АнтропологияМосква инфрам 2008УчебНое пособИеи. Е. лукьяновав а. овчарЕнко
 Скачать 0.63 Mb.
|
|
Возникновение общинно-родового строя. Крупные сдвиги в раз- витии производительных сил повлекли за собой не менее крупные изменения в организации общества. Возросшая техническая воо- руженность человека в его борьбе с природой сделала возможным существование относительно постоянных хозяйственных коллек- тивов. Но в то же время она требовала эффективного использова- ния преемственности и дальнейшего совершенствования услож- нившихся орудий и навыков труда. Первобытному стаду с его от- 148 носительно аморфной неустойчивой структурой эта задача была не под силу, поэтому стадо неизбежно должно было уступить мес- то более прочной форме общественной организации. Ряд обстоятельств определял характер этой организации. Во- первых, при крайне низком уровне развития раннепалеолитичес- кого общества, в условиях которого начала складываться новая организация, едва ли не единственно реальной основой для упро- чения социальных связей были стихийно возникшие узы естест- венного кровного родства. Во-вторых, можно думать, что при не- упорядоченности полового общения, и, следовательно, отсутствии понятия отцовства отношения родства должны были устанавли- ваться только между потомками одной матери, т.е. строиться по материнской, женской линии. Наконец, в-третьих, наиболее ста- бильной частью этих коллективов были женщины, игравшие важ- ную роль во всех областях хозяйственной жизни и исключительную роль в заботе о детях, поддержании огня, ведении домашнего хо- зяйства. В силу этих обстоятельств первой упорядоченной формой организации общества, непосредственно сменившей первобытное человеческое стадо, вероятно, был коллектив родственников, свя- занный общим происхождением по материнской линии, т.е. мате- ринский род. Брак и семья. Вопрос о начальных формах семьи и брака пока не может быть решен вполне однозначно. В свое время Л. Морган отметил пять сменявших друг друга в исторической последователь- ности форм семьи: кровнородственная, пуналуа, парная, патриар- хальная и моногамная, из которых две первые основывались на групповом браке. Эта схема была воспроизведена Ф. Энгельсом, однако с определенными оговорками. Если в первом издании «Происхождение семьи, частной собственности и государства» он вслед за Л. Морганом рассматривал кровнородственную семью как необходимый начальный этап в развитии семьи и брака, то в чет- вертом издании, после появления работ Файсона и Хауитта, он допускал, что начальной формой мог быть дуально-родовой груп- повой брак. Здесь же он решительно высказывался против пони- мания выделенной Л. Морганом семьи пуналуа, основанной на групповом браке нескольких братьев и сестер с их женами или мужьями, как обязательной ступени в развитии семейно-брачных отношений. Многие исследователи считают, что первой исторической фор- мой общественного регулирования отношений между полами был экзогамный дуально-родовой групповой брак, при котором все 149 члены одного рода имели право и должны были вступать в брак со всеми членами другого определенного рода. Иначе говоря, пред- полагается, что эта древнейшая форма брака заключала в себе, во- первых, запрещение брака с сородичами, во-вторых, требование взаимобрачия двух определенных родов (направленная экзогония), в-третьих, требование супружеской общности. Универсальность и глубокая древность дуально-родовой экзогонии доказывается ог- ромным этнографическим материалом и в настоящее время обще- признана. Что же касается супружеской общности, т.е. группового брака, то ее реконструкция основывается на анализе, во-первых, ряда сохранившихся брачно-семейных институтов и форм, во-вто- рых, так называемой классификационной системы родства. К числу таких институтов относятся прежде всего брачные клас- сы австралийцев. Так, у австралийцев Западной Виктории племя разделено на две половины — Белого и Черного Какаду. Внутри каждой из них брачные связи строго запрещены, в то же время мужчины одной половины с самого рождения считаются мужьями женщин другой половины, и наоборот. Такая же или чаще более сложная система четырех или восьми брачных классов имеется и в других австралийских племенах. Система брачных классов не означает, что все мужчины и женщины соответствующих классов фактически состоят в групповом браке, но они берут из предназна- ченного им класса мужа или жену и в определенных случаях, на- пример во время некоторых праздников, вправе вступать в связь с другими мужчинами или женщинами. У австралийцев зафиксиро- ван и другой пережиток группового брака — институт «пиррауру», или «пираунгару», дающий как мужчинам, так и женщинам право иметь наряду с основными несколько дополнительных жен или мужей. Сходные брачные обычаи засвидетельствованы и у некото- рых других племен, например симангов Малакки. Н. Миклухо- Маклай писал, что девушка, прожив несколько дней или несколь- ко недель с одним мужчиной, переходит добровольно и с согласия мужа к другому, с которым живет лишь некоторое, короткое время. Таким образом она обходит всех мужчин группы, после чего воз- вращается к своему первому супругу, но не остается у него, а про- должает вступать в новые временные браки, которые зависят от случая и желания. Также спорадически, в зависимости от случая и желания, общаются со своими женами и мужчины. Другое основание для исторической реконструкции группового брака — классификационная система родства, в разных вариантах сохранившаяся почти у всех отставших в своем развитии народов 150 мира, которая различает не отдельных индивидуальных родствен- ников, а их группы или классы. Будучи крупным шагом вперед по сравнению с первоначальной неупорядоченностью половых отношений, дуально-родовой груп- повой брак все же еще оставался весьма несовершенной формой социального регулирования. Экзогамия вынесла брачные отноше- ния за пределы рода, но оставила место для соперничества, столк- новений на почве ревности между принадлежащими к одному роду групповыми мужьями или женами членов другого рода. Поэтому должны были возникать все новые и новые запреты, направленные на сужение брачного круга. По-видимому, именно так появилось запрещение браков между лицами разных возрастных категорий, пережитки которого частично удержались до нашего времени в виде широко распространенных обычаев избегания брака между зятьями и тещами, невестками и тестями. Постепенно первоначальный групповой брак, охватывающий всех членов двух взаимобрачных родов, сузился до группового бра- ка только между лицами, принадлежавшими к одному поколению этих родов — так называемого кросс-кузенного (перекрестно-дво- юродного). Он назван так потому, что при этой форме брака муж- чины женились на дочерях братьев своих матерей, т.е. на двоюрод- ных сестрах. В дальнейшем брачный круг продолжал сужаться за счет огра- ничения группового кросс-кузенного брака. В обычаях многих племен может быть прослежен последовательный процесс запре- щения браков сначала между перекрестно-двоюродными, затем перекрестно-троюродными и т.д. братьями и сестрами. Система брачных запретов все более усложнялась, практическое осущест- вление группового брака делалось все более затруднительным, эпизодическое сожительство отдельными парами становилось ме- нее эпизодическим. Материалы этнографии австралийцев, буш- менов, огнеземельцев и других наиболее отсталых охотничье-со- бирательных племен позволяют считать, что уже в эпоху ранней родовой общины постепенно сложился парный, или синдиасми- ческий (от лат. syndiasmos — соединение вместе), брак. Хотя в парном браке соединялась только одна определенная пара, он продолжал оставаться непрочным, легко расторжимым и относительно недолговечным. Относительной была и сама его пар- ность, так как часто супруги, вступавшие в парный брак, продол- жали иметь дополнительных жен и мужей. У многих народов из- вестны обычаи полиандрии (от лат. poly — много + andros — муж) — 151 многомужества, сорората (от лат. soror — сестра) — брака с несколькими сестрами одновременно, а в дальнейшем с сестрой умершей жены — и левирата (от лат. levir — деверь, брат мужа) — сожительства с женой старшего или младшего брата, а в дальней- шем с его вдовой. Широкое распространение получил так называ- емый искупительный гетеризм, в соответствии с которым девушка перед вступлением в брак должна поочередно отдаваться своим потенциальным мужьям, и гостеприимный гетеризм — право муж- чины на своих потенциальных жен при посещении им другого рода, а в дальнейшем — право гостя на жену или дочь хозяина. Наконец, парному браку вообще долго сопутствовало терпимое, а подчас и поощрительное отношение к добрачным и внебрачным половым связям. Однако главной отличительной чертой парного брака была не его неустойчивость, а то, что основанная на нем парная семья, об- ладая некоторыми хозяйственными функциями, не составляла, однако, обособленной, противостоящей родовой общине эконо- мической ячейки. Муж и жена на протяжении всей жизни остава- лись связанными каждый со своим родом, не имели общей собст- венности, дети принадлежали только матери и ее роду. Таким в общих чертах представляется развитие брачно-семей- ных форм в ранней родовой общине. Как отмечал Ф. Энгельс, за- кономерность этого развития заключалась в непрерывном сужи- вании того круга, который первоначально охватывает все племя и внутри которого господствует общность брачных связей между обоими полами. Это суживание все более исключало отношения брачного соперничества между сородичами и в то же время не вело к возникновению семей как экономически обособленных внутри- родовых единиц. Как групповой, так и сменивший его парный брак соответствовали экономическим интересам родовой общины, были органическим проявлением ее внутренней спайки. Общественные отношения. К тому времени, когда этнография впервые занялась изучением ранней родовой общины, последняя повсеместно претерпела радикальные изменения, связанные с из- менением географической и особенно исторической среды, влия- нием соседних обществ, европейской колонизации и т.п. Перво- начальный род по большей части деформировался и видоизменил- ся. Но науке удалось восстановить главное — неизменный коллективизм, который был присущ отношениям между членами родовой общины. Охота облавой или загоном, ловля рыбы запора- ми или сетями, организованное собирательство, сооружение жи- 152 лищ и лодок — все это требовало совместных усилий коллектива, а общий труд порождал общинную собственность на средства и продукты производства. В коллективной собственности находилась прежде всего земля, промысловая территория со всеми имевшимися в ее пределах объ- ектами охоты, рыболовства и собирательства, сырьем для произ- водства орудий, утвари и т.п. Как правило, общества охотников и рыболовов не знали иной формы собственности на землю, кроме общей собственности всей группы сородичей. Отдельным лицам принадлежали только индивидуально изготовленные ими ручные орудия труда — копья, луки, топоры, равно как и различные быто- вые предметы. Но и эти орудия производства обычно использова- лись в коллективе и всегда для удовлетворения нужд коллектива, поэтому личная собственность на них как бы растворялась в кол- лективной собственности сородичей. У австралийцев, огнеземель- цев, бушменов существовали обычаи брать без спроса принадле- жащие сородичу предметы и в то же время заботиться о них, как о своих собственных. Иными словами, личная собственность члена родовой общины была лишь его отношением к вещи, а обществен- ные отношения между людьми определялись безраздельным гос- подством коллективной родовой собственности. Аналогичным образом род был верховным собственником не только продуктов коллективной охоты или рыбной ловли, но и любой индивидуальной добычи. Древнейшим принципом распре- деления пищи, отмеченным у аборигенов Австралии, бушменов, огнеземельцев и других примитивных охотничье-рыболовческих племен, был ее раздел между присутствующими, причем даже са- мый удачливый охотник получал не больше других сородичей. У племен Юго-Восточной Австралии человек, убивший кенгуру, не имел на него никаких особых прав, и при разделе ему доставалось едва ли не самая худшая часть туши. Сходные обычаи описаны у австралийских племен чепара, нарранга, нариньери, вотьобалук, карамунди и др. У огнеземельцев вся жизнь была буквально про- низана принципом коллективизма: Ч. Дарвин во время своего пу- тешествия на корабле «Бигль» был свидетелем случая, когда груп- па островитян, получив в подарок кусок холста, разодрала его на равные части, чтобы каждый мог получить свою долю. Коллективизм в потреблении был не просто автоматическим результатом коллективного производства, а необходимым услови- ем выживания при низкой производительности труда и частой не- хватке пищи. Род регулировал потребление в интересах всех соро- 153 дичей. Но вместе с тем потребление было не просто уравнитель- ным, а так называемым равнообеспечивающим: при распределении учитывались не только различия в потреблении по полу и возрасту, но и высшие интересы коллектива в целом. В тяжелой борьбе с природой, которую постоянно вели родовые общины, их судьба нередко зависела от выносливости взрослых мужчин-охотников, и в случае необходимости, при чрезвычайных обстоятельствах охотники могли получить последние куски пищи. Коллективная трудовая деятельность членов родовой общины была простой кооперацией, не знавшей каких-либо форм обще- ственного разделения труда. Она заключалась в совместных трудо- вых затратах для выполнения более или менее однородных работ и не могла приобретать различные конкретные формы. Так, при загонной охоте объединялись трудовые усилия отдельных индиви- дуумов по отношению к одному и тому же предмету труда, а в про- цессе собирательства эти усилия параллельно применялись к раз- личным, но однородным объектам. Конечно, даже такую простую кооперацию не следует понимать совсем упрощенно: при загонной охоте выделялись опытные организаторы, загонщики, новички, лица, помогавшие разделывать и нести добычу, и т.д. Постепенное усложнение производственных навыков требовало хозяйственной специализация. Поэтому существовавшее уже в первобытном че- ловеческом стаде естественное разделение труда по полу и возрас- ту получило дальнейшее развитие. Мужчина стал преимущественно охотником, а позднее и рыболовом, женщина — собирательницей и хранительницей домашнего очага, дети и старики — помощни- ками трудоспособных сородичей. Старики, кроме того, обычно были хранителями коллективного опыта и активно участвовали в изготовлении орудий труда. Эта специализация, способствовавшая росту производительности труда, вела к более или менее четкому половозрастному делению, которое наложило глубокий отпечаток на всю общественную жизнь родовой общины. Основными половозрастными группами в ранней родовой об- щине были группы детей, взрослых женщин и взрослых мужчин. Разделению общества на эти группы придавалось большое значе- ние, причем очень важным считался возрастной рубеж, переход которого сопровождался торжественными обрядами, известными под названием инициации (от лат. initiatio — посвящение). В раз- ных племенах обряды инициации были различными, но по суще- ству они всегда заключались в приобщении подростков к хозяй- ственной, общественной и идеологической жизни взрослых членов 154 общины. У аборигенов Австралии подростка учили владеть охот- ничьим и боевым оружием, воспитывали в нем выносливость, вы- держку, дисциплину, посвящали его в обычаи, обряды и верования племени. Инициируемого испытывали посредством ряда мучи- тельных процедур — голодовки, нанесения ран, прижигания огнем, вырывания волос, выбивания зубов и т.д. У бушменов и огнезе- мельцев 13–14-летние подростки в течение 1–2 лет должны были отказываться от некоторых видов пищи, выполнять тяжелые рабо- ты, воспитывать в себе терпение, покорность и прилежание. Ини- циация девушки также состояла в ее подготовке к деятельности полноценного и полноправного члена коллектива. Одной из со- ставных частей инициации была подготовка к брачной жизни: пос- вящаемым сообщали связанные с этим обычаи и производили различные операции на их половых органах — мужское и женское обрезание, искусственную дефлорацию девушек и др. Особенно широкое распространение обрезание имело место у мужчин. Эти традиции сохранились до настоящего времени в предписаниях иу- даизма и ислама. Довольно четким было разделение на группы взрослых мужчин и женщин, подчас приводившее к их своеобразному обособлению. У некоторых племен мужчины и женщины располагались на сто- янках отдельными стойбищами, готовили разную пищу, имели свои тайные обряды и верования, а иногда даже свои тайные «язы- ки». Мужские орудия труда считались собственностью мужчин, женские — собственностью женщин. У других племен, например австралийцев и андаманцев, обособленно жили лишь холостяки и девушки, но в мифах сохранилось воспоминание о том времени, когда все мужчины и женщины жили раздельно. Возможно, к этим же порядкам восходят многие из широко распространенных у са- мых различных племен и народов мужских и женских праздни- ков. Наличие в ранней родовой общине естественного половозрас- тного деления не создавало отношений господства и подчинения. Мужчины и женщины специализировались в разных, но в равной степени общественно полезных сферах трудовой деятельности, поэтому не могло быть общественного неравенства в положении полов. В частности, следует особо подчеркнуть, что выдающаяся роль женского труда в хозяйственной жизни общины, вместе с мат- рилинейной, материнской организацией самого рода, уже в самую раннюю пору развития родового строя создавала женщине очень высокое общественное положение. Аборигенки Австралии даже в 155 послеколонизационных условиях разрушения традиционного об- раза жизни долгое время пользовались многочисленными остат- ками своего полноправия: обладали имущественными и наследс- твенными правами, участвовали в обсуждении общественных во- просов и совершении общественных церемоний, вместе с мужчинами были хранителями древних обычаев. У отдельных пле- мен охотников и рыболовов, например индийского племени сери на о. Тибурон (у побережья Мексики), сохранился порядок, в со- ответствии с которым главой рода была женщина, а вождь-мужчи- на избирался только для предводительства на войне. Не было и каких-нибудь привилегированных, господствующих возрастных категорий. Правда, некоторые исследователи, осно- вываясь главным образом на данных этнографии аборигенов Авс- тралии, где отчетливо выделялась влиятельная прослойка стари- ков — хранителей опыта и руководителей общины, предполагают, что уже в раннем родовом обществе существовала так называемая геронтократия (от лат. geron — старик + kratos — власть). Но в дан- ном случае факты австраловедения вряд ли приложимы к подлин- ной первобытности. Первобытный человек жил в иной, несрав- ненно более суровой природной среде и, как показывают данные палеоантропологии, редко доживал до 40 лет. Скорее можно ду- мать, что в раннем родовом обществе действовали сохранившиеся впоследствии в качестве пережитка у самых различных племен умерщвления («добровольная смерть») утративших трудоспособ- ность престарелых сородичей. От них избавлялись так же, как от больных, ослабевших от голода, маленьких детей, которых нельзя прокормить. Первобытная родовая община была общиной рав- ных, но в условиях жестокой борьбы за существование этими рав- ными были лишь полноценные члены производственного коллек- тива. |