|
|
Билет 1 Предмет философии. Роль философии в жизни общества и человека
Россия как особая историко-культурная целостность. Запад, Восток, Россия в диалоге культур
В исторической и философской литературе, в публицистике вот уже полтора века оживленно обсуждается вопрос о характере русской культуры и русского менталитета в контексте их взаимодействия с культурами Запада и Востока. Вспомним «славянофилов» и «западников», обратим внимание на аналогичные им идеологические группировки сегодня и мы без труда поймем, что спорящие стороны, как правило, не стремятся ограничить себя узкими рамками теории: их концепции устремляются в политику и находят свое прямое отражение в стратегии и тактике авторов и сторонников очередных реформ, нацеленных на догоняющее развитие России, равно как и в деятельности их противников. Отсюда — повышенная актуальность данной проблемы в современных российских условиях.
«Запад» и «Восток», противопоставляемые России и сопоставляемые с ней, выступают в этих спорах не как географические регионы, а как два особых типа цивилизованного и культурного развития. Под Западом имеется в виду техногенная цивилизация, сложившаяся первоначально в Европе (XV–XVII веков) и распространившаяся позднее на Северную Америку, Австралию, а с конца прошлого века — и на Японию. Для западного типа цивилизационного и культурного развития характерны безудержное стремление к овладению силами и богатствами природы, влекущее за собой ускоряющиеся прогрессивные изменения технико-технологического базиса общества и связанных с ним наук, непрерывное изменение социальных связей и отношений. Восток это так называемые традиционные общества и традиционные культуры, характеризующиеся позицией невмешательства в протекание природных процессов; установкой на адаптацию индивида к сложившейся социальной среде, а не на ее преобразование; коллективистским менталитетом в противовес индивидуалистической доминанте на Западе.
Что же представляет собой русская культура, русский менталитет (и, следовательно, к какому типу цивилизационного развития тяготеет Россия)?
Если иметь в виду «славянофилов» и «западников», то вырисовываются, казалось бы, две альтернативные концепции:
1. Россия идет совершенно самобытным путем, узловые точки ее культуры, менталитета, исторического поведения не имеют ничего общего ни с западным, ни с восточным вариантами. Поэтическое выражение эта концепция нашла в знаменитом четверостишии ф. Тютчева:
Умом Россию не понять.
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать
В Россию можно только верить.
Обнаружив несомненную самобытность отечественной культуры и менталитета, эта концепция бескомпромиссно абсолютизировала их «русскость».
2. Россия по своим социокультурным истокам и своему менталитету, безусловно, тяготеет к Западу и должна ориентироваться только на него, когда речь заходит о попытках модернизации, о догоняющем развитии страны. Историческая приобщенность России ко многим духовным ценностям западной цивилизации и культуры не подлежит сомнению. С Запада в Россию пришло христианство (правда, в его юго-восточном, византийском варианте); в течение веков мыслящая Россия впитывала в себя элементы западного рационализма, просветительства, романтизма, социального утопизма, авангардизма и пр.; со времен Петра I было перенято западное уважение к научной рациональности. Однако в концепции «западников», также как у «славянофилов», присутствует абсолютизация. Во-первых, она сказывается в стремлении к всеохватывающему, в том числе и к механическому, «дурному» заимствованию западного опыта, что мы наблюдаем сегодня и в экономике, и в искусстве, и в других сферах жизни, когда наряду с целесообразным, высокодуховным перенимается устаревшее в социально-экономическом плане, безнравственное в плане духовном и т. п. Во-вторых, сбрасывается со счетов колоссальное обратное воздействие русской культуры на Запад (художественной литературы, музыки, балета, политических и нравственных концепций, системы образования). В-третьих, игнорируются восточные моменты и мотивы в русской культуре.
Как реакция на категоричность «славянофильства» и «западничества» вполне логично должна была родиться еще одна концепция. И она появилась:
3. Россия представляет собой специфический тип культуры — евразийский, связанный с ее географическим местоположением, историческими перипетиями судьбы, взаимодействием с восточными и западными соседями. Евразийство как особая концепция социокультурного места России возникло в начале 20-х годов нашего века в среде русской эмиграции, пытавшейся разобраться, с одной стороны, в истоках и смысле происшедших потрясений, и, с другой, — в перспективах дальнейшего развития родной страны. В отличие от западников евразийцы не хотели, по их словам, смотреть на Россию как на культурную провинцию Запада, с запозданием повторяющую ее «зады». Более того: по их мнению, «богиня культуры», чья палатка столько веков была раскинута среди долин и холмов европейского Запада, перемещается на Восток[205]. В то же время в отличие от славянофилов евразийцы учитывали воздействие на русскую культуру и западной, и южной (по преимуществу византийской), и восточной культур. На разных этапах исторического развития России на авансцену выступала одна из трех линий социокультурной ориентации: в период Киевской Руси — византийская, в столетия татаро-монгольского ига — восточная, со времен Петра — западная. При этом русская культура не просто впитывала все эти элементы, но синтезировала их в целостность.
Особое место в культурно-историческом развитии России евразийцы отводят роли «азиатского элемента» — «степной стихии, дающей мироощущение „континента-океана“». Азиатское воздействие глубоко вошло в ткань русской политической культуры, впитавшей в себя централистско-деспотическую организацию государства, подчинение общества государству, стремление к экспансии. Широко повлияли на Россию и бытовой уклад степного Востока (разумеется, не только монгольского, но и скифо-сарматского), психологическая установка на коллективность.
Читатель, несомненно, обнаружит в концепции евразийства солидное рациональное зерно, которое необходимо учитывать, размышляя над происходящим сегодня в России, а тем более осуществляя ее практическое реформирование.
Билет 50
Понятие информационной цивилизации. Постиндустриальное общество.
Понятие цивилизации (от лат. civilis = гражданский, государственный) появилось в XVIII веке: так французские просветители называли общество, в котором благодаря прогрессу разума и просвещению рациональность преобладает над невежеством и религиозными предрассудками. Понятие цивилизации часто используется в качестве синонима культуры или для обозначения ступеней общественного развития, социокультурной специфики (напр.: античная цивилизация, современная цивилизация).
Данилевский Н. Я. использовал термин «цивилизация» в своей работе «Россия и Европа» (1869) для обозначения культурно-исторических типов. Согласно его теории, не существует всемирной истории, а есть лишь история отдельных цивилизаций, т. е. «самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития».
Шпенглер О. в работе «Закат Европы» (1918–1922) развил учение о культурах как замкнутых «организмах», проходящих определенный жизненный цикл, а при умирании перерождающихся в цивилизацию, в которой господствует рациональность и техника, деградирует искусство, а на смену творчеству и развитию приходят бесплодие и окостенение.
Тойнби А. в труде «Постижение истории» (1934–1961) разработал теорию локальных цивилизаций, сменяющих друг друга и проходящих стадии возникновения, роста, надлома и разложения. Движущая сила их развития — «творческая элита», увлекающая за собой «инертное большинство». Прогресс человечества представляет собой духовное совершенствование, эволюцию от примитивных анимистических верований через универсальные религии к единой религии будущего.
В настоящее время принято различать доиндустриальную (аграрную), индустриальную и постиндустриальную (информационную) цивилизации, представляющие собой последовательные ступени исторического развития. Различение этих типов цивилизации сформировалось в процессе разработки теорий индустриального и постиндустриального общества в 50–70-е годы XX века. Значительный вклад в разработку этих теорий внесли Р. Арон, У. Ростоу, Д. Белл, О. Тоффлер, А. Турен, Г. Канн и др.
Теория индустриального и постиндустриального общества в отличие от марксистской теории общественно-экономической формации предполагает, что уровень социально-экономического развития той или иной страны определяется не тем, какой способ производства (капиталистический или социалистический) господствует в ней, а тем, какие средства производства (техника) играют ведущую роль. При таком рассмотрении капиталистические и социалистические общества оказываются не противоположностями, а проявлениями одной цивилизации, индустриальной — в ее отличии от аграрной цивилизации.
Концепция постиндустриального общества утверждает, что в зависимости от уровня техники в трех указанных цивилизациях последовательно преобладают либо «первичная» сфера экономической деятельности (сельское хозяйство), либо «вторичная» (промышленность), либо «третичная» (услуги, информация, наука, образование). В каждой из этих цивилизаций ведущую роль играют определенные социальные группы: в аграрной цивилизации — священники и феодалы, в индустриальной — предприниматели и инженеры, в постиндустриальной — ученые, эксперты.
Основным признаком доиндустриальной цивилизации является примитивный уровень техники, требующий применения мускульной силы. По характеристике О. Тоффлера, «общества “первой волны” получали энергию от “живых аккумуляторов” — мускульной силы человека и животных — или от солнца, ветра и воды...» Согласно Д. Беллу, аграрное хозяйство отличается от индустриального тем, что в качестве основного ресурса оно использует сырье, а не энергию, предполагает извлечение продуктов из природных материалов, а не их производство, и вынуждено наиболее интенсивно использовать труд, а не капитал. По словам Д. Белла, «жизнь в доиндустриальных обществах, которые до сих пор являются основной формой существования для большинства населения мира, представляет собой главным образом взаимодействие с природой. Рабочая сила занята преимущественно в добывающей промышленности: сельском и лесном хозяйстве, горном деле и рыболовстве. Человек использует грубую мускульную силу, действует унаследованными от предыдущих поколений методами, а его восприятие окружающего мира формируется под влиянием природных условий определенной местности…»
Важнейшими характеристиками индустриальной цивилизации являются широкое применение машинной техники, заменяющей мускульную силу, преобладание фабричного производства, рыночной экономики, сокращение доли населения, занятой в сельском хозяйстве, урбанизация, формирование наций-государств, становление демократии, гражданского общества и правового государства, применение достижений науки во всех сферах жизни, рост образованности населения, распространение рационального образа мышления и поведения. Индустриальное общество характеризуется как «массовое общество» с присущей ему стандартизацией производства, массовым потреблением, бюрократизацией общественной жизни, влиятельностью средств массовой коммуникации и распространением «массовой культуры».
Основные черты постиндустриальной цивилизации Д. Белл охарактеризовал следующим образом: «Постиндустриальное общество определяется как общество, в экономике которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни; в котором класс технических специалистов стал основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение нововведений... во все большей степени стало зависеть от достижений теоретического знания... Постиндустриальное общество... предполагает возникновение нового класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве консультантов, экспертов или технократов».
Считается, что современные развитые страны вступили в стадию постиндустриальной цивилизации в 70–80-е годы XX века. Особенно важную роль в становлении постиндустриальной цивилизации играет развитие информационных технологий, поэтому современную стадию развития характеризуют также как «информационное общество». Основным ресурсом постиндустриального хозяйства является знание; его использование в отличие от потребления материальных благ не уничтожает благо и может осуществляться одновременно неограниченным числом субъектов.
Возникновение техногенной цивилизации, информационного общества не означает исчезновения противоречий и проблем в существовании человечества. Снижение удельного веса аграрного и индустриального производства в экономике развитых стран возможно благодаря перемещению малоприбыльных, низкотехнологичных, экологически вредных видов производства в менее развитые страны с относительно дешевой, непритязательной рабочей силой.
Д. Белл отмечал, что постиндустриальная цивилизация приходит «взамен индустриальной системы так же, как она пришла на смену аграрной… но это не должно означать прекращения производства материальных благ. Постиндустриальные тенденции не замещают предшествующие общественные формы как “стадии” социальной эволюции. Они часто сосуществуют, углубляя комплексность общества и природу социальной структуры».
Сырьевые и энергетические кризисы, происходившие в течение последних тридцати лет наглядно показали, что «информационное общество» остается зависимым не только от индустриальных, но даже и от сырьевых отраслей хозяйства. Сохраняются старые и возникают новые глобальные проблемы человечества: разрыв и напряженность между богатыми и бедными, высокоразвитыми и малоразвитыми, военные конфликты, терроризм, экологические угрозы.
Билет 51
Кризис современной цивилизации. Глобальные проблемы как выражение противоречивости развития современной цивилизации.
Страница: 66 из 69; <<назад^вперед>>
|
Глобальные проблемы современных цивилизаций
|
С точки зрения общечеловеческого подхода, противоречия общественного прогресса на современном этапе аккумулируются в глобальных проблемах человечества. К глобальным проблемам в первую очередь относятся:
Проблема предотвращения войны и утверждения мира на земле.
Проблемы, вызванные экологическим кризисом.
Демографические проблемы (популяционистские и депопуляционистские).
Проблемы человеческой духовности (образования, здравоохранения, культуры) и бездуховности (потери общечеловеческих ценностей как внутренних ориентиров человека).
Проблема преодоления отрицательных последствий НТР, компьютерной революции, информационного взрыва.
Проблема преодоления человеческой разобщенности, вызванной различным экономическим, политическим, духовным развитием стран и народов.
Эти и другие проблемы – глобальные, так как, во-первых, по сути своей, они затрагивают интересы всего человечества и его будущее. Они всемирные, их нерешенность создает угрозу для будущего всего человечества, причем эта угроза идет в двух направлениях: гибель человечества или регресс в условиях длительной стагнации.
Во-вторых, это те проблемы, которые требуют для своего решения объединения усилий всего человечества.
Таким образом, глобальность этих проблем вытекает не из их "повсеместности" и тем более не из "биологической природы человека", как утверждают многие идеологи, а из все возрастающей интернационализации всей общественной деятельности на Земле, вследствие чего они прямо или косвенно затрагивают человечество в целом.
Глобальные проблемы нашей эпохи – закономерное следствие всей современной глобальной ситуации, сложившейся на земном шаре в последней трети XX века. Для правильного понимания происхождения, сущности и возможности их решения необходимо видеть в них результат предшествовавшего всемирно-истори ческого процесса во всей его объективной противоречивости. Это положение однако не следует понимать и поверхностно, рассматривая современные глобальные проблемы как просто разросшиеся до планетарных размеровтрадиционные локальные, либо региональные противоречия, кризисы, беды. Наоборот, будучи результатами (а не простой суммой) предшествующего общественного развития человечества, глобальные проблемы выступают как специфическое порождение именно современной эпохи, как следствие крайне обострившейся неравномерности социально-экономичес кого, политического, научно-технического, демографического, экологического, культурного развития в условиях совершенно новой, своеобразной исторической ситуации.
Речь идет не столько о неравномерности развития отдельных регионов, сколько о неравномерности развития различных сфер жизни и деятельности внутри этих регионов и стран, неравномерности в развитии различных сторон жизнедеятельности человека, который в условиях своей жизни, в своей деятельности, и материальной, и духовной, может, образно говоря, одновременно существовать и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. И эти исторические контрасты сочетаются с охватившим нашу планету стремительным процессом интернационализации. В сравнении с прошлыми историческими эпохами неизмеримо возросли как общепланетарное единство человечества, связанное единой судьбой, так и его беспрецедентное многообразие.
Почти шесть миллиардов людей, живущих ныне на нашей планете, будучи современниками в отношении друг к другу, связанные экономическими отношениями и почти мгновенно воспринимающие все события в мире благодаря новейшим информационным средствам, вместе с тем живут не только в разных странах с различным социальным устройством, но и, с точки зрения достигнутого ими уровня развития, обитают как бы в различных исторических эпохах: от неолита с его родоплеменными отношениями до экономических и интеллектуальных центров, находящихся на вершине современной цивилизации.
И тем не менее несмотря на разительные контрасты в области материальной и духовной культуры, правомерно говорить о становлении единой цивилизации на нашей планете. Но ее утверждение и развитие невозможно без всеобщего признания таких фундаментальных гуманистических принципов, как свобода выбора народами своего будущего, возрастающаямноговариантность социального прогресса и верховенство общечеловеческих интересов над бесконечностью центробежных сил. История, объективно развиваясь, поставила на повестку дня вопрос о необходимости перехода от конфронтации в разных сферах бытия к диалогу, от идеологического и религиозного фанатизма к терпимости и плюрализму мнений и взглядов, от непримиримого противоборства к согласию в развитии разных социальных систем на основе взаимной военной, экологической, экономической безопасности для всех народов.
Таким образом, глобальные проблемы современности порождают в конечном счете именно неравномерность развития мировой цивилизации. Техническое могущество человечества колоссально превзошло достигнутый им уровень общественной организации, политическое мышление явно отстало от реальной политической действительности, а побудительные интересы и цели, нравственные ценности подавляющей части человечества оказались весьма далекими от социальных, экономических и демографических императивов эпохи.
Своеобразие ситуации заключается и в том, что глобальные проблемы современности тесно связаны друг с другом и взаимно обусловлены так, что изолированное их решение практически невозможно. Поэтому важнейшее место в концепции глобальных проблем современности занимает вопрос об их объективной "иерархии", то есть о приоритетности одних из них по отношению к другим и их соподчиненности. Это не формальная научная классификация. Исходя из диалектики всей совокупности глобальных проблем как комплексной системы реальных противоречий современной эпохи, важно рассмотреть эту "иерархию" сквозь призму их причинно-следственных связей, которые, в свою очередь, диктуют определенную последовательность как в их теоретическом анализе, так и в практическом решении.
Какими бы серьезными опасностями для человечества ни сопровождались все остальные глобальные проблемы, они даже в совокупности отдаленно несопоставимы с катастрофическими демографическими, экологическими и другими последствиями мировой термоядерной войны, которая угрожает самому существованию цивилизации и жизни на Земле. Вот почему ненасильственный мир – не только высшая социальная ценность, но и необходимое предварительное условие для решения всех остальных глобальных проблем современности. Это краеугольный камень нового, в том числе политического мышления, ставящего общечеловеческие интересы и ценности выше всех остальных и исключающего войну как "продолжение политики иными... средствами" (Ленин).
С созданием термоядерного оружия возникла новая концепция войны как объективного явления, следствием которого будет гибель многих сотен миллионов людей и разрушение мировой цивилизации. Так, на вопрос журналиста: "Каким преимущественно оружием будут воевать в третьей мировой войне?", А.Эйнштейн ответил: "Не знаю, каким в третьей, но то, что в четвертой мировой войне люди будут воевать дубинами, я знаю точно". Состояние вооружения в 80-90-х годах отрицает даже этот пессимистический прогноз Эйнштейна. Теперь стало очевидным: такая война приведет к уничтожению не только человечества, но и самой жизни на Земле. Мощь современного оружия такова, что даже пять процентов накопленного к настоящему времени ядерного арсенала достаточно, чтобы ввергнуть мир в необратимую экологическую катастрофу.
В настоящее время приоритетность предотвращения мировой термоядерной войны по отношению ко всем остальным глобальным проблемам осознана всей мировой общественностью. Доказательство тому: проведение международных форумов "За безъядерный мир, за выживание человечества", создание международного фонда "За выживание и развитие человечества", реализация договора о ликвидации ракет средней и малой дальности, успехи в урегулировании многих региональных конфликтов, расширение политического доверия между странами, обладающими ядерным оружием и т.д.
В свое время Россия, в рамках добровольного Союза Советских Социалистических Республик провозгласила принцип мирного сосуществования, рассматривая его как наиболее благоразумную основу взаимоотношений государств с различным социальным строем. Если этот принцип на первых порах становления советской власти воспринимался в основном как средство создания наиболее благоприятных внешних условий для строительства социализма, то позже стало очевидным, что мирное сосуществование – повелительный императив для выживания человеческой цивилизации, так как война стала настолько разрушительной, что она вообще стала невозможной.
Приоритетность предотвращения мировой термоядерной войны определяется не только ее последствиями, но и тем, что ненасильственный мир без ядерного оружия создает все предпосылки для научного и практического решения остальных глобальных проблем в условиях международного сотрудничества.
Достаточно сказать, что гонка вооружений на конец 80-х годов XX в. поглощала триллион долларов ежегодно, не говоря уже о том, что в военных отраслях производства и науки было занято более 25 % высококвалифицированных специалистов и ученых; десятки миллионов людей отвлекались на службу в армию. Общая сумма военных расходов только за один год ныне сравнялась с внешней задолженностью всех развивающихся стран, накопленной за четверть века. И это в то время как в этих странах от голода и недоедания гибнет или страдает каждый второй ребенок. И одной десятой отчислений на военные расходы хватило бы для того, чтобы обеспечить необходимые капиталовложения в экономику развивающихся стран для ее модернизации.
Такая же доля вычета из военных расходов на экологические программы позволила бы резко приостановить и смягчить последствия загрязнения окружающей среды на нашей планете.
Можно продолжить сопоставление, но уже и из вышесказанного следует, что впервые в истории перед человечеством открылась возможность обеспечить самому себе достойные условия жизни, возможность, по своей сути, такая же реальная, как и ей противоположная, то есть самоуничтожение. Для ее достижения человечество имеет достаточно материальных средств, но для ее реализации необходимо и новое мышление, добрая воля и международное сотрудничество на основе приоритета общечеловеческих интересов и целей.
Вторая глобальная проблема современности и по содержанию, и по значимости для существования и развития рода человеческого – это экологическая проблема, которая означается как экологический кризис.
Никого сегодня не надо убеждать в том, что природа была, есть и будет не только причиной и естественным условием возникновения и существования человеческого общества, но и одним из решающих факторов его развития. То есть, в общественном развитии есть сферы и компоненты его развития (и экономические, и политические, и духовные), которые практически непосредственно определяются и зависят от природы, "географической среды". "Колыбель" наша и "обитель" в опасности. Как ни парадоксально, но социальный прогресс подвел человечество к тому, что его экологическая ниша испытывает состояние нарастающей нестабильности. Отношения в системе "общество – природа", "человек – природа" по своей значимости начинают перекрывать наши экономические и политические заботы и теоретические дебаты. Поэтому экология должна стать одной из главных парадигм политики, главной определяющей экономических усилий, предметом первостепенного внимания науки. Есть мудрая индийская пословица: "Когда вы убьете последнего зверя и отравите последний ручей, тогда вы поймете, что ни бумажными купюрами, ни золотыми монетами питаться нельзя".
В чем суть экологической угрозы? Она неотъемлемый элемент и результат той эпохи, которая называется эпохой научно-техни ческой революции. Именно в условиях НТР, начавшейся в середине XX в., природные ресурсы перестали быть практически неисчерпаемыми по сравнению с колоссально возросшими материальными потребностями общества. Но тем не менее взаимодействие в системе "общество – природа" продолжает носить односторонний характер: оно больше направлено на эксплуатацию природы, чем на ее охрану и восстановление, хотя очевидно, что люди не могут и далее бесконтрольно, беспланово, безрассудно и бессовестно эксплуатировать природу. Маркс был абсолютно прав, предупреждая еще в условиях промышленной революции о том, что культура, если она развивается стихийно, а не сознательно, оставляет после себя пустыню.
Казалось бы, все ясно и на обыденном и на теоретическом уровне, но между пониманием и реальной человеческой практикой дистанция огромного размера. Эта практика касается всех общественных систем современного мира, которые в той или иной степени приблизили экономическую катастрофу земной цивилизации. Один из ведущих современных экологов Г. Сен-Марк предупреждал еще в начале 70-х годов о том, что было бы страшным заблуждением полагать, что можно сохранить природу, оставляя в неприкосновенности ту экономическую систему, которая ее разрушает.
Экологический кризис, по своей сущности, это кризис общества. Он есть результат противоречий между действием законов общества и естественными законами природы. Эти противоречия привели к тому, что за весьма короткий срок были подорваны механизмы саморегуляции биосферы, и самым уязвимым в ней стал человек. Если низшие биологические организмы за весьма короткое время приспособились к этим изменениям, а часть из них мутировали в неизвестном, и в этом случае, небезопасном для человека направлении, то перед человеком возникла реальная опасность физической и умственной деградации.
Таким образом, сегодня можно утверждать, что технологическое развитие пошло "не туда, куда требовала природа". Человечество переступило порог возможностей биосферы. Одна из последних ресурсных моделей состояния Земли по пяти основным параметрам: население, ресурсы, промышленная продукция, питание, загрязнение среды обитания, – показывает, что, если темпы роста населения, экономики, истощения ресурсов будут такими, как последнее десятилетие, то Земля потерпит катастрофу, примерно, в 2040 году.
Причин и составляющих экологического кризиса много, и они не равны по значимости: демографический взрыв (биосфера была устойчива, пока население Земли не превышало двух миллиардов человек); несовершенство техники и технологии; колоссальное химическое загрязнение окружающей среды; бесплановая урбанизация и т.п. материальные, объективные причины. Но, пожалуй, самая главная причина – низкий уровень духовной культуры, выразившийся в том числе в экологическом невежестве человека и человечества. Об этом необходимо сегодня помнить и говорить особо.
Экологическая катастрофа на наших глазах из мрачного прогноза "Римского клуба" превратилась в неотвратимую реальность. Сегодня вопрос стоит не о том, как ее избежать, а о том, как ее пережить, смягчить и затормозить негативные последствия техногенеза прежде всего. Техническая цивилизация, разрушающая природу, возникла не сама по себе, а в рамках культуры с ценностями и способами их достижения ориентирующих человечество на неограниченное развитие технических средств эксплуатации природных сил. В духовной культуре было заложено представление о практической безграничности этих запасов и право человека бесконтрольно ими распоряжаться. Такое представление пагубно не только для природы. Это – беда вторичная. Первичная же беда – антропологическая, то есть уничтожение человека в человеке, "порча" человеческой сущности, выбор им ошибочных ориентиров и ценностей.
Во второй половине XX в. произошло наложение во времени этих двух катастроф. Порой и создается впечатление, что экологические бедствия с особой силой постигли нашу страну, Россию. А не так ли на самом деле? Не являем ли мы собой верх бескультурья, безответственности, негодной организации нашего политического, нравственного и экологического воспитания. Но все-таки экологическая катастрофа, как и обусловившая ее антропологическая, носит глобальный характер. И порождены они рядом коренных ошибок человечества в выборе ценностных ориентиров, а вернее – отступлением от общечеловеческих ценностей, которые являют собой нравственные императивы, присущие только человеческой природе. Их не выбирают, они есть. Проблема в том, сколь адекватно они воплощены в человеческой культуре, в том числе в культуре того или иного народа.
Исходя из такого подхода к человеку, к обществу, к цивилизации, нужно уяснить простую истину: защищать природу человек сможет лишь тогда, когда он сам останется человеком в духовном смысле, человеком не только разумным, но и совестливым, так как разум и совесть – единственное достоинство и достояние Человека, позволяющее знать и оценить, что он "творит".
При нынешнем состоянии экологических исследований мы не можем точно установить, где и когда человек сделал решающий шаг в формировании нынешней ситуации. Но то, что именно люди сыграли здесь главную роль – это несомненно. В историческом плане, скорее всего, это была эпоха Нового времени, когда наука и производство заключили "брак", соединив теоретические и практические подходы к природе. Философский, мировоззренческий смысл такого подхода выразил Р. Декарт: научное знание дает техническую власть над природой, а цель науки – восстановить райское изобилие, потерянное человеком вследствие грехопадения. Для этого ему необходимо завоевать природу, овладеть и господствовать над ней. Т. Гоббс продолжил эту мысль, утверждая, что человек изначально независим и абсолютен и вступает в отношения с другими (людьми и природой) лишь для удовлетворения эгоистических интересов.
Таким образом, это один путь поиска основной причины, которая обусловила современную экологическую катастрофу.
Но на истоки экологического кризиса резонно посмотреть еще глубже потому что, то, как люди обращаются со своим окружением, зависит от того, что они думают сами о себе. Совершенно однозначно, что ранее всего человек высказался о себе и об окружающем его мире в религии, в том числе в христианской. Если в период язычества с его божествами человек уважительно относился к природе, то в христианский период отношение людей к природе становится иным. Согласно библейской истории Бог шаг за шагом творил Землю и все на ней, в том числе и человека, заявив ему, что всякая природная тварь не имеет никакого иного предназначения, кроме как служить целям человека. Так человек волею Божьей был благословлен на эксплуатацию природы ради своих целей.
Христианский догмат о творении в определенном смысле открыл психологическую возможность разрушать природу безнаказанно. Резонно считать, что такой взгляд не мог не повлиять (в историческом плане) на формирование и современного экологического сознания. Справедливости ради, нельзя сбрасывать со счетов и альтернативные христианские подходы, содержащиеся во францисканстве и в других трактовках христианства, запрещающих утилитарное отношение человека к природе.
Итак, при всей проблематичности изложенного нельзя не согласиться с тем, что при анализе истоков и причин экологического кризиса, должны быть учтены и субъективные факторы, нормы и ценности, обусловившие эту беду, заложенные в человеческом сознании, в том числе и в христианских ценностях. И, таким образом, для предотвращения дальнейшего углубления экологического кризиса и его отрицательных последствий, нужны меры не только материального порядка, но и переориентация сознания в его отношении к природе, нужна целая система экологического воспитания, несущего в себе прежде всего нравственные ценности.
Существенно меняется на планете и демографическая ситуация. Известно, что наряду с природой народонаселение выступает как материальный фактор, определяющий возможности развития общества. То есть, будучи основой и субъектом общественного развития, демографический фактор оказывает воздействие на все компоненты общественного развития, хотя сам он в то же время подвержен их влиянию. Нет сомнения в том, что всякому исторически определенному экономическому укладу, определенной социальной организации свойственны свои законы роста населения и перенаселения. Но в реальной действительности эти связи не столь однозначны и прямолинейны. Опираясь на факты, можно согласиться и с Т.Р. Мальтусом, предупреждавшим еще в XVIII веке, что, если люди не ограничат свою греховную склонность, то они со временем ввергнут себя в ад, предопределенный для них силами природы и общества.
Факты таковы, что сегодня налицо абсолютный прирост населения. Так, лишь к 1820 г. население Земли достигло 1 млрд. человек. А затем понадобилось всего 107 лет, чтобы оно удвоилось (1927), а затем – 33 года, чтобы добавился следующий миллиард, четвертый миллиард появился через 16 лет, а пятый – менее, чем через десять лет. Таким образом, к 2000 году по среднему варианту прогноза, численность населения Земли составит, примерно, 7 млрд. человек.
Сегодня, в среднем, Земля прирастает на 83 млн. человек в год, 12 тыс. – в час. Средний коэффициент прироста – 1,9 % с шагом колебания от –0,3 % (естественная убыль) до +6 % (биологический максимум). Естественно, что такие темпы прироста не могли не привести к "демографическому взрыву". И несмотря на то, что это явление, практически, локальное, происходящее в Азии, Африке и части Латинской Америки, своими последствиями оно создало мировую глобальную проблему. Неконтролируемый здесь рост населения подрывает ресурсную базу всей Земли, стремительно приближается к максимально допустимым нагрузкам на природную среду.
Рост населения, вызванный "демографическим взрывом", сопряжен с серьезными экономическими проблемами и последствиями, хотелось бы думать, что только для самих этих стран, так как здесь идет интенсивный прирост не "рабочих рук", а вначале "ртов". Но вряд ли это так. Известно, что, если население растет темпами 1 % в год, то "демографические инвестиции" в экономику должны составлять 4 %, для того, чтобы не падали темпы экономического роста и не снижался по всем параметрам жизненный уровень. Естественно, что при западных темпах роста населения, такие инвестиционные "вливания" в экономику не под силу ни самим этим странам, ни развитым странам, оказывающим ту или иную поддержку развивающимся странам. Следствие – голод, рост нищеты и материальной, и духовной. А не предъявят ли народы этого региона претензий к развитым странам и не потребуют ли от них компенсаций за свою нищету? В блестящем анализе "демографи ческого взрыва", данном Ч. Дарвиным – внуком в книге "Следую щий миллион лет", констатируется, что факты подобного рода есть. Следовательно, поставленный вопрос – не праздный, а то или иное его решение создаст дополнительные проблемы для мировой цивилизации.
Нельзя сбрасывать со счетов возможные политические последствия "демографического взрыва" в развивающихся странах для всего мира, что находит свое выражение уже сегодня, например, в геополитических притязаниях некоторых из них.
Однако было бы не корректно свести глобальную демографическую проблему современной цивилизации только к "демогра фическому взрыву". Человечество не может не быть обеспокоено минимальными темпами естественного прироста населения в развитых странах, действием тех причин, которые их вызывают, и теми последствиями, которыми этот процесс может "обернуться" для них.
Начала вымирать и Россия (кстати, не менее угрожающие демографические процессы и в странах бывшего СССР, особенно в Белоруссии, на Украине, в Прибалтике). В нашей стране вследствие происходящих социальных катаклизмов, социальной нестабильности с начала 90-х годов смертность более чем на 1 млн. человек в год превышает рождаемость. Серьезно изменена половозрастная структура населения страны. Падает продолжительность жизни. Сегодня по этому показателю Россия стоит ниже многих развивающихся стран. Не менее опасны социально-экономические, нравственные (в том числе нестабильность семьи) проблемы и последствия, вызванные нынешней демографической ситуацией.
Но особо необходимо остановиться на медико-биологических проблемах современного человечества. Они возникли на пересечении демографического, экологического, экономического, нравственного кризисов современного общества и являются их обобщающим результатом. Речь идет не только о телесном здоровье, которое в цивилизованном обществе всегда стояло на одном из первых мест в системе человеческих ценностей.
"В здоровом теле – здоровый дух" – утверждали древние греки. И тем тревожнее слышать нарастающие предупреждения биологов, генетиков, медиков о том, что мы стоим перед опасностью разрушения человечества как вида, деформации его телесных основ. Например, "достижения" генной инженерии открывают не только новые горизонты, но и зловещие возможности выхода из под контроля "мутанных генов", могущих исказить эволюционные приспособления человека, массовое порождение искусственных ублюдков-мутантов. Не исключена опасность ломки основного генетического кода в результате непродуманных вмешательств в его структуру. Нарастает генетическая отягощенность человеческой популяции. Повсеместно фиксируется резкое ослабление иммунного аппарата человека под воздействием ксенобиотиков и многочисленных социальных и личностных стрессов.
Есть реальные последствия этого явления. СПИД. Эта беда, постигшая человечество, есть первая в истории глобальная пандемия, сеющая смерть. Ряд исследователей полагает, что это не просто болезнь, а некий этап в биологическом существовании рода людей, который связан с необузданным массовым вторжением людей в природные основы их собственного бытия. СПИД сегодня – уже не медицинская, а подлинно общечеловеческая проблема.
Океан химических веществ, в который ныне погружена наша повседневная жизнь, резкие изменения в политике и кризисы в экономике – все это действует на нервную систему, воспроизводительные способности и соматические проявления миллионов людей. Налицо признаки физического вырождения в ряде регионов, неудержимое, подлинно эпидемическое расползание наркомании, алкоголизма со всеми их биологическими, социальными и нравственными последствиями.
Наконец, в ряду глобальных проблем не менее страшная угроза – кризис человеческой духовности. Практически все светские и религиозные, мировые и региональные, древние и новые идеологии не могут сегодня даже сколько-нибудь доказательно ответить ни на актуальные проблемы эпохи, ни на вечные запросы духа.
Мечущаяся в вечном поиске истины человеческая мысль во многих случаях оказывается неспособной охватить настоящее, зрело оценить прошлое, хотя бы с минимумом точности предвидеть будущее. Нет сейчас надежных социальных теорий и философско-антропологических концепций, в рамках которых можно было бы более или менее, определенно охарактеризовать наше сегодня и тем более – завтра. Страх, тревога, беспокойство пронизывают все сферы человеческого существования.
Нет свежего взгляда на мир. Две великие идеи, – социалистическая и научно-технологическая, пришедшие в ХХ век из века XIX на сегодняшний день переживают глубочайший кризис.
В начале XX в. считалось, что, опираясь на эти идеи, люди Земли построят не только райское, но и справедливое, свободное, достойное человека общество.
Обе эти идеи, практически, лежат в руинах. И та и другая столкнулись с границами, поставленными биосферными глобальными возможностями человеческого бытия. Благородна была давняя исконная мечта людей об обществе справедливости, равенства, братства об удовлетворении всех запросов – материальных и духовных. Это идея коммунизма. Увы, не говоря уже об ее уродливом искажении реальной практикой, она является внутренне уязвимой, ибо девиз "каждому по потребностям" не может опереться на реалии жизни. Доказательство тому – простой расчет. Если стандарт потребления населения развивающихся и бывших социалистических стран (примерно пять миллиардов) поднять до уровня жизни населения развитых капиталистических стран (примерно один миллиард), то надо за 50 лет удвоить потребление всех ресурсов и в 500 раз увеличить производство энергии. Не забывая при этом, что за эти 50 лет население увеличится, как минимум, в 1,5 раза. При существующих технологиях и потребительных ориентациях биосфера планеты этого не выдержит.
То же относится и к технократическому оптимизму. Техника несет в себе не только благо, но и зло. Поэтому названные идеи сейчас в таком состоянии, что опираться на них трудно, а порой и опасно. Социалистическая идея поднимала на щит социальную справедливость, технократическая – экономическую эффективность. Их объединение не состоялось. Но и новых объединяющих идей наш XX век не родил. Думается, не погрешим против истины, сказав – человечество ныне в идейном вакууме. Это касается как философско-социалистических идей, так и религий самых разных уровней и оттенков, которые не пошли далее зова "в мир иной".
Таковы угрозы человечеству. Таковы проблемы. Они глобальны. Они реальны. Они трагичны. Но есть и надежды на их решение. Можно согласиться с А.И. Солженицыным в том, что мир подошел сейчас, если не к гибели, то к повороту истории, по значению, равному повороту от средневековья к Возрождению. И он потребует новых дел и нового человека, по-новому мыслящего, по-новому созидающего.
Уже сегодня можно указать на некоторые определенные надежды, предпосылки преодоления глобальных кризисных коллизий, которые помогут отвести от человечества вселенскую угрозу.
Первая – развертывание информационной революции. Она может создать объективную предметную основу, которая позволит отвести термоядерную и экологическую угрозу нависшую над человечеством.
Вторая – утверждение как доминирующего типа мирового хозяйства смешанной рыночной и социально защищенной экономики с элементами конвергентного типа. Эта форма экономических отношений будет способствовать увязке интересов разных хозяйственных субъектов, нахождению баланса между экономической эффективностью и социальной справедливостью.
Третья – становление принципа ненасилия и демократического согласия во всех типах социальных и личностных отношений. Необходимо развенчать утвердившееся издревле в сознании людей мнение, что "насилие – это органичный для людей способ взаимного общения" (Ницше), что "агрессивность – неустранимый момент человеческого поведения" (Фрейд). Идеал ненасилия, о котором говорили многие, от Иисуса Христа до В. Ленина, может перестать быть только манящей далекой целью, идеалом и превратиться в определяющий регулятив человеческих отношений.
Четвертая – объединительные (экуменические) процессы духовной жизни как в светском, так и в религиозном варианте. Терпимость (толерантность), отказ от духовного противостояния, освещенного идеологией. Плюрализм мнений. Это разумное признание того, что мир многомерен, разнообразен и иным быть не может и не должен. А жить всем нам надо в этом мире, и устранение нетерпимости, ксенофобии, покровительствующего мессианства – одно из главных условий жизни нынешнего и будущего человечества.
Пятая – это идущая неуклонно межэтническая и межкультурная интеграция при сохранении автономности и уникальности каждого этноса и каждой культуры. Универсализация культуры и сохранение самобытности, оригинальности, взаимопроникновение культур и заимствование "находок народов друг у друга".
Шестая – прорыв в области интеллектуального поиска. Переход человеческого интеллекта от "состояния умственной удовлетворенности к состоянию озадаченности, удивления", что предполагает взаимопроникновение традиционных, восходящих к Гераклиту и Гегелю, диалектических способов мышления с концептами современных формально-логических математизированных систем. Естественный интеллект, сопряженный с "искусственным", дополнение творческих возможностей человеческого мозга креативными возможностями компьютерных систем.
Стоит отметить, что сейчас остро стоит вопрос о нахождении приемлемых контактов рационального и внерационального, научного и технического, эстетического и мистического в освоении реальности.
|
Билет 52
|
|
|
Скачать 493.66 Kb.