская война 1632-1634 Водворяя порядок внутри, царь Михаил Федорович в то же время старался восстановить прежние отношения России к дружественным державам. Русские послы один за другим отправлялись в Англию, Данию, Нидерланды, к императору римскому, к султану турецкому, к шаху персидскому. Послы иноземные беспрерывно являлись в Москве с мирными уверениями. Целью этих сношений были преимущественно взаимные выгоды торговые. Михаил Романов не искал ни плодов европейской образованности, ни новых средств к устройству внутреннему. Во всех делах царь Михаил неуклонно следовал правилу привести государство в то положение, в котором оставил его последний государь древней династии, царь Феодор Иоаннович. При такой политике новая война с Польшей была неизбежна: безопасность государства требовала возвращения Смоленска и других городов, присвоенных Сигизмундом во время бедствий отечества. Уже в третий год после примирения с Польшей Михаил Федорович объявил земскому совету, что король нарушает мирное постановление, что Владислав, вопреки трактату, удерживает титул царя и великого князя Московского, что пограничные литовские сановники осваивают русские владения, что в грамотах ко двору московскому польские паны пишут укоризны, что турецкий султан Осман, шведский король Густав Адольф и хан крымский убедительно просят вооружиться на общего врага и уже начали военные действия. «Если теперь, говорил царь Михаил совету, при таком утеснении, Сигизмунд не хочет дружбы с Россиею, чего же ожидать впоследствии, когда он примирится с Турцией и Швецией? И не потеряем ли мы дружбы союзников, если отвергнем их предложения?» Все чины земского совета отвечали Михаилу Федоровичу единодушно, что они рады биться с королем польским, не щадя голов своих. В самом деле, нельзя было ожидать удобнейшего времени к вознаграждению всех потерь, нанесенных России Польшей. Сигизмунд, вмешавшись в дела Молдавии и войну Семиградского князя Бетлена Габора с Фердинандом II, навлек на себя мщение турецкого султана. Знаменитый Жолкевский был разбит наголову под Цецорою и вместе с войском потерял жизнь в сей несчастной битве (1620); через год султан двинул всеми силами империи, и великий визирь Гуссейн, с 300000 турок и татар, подступил к Хотину, чтобы, овладев им, разгромить Польшу во всех направлениях. Гетман Ходкевич, еще могший заменить Жолкевского, умер в Хотине. Между тем Густав Адольф овладел Ригою, Митавою и завоевал всю Ливонию. Михаилу Федоровичу стоило только выслать войско, чтобы отнять Смоленск. Царь Михаил, руководимый правилами чести, не хотел начать войну без предварительного объяснения с королем и через посольство требовал удовлетворения в обидах. Благоприятное время было упущено, между тем как двор московский переписывался с варшавским, королевич Владислав, поддерживаемый гетманом Запорожским Сагайдачным, отстоял Хотин, принудил турок отступить и склонил султана к миру, без всякой для Польши потери. Густав Адольф, со своей стороны довольный успехом, завоеванием Риги, заключил с Сигизмундом перемирие при посредничестве Франции. Мы же, после тщетных переговоров, остались при прежних неудовольствиях. Король на все представления нашего двора отвечал новыми обидами. Осада Смоленска Шеиным Оскорбляемый явною неприязнью поляков, Михаил Романов не хотел ждать окончания перемирия и спешил воспользоваться междуцарствием, наставшим в Польше по смерти Сигизмунда. Готовясь к войне упорной и продолжительной, правительство царя Михаила Федоровича заблаговременно приняло все меры к успеху: собрало многочисленное войско, наняло в Англии, Голландии, Швеции дружины иноземные, вызвало из-за границы искусных генералов, инженеров, закупило множество ружей, пушек, пороху, назначило главным полководцем воеводу, знаменитого доблестью боярина Шеина. Целью похода был Смоленск. Посланный Михаилом Шеин обложил его со всех сторон многочисленным войском. Между тем сильные отряды опустошали литовские владения от Батурина до Полоцка. Поляки были изгнаны из всех русских городов между Днепром и Вязьмою. Осада Смоленска продолжалась 10 месяцев, голландские пушки разбивали стены, подкопы разрушали их, осажденные, томимые голодом, готовы были сдаться, но сам Владислав подоспел на помощь, и дела приняли другой оборот. С войском, вчетверо слабее русского, король отбил Шеина от Смоленска и принудил заключиться в окопах, где войско царя Михаила Федоровича неоднократно должно было выдерживать стремительные атаки королевские. Вскоре из наступательного положения они перешли в оборонительное. Владислав, как опытный полководец, занял в тылу их Дорогобуж, где был склад съестных припасов. Несколько раз Шеин пытался выйти из окопов, чтобы смелым ударом решить борьбу, но тщетно: войско пало духом. Второстепенные воеводы слабо содействовали главному полководцу, генералы и полковники иностранные ссорились и резались друг с другом, в русском лагере открылись повальные болезни, целые полки бежали в свои области, опустошаемые татарами крымскими, напавшими на нашу Украину по старанию Владислава. Болезни и побеги так ослабили войско, что Шеин из одной Москвы ожидал спасения. Михаил Романов выслал на помощь ему князей Черкасского и Пожарского, но они решились идти не далее Можайска. Шеин вынужден был заключить капитуляцию: оставил королю весь свой лагерь, где было 123 орудия, и вывел одно войско, покрыв бесславием свое знаменитое имя. По возвращении в Москву он был казнен как изменник. При всех успехах Владислав желал однако мира: войско его роптало, по обыкновению, за невыдачу жалованья, турки, с которыми он вел войну, тревожили его королевство, перемирие со Швецией приближалось к окончанию. Царь Михаил Федорович, со своей стороны, еще более желал прекратить столь бедственную войну, кроме того, что после поражения Шеина трудно было собраться с новыми силами, он в то же время оплакивал потерю отца, патриарха Филарета, умершего во время Смоленского похода, и заботился о восстановлении Москвы, опустошенной пожаром. Без дальних споров заключили (1634) вечный мир близ Вязьмы на речке Поляновке, на основании договора Деулинского. Азовское сидение донских казаков Одной из главных причин неудачи предпринятого по приказу царя Михаила Федоровича Смоленского похода было вторжение крымских татар в южные области наши в то самое время, когда Шеин боролся с Владиславом. Ратные люди, узнав о разорении своих городов, толпами бежали из-под Смоленска для спасения семейств и тем ослабили Шеина. Думая обуздать крымцев, Михаил Романов ежегодно посылал им поминки, или дары, и в особенности искал дружбы турецкого султана, посредством которого мог удерживать хищников от нападений на Россию. Но так как эта политика не всегда имела успех, и хан, взяв от нас золото, нередко вслед за гонцами приходил с сильным войском опустошать Елец, Ливны, Белев и другие города Украины, то русское правительство прибегло к другим мерам для защиты государства, именно к тем самым, которыми Годунов держал в страхе южных соседей России. Царь Михаил Федорович велел оградить Украину рядом оборонительных линий: одну провел от верховьев Хопра через Цну по Сосне до Оки, другую от Воронежа мимо Белгорода до Ворсклы; на этих местах были построены временные остроги и постоянные городки, между прочим Тамбов, Козлов, Нижний Ломов, Верхний Ломов, Оскол и другие. С тех пор татары, по крайней мере, не тревожили самой Москвы. Отважное дело донских казаков давало Михаилу Романову вернейшее средство к обузданию Крыма. Соединившись с 4000 запорожцев, донцы, под начальством атамана Осипа Петрова, нагрянули на Азов, взяли его штурмом и не хотели возвратить султану. Тщетно приходил несколько раз сам визирь с многочисленным войском для изгнания казаков: целых четыре года (1637–1641) казаки в своём Азовском сидении отбивали все приступы турок и в 1641 году предложили Азов царю Михаилу. Михаил Федорович долго не знал, на что решиться: с одной стороны, владея столь важным городом, он мог беспрестанно тревожить хана и отвлекать его от России; с другой стороны, надлежало опасаться упорной войны с Турцией, которая грозила поднять все свои силы. Михаил Романов созвал в Москву земский совет для рассуждения, что делать. Общее мнение было принять Азов и послать казакам войско на помощь. Люди ратные изъявляли готовность идти на самого султана. Миролюбивый царь Михаил Федорович, испытав в войнах с соседями одни неудачи, решился отказаться от предложения казаков и велел им выйти из Азова, они повиновались. Султан остался по-прежнему союзником государя Московского. Русское освоение Сибири при царе Михаиле Федоровиче Не успев исторгнуть владения предков из рук западных соседей, царь Михаил Романов расширил пределы своего государства далеко на восток: большая часть Сибири покорена в его царствование. Борис Годунов утвердил русское господство на берегах Туры, Тобола, Иртыша и Оби, обложив данью туралинцев, вогулов, самоедов, остяков березовских и нарымских, завоевав степи Ишимскую и Барабинскую, построив города Пелым, Березов, Верхотурье, Тобольское, Сургут, Нарым, Томск и другие. Населенные казаками, пленниками, ссылочными, отчасти казанскими татарами и русскими семействами, эти города держали в страхе мелкие орды и доставляли в Москву огромное количество мехов. Молва о богатствах Сибири привлекала туда людей предприимчивых под именем промышленников. В царствование Михаила Федоровича они приходили целыми толпами, соединились с сибирскими казаками и, преследуя зверей, достигли самых берегов Енисея. Поколения татар и остяков, встречавшиеся им на пути, должны были признавать себя данниками московского государя. Смуты самозванцев остановили стремление промышленников. При всеобщем неустройстве сибирские казаки, не получая из России ни хлеба, ни оружия, оставляли города или с трудом отбивались от хищных киргизов, которые с неудовольствием смотрели на появление русских и старались вытеснить их. Многочисленные приверженцы Кучумова дома ободрились и подстрекали остяков к изгнанию царских воевод. Во многих областях вспыхнули мятежи. Михаил Федорович укротил волнение сибирских народов, укрепил построенные Борисом города, населил их русскими, прислал ратных людей и оружие, основал многие слободы, ввел порядок в управлении подвластными народами, разделив их на волости и назначив определенный ясак, или сбор дани мехами, до сих пор зависевший от произвола, во всех городах построил церкви и многие монастыри, вообще старался образовать из сибирского края русскую область и для управления ею учредил особенное ведомство в Москве, под именем Сибирского приказа. Для надзора же за благочестием и для обращения язычников в христианскую веру царь Михаил Романов установил епархию, назначив в Тобольске архиепископом мужа ревностного и просвещенного Киприана, которому потомство обязано достоверными сведениями о первом завоевании Сибири. Киприан знал сподвижников Ермака и составил из их сказаний любопытную летопись. Между тем в царствование Михаила Романова предприимчивые промышленники стремились далее и далее на восток, за Енисей. Летом по течению рек, зимою на лыжах они углублялись в необозримые пустыни и дремучие леса, ловили зверей, боролись с климатом, с татарами, тунгусами и якутами, одолевали мелкие орды туземцев мужеством, искусством и огнестрельным оружием, брали с них ясак и каждую орду объявляли подвластною русскому государю. Многие из вождей их не уступали Кортесу ни в смелости, ни в корыстолюбии. По следам промышленников шли казаки и ратные люди, строили города и остроги, или укрепленные станы, и утверждали власть царя Михаила Романова от берегов Оби до Камчатки. В первые годы его царствования довершено было завоевание западной Сибири до Енисея покорением самоедов и кузнецких татар, вслед за тем обложены данью качинцы, камачинцы и тувинцы, далее тунгузы и буряты, потом якуты, юкагиры и коряки. По мере расширения русского господства возникали города Кузнецк, Енисейск, Красноярск, Братский Острог, Илимск, Якутск и др. В Ирбите установилась ежегодная ярмарка. Алексей Михайлович Кротким, благоразумным правлением отец Алексея Михайловича, Михаил Федорович, достиг той цели, для которой государственные чины призвали его на царство: прекратив все споры за московскую корону, примирив партии, враждовавшие внутри отечества, восстановив власть закона, он утвердил свою династию, так что, казалось, не было перерыва между поколением Ивана Калиты и домом Романовых. Главный вопрос был решен, но к началу царствования Алексея Михайловича многое оставалось еще неоконченным: продолжительные войны, истощив казну, вынудили правительство ввести разные налоги, обременительные для низших сословий, со всех произведений, сельских и городских, взимались тягостные пошлины в разных видах, установлены откупы, обогащавшие не столько казну, сколько людей частных высшего сословия. Вкрались, сверх того, многочисленные злоупотребления: люди знатные, пользуясь прежними неустройствами, закрепили за собой целые слободы и посады в городах, избавили их от общественных повинностей и дали им средства отбить промыслы у других городских обывателей. Значительные поместья перешли, вопреки постановлениям прежних государей, в ведение монастырей и, подобно отчинам боярским, пользовались многими выгодами, которых не имели земли государственные. При многочисленных изъятиях, при разных льготах, дарованных частным лицам и обществам, не было равенства ни в платеже податей, ни в суде и расправе. Купечество в первые годы Алексея Михайловича роптало явно на гостей иноземных, присвоивших исключительное право беспошлинной торговли и захвативших в свои руки всю внутреннюю промышленность. В кругу людей знатных наконец обнаруживался дух вражды по расчетам местничества. Одним словом, хотя прежние партии замолкли, дух мятежа исчез и все сословия изъявляли беспредельную преданность к дому Романовых, но по стечению обстоятельств внутри государства господствовало общее неудовольствие. В начале правления Алексея Михайловича не менее затруднительны были и внешние дела. Еще не решен был окончательно вопрос о правах Швеции и Польши на русские области, отторгнутые Сигизмундом III и Густавом Адольфом. Конечно, договорами Столбовским и Поляновским Россия отказалась от древних владений своих по Днепру и при Балтийском море, но Швеция и Польша так неправильно присвоили их, потерянные земли так были необходимы для безопасности России, что мы не могли забыть своей утраты, и невыгодное положение поставляло нас в неминуемую неприязнь к соседям. Малороссия наконец, родная нам по вере и языку, искони подвластная потомству Рюрика, умоляя защиты русского правительства от притеснения поляков, грозила вовлечь нас в войну тяжкую и в случае согласия, и в случае отказа. Преждевременная смерть, унесшая Михаила в цветущих летах, не допустила его решить столь важные вопросы, с которыми соединялась судьба нашего отечества. Он оставил их сыну своему, царю Алексею. С именем царя Алексея Михайловича потомство привыкло соединять идею государя мудрого, деятельного в устройстве внутреннем, счастливого в делах внешних. Так судят о нем, не зная вполне его деяний, чем более современных свидетельств обнаруживается, тем справедливее становится приговор потомства. Наследовав от отца своего державу, еще не исцелившуюся от ран, нанесенных ей самозванцами и вероломными соседями, бессильную внутри, слабую извне, носившую в недрах семена неустройств, взаимного борения сословий, без всякого веса в политической системе западных государств, даже без надежного оплота против неприязненных соседей, ожидавших только случая вновь ограбить и унизить ее, мудрый Алексей Михайлович оставил своим преемникам государство сильное, благоустроенное, с явным перевесом над опаснейшей соперницей Польшей, со всеми средствами к господству над европейским севером, уважаемое на западе, грозное на востоке и юге. |