АнтропологияМосква инфрам 2008УчебНое пособИеи. Е. лукьяновав а. овчарЕнко
 Скачать 0.63 Mb.
|
|
Литература Обязательная 1. Афанасьев В., Гилинский Я. Девиантное поведение и социаль- ный контроль в условиях кризиса российского общества. — СПб.: СПбФ ИС РАН, 1995. 2. Ахмедов П., Козырев М. Наркомания. Преступность. Ответ- ственность. — Ташкент: Узбекистан, 1989. 3. Позднякова М.Е. Социологический анализ наркомании. — М.: РАН, 1995. Дополнительная 1. Димов В.М. Проблема девиантного поведения российской мо- лодежи (социологический аспект)// Вестник Московского уни- верситета. Сер. 18. Социология и политология. — 1997. — № 3. 2. Заиграев Г.Г. Борьба с алкоголизмом. — М.: Мысль, 1986. 3. Дубинин Н.П., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н. Генетика, пове- дение, ответственность. — М.: Политиздат, 1982. 4. Кон И.С. Ребенок и общество. — М.: Academia, 2003. 139 ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ 1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА Первобытное человеческое стадо. Начальную форму организа- ции общества называют первобытным человеческим стадом. Эпо- ха первобытного человеческого стада совпадает с выделением че- ловека из животного мира и образованием общества. С возникно- вением трудовой деятельности связано не только изменение отношения человека к природе, но и изменение отношений между членами первоначального человеческого коллектива. Таким обра- зом, начало эпохи первобытного человеческого стада совпадает с появлением искусственных орудий труда. Конечным рубежом эпо- хи человеческого стада стало появление родового строя. Еще в на- чале 30-х гг. советские археологи П. Ефименко и П. Борисковский предположили, что переход к родовому строю произошел на рубе- же позднего палеолита, и последующие археологические находки подтвердили это предположение. Следовательно, конец эпохи пер- вобытного человеческого стада совпадает с окончанием мустьерс- кой эпохи, с переходом от раннего палеолита к позднему. Прогрессивное развитие каменных орудий, изменение физиче- ского типа самого человека, наконец, то обстоятельство, что родо- вой строй не мог возникнуть сразу в готовом виде, — все это пока- зывает, что первобытное человеческое стадо не было застывшей во времени, единообразной формой. Поэтому часто различают раннее стадо древнейших людей и более развитое стадо неандертальцев. Первобытное человеческое стадо представляло собой, по-види- мому, небольшую группу людей — маловероятно, чтобы большая группа могла прокормить себя при слабой технической вооружен- ности в эпоху раннего палеолита. Собирательство требует большой затраты времени, но дает относительно мало пищи, что же касает- ся охоты на крупных животных, уже известной первобытному че- 140 ловеку, то она была сопряжена с большими трудностями, сопро- вождалась множеством жертв, не всегда была удачной. Таким об- разом, вероятнее всего первобытное человеческое стадо состояло из 20–30 взрослых особей. Жизнь первобытного стада, видимо, не была жизнью беспо- рядочно передвигавшихся с места на место собирателей и охот- ников. Раскопки в Чжоукоудяне свидетельствуют об оседлой жизни на протяжении многих поколений, об этом же свидетель- ствует и большое количество пещерных стойбищ времени ранне- го палеолита, раскопанных в разных частях Евразии. Это предпо- ложение тем более вероятно, что богатство четвертичной фауны давало возможность длительного пользования кормовой терри- торией и, следовательно, занимать расположенные навесы и пе- щеры под постоянное жилище. Вероятно, эти естественные жи- лища в одних случаях использовались на протяжении нескольких лет, в других — на протяжении жизни многих поколений. В уста- новлении оседлого образа жизни важную роль сыграло развитие охоты. Роль охоты в первобытном стаде. Трудно сказать, какая из двух отраслей хозяйства древних и древнейших людей — собирательство или охота — была основой их жизни. Вероятно, соотношение их было неодинаково в разные исторические эпохи, в разные сезоны, в разных географических условиях. Однако несомненно, что имен- но охота была более прогрессивной отраслью хозяйства, во многом определившей развитие первобытных человеческих коллективов. Объектами охоты в зависимости от фауны той или иной области были различные животные. В тропической зоне это были гиппо- потамы, тапиры, антилопы, дикие быки. Иногда среди костей жи- вотных, обнаруженных на шелльских и ашельских стоянках, попа- даются кости даже таких крупных животных, как слоны. В более северных районах охотились на лошадей, оленей, кабанов, зубров; иногда убивали и хищников — пещерных медведей и львов, мясо которых также использовалось для приготовления пищи. В высо- когорной зоне неандертальцы преимущественно охотились на гор- ных козлов, что следует из находок в пещере Тешик-Таш (Узбе- кистан). О размерах охоты в какой-то степени можно судить на основе подсчета костей, найденных на стоянках. Культурный слой многих из них содержит останки сотен, а иногда даже тысяч жи- вотных. Помимо уже упоминавшегося местонахождения в Чжоу- коудяне, такие большие стойбища ашельского времени были от- крыты на стоянке Торральба (Испания) и в гроте Обсерватория 141 (Италия). В первом из них обнаружены костные останки более 30 слонов, не считая других животных. Охоту на крупных животных, особенно на тех, которые держат- ся стадами, трудно представить без загонного способа. Вооруже- ние ашельского охотника было слишком слабым, чтобы он мог единолично убить крупное животное. Как правило, древние люди могли отважиться только на загонную охоту на крупных хищни- ков. Вероятно, их пугали шумом, огнем, камнями и, как показы- вает местоположение многих стоянок, гнали к глубокому ущелью или большому обрыву. Животные падали и разбивались, и чело- веку оставалось только добить их. Вот почему охота, и прежде все- го охота на крупных животных, была той формой трудовой дея- тельности, которая больше всего стимулировала организованность первобытного человеческого стада, заставляла его членов теснее сплачиваться в трудовом процессе и демонстрировала им силу коллективизма. Становление первобытного коллективизма. Хотя предки челове- ка были стадными животными, их поведение определялось не только стадными, но, так же как и поведение всех животных, чис- то эгоистическими рефлексами. Более того, существует мнение, что после того как человек научился изготавливать орудие, столк- новения в стаде участились и стали более ожесточенными. Это мнение может быть справедливым только отчасти, так как его сто- ронники оставляют без внимания факт устойчивости первобытных коллективов. Если бы столкновения были массовыми, то стадо не смогло бы существовать и развиваться до более высоких форм со- циальной организации. Но так или иначе, несомненно, в перво- бытном человеческом стаде шла острая борьба между эгоистичес- кими и стадно-коллективистскими формами поведения. И столь же несомненно, что первые постепенно вытеснялись вторыми, так как в противном случае стадная организация никогда не перерос- ла бы в родовую. Выделение человека из животного мира стало возможным толь- ко благодаря труду, который сам по себе представлял коллектив- ную форму воздействия человека на природу. Переход даже к про- стейшим трудовым операциям мог произойти только в коллективе, в условиях стадных форм поведения. Это обстоятельство позволяет утверждать, что уже на самых ранних стадиях антропогенеза в ис- тории первобытного общества имело место подавление животного эгоизма в добывании и распределении пищи, удовлетворении по- ловых потребностей и т.д. Этот процесс усиливался под действием 142 естественного отбора, который способствовал сохранению именно тех коллективов, в которых явственно были выражены социальная связь и взаимопомощь, которые противостояли врагам и стихий- ным бедствиям как монолитное объединение. Постепенный прогресс в изживании эгоистических форм пове- дения имел место на протяжении всего периода раннего палеоли- та. Развитие загонной охоты, совместная защита от хищных жи- вотных, поддержание огня — все это способствовало консолидации первобытного человеческого стада, развитию сначала инстинктив- ных, а затем осознанных форм взаимопомощи. Сплочению кол- лектива способствовало и усовершенствование языка. Но особен- но большой прогресс в изживании животного эгоизма отмечен на заключительном этапе существования первобытного человеческого стада, называемом мустьерским временем. Именно к этому этапу относятся первые косвенные свидетельства заботы о членах кол- лектива — неандертальские погребения, а также и другие вырази- тельные археологические находки. Найденные в альпийских мус- тьерских грохотах Петерсхеле и Драхенлох черепа и кости конеч- ностей пещерного медведя получили разное объяснение: одни ученые считают их следами больших коллективных запасов охот- ничьей добычи, а другие, ссылаясь на то, что черепа и кости были уложены в определенном порядке, видят в этом признак возник- новения религиозных представлений, культа животных. Все же не следует переоценивать успехи первобытного челове- ческого стада в переходе от индивидуалистических к коллективист- ским формам поведения. На многих черепах неандертальцев име- ются прижизненные пробоины — результат жестоких драк между членами стада. На стоянке Крапина в Югославии найдено мно- жество костей древнего человека, обожженных и расколотых вдоль для извлечения костного мозга, что свидетельствует о существова- нии каннибализма. Половые отношения. Одной из основных линий борьбы биоло- гических и социальных начал в первобытном человеческом стаде были половые отношения. Здесь животные инстинкты должны были сказаться с особенной силой, а следовательно, и претерпеть сильнейшее давление со стороны развивавшегося общества. Прежде всего возникает вопрос: как были организованы поло- вые отношения в предшествующем первобытному человеческому стаду зоологическом объединении предков человека? Известную, хотя, конечно, далеко не полную, аналогию можно видеть во вза- имоотношениях современных приматов: одни виды обезьян, такие 143 как шимпанзе и горилла, живут парными семьями, другие — га- ремными семьями, состоящими из одного-двух десятков особей во главе с крупным, сильным самцом. Кроме вожака в гаремную се- мью входят молодые самцы, но обычно они не участвуют в размно- жении из-за невозможности выдержать соперничество с вожаком. Когда несколько семей объединяются в стадо, каждая из них со- храняет известную обособленность, не исключающую, однако, драк из-за самок. Можно предполагать, что более или менее сходные порядки существовали и в стадах предков человека. Во всяком случае, и здесь гаремная или любая другая семья была антагонистична стад- ному сообществу. Поэтому многие ученые считают, что первобыт- ное человеческое стадо как начальная форма общественной орга- низации могло возникнуть лишь в результате растворения в нем зоологических семей и взаимной терпимости взрослых самцов, т.е. установления нерегламентированных половых отношений, или промискуитета (от лат. promiscuus — смешанный, общий, об- щедоступный). Сторонники этой гипотезы исходят не только из логических соображений, но и из некоторых этнографических данных, в частности из характерных для многих отсталых племен промискуитетных оргиастических праздников, в которых видят пережиток первоначальной свободы общения полов. Однако со- гласно другой точке зрения, первобытное человеческое стадо унаследовало от предшествовавших ему животных объединений гаремную семью со свойственной ей зоологической регламента- цией половой жизни. Если это так, то стадо должно было состоять из нескольких гаремных объединений, время от времени подвер- гавшихся перегруппировке вследствие смерти их глав, драк из-за женщин и т.п. и вообще менее устойчивых, чем само первобытное стадо. В настоящее время нет достаточных данных для того, чтобы с уверенностью судить о взаимоотношениях полов в человеческом стаде, но так как последнее было биосоциальным объединением, то истина, скорее всего, находится где-то посредине между пер- вой — чисто социологической — и второй — чисто биологиче- ской — точками зрения. Несомненно, что и половой промискуитет, и тем более гаремная или подобная ей организация не могли не быть постоянным источником внутренних конфликтов, осложняв- ших производственную жизнь и консолидацию формировавшего- ся общества. Потребности развития человеческого стада все более требовали обуздания животного эгоизма в половой сфере, однако 144 вопрос о том, в каких формах протекал этот процесс, составляет еще одну загадку древнейшей истории человечества. По предположению Л. Моргана, первой (древнейшей) формой брачно-половых отношений была так называемая кровнородствен- ная семья. Он считал, что в кровнородственной семье брачная об- щность охватывала только лиц одного поколения — всех родных, двоюродных, троюродных братьев и сестер, все поколения их ро- дителей, их дедов и бабок. Брачные отношения между лицами раз- ных поколений не допускались. Выдвигая эту гипотезу, Л. Морган исходил из анализа малайской, или гавайской, системы родства, обнаруженной этнографами у населения Гавайских островов в По- линезии. На основании того факта, что при этой системе мать и отец называют своими детьми не только собственных детей, но и детей всех своих братьев и сестер, а дети, в свою очередь, называют родителями не только собственных родителей, но и всех их сестер и братьев, он сделал вывод, что древнейшей формой регулирования браков, в недалеком прошлом еще сохранившейся у гавайцев, была кровнородственная семья. Однако с накоплением в XX в. новых этнографических данных, прежде всего о тех же гавайцах, выяснилось, что сведения Л. Мор- гана были ошибочными. Собранные миссионерами материалы, на которых он основывал свои предположения, характеризовали га- вайцев как очень примитивный народ, между тем оказалось, что на самом деле гавайцы находились на границе перехода к классо- вому обществу. Неверной оказалась и оценка гавайской системы родства: исследованиями ряда этнографов было установлено, что эта система представляет собой очень позднюю историческую фор- му. Таким образом, гипотеза о кровнородственной семье как пер- вой форме брачно-половых отношений лишилась фактических оснований и в настоящее время отвергнута почти всеми историка- ми первобытного общества Несомненно одно — что родовой строй с присущими ему фор- мами брачной организации не возник сразу, ему предшествовал длительный период, на протяжении которого человеческое стадо еще только подходило к выработке брачных институтов последу- ющего времени. Возникновение мышления и речи. Происхождение мышления и речи представляет собой сложную проблему истории первобытно- го общества, трудность решения которой усугубляется наличием в нашем распоряжении не прямых, а только косвенных данных, ил- люстрирующих основные этапы этого процесса. Основных источ- 145 ников для выяснения и реконструкции древнейших стадий разви- тия мышления и речи несколько. Прежде всего это сравнительная психология, сравнительная физиология и языкознание, а также этнография и археология. Важные материалы для решения этих вопросов представляет и антропология, в распоряжении которой находятся данные о развитии в процессе антропогенеза материаль- ного аппарата речи и мышления — о развитии нижней челюсти, мозга и т.д. Мышление и речь — две стороны одного и того же процесса в становлении человека, процесса происхождения и развития тру- довой деятельности, процесса развития производства и перестрой- ки природы в соответствии с нуждами человека. Мышление и речь возникли одновременно. Появление простейших, сознательно из- готовленных орудий труда, защиты или нападения уже ознамено- вало возникновение простейших представлений о них, а эти пред- ставления, в свою очередь, должны были либо передаваться от одного члена к другому, либо как сумма приобретенного опыта должны были переходить к следующему поколению. Таким обра- зом, наряду с возникновением простейших представлений возник- ла и простейшая форма передачи информации — звуковые симво- лы для их обозначения и передачи. Дальнейшее развитие мышления и речи шло по восходящей кривой вместе с развитием орудий. На слепках внутренней повер- хности черепа синантропов обнаружены значительные вздутия в задней части височной доли и в височно-теменно-затылочной области. В этих местах в мозгу современного человека находятся центры, управляющие речью. При поражении этих центров резко нарушается способность воспроизводить отдельные слова и фразы, а также понимать чужую речь. Таким образом, можно говорить об относительно высоком уровне развития у синантропов членораз- дельной речи, а следовательно, и мышления. Это предположение хорошо согласуется с результатами изучения остатков материаль- ной культуры синантропов, овладевших огнем, коллективной за- гонной охотой и т.д. Однако есть веские основания полагать, что окончательное раз- витие членораздельной речи связано только с появлением челове- ка современного вида. При изучении древних гоминид было пока- зано, что по величине мозга некоторые группы палеоантропов не только не уступали современному человеку, но и превосходили его. Но структура мозга была гораздо более примитивной, в частности лобные доли отличались заметной уплощенностью, а именно в них 146 и расположены центры высших функций мышления — ассоциа- ции, образования абстрактных понятий и т. д. Поэтому можно до- статочно определенно утверждать, что мышление человека сдела- ло существенный скачок при переходе от раннего палеолита к позднему, и одновременно прогрессивные преобразования претер- пела и звуковая речь — это, по-видимому, выражалось в полном овладении человеком артикуляцией отдельных звуков и в значи- тельной дифференцировке слов вслед за дифференциацией поня- тий. Можно сказать, что именно в период позднего палеолита воз- никли системы языка, в эволюционном плане не отличающиеся от современных. Зачатки идеологических представлений. Не менее сложную про- блему составляет реконструкция идеологических представлений членов первобытного человеческого стада. Большую роль в ее ре- шении могут сыграть неандертальские захоронения. Костные останки древних людей, известные современной на- уке, были обнаружены в переотложенном виде. Это связано с ин- тенсивной тектонической деятельностью на протяжении ранних этапов четвертичного периода, которая приводила к изменению и нарушению взаиморасположения покровных слоев земной коры. Первые костные останки, дошедшие до нас в непотревоженном состоянии, датируются ашельским и мустьерским временем и при- надлежат неандертальцам. Сейчас известно более 20 таких находок, обстоятельства расположения которых, тщательно изученные ар- хеологами и антропологами, позволяют с уверенностью говорить о том, что это были преднамеренные захоронения. Почти все они обнаружены на периферии пещерных жилищ, в неглубоких ямах, вырытых в культурном слое или выдолбленных в каменном полу пещеры и засыпанных землей. Вопрос о захоронении неандертальцев привлек большое вни- мание исследователей и вызвал много споров. Некоторые ученые видят в захоронениях заботу об умерших, смерть которых, возмож- но, еще не осознавалась полностью и воспринималась как времен- ное явление. Определенную роль могли играть также соображения санитарии и стремление предотвратить некрофагию — поедание мертвецов. Поэтому неандертальские погребения считают одним из доказательств зарождения социальных связей. Другие ученые объясняют неандертальские захоронения инстинктивными побуж- дениями, известными уже у некоторых видов животных; по их мне- нию, с одной стороны, их совершали в силу опрятности, и, следо- вательно, желания избавиться от мертвого тела, с другой сторо- 147 ны — из привязанности к особям той же группы и, следовательно, стремления удержать их тела при себе. Обе эти точки зрения не исключают друг друга. Возникновение социальных связей и норм — достаточное, но не единственное возможное объяснение мотивов неандертальских погребений. Уже давно обратил на себя внимание тот факт, что костяки захороненных, как правило, ориентированы по линии вос- ток–запад, т.е. их положение как-то увязано с движением солнца. Академик А. Окладников, экспедиция которого раскопала останки мальчика-неандертальца в пещере Тешик-Таш, обнаружил, что вокруг него были уложены в определенном порядке рога горного козла киика, основного объекта охоты обитателей пещеры. Сопос- тавив это с солнечной ориентацией костяков, А. Окладников вы- двинул предположение о зачатках культа Солнца. Многие другие ученые также считают возможным, что в поздних неандертальских погребениях отразилось зарождение примитивных религиозных представлений, в частности погребального культа. Новые археологические данные подтверждают гипотезу о за- рождении в коллективах неандертальцев зачатков религии. В пе- щере Базуа на северо-западе Италии найден напоминающий жи- вотное сталагмит, в который первобытные люди кидали комья глины; судя по сохранившимся отпечаткам ног, этими людьми были неандертальцы. Более интересная находка обнаружена в пе- щере Регурду на юго-западе Франции, где в мустьерских слоях об- наружено несколько искусственных сооружений из камня, в кото- рых были погребены кости бурого медведя. Эти открытия, допол- няя ранее отмеченные находки в мустьерских гротах Петерсхеле и Драхенлох, позволяют думать, что неандертальцу были уже не чуж- ды какие-то элементы магии. Однако знания о мозге неандертальца свидетельствуют, что у него еще не могло быть сколько-нибудь оформившихся отвлечен- ных представлений и что даже простейшие из этих представлений могли зародиться в лучшем случае в позднемустьерское время. |