История русской литературы. ИРЛ ответы 2023. 1. Русский романтизм история, основные течения, периодизация Романтизм

• Название: 1. Русский романтизм история, основные течения, периодизация Романтизм
• Анкор: История русской литературы
• Дата: 13.05.2023
• Размер: 257.71 Kb.
• Имя файла: ИРЛ ответы 2023.docx
• Тип: Документы; #1127293
• страница: 1 из 9

1. Русский романтизм: история, основные течения, периодизация

Романтизм – это идейное и художественное направление в искусстве конца XVIII – первой половины XIX века.

Романтизм – это реакция на просвещение и стимулированный им научно-технический прогресс.

Это литературное направление выдвигает новую систему ценностей:

• 
  культ творчества,
  
• 
  превосходство воображения над рассудком,
  
• 
  следование природе. 
  
• 
  изображение сильных бунтовских страстей и характеров
  
• 
  в центре – человек, стремящийся к полной внутренней свободе, совершенству, обновлению.
  
• 
  Демократизация – герои из бедных слоев
  
• 
  Баланс на грани фантастики – мистика становится модной чертой.
  
• 
  Интерес к фольклору
  

Поклонники новой моды пытались поставить на высшую ступень образ благородного дикаря, неиспорченного цивилизацией

История возникновения

Он возник в 1790-е годы сначала в Германии вокруг Иенской школы. Родоначальники – Шлегель и Шеллинг. В ходе своего развития течение романтизма претерпевало неизбежные изменения. Если в германской философии направление отличалось стремлением к сказочным и мифологическим мотивам (бр. Гримм), то в Англии она была пересмотрена, основной интерес стали представлять социальные проблемы. Новое мировоззрение распространилось и на другие европейские страны: Франция, Италия, Польша, Россия и т.д. (творчество братьев Гримм, Гофмана).
Романтизм в России возник на семь лет позже, чем в Европе. Можно говорить о его некоторой подражательности. В русской культуре противопоставления человека миру и Богу не было. Возникает Жуковский, который переделывает немецкие баллады на русский лад: «Светлана» и «Людмила». 

В русской литературе романтизм представлен двумя основными направлениями:

1. 
   революционно-дворянским течением (творчество декабристов и Пушкина) и
   
2. 
   пассивно-элегическим (Жуковский, Батюшков). Жуковский считается основоположником романтизма в России.
   

Периодизация русского романтизма.

• 
  1801-1815 (начальный) – (поэзия Жуковского, Батюшкова). Черты: настроение разочарованности, резкая вражда и разрыв от действительности. У Жуковского – жалобы на несвершенные надежды, у Батюшкова – эпикуреизм, радость бытия, изящность + отсылки на античную литературу. (Вечер) Самые первые гаши ромнатизма
  
• 
  1816-1825 (зрелый) – Следующий период русского романтизма более целен и определен, потому что одно лицо выступает как ведущее - Пушкин, в первую очередь как автор “Южных поэм”. Именно под влиянием Пушкина и преимущественно в жанре поэм были выработаны главные романтические ценности, сложился ведущий тип конфликта. Вместе с тем обозначились и оригинальные черты романтизма, отличающие его, например, от романтизма восточных поэм Байрона: подрыв “единодержавия” (термин В. Жирмунского) главного героя, экстенсивность описаний, заземленность и конкретизация мотивов отчуждения.
  
• 
  1826-1842 (поздний) – романтическое движение распадается на множество параллельных потоков: философская поэзия любомудров, философская проза В.Ф. Одоевского (цикл “Русские ночи”, 1844), поэзия Языкова, Баратынского и Тютчева, каждая оригинальна по-своему, и Гоголь как автор “Вечеров на хуторе близ Диканьки”, и Лермонтов. Можно считать, что в лирике, поэмах и драме “Маскарад” Лермонтова русский романтизм достиг высшей точки своего развития. Высота эта определяется предельным развитием романтического конфликта, углублением его диалектики, в частности, сопроникновением противоположных начал (добра и зла), острой постановкой субстанциональных проблем бытия.
  

Наряду с синхронной периодизацией, которая достаточно условна, распространено и диахронное рассечение романтизма на две ветви: активный и пассивный романтизм, или гражданский и психологический. Это деление также довольно условно в отношении художественных моментов произведения, а не идейных устремлений писателя - например, поэма К. Рылеева “Войнаровский” не менее психологична, чем лирика Жуковского, хотя творчество Жуковского относят к психологическому романтизму, а Рылеева -к гражданскому.
2.«Герой нашего времени» М. Лермонтова: особенности решения темы «лишнего человека» в романе, Печорина, пародирование демонизма в образе Грушницкого

«Герой нашего времени» — реалистический роман М. Ю. Лермонтова, в котором большую роль играет влияние романтизма. Главный персонаж — Григорий Печорин —"лишний" человек, обладающий типическими чертами романтического героя: недовольство обществом, разочарованность, стремление к свободе. Для создания его образа автор используют множество средств психологизма — портрет, пейзаж, детали, речевую характеристику. И по мере прочтения романа читатель замечает всё больше «демонического» в Печорине.

Это видно в размышлениях героя — он считает, что и в дружбе, и в любви один человек всегда будет рабом, а другой господином. Рабом, конечно, Печорин быть не хотел. В любви чужие чувства он рассматривал, как пищу, поддерживающая его духовные силы. Счастье для него – это насыщенная гордость, и чтобы почувствовать себя счастливым, Печорину нужно, что бы его любили абсолютно все, и только тогда полюбит их в ответ. Получается, он хочет поравняться с Богом, занять его место в жизни людей, но это сугубо эгоистическое стремление, потому что Григорий не хочет ни от кого зависеть, только пробуждать в окружающих чувства, а самому оставаться спокойным. Герой хочет властвовать над человеческими душами, управлять ими.

Ещё одно рассуждение, вызывающее дрожь — это мысли о Мери, когда он пытался понять, зачем она ему нужна. Сначала кажется, что он сравнивает её с цветком, который едва распустился и его надо сорвать, подышать им и бросить на дороге. Но потом становится понятно, что цветок — это аллегория не только на Мери и не просто на женщин, но в целом на человеческую душу. Печорин же мнит себя достойным насладиться лучшими порывами чужой души, а затем «бросить на дороге».

Григорий Александрович Печорин, главный герой романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», является еще одним ярким представителем типа «лишнего человека» в русской литературе. Печорин – представитель лучшей части дворянской интеллигенции начала 19 века. Однако и он не может найти свое место в жизни. Изначально герой Лермонтова наделен большими способностями. Он талантлив, образован, умен. На протяжении всего произведения читатель наблюдает за мыслями, чувствами героя, за его жизнью. Печорин смутно ощущает, что его не устраивает светская жизнь со всеми ее пустыми развлечениями. Однако он не осознает, чем он хочет заниматься, чего именно хочет от жизни. Больше всего Григорию Печорину мешает скука, с которой он борется всеми способами. И одним из главных развлечений для Печорина являются любовные приключения.

Печорин помечен демоном одиночества, и это проявляется во всем. В своей жизни он любил только одну женщину — Веру. Любовь к ней принесла ему много страданий. Он страдал даже от того, что осознавал, что и Вера несчастна в любви к нему. Когда чувства постепенно стали угасать, демон одиночества вновь напомнил о себе и Печорин стал пытаться воскресить навсегда остывшие чувства и переживания. Конечно, у него ничего не вышло. Он приобрел только лишние страдания, которые постепенно иссушали его душу.

«Печорин нередко переступает грань, отделяющую добро от зла, так как, по его убеждению, в современном ему обществе они давно утратили свою определенность. Он свободно меняет их местами, исходя не из бытующей морали, а из своих представлений. Это смешение добра и зла придает Печорину черты демонизма, особенно в отношениях с женщинами. 

Характер Печорина задан с самого начала и остается неизменным; духовно он не растет, но от эпизода к эпизоду читатель все глубже погружается в психологию героя, чей внутренний облик как бы не имеет дна, принципиально неисчерпаем. В этом и состоит история печоринской души, ее загадочность, странность и привлекательность

Поэтому Печорин постоянно испытывает «скуку», неудовлетворенность, чувствует над собой безличную власть судьбы, которая ставит предел его душевной деятельности, ведет его от катастрофы к катастрофе, угрожающим как самому герою («Тамань»), так и другим персонажам («Бэла», «Княжна Мери»). Печорин сам себе кажется демоническим существом, злым орудием неземной воли, жертвой ее проклятия .
Однако ни одна женщина не способна придать смысл его жизни. Единственной женщиной, которую он ценит по-настоящему, является Вера. Но с ней быть счастлив Печорин не может, так как боится любить и, как и Онегин, не умеет этого делать. Печорин склонен к размышлениям и самоанализу больше, нежели Онегин. Он анализирует собственный внутренний мир, ищет причину своего несчастья и бесцельности жизни. В пустых развлечениях Печорин растратил свою душу и свои силы, и теперь у него не осталось сил на переживания, эмоции, интерес к жизни. В конце концов, Печорин погибает. Всем, с кем судьба сталкивает Печорина, он приносит несчастья. Нигде Григорий не может найти себе места, не может найти применения своим способностям и силам, и потому он оказывается везде лишним. Печорин – это правдивое отражение трагедии поколения передовых людей 40-х годов. Герой романа М. Ю. Лермонтова отличается смелым, гордым характером, необыкновенной силой духа. Однако свою энергию он растрачивает впустую, в мелких интригах и жестоких забавах. Образ Григория Печорина воплотил в себе критический дух «нашего века», как говорил В. Г. Белинский. Критик пишет, что Евгений Онегин и Григорий Печорин – это одно и то же лицо, в каждом случае избравшее различный путь: Онегин – путь апатии, Печорин – путь действия. Но в итоге оба пути приводят к страданию.
Грушницкий в романе является своеобразным двойником Печорина. Он в определенном смысле пародирует мироощущение Григория Александровича, выступая в роли «разочарованного».

Более всего на свете Грушницкий жаждет уверить всех в собственной исключительности, в необыкновенных жизненных обстоятельствах. Он напускает на себя таинственный, загадочный вид, постоянно драпируется «в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания».
Грушницкий не только воплощает в себе «моду скучать», но это еще и подлый, безнравственный, мстительный и завистливый человек, склонный ко лжи, интригам, сплетням. Грушницкий пытается ухаживать за Мери Литовской, однако она отвергает его. И вот уже он готов опозорить доброе имя девушки, распуская сплетни о ее тайных свиданиях с Печориным.

Грушницкий плетет интриги против Печорина. Считая его счастливым соперником, он мечтает отомстить, убить его на дуэли, приготовив для противника пистолет с холостыми патронами. Однако вскоре сам становится жертвой: Печорин узнает о заговоре и хладнокровно убивает Грушницкого на этой дуэли, вовремя перезарядив свое оружие.
Можно сказать, что Печорин тоже постоянно играет в чувства, переживания, по большому счету, играет в саму жизнь. Герой постоянно играет с чужими жизнями. Не дорожит и своей. Узнав о чувствах Грушницкого к хорошенькой княжне Мери, Печорин испытывает большой азарт. Герой делает все, чтобы княжна окончательно и бесповоротно увлеклась им, забыв о юном Грушницком. Печорин использует слабости Грушницкого, чтобы развить задуманную им светскую интригу, в результате которой юнкер погибает.
3. «Борис Годунов» А. Пушкина: историческая концепция и своеобразие жанра трагедии

Замысел трагедии «Борис Годунов» возник у Пушкина после прочтения одного из фундаментальных произведений отечественной историографии «Истории государства Российского», созданного знаменитым русским писателем, публицистом и историком Николаем Карамзиным, в котором во всех подробностях разбиралась и личность Бориса Годунова, его путь к власти и итоги правления. А исторический фон его эпохи — восстание декабристов — подтолкнул Александра Сергеевича к созданию такого произведения.

К работе над трагедией Пушкин приступил в 1825 году, будучи в ссылке в усадьбе Михайловское после неудачного восстания декабристов.
Трагедия «Борис Годунов» стала первой реалистической драмой в русской литературе. Пьеса была новой для своего времени. Современники даже считали ее непригодной для театра. Драматургические произведения того времени создавались по определенным законам, нарушение которых воспринималось как отсутствие дарования у автора. Прежде всего драматургия предполагала единство места, времени и действия в пределах одной пьесы. Герои должны были быть положительными или отрицательными, в финале добро должно торжествовать, а зло быть наказано. Требовалось строгое соблюдение жанрового разграничения на трагедию, комедию, драму. Новаторство Пушкина как драматурга проявилось в том, что все фундаментальные законы классицистической драматургии были нарушены в трагедии «Борис Годунов».
Автор показал гибель отдельных персонажей, но живо и реалистично изобразил общественную катастрофу, экономическое и духовное падение власти и народа. Пушкин взял за основу реальные события и мастерски их переосмыслил. Поэтому «Бориса Годунова» относят к жанру исторической драмы. Пушкин написал произведение в шекспировском стиле: повествование изложено в форме белого стиха, а некоторые отрывки — в прозе.

Пьеса «Борис Годунов» была написана в рамках реалистического направления в русской литературе. В ней писатель стремится максимально достоверно отобразить реальную эпоху. Созданные им литературные образы, их мотивации и поступки кажутся живыми и достоверными. Героями произведения выступают реальные исторические личности, используются названия реальных мест и событий.

В центре повествования герой пытается бороться со злой судьбой, что в итоге приводит его к полному краху, принося горе ему и окружающим.
Покаяние является искуплением за грех. Но пьеса Пушкина заканчивается пронзительной, трагической нотой. С.А.Фомичев: «Люди молчат» - это замечание, появившееся в окончательном варианте в соответствии со всем смыслом пьесы Пушкина, означает не только молчаливое осуждение неправедного нового правительства, но и не только предвестник падения Лжедмитрия, но также и ужасная немота собственной вины, когда грех уже осознан, но покаяние еще не пришло».
4. Работа Ю. Тынянова «Архаисты и новаторы»
Эти понятия впервые появляются в статье Тынянова «Архаисты и Пушкин». «Архаистами» исследователь назвал ряд литераторов XIX века (среди известных – Г.Р. Державин и И.А. Крылов), стиль которых тяготел к исконной русской поэзии.
Силлабическая система стихосложения, церковнославянская лексика, интерес к фольклору и этимологии слова – вот основные ориентиры архаистов.
«Новаторы» (Н.М. Карамзин, В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков и др.) также хотели развивать язык литературы, однако предлагали двигаться в ином направлении: привлекать иностранные заимствования, приветствовать неологизмы, формировать более светский и «легкий» язык. Традиция, по их мнению, не должна мешать языку в его развитии.  Тем не менее история литературы демонстрирует, что между противоборствующими лагерями нельзя провести четкую границу. Проблематика архаистов и новаторов оказалась крайне актуальной в начале ХХ века. Поэтика авангардных течений, которые исследовал Тынянов, ставила эксперименты в области поэтического языка и была во многом связана с его историей. Неологизмы Хлебникова, построенные на игре со старыми корнями слов, имажинистские изыскания в области этимологии –  мы видим, как новаторство рождается из архаики.

Язык хотел обновления и обновлялся. Возникли 2 направления:

Первый из них связывают с Карамзиным. Его поддерживал Жуковский, дядя А.С. Пушкина – Василий Львович, хороший поэт К.Д. Батюшков, друг А.С.Пушкина. Вяземский и другая талантливая молодежь.

Это кружок (по определению Ю. Тынянова) – «новаторы». Можно было бы назвать их и
«западниками», если бы этот термин не был закреплен за другим явлением другой эпохи. Карамзин сделал для создания русского литературного языка очень много. За основной критерий литературности он взял – подражая французам – язык салона, язык образованных дам. Главная цель его языковых нововведений – увеличить лексические возможности русского языка, чтобы он мог легко передавать множество понятий, смыслов, оттенков, для которых в европейских языках слова были, а в русском – нет. Для этого он использовал несколько приемов. 1- Заимствования из европейских языков. В этом его многие упрекали. Однако делал он это с большим тактом и вкусом. В отличие от заимствований Петровской эпохи, когда – ради моды на все европейское – чужие слова употреблялись вместо своих, вполне аналогичных по значению (вместо крепости – фортеция, вместо победы – виктория), Карамзин заимствовал слова только в тех случаях, когда у нас своих явно не хватало. Ему принадлежат заимствованные из разных языков «аудитория», «серьезный», «моральный», «эстетический», «гармония», «энтузиазм». Можно заметить, что довольно часто Карамзин, взяв чужой корень, снабжает его русскими суффиксами и окончанием, и чужое слово начинает звучать, как свое, не режет уха своей чуждостью. Это талантливый и очень продуктивный ход.

2- Иногда он прибегал к калькам. Это прием старинный и испытанный, прижившийся у нас со времен Кирилла и Мефодия. Карамзин прибегнул к этому приему, чтобы уменьшить в своем языке количество «варваризмов» – то есть чужих слов (или даже только корней). Так появились у нас слова «влияние» (influence), «утонченный» (raffine’), «трогательный» (touchant – туше).

3- придумывал слова сам.  Такую лексику обычно называют «авторскими неологизмами». Но Карамзин и тут постарался, чтобы его неологизмы как можно легче и скорее слились с исконной лексикой. И если не сказать, что это его «личные» слова, никто бы и не догадался. Это «промышленность»,«начитанный».
Практически все, что ввел в язык Карамзин, прижилось: у него был отличный лингвистический слух и вкус. Однако сам по себе язык Карамзина не стал русским литературным языком. Слишком он рафинирован и утончен, слишком и впрямь ориентирован на дамский разговор.
Теперь другой лагерь – так называемые «архаисты». Эту компанию в последнее время стали даже записывать в романтики (или в предромантики), поскольку они ратовали за возвращение к народной старине, национальным истокам, историческим корням – и церковнославянскому языку. 

Главным в этом лагере, бесспорно, был Александр Степанович Шишков – человек в высшей степени незаурядный (это его Пушкин дразнил в «Онегине»: «Шишков, прости, не знаю, как перевести»). Был он адмиралом флота, повидал мир, знал языки: переводил с французского, немецкого и итальянского.

Главная мысль Шишкова такова: язык народа напрямую связан с его нравами, идеями и верой. Поэтому тот, кто изучает французский язык, неминуемо становится безбожником и революционером. А тот, кто станет говорить на церковно-славянском, гарантирует себе благочестие и прочие добродетели.
Шишков писал, что «славянский язык сам по себе обилен и богат и в заимствованиях не нуждается». Бороться с пагубным свободомыслием Шишков предложил лингвистическим методом: он стал переводить на славянский язык недавно заимствованные варваризмы. По сути, он пытался применить тот же метод калькирования, что и Карамзин. Однако вкус часто его подводил, неологизмы Шишкова едко высмеивались литературной молодежью, и потому, наверно, даже удачные его словечки в языке не прижились. Примеры шишковских неологизмов: Аудитория –слушалище, Бильярд – шарокат.
Для пропаганды своих идей Шишков организовал в 1811 году общество «Беседа любителей русского слова». Просуществовала «Беседа» до 1816 года – до смерти Г.Р. Державина, который отвел для заседаний общество двусветную залу в своем доме на Фонтанке. Вообще состав участников и весь стиль «Беседы» был безнадежно архаичен, но исключительно помпезен – в духе уже ушедшего 18 столетия.