Глава 1. Биография Карла Шмитта 6 Становление Карла Шмитта как правоведа и политолога 6

• Название: Биография Карла Шмитта 6 Становление Карла Шмитта как правоведа и политолога 6
• Дата: 11.05.2022
• Размер: 179.91 Kb.
• Имя файла: Глава 1.docx
• Тип: Биография; #522998
• страница: 6 из 8

Глава 3. Карл Шмитт. Учение о конституции (Теоретические наследие Карла Шмитта: политическая теология и политический романтизм)

§ 1. Политическая теология Карла Шмитта

Свое знаменитое произведение «Политическая теология» К. Шмитт начал со слов: «Суверен – тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении»¹. Любое право обязательно зависит от ситуации, которая находится в государстве. Таким образом, суверен имеет монополию на последнее решение. Это и есть государственный суверенитет. Однако, К. Шмитт с юридической точки зрения суверенитет определяет как монополию решения². Как говорилось выше, статья 48 Веймарской конституции нашла в его глазах одобрение. По мнению К. Шмитта именно институт президентства дал рейхпрезиденту право отзываться на общую политическую волю народа и выступать в качестве защитника и хранителя конституционного единства и целостности народа Германии.

К. Шмитт всецело поддерживал идеологию национал-социализма, поэтому действия фюрера всегда вызывала у него положительную оценку. Например, в 1934 году массовые убийства, которые были гитлеровской акцией, рассматривал как полномочия рейхпрезидента.

Также в 30-е годы политолог изучал вопрос конституционных преобразований, а именно как же в условиях переломного времени могла возникнуть легитимная новая конституция. Однако законы, которые действовали ранее, не могли способствовать подобным изменениям.

К. Шмитт, несмотря на то, что был католиком, изучал такие аспекты политической реальности, которые, однако же, были чужды католической традиции. Главным для него было все-таки не католическое учение о естественном праве, а непосредственно образ мысли. За основу он взял идеи Т. Гоббса. Однако он их своеобразно и достаточно произвольно истолковал. Однако это породило много вопросов. Если К. Шмитт отступал от католических тезисов, как его можно было назвать католическим мыслителем?

В своей книге «Римский католицизм и политическая форма»¹ он признавал могущество католической церкви. Однако он рассматривал, прежде всего, юридическую структуру церкви. В католицизме его прельщает недвусмысленность, авторитет церкви, воля к решению, а также способность церкви к «репрезентации». Церковь пытается представить совершенное иное, чем она есть на самом деле. Такой способностью не обладают современные либеральные государства. По мнению К. Шмитта, церковь представляет собой идеальный образ политического.

К. Шмитт считал, что учения о государстве представляют собой «секуляризированные теологические понятия»². Он проводил аналогии между чрезвычайными ситуациями в юриспруденции и чудом в теологии. Однако политическая теология не означает, что необходимо искать связи с религией. Автор пытался найти структурные параллели между теологическими и политическими концепциями. С развитием государства происходит устранение теистических и трансцендентных представлений, соответственного вводится понятие легитимности. На место монархии приходит демократическая идея легитимности.

Согласно К. Шмитту идеи государства выходят из теологических концепций. Они иллюстрируют конкретный способ бытия современной политики.

В «Политическое идеологии» автор центральное понятие отдает чрезвычайной ситуации, которая связана с понятием суверена. За сувереном остается право найти эффективное решение за пределами обычной политики и ее правил. По мнению К. Шмитта именно исключительность вызывает интерес, а не правило. Правило не доказывает ничего, а исключение доказывает все³. Правило всегда существует благодаря исключению. Само понятие «чрезвычайный» представляет собой отличное от нормального состояние, оно не может подчиниться обычным способам решения. К. Шмитт обратил внимание на то, что правовые нормы ограничены в своей сфере применения теми ситуациями, где преобладает нормальное состояние дел и функционирование государства без помех. Кризисы подрывают такую основу правовых норм, и они перестают быть эффективными. Однако, только суверен может решить, является ли положением критичным, а также предлагает варианты решения данной проблемы. Он может также приостановить деятельность конституции. В тоже время суверен не может находится над законом, т.к. защита самого существования политического сообщества – это, прежде всего, защита фундаментального порядка, стоящего в истоке происхождения всей законности.

Однако суверен не может выступать в роли «суверенного диктатора», отвечающего за новый правопорядок во имя своих людей. Суверен может и должен защищать только то, что уже существует и установлено. Он имеет право вносить изменения в законы, но не может изменить коренным образом само государство. Но суверенная диктатура отвечает именно за новый порядок.

Таким образом, нужно заметить, что К. Шмитт определил аспекты чрезвычайного положения. В тоже время он пытается найти разграничения между нормальным положением и чрезвычайным.

По истечении определенного времени К. Шмитт осознал, что деционизм или теория решений не совсем верны в определенной ситуации и изменил некоторые положения. Он вводит такое понятие как институциональное мышление¹. Институциональное правовое решение проявляет себя в институтах и организациях, которые находятся за пределами личной сферы.

Институциональный характер мышления К. Шмитта едва ли может быть полностью понят без связи с политической теологией, исходя из того, что «все значимые понятия современной теории государства являются секуляризированными теологическими понятиями». К. Шмитт исходит из того, что политическая теология XX в. была отражением того, как политический и правовой порядок католической церкви может предложить модель действенной структуры для секуляризированной формы государства.

Церковь имеет свою форму рациональности, и это таково, потому что присутствует репрезентативная фигура. Человек подчиняется власти такого института как церковь или государство не из чистого принуждения, и не потому что верит, что эта власть – трансцендентная сила. Ни одна политическая система не может выжить даже одно поколение лишь принудительными техниками удержания власти. Политическому принадлежит идея, потому что нет политики без авторитета и нет авторитета без этоса веры¹. К. Шмитт подразумевает, что люди имеют власть над другими, потому что их авторитет проистекает не из трансцендентного самого по себе, но из той трансцендентной сферы, которую все мы населяем, – царства идей. Именно это трансцендентное и стоит над нами – общая духовная реальность связывает группу вместе. В конце концов, любая политическая и правовая система основана на том, что К. Шмитт называет «идеей».

Конкретная авторитетная фигура понимается не как привилегированное воплощение этой идеи, но скорее как представитель. Представитель делает видимым и конкретным нечто, что по своей природе нематериально, эфемерно и неопределенно. Церковь обладает институциональным порядком, потому что развила эту идею репрезентации наиболее полно за время своей длительной истории. Пока другие институты были, конечно, способны производить фигуры представителей, современное государство становилось все более рациональным (в техническом и инструментальном смысле слова), тем самым уменьшая силу репрезентации.

Учение К. Шмитта, как он сам подчеркивал, не говорит о близости церкви к определенным формам политического единства – будь то монархия или демократия, – но это рекомендация по использованию уникальной политической формы Римской церкви.

Исследования К. Шмитта посвящены политике, конкретному миру европейской истории, где абстрактные идеи обрели место иформу; где его философия и полемика затронули и его лично, и других. Подобно Т. Гоббсу, он отклонил космополитические идеалы и тезис о внутренне присущей доброте человечества. При жизни К. Шмитта в Германии опасности либерального общества стали настолько остры, что фигуры Левиафана уже было недостаточно для сохранения страны. К. Шмитт видел окружающие его условия, как гораздо более темные времена, нежели Т. Гоббс, и предостерегал от ложного оптимизма по поводу тенденций либерального общества. Его критика должна была служить предостережением о слабости либерального.

Важным достоинством концепции К. Шмитта является то, что везде прослеживается мысль о том, что влияние политических событий меняет наше понимание публичного права. Собственная максима К. Шмитта состоит в том, что «историческая правда верна только однажды». Это не значит, что правда всегда относительна. К. Шмитт верил, что у правды есть контекст, с которым надо соотносить порядок, чтобы его полностью понять. Его собственные правовые и политические идеи развивались в особых исторических обстоятельствах, без рассмотрения которых их невозможно понять. Его методология заключалась в том, чтобы изучать правовую мысль в условиях ее исторической локализации. Просто правовые нормы не могут раз и навсегда предопределить взаимоотношения государствами, обществами, индивидами.