Зарубежная литература. СПАСИ И СОХРАНИ. Билет общее языкознание и частное языкознание, их цели и задачи
 Скачать 215.75 Kb.
|
|
БИЛЕТ 3. Сравнительно-историческое языкознание в системе парадигмальной лингвистики XIX в. Сравнительная лингвистика сравнивает языки друг с другом. Она включает: 1) компаративистику (в узком смысле), или сравнительно-историческую лингвистику, изучающую отношения между родственными языками; 2) контактологию и ареальную лингвистику, изучающую взаимодействие соседних языков; 3) сопоставительную лингвистику, изучающую сходства и различия языков (независимо от их родства и соседства). В СИЯ сравнение языков является методом, а исторический подход к языку — главным принцип ом исследования. В 1808 г. немецкий ученый Ф. Шлегель (1772—1829) издает книгу «О языке и мудрости индийцев», в которой говорит, что санскрит является источником, из которого возникли все индоевропейские языки. Так формируются идеи СИЯ. Укреплению этих идей во многом способствовали и достижения естественных наук. За всеми видами и подвидами животных и растений скрывается некое внутреннее единство, некий архетип. Таким образом, сравнительно-историческое языкознание получило поддержку и со стороны естественных наук. В основе СИЯ лежали следующие принципы: 1) каждый язык имеет свои отличительные признаки, выделяющие и противопоставляющие его другим языкам; 2) выявить эти признаки можно путем сравнительного изучения языков; 3) сравнительный анализ обнаруживает не только различия, но и сходства языков; 4) родственные языки формируют языковую семью; 5) различия родственных языков — результат их исторических изменений; У истоков СИЯ - немецкие ученые Ф. Бопп, Я. Гримм, датский Р. Раск и русский А. Х. Востоков, разработавшие принципы и методы сравнительно-исторического изучения как живых, так и мертвых языков. А. Х. Востоков полагал, что сравнивать следует не только разные языки, но и разные стадии развития одного языка: именно такое сравнение позволило ему установить звуковое значение особых букв старославянского и древнерусского языков, называемых юсами, обозначавших носовые звуки. Сравнительно-исторический подход к изучению языков способствовал разработке их генеалогических классификаций. Первым лингвистом, предложившим такую классификацию, был немецкий ученый А. Шлейхер. Он выдвинул идею исторического родства родственных языков. Языки, происходящие из одного языка-основы, образуют языковой род («языковое древо»), который делится на языковые семьи. На основе теории «родословного древа» А. Шлейхер делает следующие выводы: 1) праязык по своей структуре был более простым, нежели его языки-потомки, отличающиеся сложностью и разнообразием форм; 2) языки, относящиеся к одной и той же ветви родословного древа, ближе друг к другу в языковом отношении, чем к языкам других ветвей; 3) чем восточнее живет индоевропейский народ, тем более древним является его язык, чем западнее — тем больше в языке новообразований. Критика теории А. Шлейхера дала толчок дальнейшему осмыслению проблемы языкового родства и появлению новых гипотез происхождения языков. Одной из таких гипотез была «теория волн» ученика А. Шлейхера Иоганна Шмидта. В своей книге «Отношения родства между индоевропейскими языками» он доказывает, что все индоевропейские языки связаны между собой цепью взаимных переходов. Не существует ни одного языка, свободного от скрещиваний и влияний. И именно они являются причиной языковых изменений. Параллельно со СИЯ продолжает развиваться общее и теоретическое языкознание, происходит формирование новых направлений в изучении языка. В недрах СИЯ зарождается психологическое направление, основатели - немецкие ученые В. фон Гумбольдт, Г. Штейнталь и российский А. А. Потебня. Пытались выяснить принципы эволюционного развития языка, вопросы соотношения языка и мышления, языка и ментальности народа. Затем новое направление, а именно, «слова и вещи», связанное с именами австрийских ученых Г. Шухардта и Р. Мерингера. В 1909 г. они начинают издавать журнал «Слова и вещи» (откуда и название течения). Они обращаются к семантической стороне языка и предлагают исследовать язык в его связи с социальными и культурными институтами общества. Они призывают изучать историю слов в контексте истории вещей, ибо слово существует лишь в зависимости от вещи. В этом, по их мнению, проявляется полный параллелизм между историей вещи и истории слова. Однако это направление языкознания замыкалось на проблемах исторической лексикологии и этимологии и оставляло без внимания другие стороны языка. Теории происхождения языка: звукоподражательные, междометные. Социальные теории. Трудовая деятельность как основной фактор возникновения языка и сознания. Возникновение языка является важнейшей составляющей эволюции человека на пути от обезьяны к гомосапиенс. Возникновение языка в процессе эволюции остается одной из тайн науки. Существует несколько традиционных гипотез происхождения языка. Звукоподражательная гипотеза. Язык возник вследствие подражания человека различным звукам природы, крикам животных, звукам производимых самим человеком действий и т. д. Междометная гипотеза. Звуковой язык возник из невольных выкриков человека в процессе трудовой деятельности, охоты, собирательства. Звукосимволическая гипотеза. В возникновении языка ведущую роль сыграл звукосимволизм — бессознательно улавливаемая людьми связь звуков с некоторыми качествами или признаками предметов. Так, замечено, что названия маленьких предметов или понятий типа «близко», «здесь» содержат обычно звуки И, Е, а названия больших предметов и понятий типа «далеко» содержат У, О. Гипотеза общественного договора. Принадлежит Ж. Ж. Руссо — люди договорились, как будут называть предметы. Жестовая гипотеза. Звуковому языку предшествовал развитый ручной язык — язык жестов, и только потом жесты стали сопровождаться звуковыми возгласами. Трудовая гипотеза. Известна как гипотеза Л. Нуаре и Ф. Энгельса. Первые собственно человеческие слова возникают в процессе совместной деятельности людей как обозначения трудовых процессов. Все эти гипотезы имеют право на существование, и все они частично подтверждаются фактами языка, исследованиями антропологов, наблюдениями над становлением речи ребенка в онтогенезе. Не выдерживает критики лишь гипотеза общественного договора, так как неясно, как, не имея языка, люди могли бы договориться о своем языке. Любопытно, что все перечисленные гипотезы исходят из того, что у первобытного человека языка не было вообще, и пытаются объяснить, как язык вдруг появился. При этом не учитывается то, что у первобытного человека уже была достаточно развитая коммуникативная система, доставшаяся ему от обезьяньих предков. Представления о коммуникативной системе человекообразных обезьян, полученные современными антропологами, позволяют выдвинуть естественную гипотезу происхождения языка — язык сформировался из коммуникативной системы человекообразной обезьяны эволюционным путем, путем ее усложнения и развития, приспособления к потребностям развивающегося человека. Коммуникативная система человекообразной обезьяны включает жесты, мимические сигналы и звуки. Все эти коммуникативные средства обнаруживаются и в языке современного человека. Кроме того, наблюдения над формированием речи у ребенка показывают, что сначала в речи ребенка преобладают жесты, мимические сигналы и аффективные вербализации, а затем постепенно они уступают место все более и более членораздельным вербализациям, а роль жестов и мимики, очень высокая на начальном этапе развития речевой способности, постепенно сокращается. С этой точки зрения гипотезы происхождения языка, названные выше, не противоречат естественной гипотезе, а дополняют ее, раскрывая возможные пути постепенного развития языка у человека. Однако все названные гипотезы не отвечают на важнейший вопрос — а почему возникает язык у человека, почему человек не удовлетворился имевшимися в его распоряжении коммуникативными средствами, а создал развитый язык с многочисленными обозначениями предметов и процессов? Создание языка явилось следствием совершенствования трудовой деятельности человека, результатом накопления человеком знаний, развития его мышления. Лежащие в основе развития цивилизации потребности передавать и накапливать во времени растущий объем знаний пришли в противоречие с возможностями наглядной передачи знаний и опыта путем демонстрации способов и приемов деятельности по принципу «от человека к человеку». Это и потребовало создания разветвленной системы знаков, которые могли бы фиксировать знания и передавать поколениям. Жестовая и мимическая составляющие коммуникативной системы первобытного человека как средства коммуникации выявили свою ограниченность в процессе эволюции — они предполагают необходимость смотреть на говорящего человека, жесты отвлекают руки от труда, жесты и мимика не видны ночью, не видны за препятствием. Звуковые сигналы всех этих недостатков лишены, поэтому звуковой язык и оказался наиболее пригодным для коммуникации. Впоследствии была изобретена и письменность, что означало дальнейшее существенное совершенствование средств эффективной передачи знаний в обществе. БИЛЕТ 4. Системно-структурный подход в языкознании в системе парадигмальной лингвистики XIX-ХХ вв. Осознание ограниченности СИЯ привело к радикальному перелому в лингвистике — рождению интереса к структуре языка и появлению нового направления — лингвистического структурализма. У истоков структурализма стоял швейцарский ученый Ф. де Соссюр и российские ученые И. А. Бодуэн де Куртенэ, Ф. Ф. Фортунатов, Р. О. Якобсон и др. В основе структурализма - понимание языка как системы, объединяющей строго согласованное множество разнородных элементов. Хотя язык непрерывно развивается, однако на каждом синхронном срезе своей истории он представляет собой целостную систему взаимосвязанных элементов. В рамках лингвистического структурализма сформировались различные школы (пражская, копенгагенская, лондонская, американская). Все эти школы объединили общие положения: 1) язык — это система, в которой все единицы связаны между собой разнообразными отношениям; 2) язык — это система знаков, соотносящихся с другими символическими системами в рамках общей науки — семиотики; 3) при изучении любого естественного языка следует разграничивать понятия «язык» и «речь»; 4) в основе языковой системы лежат универсальные синтагматические и парадигматические отношения, которые связывают его единицы на всех языковых уровнях; 5) язык может исследоваться с синхронной и диахронической точек зрения, однако при системном описании языка приоритет принадлежит синхронному подходу; 6) статика и динамика являются сосуществующими состояниями языка: статика обеспечивает сбалансированность языка как системы, динамика — возможность языковых изменений; 7) язык организован по своим внутренним законам, и изучать его нужно с учетом внутриязыковых факторов; 8) при исследовании языка необходимо использовать строгие лингвистические методы, сближающие языкознание с естественными науками. К 70-м гг. ХХ в. основные понятия и принципы структурной лингвистики оказались размытыми, став составной частью общей теории языка. Однако именно структурная лингвистика дала толчок к зарождению нового направления — конструктивизма, основоположником которого явился американский ученый Н. Хомский. В основе этого направления - идея динамичности языка: язык понимается как динамическая система, обеспечивающая порождение высказываний, поэтому если структуралисты пытались ответить на вопрос, «как устроен язык?», то конструктивисты поставили вопрос «как язык функционирует?». Отсюда стремление создать такую грамматику, которая способствовала бы порождению предложений на том или ином языке, так как динамические законы построения предложений признавались ими универсальными. В основе лежит представление о том, что все многообразие синтаксических моделей предложений в разных языках может быть сведено к простой системе ядерных типов (например, именная группа подлежащего + глагольная группа сказуемого), которые можно трансформировать с помощью небольшого числа трансформационных правил и получать более сложные предложения. Задача заключается в том, чтобы выявить все глубинные структурные типы предложений и путем различных операций над их компонентами (например, добавления, перестановки, опущения, замены и т.д.) установить их возможности в порождении разных типов предложения. Однако применение этой теории к конкретному языковому материалу обнаружило ее ограниченность в представлении синтаксической и особенно семантической структуры предложения, так как язык оказался значительно богаче и разнообразнее этих моделей. Моделирование в языкознании. Уровневая модель языка. Система языка заложена в мозгу человека и прямому наблюдению недоступна. Чтобы лучше представить себе ее устройство, ученые строят ее модели в виде схем, чертежей, таблиц, графиков, диаграмм и т. п. Обычно моделируются участки системы языка или ее подсистем, но делаются попытки представить модели и всей системы языка как целого. Моделирование системы естественного языка выполняется с целью приблизиться к пониманию ее устройства в том виде, в каком она хранится в мозге человека. Хронологически первой была уровневая модель системы языка. Уровневая модель языка построена под влиянием естественных наук, в которых уровнями называются системы, находящиеся в отношениях иерархии, так что элементы более высокого уровня складываются из элементов более низкого уровня. Например, уровень элементарных частиц ниже уровня атомов, уровень атомов ниже уровня молекул, уровень молекул ниже уровня клеток живого организма и т. д. Одну из первых уровневых моделей языка построил французский ученый Эмиль Бенвенист. Он выделял уровень дифференциальных признаков фонемы (меризматический), фонологический, морфологический, знаковый (лексический) и синтаксический уровни. Российский лингвист-теоретик С.Д. Кацнельсон охарактеризовал теорию Бенвениста как процесс развертывания речевого ряда в виде процесса постепенного набора текста из типографских литер. Соотношение единиц выделенных им уровней с планом содержания Бенвенист не рассматривает и при построении модели не учитывает. В уровневой модели С. Лэмба, Д. Локвуда, Г. Глисона и других различаются четыре уровня (стратума): фонемный, морфемный, лексемный и семемный. Каждый стратум имеет свою единицу: фонон, морфон, лексон, семон. В описании эти единицы выступают как инварианты, а в речи они реализуются в виде вариантов: фонов, морфов, лексов и сем. Все уровни системы языка построены изоморфно, т. е. имеют одинаковое внутреннее строение, например, на каждом уровне есть свои инварианты и варианты. В этой модели один уровень, семемный, полностью помещен в план содержания, один уровень, фонемный, находится в плане выражения, а два — морфемный и лексемный — остаются в этом отношении непроясненными. В ходе обсуждения уровневого устройства языка предлагались разнообразные изображения этой модели - в виде этажерки, спирали, незамкнутой цепи. Российские ученые оспаривали идею изоморфизма уровней, предлагали разные решения относительно их состава и количества. Особенностью уровневых моделей, созданных отечест-венными учеными, было обязательное включение в них плана содержания. Одной из наиболее развернутых и богатых является уровневая модель И.П. Распопова. Она имеет следующий вид.  Основными уровнями языка в этой модели признаются фонологический (единица: фонема), морфологический (морфема), лексический (слово) и коммуникативно-синтаксический (предложение). Выделяются промежуточные уровни: морфологический (грамматическая форма), лексико-морфологический (словообразовательный тип) и конструктивно-синтаксический (синтаксическая конструкция). Перечисленные уровневые модели не охватывают всех единиц языка. Например, в модели Распопова не отражены интонемы, фразеологизмы, сложные предложения. Охватить все известные единицы языка стремился в своей уровневой модели отечественный лингвист Л.М. Васильев. В языке как системе он выделил три яруса: фонетический, лексико-грамматический (формальный) и семантический. Каждый ярус подразделяется на три уровня. Единицей фонетического уровня является звукотип, лексико-грамматического — словоформа, семантического — семема. Все эти единицы состоят из более мелких компонентов (нулевой уровень), сами единицы образуют второй уровень, а их сочетания — третий уровень. Все ярусы модели Васильева относительно самостоятельны и иерархичны. Семантический ярус находится в плане содержания, фонетический — в плане выражения, а лексико-грамматический мыслится как посредник между двумя другими. Все уровневые модели выполняют первоначальную разбивку системы языка на отдельные блоки. Но набор этих блоков и отношения между ними создатели моделей определяют по-разному. Внутреннее устройство каждого уровня тоже остается непроясненным. Вместе с тем уровневая модель языка имеет широкое хождение. Стало общепринятым выражение: рассматривать материал «на уровне фонем» или на «уровне морфем». БИЛЕТ 5. Система языка, ее структура как основные понятия общего языкознания. Языковая единица в системе языка (Общее понятие). В современном языкознании уже стало бесспорным понимание языка как открытого (постоянно развивающегося) системно-структурного образования. Основными категориями выступают «система» и «структура». Первая соотносится с такими понятиями, как «совокупность», «целое», «интеграция», «синтез» (объединение), а вторая с понятиями «организация», «строение», «упорядоченность», «анализ» (расчленение). Система языка — это целостное единство языковых единиц, находящихся между собой в определенных взаимосвязях и отношениях. Совокупность закономерных связей и отношений между языковыми единицами образует структуру языковой системы. Структура — основное свойство языковой системы. Она предполагает расчлененность языка как целостного образования на составляющие, их взаимосвязь, взаимообусловленность и внутреннюю организацию. Для названия компонентов языковой системы обычно используются термины элементы, единицы языка, языковые знаки, части (группы), подсистемы. Такое соотношение и определение понятий система и структура не всегда было в языкознании. Соссюр пользовался только термином система, а пражские лингвисты — термином структура. У российских языковедов теоретическая разработка проблемы системности языка началась с 1956 г., с дискуссии, организованной журналом «Вопросы языкознания». В течение некоторого времени вырабатывалась терминология, необходимая для обсуждения проблемы. В 60-ых г.г. лингвисты еще вкладывали в понятия система и структура весьма разное содержание и обсуждение этих вопросов, составило содержание разработки проблемы системности языка в последние десятилетия XX века. Сейчас наибольшее распространенное получило понимание этих терминов, данное в формулировке Геннадия Прокопьевича Мельникова: система — это любое сложное единство, в котором могут быть выделены составные части — элементы, а схема связей или отношений между элементами — структура. В целом систему определяют как сложное целое, состоящее из взаимозависимых и взаимообусловленных частей (элементов), выступающее по отношению к внешним условиям как единое целое и выполняющее единую функцию. Предметом изучения языковедов является множество разнообразных единиц языка: звуки, слоги, интонемы, фонемы, словоформы, морфемы, слова и фразеологизмы, словосочетания и предложения и другие. Какие из них являются элементами системы и подсистем языка? Коммуникативная природа языка уже предполагает, что элемент его системы должен быть коммуникативным, т. е. должен нести какой-то самостоятельный отрезок информации. Такой единицей по общему признанию является слово. Из слов как элементов создается вся система языка, но в то же время отдельные слова сами могут быть рассмотрены как системы семантических компонентов и фонем, а соединения слов, их блоки разной структуры могут быть элементами других подсистем языка, например синтаксической. Слово отвечает и всем требованиям знаковой ситуации, в то время как прочие единицы языка отвечают лишь отдельным ее сторонам. Это также поддерживает понимание слова как элемента системы языка, в то время как другие единицы языка могут претендовать, видимо, на роль элементов ее отдельных подсистем. Выявление и изучение структурных отношений между элементами системы и подсистем языка является актуальной задачей лингвистики. |