материал для подготовки. 1 У калашникова могутные плечи, у Кирибеевича сильные плечи. Почему оба герояантагониста представлены у Лермонтова подобными былинным богатырям
 Скачать 0.74 Mb.
|
Как вы понимаете слова Печорина: «Мне, однако, приятно, что я могу плакать!»? Как они соотносятся с содержанием романа?Михаил Юрьевич Лермонтов предложил читателю портрет, составленный из пороков своего поколения, «в полном их развитии». Столкновение этих пороков, несомненно, соединило в личности Печорина множество внутренних противоречий, нашедших отражение во всем произведении. От события к событию на протяжении романа создается впечатление, будто Печорину настолько безразличны окружающие, что он готов на любой «эксперимент», чтобы развлечь себя. Но можно заметить и еще один странный момент в истории Печорина: при объяснении с Мери он жаждет найти в себе хоть «искру чувства» к этой девушке, но безуспешно. Его сердце пытается противостоять разуму, но терпит неудачу. При одной из встреч с Мери он сам говорит о парадоксах своего характера: «Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли; я стал злопамятен... Я был готов любить весь мир, меня никто не понял; и я выучился ненавидеть... Я сделался нравственным калекой...». Определяющей чертой Печорина становится его эгоизм. Играя с чувствами других, он восполняет отсутствие собственных... Еще одной жертвой героя становится Грушницкий. Печорин не боится смерти, и, стоя на скале, он не испытывает ничего, кроме эмоционального возбуждения. Он до конца с интересом наблюдает чувства Грушницкого, он ждет, что тот сознается в заговоре, но безуспешно. Испытав целую гамму чувств, уже через некоторое время после дуэли он вновь холоден и спокоен. Когда герой читает письмо от Веры, читателю кажется, что в Печорине просыпается сердце. Он вскакивает на «своего Черкеса» и пытается догнать уходящее счастье, но загоняет коня. И – плачет! Но спустя немного времени рассудок уже не оставляет сердцу шанса. С особым цинизмом Печорин произносит: «Мне, однако, приятно, что я могу плакать!». А дальше звучит совсем уж невыносимый вывод, что в слезах его повинен «пустой желудок»! «Плакать здорово»! Благодаря слезам, скачке и ночной прогулке он будет в эту ночь хорошо спать! И действительно, заснул «сном Наполеона после Ватерлоо». 2. Какова роль детали в поведении доктора Вернера: «Он против обыкновения не протянул мне руки»?Утром после дуэли к Печорину пришел Вернер: «лоб у него был нахмурен, и он против обыкновения не протянул... руки». Печорин отлично понимает причины такого поведения доктора: «начальство догадывается» – сейчас небезопасно оказаться замешанным в эту историю даже в качестве секунданта. Но главное, Вернер теперь ясно видит все последствия пребывания Печорина на водах: Мери больна, Грушницкий убит – доктор осуждает Печорина. Глядя на Вернера, Печорин делает грустный вывод: «Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, – а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..». Опять герой ищет причину не в себе, а в окружающих, не задумываясь о своей собственной ответственности. 3. Сравните приведённый фрагмент с фрагментом из повести И.С. Тургенева «Ася». Чем различаются герои?В обоих фрагментах герой «пытается догнать уходящее счастье», но безуспешно. Но Печорин действительно хочет увидеть Веру. При мысли о том, что он её потерял тот самый Печорин, который отрицает возможность чувствовать, кто не дорожит собой, кому наскучила жизнь, кто всегда холоден и расчетлив, – плачет! «Я думал, грудь моя разорвется; вся моя твердость, все мое хладнокровие исчезли как дым...». Это уже потом, когда «мысли придут в обычный порядок», Печорину удастся убедить себя в бессмысленности погони «за потерянным счастьем». Переживания, связанные с потерей Веры, – ярчайшее подтверждение того, что, по выражению Белинского, «душа Печорина не каменистая почва, но засохшая от зноя пламенной жизни земля». А вот герою повести «Ася», на мой взгляд, присуще такое качество, как трусость, во-первых, а во-вторых, тургеневский герой слишком зависит от общественного мнения. В сцене свидания в повести «Ася» главный герой (воспринимаемый читателем повести как «положительный») говорит девушке, пришедшей на свидание с ним: «Вы передо мною виноваты, вы меня запутали в неприятности и я должен прекратить мои отношения к вам». И если Печорин не думает об ответственности (считая, что всё позволено), то господин Н.Н. боится её. Часть 2 Согласны ли вы с мнением критика о повести «Княжна мери» (М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»): в ней «французское начало и русское окончание»? Обоснуйте свою позицию. Я не знаю, чьё это мнение и что автор имеет в виду, но попытаюсь порассуждать на эту тему. «Герой нашего времени» создавался не в безвоздушном пространстве. В литературе 18-начала 19 века есть немало примеров создания и развития образа героя нового времени. Это произведения Ж.-Ж. Руссо («Исповедь»), И. В. Гете («Страдания молодого Вертера»), Дж.-Г. Байрона («Паломничество Чайльд-Гарольда»). За год до начала работы Лермонтова над «Героем нашего времени» появляется и производит большое впечатление на европейского читателя роман Мюссе «Исповедь сына века» (1836), в какой-то мере предвосхищающий «Княжну Мери». Что же особенного есть в романе М.Ю. Лермонтова, а точнее в повести «Княжна Мери», что придаёт ей истинно русское, национальное наполнение? Завязка вспыхнувшей и разгоревшейся вражды между Печориным и Грушницким стара как мир: Мери уделила внимание раненому Грушницкому, а вот к Печорину была не столь благосклонна. «Признаюсь еще, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в это мгновение по моему сердцу; это чувство – было зависть...». Вот и завязка конфликта, тем более что Печорин узнает о заблуждении княжны насчет Грушницкого, которого она считает разжалованным по какой-то романтической причине из офицеров в солдаты. Возможно, эта традиционность и делает начало повести похожей на французские любовно-романтические романы. Однако дальнейшее повествование совсем не похоже на любовный роман, события развиваются в остром драматическом, даже в трагическом ключе. День за днем, час за часом отравляет Печорин существование бедного Грушницкого самыми противоречивыми утверждениями и измышлениями; играет чувствами Мери, сознательно внушая ей надежду на взаимность и в то же время зная, что это самый бессовестный обман; разбивает сердце княгини Лиговской, отказываясь просить руки ее дочери. Роман Печорина с Мери – это вызов незаурядного человека обществу, война против общества. Но война эта мизерна, а результат ее жалок: неизвестно зачем жестоко изломанная судьба ни в чём не повинной девушки. Печорин нарушает не только условные нормы поведения (недопустимость романов без намерения жениться и т.п.), но и «естественные» нормы уважения к личности другого (недопустимость превращения ее в простое орудие своей воли). Во всей истории взаимоотношений Мери и Печорина ярко выступает его эгоцентризм. Внутренне отойдя от того социального коллектива, к которому он принадлежит по рождению и общественному положению, Печорин не нашел и другой, новой системы социальных взаимоотношений. Его личность ни в чем не видит для себя закона, кроме самой себя. Собственная воля является единственной «нормой», которую признает над собой Печорин. И Бэла, и Мери, и Вера, и многие другие, с кем сводила судьба героя, были заранее обречены на роль цветка, которому суждено в конце концов оказаться брошенным и растоптанным («Я все это уж знаю наизусть – вот что скучно!»). И другой мотивировки поступков Печорина нет и быть не может. А страдания его из-за собственной жестокости настолько кратковременны и смехотворны, что называть это страданиями просто нелепо. Итак, в крупнейшей, центральной из повестей «Героя нашего времени», в «Княжне Мери» особенно проявляется критическое осмысление образа Печорина. Именно в «Княжне Мери» Лермонтов резко углубляет подлежащие осуждению стороны личности героя. Особенно важно отметить, что повествование ведётся от лица главного героя. В предисловии офицера-издателя говорится, что издатель «убедился в искренности» Печорина и исповедь его определяет как «беспощадную» к его «слабостям и порокам». «Издатель» упоминает знаменитейшую «Исповедь» Жан Жака Руссо. «Недостаток» ее, по мнению Лермонтова, не только в том, что автор «читал ее друзьям», но в неискренности и сочиненности: «У Жан Жака даже пороки не таковы, как они есть. У него герои насильно хотят уверить человека в своем великодушии». Лермонтовский герой беспощаден к себе и своим порокам. И последнее: Лермонтов впервые, на мой взгляд, вывел на страницы своего романа героя, который прямо ставил перед собой самые главные вопросы человеческого бытия – о цели и смысле жизни человека, о его назначении. А это вечные русские вопросы. Какое символическое звучание для всего романа имеют слова Пугачева, обращенные к Петруше Гриневу: «Награди вас Господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей»? (По роману А.С. Пушкина «Капитанская дочка»). Все творчество Пушкина – призыв к милосердию, утверждение ценности любви, дружбы, чести, совести, справедливости, человеческого достоинства. Особенно проникнут духом милосердия роман Пушкина «Капитанская дочка». Его можно назвать повестью о милосердии. Центральная сюжетная линия романа – история взаимоотношений Гринева и Пугачева – это прежде всего история милосердия. С милосердия начинается эта история, им и завершается. Вспомним первую встречу Гринева с Пугачевым, когда Гринев приказывает отдать Пугачеву свой заячий тулуп. Савельич изумлен. И дело не только в том, что тулуп дорог. Подарок бессмыслен. «Зачем ему твой заячий тулуп? Он его пропьет, собака, в первом кабаке». Да и «не полезет» этот юношеский тулуп на пугачевские «окаянные плечища!» И Савельич прав: тулуп трещит по швам, когда Пугачев надевает его... Однако пишет Пушкин: «Бродяга был чрезвычайно доволен моим подарком». Тут не в тулупе дело... Тут впервые промелькнуло между офицером Гриневым и беглым казаком Пугачевым нечто иное... В поступке Гринева не просто благодарность. Тут жалость, милосердие и... уважение. Уважение к человеку и его достоинству. Человеку холодно. А ему не должно быть холодно. Потому что он образ Божий. И никто не должен безразлично проходить мимо человека, которому холодно, потому что это кощунство. Все это почувствовал Пугачев. Потому и такое теплое напутствие Гриневу: «Спасибо ваше благородие! Награди вас Господь за вашу добродетель. Век не забуду ваших милостей!» И завязались между героями отношения, где высший и низший едины, где нет ни господина, ни раба, где враги братья. Чем можно ответить на милость, на милосердие? Чем его измерить? Только милосердием же. И через все остальные встречи Гринева и Пугачева основной темой идет именно тема милосердия. При занятии Белогорской крепости Пугачев, узнав Гринева, тут же помиловал его, спас от смертной казни. «Я помиловал тебя за твою добродетель, за то, что ты оказал мне услугу...», – говорит Пугачев Гриневу. Но сколь несоразмерны услуга и воздаяние: стакан вина, заячий тулуп и... жизнь, подаренная офицеру войска, с которым ведется война. Пугачев должен был помиловать Гринева, потому что однажды Гринев разглядел человека в Пугачеве, и тот не может уже этого забыть. Все в романе полно милосердием. Сама любовь Петра Андреевича Гринева и Марьи Ивановны Мироновой не любовь-страсть, не любовь-восхищение, а христианская любовь, жаление. Любит и слезно жалеет Марью Ивановну, сироту, у которой не осталось никого близкого во всем мире, Гринев. Любит и спасает своего рыцаря от ужасной участи бесчестия Марья Ивановна. Милосерден Гринев и к своему врагу (Швабрину). Когда Гринев вырывает с помощью Пугачева Марью Ивановну из рук Швабрина, то имеет достаточно оснований, чтобы ненавидеть изменника и насильника. Однако вот как кончается глава «Сирота». Напутствуемые доброй попадьей Гринев со своей любимой отбывают из крепости. «Мы поехали. У окошка комендантского дома я увидел стоящего Швабрина. Лицо его изображало мрачную злобу. Я не хотел торжествовать над униженным врагом и обратил глаза в другую сторону». Торжествовать над уничтоженным врагом согласно христианской морали, которой руководствуется Гринев, стыдно. Так как, пока жив человек, Бог надеется на него, на его исправление. Тем более следует надеяться и человеку. Наконец на суде Швабрин оказывается главным и, собственно, единственным обвинителем Гринева. Швабрин возводит на Гринева сознательную и чудовищную клевету, грозящую последнему самым худшим. Интересна реакция Гринева. «Генерал велел нас вывести. Мы вышли вместе. Я спокойно взглянул на Швабрина, но не сказал ему ни слова. Он усмехнулся злобной усмешкою и, приподняв свои цепи, опередил меня и ускорил свои шаги». Где-то слова уже бессильны... И не только слова, но и любые жесты, грозящие или осуждающие. Конец романа счастливый, но не слащавая подачка читателю «романтической повести», а следствие мировоззренческой позиции автора, утверждающего, что мир, «лежащий во зле», стоит на добре. Господствующим принципом отношений Пушкин считал гуманность. Гармония между человеком и природой, внутри общества, в самом человеке покоится на его добрых чувствах, на способности к сердечности и милосердию. За что и как наказан Акакий Акакиевич в повести Н.В. Гоголя «Шинель»? За что и как наказан Акакий Акакиевич в повести Н.В. Гоголя «Шинель»? Ответа на этот вопрос я не встречала в литературе. Но попробую поразмышлять. Гоголь рассматривает в «Шинели» процесс порабощения Акакия Акакиевича страстью, проходит с героем по пути, что ведёт к падению. Создавая образ героя повести, Гоголь прибегает к необычному художественному решению: он использует в сюжете элементы житийного жанра. Конечно, канонические элементы жанра жития художественно переосмыслены, поскольку это «житие» не святого, а мелкого чиновника, маленького человека, и Гоголь, постоянно перемежая драматическое и комическое, это подчеркивает. Самая значительная характеристика герою дана автором в его имени: Акакий по-гречески значит «незлобивый», а вместе с отчеством Акакиевич может означать «вдвойне незлобивый» или «бесконечно незлобивый». Итак, имя героя напоминает святого Акакия, житие которого является одной из основных частей главы «О послушании». Акакий Акакиевич – «маленький человек» не только в смысле социально-иерархического статуса, но и в самом буквальном смысле. Даже в фамилии героя (Башмачкин) проявляется эта малость. Фамилия происходит не от башмака даже, а от «башмачка», совсем маленького башмака. На первый взгляд, «Шинель» вполне вписывается в традиционную схему повестей о «маленьком человеке», унижаемом и бедном чиновнике. Но такая трактовка повести не открывает ее действительной глубины. Акакий Акакиевич – переписчик до мозга костей, и его согбенная над листом бумаги фигура является формой его пребывания в жизни. Даже по вечерам, вернувшись из департамента, он продолжает переписывать бумаги, принесенные на дом. Однако если для переписчика священных книг любовь к букве вытекает из любви к смыслу, то для переписчика казенных бумаг, каков Акакий Акакиевич, любовь к букве не поддерживается никаким величием смысла. Но именно такая бессмысленная любовь к переписыванию обнаруживает главную черту Акакия Акакиевича – кротость, смирение – то, что роднит его со св. Акакием и говорит о полном отречении героя от собственной воли. А отречение от собственной воли обязательно для творящих послушание. Акакия Акакиевича отличает не только любовь к переписыванию, но и пренебрежение к вещественным благам мира сего. В нем присутствует самоограничение, граничащее с аскетизмом, и совершенное равнодушие к физической и материальной сторонам существования. Так, Башмачкин «вовсе не замечал» вкуса пищи, «ел все это с мухами и со всем тем, что ни посылал Бог на ту пору». Постоянно наращивается в повести мотив искушения и соблазнов. Большинство соблазнов Акакий Акакиевич выносит стоически. При этом никакого неудовольствия, жалоб или претензий, никакого вопроса о своем положении, а одно лишь невозмутимое терпение. «Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?». Смирение дается Акакию Акакиевичу легко, без надрыва и видимого усилия над собой, словно другого и не дано. Кажется, что он ничего не хотел бы изменить в своем состоянии. Но такое ощущение оказывается ложным: в душе у Акакия Акакиевича далеко не все спокойно. Искушением, оказавшимся для него роковым и непреодолимым, становится приобретение новой шинели. Акакий Акакиевич изменяет своему призванию и служению. «Условная» материя букв, которой он был предан, заменяется физически плотной материей – новой шинелью, в которую герой облекает себя, как бы утверждаясь в вещественном мире. Башмачкин оказывается настолько поглощенным новой мирской привязанностью, что, потеряв шинель, лишается внутренней кротости и спокойствия, а затем и самой жизни. Метания же неупокоенной души Акакия Акакиевича после смерти, похождения «живого» мертвеца – наводят на мысль о её (души) гибели. Оживление мертвеца – достаточно традиционный в литературе мотив. Нередко он встречается у самого Гоголя (в «Майской ночи, или Утопленнице», в «Вие», «Портрете») и, как правило, предполагает сделку с нечистой силой. В эпилоге становится ясно, что повесть, начатая в духе жития (благочестивые мать и кума «женщина редких добродетелей», выбор имени из святцев, композиционная последовательность, характерная для этого жанра), постепенно переходит в свою противоположность, в повествование о страшном падении. Герой, наделенный чертами подвижника, но применяющий их без смысла и цели, превращается в противоположность подвижника – в мстителя и преследователя, который не приносит себя в жертву, а ищет жертву в других. Не просто человеческое подавляется в Акакии Акакиевиче, а искажается та благодать, которая была на нем. Повесть Гоголя как бы делится на две значимые и противопоставленные части: период до приобретения шинели («период капота») и после («период новой шинели»). Эти периоды противопоставляются по целому ряду значимых признаков. В результате развития сюжета образ шинели становится своеобразным центром, стягивающим к себе все сюжетные линии. Шинель претендует на роль героини повествования, определяя все перипетии сюжета. Все персонажи, далекие друг от друга (Акакий Акакиевич, Петрович, значительное лицо, грабители и др.) оказываются взаимосвязанными именно посредством их отношения к шинели. Центральное положение этого образа подчеркивается и заглавием повести. Известно, что первоначальное название – «Повесть о чиновнике, крадущем шинели» – было автором отвергнуто. Гоголю было важно выделить общую мысль, заключающуюся не в факте кражи, а в самом предмете – шинели. В этой повести, как и в некоторых других повестях, например, в «Носе» или «Портрете», конфликтная ситуация выделяет с одной стороны, человека (чиновника), а с другой – нос, шинель, картину, то есть предмет, укрупнившийся за счет насыщения его семантическим смыслом. Но, несмотря на очевидные сходства, нос и шинель – образы разного порядка. В отличие от «Носа», в «Шинели» конфликт человека и вещи усложняется, приобретает ступенчатый характер, рядом с социальным обличением в нем намечается намного более сложный конфликт – конфликт внутреннего и внешнего, живого и мертвого. Шинель становится для Акакия Акакиевича больше чем просто дорогой вещью, на которую ему, во всем себе отказывая, пришлось собирать деньги около семи месяцев. Шинель – это не только средство защиты от холода, знак социальной значимости и даже не мечта о продвижении по службе. Шинель для Акакия Акакиевича становится «подругой жизни», срастается с ним в одно целое: «существование его сделалось как-то полнее, как будто бы он женился, как будто… какая-то приятная подруга жизни согласилась с ним проходить вместе жизненную дорогу, – подруга эта была не кто другая, как та же шинель на толстой вате, на крепкой подкладке без износу». Я думаю, за это и наказан герой. Когда смысл жизни только в материальном, – его легко потерять. Почему потерпела крушение любовь Ивана Васильевича к Вареньке? В чём истинные причины, изменившие жизнь человека? (По рассказу Л.Н. Толстого «После бала»). Рассказ «После бала» – одно из поздних произведений Л. Н. Толстого. В этом произведении Л. Н. Толстой вскрывает противоречия жизни и показывает силу переживаний молодого человека, столкнувшегося с суровой реальностью, разрушившей его радужные мечты. Герой, от имени которого ведется рассказ, – «всеми уважаемый Иван Васильевич», в судьбе которого случай сыграл решающую роль. До переломного события, которое случилось в сороковых годах, Иван Васильевич был «очень веселый и бойкий малый, да еще и богатый», студент провинциального университета, мечтающий поступить на военную службу. Он был молод и вел жизнь, свойственную молодости: учился и веселился, и главное удовольствие его жизни в ту пору составляли вечера и балы. Герой рассказа, как это обязательно бывает в молодости, был искренне влюблен. Предметом его привязанности была прелестная Варенька Б..., «высокая, стройная, грациозная и величественная» с ласковой, всегда веселой улыбкой». Во время этой «самой сильной любви к ней», в последний день масленицы, Иван Васильевич был на балу у губернского предводителя. Весь вечер он танцевал с Варенькой и «без вина был пьян любовью». Он любовался ее высокой стройной фигурой в белом платье с розовым поясом, видел только «ее сияющее, зарумянившееся, с ямочками лицо и ласковые, милые глаза». Любовь к Вареньке «освободила всю скрытую» в душе молодого человека «способность любви». «Я обнимал в то время весь мир своей любовью, – говорит он. – Я любил и хозяйку..., и ее мужа, и ее гостей, и ее лакеев». К отцу же Вареньки он испытывал в то время «какое-то восторженно-нежное чувство». Это был очень красивый, статный, высокий и свежий старик, «воинский начальник типа старого служаки николаевской выправки», с румяным лицом и той же ласковой радостной улыбкой, как и у дочери. Когда он пригласил Вареньку на танец, все вокруг смотрели на них с восторженным умилением. А сам рассказчик, «обнимая весь мир своей любовью», боялся только одного, «чтобы что-нибудь не испортило» этого счастья. Но судьбе было угодно, чтобы вся его жизнь переменилась от одной этой ночи, или, скорее, следующего утра, когда он стал свидетелем сцены чудовищного, бесчеловечного по своей жестокости наказания сначала беглого татарина, а потом солдата. Наказания, которым руководил отец его любимой девушки. Это зрелище вызвало духовный кризис героя: «...на сердце была почти физическая, доходившая до тошноты тоска, такая, что я несколько раз останавливался, и мне казалось, что вот-вот меня вырвет всем тем ужасом, который вошел в меня от этого зрелища». Он так и не смог узнать или понять, осмыслить, почему все это «делалось с такой уверенностью и признавалось всеми необходимым... А не узнав, не мог поступить на военную службу, как хотел прежде, и не только не служил в военной, но нигде не служил...». Любовь героя к Вареньке с того дня также пошла на убыль. «Когда она, как это часто бывало с ней, с улыбкой на лице, задумывалась», Иван Васильевич «сейчас же вспоминал полковника на площади», и ему становилось как-то неловко и неприятно, он стал все реже и реже с нею видеться. И любовь так и сошла на нет. Почему такая реакция? Ведь не Варенька же била по лицу солдата своей прекрасной ручкой. Рассказ, большая часть которого посвящена изображению бала, не случайно называется «После бала». В центре произведения — событие, сыгравшее решающую роль в судьбе Ивана Васильевича. Толстой очень точно выстроил композицию рассказа на контрасте двух эпизодов: бала у губернского предводителя и наказания солдата. Противопоставленные друг другу, эти эпизоды на самом деле органически связаны, так как развивают единую художественную идею. Мы можем легко представить себе, что без сцены истязания солдата картина бала, с его грациозностью, красивыми и быстрыми па, восторженными чувствами и нежными бело-розовыми красками, потеряла бы всякий смысл. И сцена экзекуции не показалась бы студенту такой ужасной, и отчаяние его не было столь велико, если бы ей не предшествовала сцена мазурки на балу. Противопоставляя эти сцены, Толстой как бы срывает маску с внешне благополучной и нарядной действительности. И чем более праздничным и роскошным представлял себе окружающий мир молодой человек вначале, тем неожиданнее, трагичнее оказалось его прозрение, показавшее мир с другой стороны. Герой, сталкиваясь с проявлением зла в мире и абсолютной (по крайней мере, внешней) уверенностью участвующих в нем людей в правильности совершаемых ими действий, понимает, что единственно возможное для него в данной ситуации это устранение от зла. Я не волен изменить мир, победить зло, но я и только я волен согласиться или не согласиться участвовать в этом зле – вот логика рассуждений героя. И Иван Васильевич обдуманно выстраивает свой путь мимо зла, не участвуя в нем и как бы доказывая всей своей жизнью тезис о возможности и первостепенности личного, внутреннего самосовершенствования. В этом и позиция самого Толстого. №10 |