Александр Дюма Граф МонтеКристо
 Скачать 3.16 Mb.
|
Глава 19ПРОЩЕНИЕНа следующий день Данглар снова почувствовал голод; воздух в этой пещере как нельзя более возбуждал аппетит; пленник думал, что в этот день ему не придется тратиться: как человек бережливый, он припрятал половину цыпленка и кусок хлеба в углу своей кельи. Но не успел он поесть, как ему захотелось пить; он совершенно не принял этого в расчет. Он боролся с жаждой до тех пор, пока не почувствовал, что его иссохший язык прилипает к небу. Тогда, не в силах больше противиться сжигавшему его огню, он позвал. Часовой отпер дверь; лицо его было незнакомо узнику. Данглар решил, что лучше иметь дело со старым знакомым. Он стал звать Пеппино. — Я здесь, ваше сиятельство, — сказал разбойник, явившись с такой поспешностью, что Данглару это показалось хорошим предзнаменованием, что вам угодно? — Пить, — сказал пленник. — Вашему сиятельству должно быть известно, — заявил Пеппино, — что вино в окрестностях Рима неимоверно дорого. — В таком случае дайте мне воды, — отвечал Данглар, пытаясь отразить удар. — Ах, ваше сиятельство, вода еще большая редкость, чем вино: сейчас такая ужасная засуха! — Я вижу, все начинается сызнова! — сказал Данглар. И он улыбался, делая вид, что шутит, хотя на висках его выступил пот. — Послушайте, мой друг, — сказал он, видя, что Пеппино все так же невозмутим, — я прошу у вас стакан вина; неужели вы мне в нем откажете? — Я уже вам говорил, ваше сиятельство, — серьезно отвечал Пеппино, что мы не торгуем в розницу. — В таком случае дайте мне бутылку. — Какого? — Подешевле. — Цена на все вина одна. — А какая? — Двадцать пять тысяч франков бутылка. — Скажите лучше, что вы хотите меня ограбить! — воскликнул Данглар с такой горечью в голосе, что только Гарпагон мог бы оценить ее по достоинству. — Это будет проще, чем сдирать с меня шкуру по частям. — Возможно, что таково намерение начальника, — сказал Пеппино. — Начальника? А кто он? — Вас к нему водили позавчера. — А где он? — Здесь. — Могу я повидать его? — Ничего нет легче. Не прошло и минуты, как перед Дангларом предстал Луиджи Вампа. — Вы меня звали? — спросил он пленника. — Это вы, сударь, начальник тех, кто доставил меня сюда? — Да, ваша милость. А что? — Какой выкуп вы за меня требуете? — Да просто те пять миллионов, которые у вас с собой. Данглар почувствовал, как ледяная рука стиснула его сердце. — Это все, что у меня есть, сударь, это остаток огромного состояния; если вы отнимете их у меня, то отнимите и жизнь. — Нам запрещено проливать вашу кровь. — Кто вам запретил? — Тот, кому мы повинуемся. — Значит, вы кому-то повинуетесь? — Да, начальнику. — Мне казалось, что вы и есть начальник. — Я начальник этих людей; но у меня тоже есть начальник. — А этот начальник тоже кому-нибудь повинуется? — Да. — Кому же? — Богу. Он задумался. — Не понимаю, — сказал Данглар. — Возможно. — Этот самый начальник и приказал вам так со мной обращаться? — Да. — С какой целью? — Этого я не знаю. — Но ведь когда-нибудь мой кошелек иссякнет? — Вероятно. — Послушайте, — сказал Данглар, — хотите миллион? — Нет. — Два миллиона? — Нет. — Три миллиона?.. Четыре?.. Ну, хотите четыре? Я вам их отдаю с условием, что вы меня отпустите. — Почему вы предлагаете нам четыре миллиона за то, что стоит пять? сказал Вампа. — Это ростовщичество, господин банкир, вот как я это понимаю. — Берите все! Все, слышите! — воскликнул Данглар. — И убейте меня! — Успокойтесь, ваша милость; не надо горячиться, а то у вас появится такой аппетит, что вы начнете проедать по миллиону в день; будьте бережливы, черт возьми! — А когда у меня не хватит денег, чтобы платить вам? — воскликнул Данглар вне себя. — Тогда вы будете голодать. — Голодать? — сказал Данглар, бледнея. — Вероятно, — флегматично ответил Вампа. — Но ведь вы говорите, что не хотите убивать меня? — Да. — И дадите мне умереть с голоду? — Это не одно и то же. — Так нет же, негодяи, — воскликнул Данглар, — я обману ваши подлые расчеты! Если уж мне суждено умереть, то чем скорее, тем лучше; мучьте меня, пытайте меня, убейте, но моей подписи вы больше не получите! — Как вашей милости будет угодно, — сказал Вампа. И он вышел из кельи. Данглар, рыча от бешенства, бросился на козьи шкуры. Кто были эти люди? Кто был их невидимый начальник? Какие у них намерения? И почему все могут от них откупиться, а он один не может? Да, конечно, смерть, быстрая, насильственная смерть — лучший способ обмануть расчеты его жестоких врагов, которые, видимо, наметили его жертвой какого-то непонятного мщения. Но умереть! Быть может, впервые за всю долгую жизнь Данглар думал о смерти, и призывая ее и в то же время страшась; настала минута взглянуть в лицо неумолимому призраку, который таится во всяком живом существе, говорящем себе при каждом биении сердца: «Ты умрешь!» Данглар походил на дикого зверя, которого травля возбуждает, затем приводит в отчаяние и которому силою отчаяния иногда удается спастись. Он подумал о побеге. Но окружавшие его стены были толще скалы, у единственного выхода из кельи сидел человек и читал, а за спиной этого человека двигались взад и вперед тени, вооруженные карабинами. Его решимости хватило только на два дня, после чего оп потребовал пищи и предложил за нее миллион. Ему подали великолепный ужин и взяли предложенный миллион. С этого времени жизнь несчастного пленника стала беспрерывным отступлением. Он так исстрадался, что не в силах был больше страдать, и исполнял все, чего от него требовали; прошло двенадцать дней, и вот, пообедав, не хуже, чем во времена своего преуспеяния, он подсчитал, сколько выдал чеков; оказалось, что у него остается всего лишь пятьдесят тысяч. Тогда в нем произошла странная перемена: он, который отдал пять миллионов, решил спасти последние пятьдесят тысяч франков; он решил вести жизнь, полную лишений, лишь бы не отдавать этих пятидесяти тысяч; в мозгу его мелькали проблески надежды, близкие к безумию. Он, который уже так давно забыл бога, стал думать о нем; он говорил себе, что бог иногда творит чудеса: пещера может разрушиться, папские карабинеры могут открыть это проклятое убежище и явиться к нему на помощь; тогда у него еще останется пятьдесят тысяч франков, а пятидесяти тысяч франков достаточно для того, чтобы не умереть с голода; и он со слезами молил бога оставить ему эти пятьдесят тысяч франков. Он провел так три дня, и все три дня имя божье было непрерывно, если не в сердце у него, то по крайней мере на устах; по временам у него бывали минуты бреда, ему казалось, что он видит через окно, как в бедной комнатке, на жалкой постели, лежит умирающий старик. Этот старик тоже умирал с голоду. На четвертый день Данглар был уже не человек, но живой труп; он подобрал все до последней крошки от своих прежних обедов и начал грызть циновку, покрывавшую каменный пол. Тогда он стал молить Пеппино, как молят ангела-хранителя, дать ему поесть; он предлагал ему тысячу франков за кусочек хлеба. Пеппино молчал. На пятый день Данглар подтащился к двери. — Вы не христианин! — сказал он, поднимаясь на колени. — Вы хотите уморить человека, брата вашего перед богом! «Где все мои друзья!» — пробормотал он. И он упал ничком. Потом поднялся и в исступлении крикнул: — Начальника! Начальника! — Я здесь! — внезапно появляясь, сказал Вампа. — Что вам угодно? — Возьмите мое последнее золото, — пролепетал Данглар, протягивая свой бумажник, — и оставьте меня жить здесь, в этой пещере; я уже не прошу свободы, я только прошу оставить мне жизнь. — Вы очень страдаете? — спросил Вампа. — Да, я жестоко страдаю! — А есть люди, которые страдали еще больше. — Этого не может быть! — Но это так! Те, кто умер с голоду. Данглар вспомнил того старика, которого он во время своих галлюцинаций видел в убогой каморке, на жалкой постели. Он со стоном припал лбом к каменному полу. — Да, правда, были такие, которые еще больше страдали, чем я, но это были мученики. — Вы раскаиваетесь? — спросил чей-то мрачный и торжественный голос, от которого волосы Данглара стали дыбом. Своим ослабевшим взором он пытался вглядеться в окружающее и увидел позади Луиджи человека в плаще, полускрытого тенью каменного столба. — В чем я должен раскаяться? — едва внятно пробормотал Данглар. — В содеянном зле, — сказал тот же голос. — Да, я раскаиваюсь, раскаиваюсь! — воскликнул Данглар. И он стал бить себя в грудь исхудавшей рукой. — Тогда я вас прощаю, — сказал неизвестный, сбрасывая плащ и делая шаг вперед, чтобы стать на освещенное место. — Граф Монте-Кристо! — в ужасе воскликнул Данглар, и лицо его, уже бледное от голода и страданий, побледнело еще больше. — Вы ошибаетесь, я не граф Монте-Кристо. — Кто же вы? — Я тот, кого вы продали, предали, обесчестили; я тот, чью невесту вы развратили, тот, кого вы растоптали, чтобы подняться до богатства; я тот, чей отец умер с голоду по вашей вине. Я обрек вас на голодную смерть, и все же вас прощаю, ибо сам нуждаюсь в прощении; я Эдмон Дантес! Данглар вскрикнул и упал к его ногам. — Встаньте, — сказал граф, — я дарую вам жизнь; ваши сообщники не были столь счастливы: один сошел с ума, другой мертв! Оставьте себе ваши пятьдесят тысяч франков, я их вам дарю; а пять миллионов, которые вы украли у сирот, уже возвращены. А теперь ешьте и пейте; сегодня вы мой гость. Вампа, когда этот человек насытится, он свободен. Данглар, пока граф не удалился, продолжал лежать ничком; когда он поднял голову, он увидел только исчезавшую в проходе смутную тень, перед которой склонялись разбойники. Вампа исполнил приказание графа, и Данглару были поданы лучшие плоды и лучшее вино Италии; затем его посадили в его почтовую карету, провезли по дороге и высадили у какого-то дерева. Он просидел под ним до утра, не зная, где он. Когда рассвело, он увидел поблизости ручей; ему хотелось пить, и он подполз к воде. Наклонившись, чтобы напиться, он увидел, что волосы его поседели. |