книга мастер и маргарита. 100 лучших книг всех времен Михаил Булгаков Мастери Маргарита часть первая так кто ж ты, наконец
 Скачать 1.9 Mb.
|
|
– Что у тебя в портфеле, паразит – пронзительно прокричал похожий на кота, – телеграммы А тебя предупредили по телефону, чтобы ты их никуда не носил Предупреждали, я тебя спрашиваю – Предупрежди... дали. дили... – задыхаясь ответил администратор. – А ты все-таки побежал Дай сюда портфель, гад – тем самым гнусавым голосом, что был слышен в телефоне, крикнул второй и выдрал портфель из трясущихся рук Варенухи. И оба подхватили администратора под руки, выволокли его из сада и понеслись с ним по Садовой. Гроза бушевала с полной силой, вода с грохотом и воем низвергалась в канализационные отверстия, всюду пузырилось, вздувались волны, с крыш хлестало мимо Михаил Булгаков Мастери Маргарита 100 лучших книг всех времен www.100bestbooks.ru труб, из подворотен бежали пенные потоки. Все живое смылось с Садовой, и спасти Ивана Савельевича было некому. Прыгая в мутных реках и освещаясь молниями, бандиты в одну секунду доволокли полуживого администратора до дома N бис, влетели с ним в подворотню, где к стенке жались две босоногие женщины, свои туфли и чулки держащие в руках. Затем кинулись в шестой подъезд, и близкий к безумию Варенуха был вознесен на пятый этажи брошен на пол в хорошо знакомой ему полутемной передней квартиры Степы Лиходеева. Тут оба разбойника сгинули, а вместо них появилась в передней совершенно нагая девица – рыжая, с горящими фосфорическими глазами. Варенуха понял, что это-то и есть самое страшное из всего, что приключилось сними, застонав, отпрянул к стене. А девица подошла вплотную к администратору и положила ладони рук ему на плечи. Волосы Варенухи поднялись дыбом, потому что даже сквозь холодную, пропитанную водой ткань толстовки он почувствовал, что ладони эти еще холоднее, что они холодны ледяным холодом. – Дайка я тебя поцелую, – нежно сказала девица, и у самых его глаз оказались сияющие глаза. Тогда Варенуха лишился чувств и поцелуя не ощутил. Глава 11 Раздвоение Ивана Борна противоположном берегу реки, еще час назад освещенный майским солнцем, помутнел, размазался и растворился. Вода сплошной пеленой валила за окном. В небе то и дело вспыхивали нити, небо лопалось, комнату больного заливало трепетным пугающим светом. Иван тихо плакал, сидя на кровати и глядя на мутную, кипящую в пузырях реку. При каждом ударе грома он жалобно вскрикивали закрывал лицо руками. Исписанные Иваном листки валялись на полу их сдуло ветром, влетевшим в комнату перед началом грозы. Попытки поэта сочинить заявление насчет страшного консультанта не привели ник чему. Лишь только он получил от толстой фельдшерицы, которую звали Прасковьей Федоровной, огрызок карандаша и бумагу, он деловито потер руки и торопливо пристроился к столику. Начало он вывел довольно бойко В милицию. Члена МАССОЛИТа Ивана Николаевича Бездомного. Заявление. Вчера вечером я пришел спокойным МА. Берлиозом на Патриаршие пруды И сразу поэт запутался, главным образом из-за слова покойным. С места выходила какая- то безлепица: как это так – пришел спокойным Не ходят покойники Действительно, чего доброго, за сумасшедшего примут Подумав так, Иван Николаевич начал исправлять написанное. Вышло следующее с МА. Берлиозом, впоследствии покойным. И это не удовлетворило автора. Пришлось применить третью редакцию, а та оказалась еще хуже первых двух «...Берлиозом, который попал под трамвай – а здесь еще прицепился этот никому неизвестный композитор- однофамилец, и пришлось вписать не композитором Намучавшись с этими двумя Берлиозами, Иван все зачеркнули решил начать сразу с чего-то очень сильного, чтобы немедленно привлечь внимание читающего, и написал, что кот садился в трамвай, а потом вернулся к эпизоду с отрезанной головой. Голова и предсказание консультанта привели его к мысли о Понтии Пилате, и для вящей убедительности Иван Михаил Булгаков Мастери Маргарита 100 лучших книг всех времен www.100bestbooks.ru решил весь рассказ о прокураторе изложить полностью с того самого момента, как тот в белом плаще с кровавым подбоем вышел в колоннаду иродова дворца. Иван работал усердно и перечеркивал написанное, и вставлял новые слова, и даже попытался нарисовать Понтия Пилата, а затем кота на задних лапах. Но и рисунки не помогли, и чем дальше – тем путанее и непонятнее становилось заявление поэта. К тому времени, как появилась издалека пугающая туча с дымящимися краями и накрыла бор и дунул ветер, Иван почувствовал, что обессилел, что с заявлением ему не совладать, не стал поднимать разлетевшихся листков и тихо и горько заплакал. Добродушная фельдшерица Прасковья Федоровна навестила поэта вовремя грозы, встревожилась, видя, что он плачет, закрыла штору, чтобы молнии не пугали больного, листки подняла с полу и сними побежала за врачом. Тот явился, сделал укол в руку Ивана и уверил его, что он больше плакать не будет, что теперь все пройдет, все изменится и все забудется. Врач оказался прав. Вскоре заречный бор стал прежним. Он вырисовался до последнего дерева под небом, рассчистившимся до прежней полной голубизны, а река успокоилась. Тоска начала покидать Ивана тотчас после укола, и теперь поэт лежал спокойно и глядел на радугу, раскинувшуюся по небу. Так продолжалось до вечера, ион даже не заметил, как радуга растаяла и как загрустило и полиняло небо, как почернел бор. Напившись горячего молока, Иван опять прилег и сам подивился тому, как изменились его мысли. Как-то смягчился в памяти проклятый бесовский кот, не пугала более отрезанная голова, и, покинув мысль о ней, стал размышлять Иван о том, что, по сути дела, в клинике очень неплохо, что Стравинский умница и знаменитость и что иметь с ним дело чрезвычайно приятно. Вечерний воздух к тому же и сладостен и свеж после грозы. Дом скорби засыпал. В тихих коридорах потухли матовые белые лампы, и вместо них согласно распорядку зажглись слабые голубые ночники, и все реже за дверями слышались осторожные шажки фельдшериц на резиновых половиках коридора. Теперь Иван лежал в сладкой истоме и поглядывал тона лампочку под абажуром, льющую с потолка смягченный свет, тона луну, выходящую из-за черного бора, и беседовал сам с собою. – Почему, собственно, я так взволновался из-за того, что Берлиоз попал под трамвай – рассуждал поэт. – В конечном счете, ну его в болото Кто я, в самом деле, кум ему или сват Если как следует провентилировать этот вопрос, выходит, что я, в сущности, даже и не знал как следует покойника. В самом деле, что мне о нем было известно Да ничего, кроме того, что он был лыс и красноречив до ужаса. И далее, граждане, – продолжал свою речь Иван, обращаясь к кому-то, – разберемся вот в чем чего это я, объясните, взбесился на этого загадочного консультанта, мага и профессора с пустыми черным глазом К чему вся нелепая погоня за ним в подштанниках и со свечкой в руках, а затем и дикая Петрушка в ресторане – Но-но-но, – вдруг сурово сказал где-то, не то внутри, не то над ухом, прежний Иван Ивану новому, – про то, что голову Берлиозу-то отрежет, ведь он все-таки знал заранее Как жене взволноваться – О чем, товарищи, разговор – возражал новый Иван ветхому, прежнему Ивану, – что здесь дело нечисто, это понятно даже ребенку. Он личность незаурядная и таинственная на все сто. Но ведь в этом-то самое интересное и есть Человек лично был знаком с Понтием Пилатом, чего же вам еще интереснее надобно И вместо того, чтобы поднимать глупейшую бузуна Патриарших, не умнее ли было бы вежливо расспросить о том, что было далее с Пилатом и этим арестованным Га-Ноцри? А я черт знает чем занялся Важное, в самом деле, происшествие – редактора журнала задавило Да что от этого, журнал, что ли, закроется Ну, что ж поделаешь человек смертен и, как справедливо сказано было, внезапно смертен. Ну, царство небесное ему Ну, будет другой редактор и даже, может быть, еще красноречивее прежнего. Михаил Булгаков Мастери Маргарита 100 лучших книг всех времен Подремав немного, Иван новый ехидно спросил у старого Ивана – Так кто же я такой выхожу в этом случае – Дурак – отчетливо сказал где-то басне принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта. Иван, почему-то не обидевшись на слово дурак, но даже приятно изумившись ему, усмехнулся ив полусне затих. Сон крался к Ивану, и уж померещилась ему и пальма на слоновой ноге, и кот прошел мимо – нестрашный, а веселый, и, словом, вот-вот накроет сон Ивана, как вдруг решетка беззвучно поехала в сторону, и на балконе возникла таинственная фигура, прячущаяся от лунного света, и погрозила Ивану пальцем. Иван без всякого испуга приподнялся на кровати и увидел, что на балконе находится мужчина. И этот мужчина, прижимая палец к губам, прошептал – Тссс! Глава 12 Черная магия и ее разоблачение Маленький человек в дырявом желтом котелке и с грушевидным малиновым носом, в клетчатых брюках и лакированных ботинках выехал на сцену Варьете на обыкновенном двухколесном велосипеде. Под звуки фокстрота он сделал круга затем испустил победный вопль, отчего велосипед поднялся на дыбы. Проехавшись на одном заднем колесе, человек перевернулся вверх ногами, ухитрился на ходу отвинтить переднее колесо и пустить егоза кулисы, а затем продолжал путь на одном колесе, вертя педали руками. На высокой металлической мачте с седлом наверху и с одним колесом выехала полная блондинка в трико и юбочке, усеянной серебряными звездами, и стала ездить по кругу. Встречаясь с ней, человек издавал приветственные крики и ногой снимал с головы котелок. Наконец, прикатил малютка лет восьми со старческим лицом и зашнырял между взрослыми на крошечной двухколеске, к которой был приделан громадный автомобильный гудок. Сделав несколько петель, вся компания под тревожную дробь барабана из оркестра подкатилась к самому краю сцены, и зрители первых рядов ахнули и откинулись, потому что публике показалось, что вся тройка со своими машинами грохнется в оркестр. Но велосипеды остановились как разв тот момент, когда передние колеса уже грозили соскользнуть в бездну на головы музыкантам. Велосипедисты с громким криком «Ап!» соскочили с машин и раскланялись, причем блондинка посылала публике воздушные поцелуи, а малютка протрубил смешной сигнал на своем гудке. Рукоплескания потрясли здание, голубой занавес пошел с двух сторон и закрыл велосипедистов, зеленые огни с надписью выходу дверей погасли, ив паутине трапеций под куполом, как солнце, зажглись белые шары. Наступил антракт перед последним отделением. Единственным человеком, которого нив коей мере не интересовали чудеса велосипедной техники семьи Джулли, был Григорий Данилович Римский. В полном одиночестве он сидел в своем кабинете, кусал тонкие губы, и по лицу его то и дело проходила судорога. К необыкновенному исчезновению Лиходеева присоединилось совершенно непредвиденное исчезновение администратора Варенухи. Римскому было известно, куда он ушел, но он ушел и. не пришел обратно Римский пожимал плечами и шептал сам себе – Но за что Михаил Булгаков Мастери Маргарита 100 лучших книг всех времен И, странное дело такому деловому человеку, как финдиректор, проще всего, конечно, было позвонить туда, куда отправился Варенуха, и узнать, что стем стряслось, а между тем он до десяти часов вечера не мог принудить себя сделать это. В десять же, совершив над собою форменное насилие, Римский снял трубку с аппарата и тут убедился в том, что телефон его мертв. Курьер доложил, что и остальные аппараты в здании испортились. Это, конечно, неприятное, ноне сверхъестественное событие почему-то окончательно потрясло финдиректора, нов тоже время и обрадовало отвалилась необходимость звонить. В то время, как над головой финдиректора вспыхнула и замигала красная лампочка, возвещая начало антракта, вошел курьер и сообщил, что приехал иностранный артист. Финдиректора почему-то передернуло, и, став уж совсем мрачнее тучи, он отправился за кулисы, чтобы принимать гастролера, так как более принимать было некому. В большую уборную из коридора, где уже трещали сигнальные звонки, под разными предлогами заглядывали любопытные. Тут были фокусники в ярких халатах ив чалмах, конькобежец в белой вязаной куртке, бледный от пудры рассказчики гример. Прибывшая знаменитость поразила всех своим невиданным по длине фраком дивного покроя и тем, что явилась в черной полумаске. Но удивительнее всего были двое спутников черного мага длинный клетчатый в треснувшем пенсне и черный жирный кот, который, войдя в уборную на задних лапах, совершенно непринужденно сел на диван, щурясь на оголенные гримировальные лампионы. Римский постарался изобразить на лице улыбку, отчего оно сделалось кислыми злыми раскланялся с безмолвным магом, сидящим рядом скотом на диване. Рукопожатия не было. Зато развязный клетчатый сам отрекомендовался финдиректору, назвав себя ихний помощник. Это обстоятельство удивило финдиректора, и опять-таки неприятно в контракте решительно ничего не упоминалось ни о каком помощнике. Весьма принужденно и сухо Григорий Данилович осведомился у свалившегося ему наголову клетчатого о том, где аппаратура артиста. – Алмаз вы наш небесный, драгоценнейший господин директор, – дребезжащим голосом ответил помощник мага, – наша аппаратура всегда при нас. Вот она Эйн, цвей, дрей! – и, повертев перед глазами Римского узловатыми пальцами, внезапно вытащил из-за уха у кота собственные Римского золотые часы с цепочкой, которые до этого были у финдиректора в жилетном кармане под застегнутым пиджаком и с продетой в петлю цепочкой. Римский невольно ухватился за живот, присутствующие ахнули, а гример, заглядывающий в дверь, одобрительно крякнул. – Ваши часики Прошу получить, – развязно улыбаясь, сказал клетчатый и на грязной ладони подал растерянному Римскому его собственность. – С таким в трамвай не садись, – тихо и весело шепнул рассказчик гримеру. Но кот отмочил штуку почище номера с чужими часами. Неожиданно поднявшись с дивана, он на задних лапах подошел к подзеркальному столику, передней лапой вытащил пробку из графина, налил воды в стакан, выпил ее, водрузил пробку на место и гримировальной тряпкой вытер усы. Тут никто даже и не ахнул, только рты раскрыли, а гример восхищенно шепнул – Ай, класс Тут в третий раз тревожно загремели звонки, и все, возбужденные и предвкушающие интересный номер, повалили из уборной вон. Через минуту в зрительном зале погасли шары, вспыхнула и дала красноватый отблеск на низ занавеса рампа, ив освещенной щели занавеса предстал перед публикой полный, веселый как дитя человек сбритым лицом, в помятом фраке и несвежем белье. Это был хорошо знакомый всей Москве конферансье Жорж Бенгальский. – Итак, граждане, – заговорил Бенгальский, улыбаясь младенческой улыбкой, – сейчас перед вами выступит. – тут Бенгальский прервал сам себя и заговорил с другими интонациями – Михаил Булгаков Мастери Маргарита 100 лучших книг всех времен Я вижу, что количество публики к третьему отделению еще увеличилось. У нас сегодня половина города Как-то на днях встречаю я приятеля и говорю ему Отчего не заходишь к нам Вчера у нас была половина города. А он мне отвечает А я живу в другой половине – Бенгальский сделал паузу, ожидая, что произойдет взрыв смеха, но так как никто не засмеялся, то он продолжал – Итак, выступает знаменитый иностранный артист мосье Воланд с сеансом черной магии Ну, мыто с вами понимаем, – тут Бенгальский улыбнулся мудрой улыбкой, – что ее вовсе не существует на свете и что она нечто иное, как суеверие, а просто маэстро Воланд в высокой степени владеет техникой фокуса, что и будет видно из самой интересной части, то есть разоблачения этой техники, атак как мы все как один и за технику, и за ее разоблачение, то попросим господина Воланда! Произнеся всю эту ахинею, Бенгальский сцепил обе руки ладонь к ладони и приветственно замахал ими в прорез занавеса, отчего тот, тихо шумя, и разошелся в стороны. Выход мага сего длинным помощником и котом, вступившим на сцену на задних лапах, очень понравился публике. – Кресло мне, – негромко приказал Воланд, ив туже секунду, неизвестно как и откуда, на сцене появилось кресло, в которое и сел маг. – Скажи мне, любезный Фагот, – осведомился Воланд у клетчатого гаера, носившего, по-видимому, и другое наименование, кроме «Коровьев», – как по-твоему, ведь московское народонаселение значительно изменилось Маг поглядел на затихшую, пораженную появлением кресла из воздуха публику. – Точно так, мессир, – негромко ответил Фагот-Коровьев. – Ты прав. Горожане сильно изменились, внешне, я говорю, как и сам город, впрочем. О костюмах нечего ужи говорить, но появились эти. каких. трамваи, автомобили. – Автобусы, – почтительно подсказал Фагот. Публика внимательно слушала этот разговор, полагая, что он является прелюдией к магическим фокусам. Кулисы были забиты артистами и рабочими сцены, и между их лицами виднелось напряженное, бледное лицо Римского. Физиономия Бенгальского, приютившегося сбоку сцены, начала выражать недоумение. Он чуть-чуть приподнял бровь и, воспользовавшись паузой, заговорил – Иностранный артист выражает свое восхищение Москвой, выросшей в техническом отношении, а также и москвичами, – тут Бенгальский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерее. Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье. – Разве я выразил восхищение – спросил магу Фагота. – Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, – ответил тот. – Так что же говорит этот человек – А он попросту соврал – звучно, навесь театр сообщил клетчатый помошник и, обратясь к Бенгальскому, прибавил – Поздравляю вас, гражданин, соврамши! С галерки плеснуло смешком, а Бенгальский вздрогнули выпучил глаза. – Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая. – Аппаратура – подсказал клетчатый. – Совершенно верно, благодарю, – медленно говорил маг тяжелым басом, – сколько гораздо более важный вопрос изменились ли эти горожане внутренне – Да, это важнейший вопрос, сударь. В кулисах стали переглядываться и пожимать плечами, Бенгальский стоял красный, а Римский был бледен. Но тут, как бы отгадав начавшуюся тревогу, маг сказал – Однако мы заговорились, дорогой Фагота публика начинает скучать. Покажи для начала что-нибудь простенькое. Зал облегченно шевельнулся. Фагот и кот разошлись в разные стороны по рампе. Фагот щелкнул пальцами, залихватски крикнул |