книга. Бронвин Скотт Уроки обольщения
 Скачать 1.24 Mb.
|
|
Глава 10 Оуэн Дэнверс стоял перед высокими окнами, сцепив руки за спиной, в привычной позе военного человека. Джонатан сразу узнал эту позу – верный знак того, что случились неприятности. – Надеюсь, я не испортил твое утро? – спросил Оуэн, не оборачиваясь. – Нет, я уже встал, – напряженно ответил Джонатан. Ему больше не хотелось тянуть время и разговаривать о пустяках. – Если что-то произошло, расскажи мне. Не стоит подготавливать меня. Оуэн наконец обернулся к нему. – Как продвигаются твои уроки французского? Есть прогресс? – Его лицо было изможденным, словно он тоже не спал всю ночь, предаваясь тревожным мыслям. – Да, все идет хорошо. – Джонатан изо всех сил пытался справиться с волнением. Может, это как-то связано с Веной? Неужели с назначением уже все решено? – Отлично. – На бледном лице Оуэна появилось подобие облегчения. – Ты расскажешь мне, кто твой репетитор? Я хотел бы поздравить его. – Нет. – Джонатан перевел взгляд на пресс-папье на столе. – Мой репетитор предпочел остаться анонимным. Он никому не рассказывал, что берет уроки у Клэр Велтон. Сначала гордость не позволяла ему признаться в этом. Он был слишком смущен. Но теперь он хотел защитить ее. Возможно, ей не понравится, если об этом узнают в обществе. Оуэн кивнул и уселся на стул напротив Джонатана, его лицо сделалось серьезным, и он понизил голос: – У меня есть новость. Джонатан напрягся. Слово «новость», особенно произнесенное таким тоном, могло означать лишь одно. – Томас? – Он уже не смел и надеяться. – Возможно. Я бы пока не стал говорить с уверенностью. Но если бы дело касалось меня, если бы это был мой брат, я бы захотел разузнать все как можно скорее. Но пока я не могу рассказать об этом твоему отцу. – Спасибо. – Джонатан все понял. Ничего пока еще не подтвердилось. Информацию Оуэна необходимо проверить. Его отец не переживет, если его надежда не оправдается. – Прошел слух, что мужчину, по описанию похожего на Томаса, видели в поселке около реки Ле. А по-французски она называлась река Ли. Ле – это голландское название. По реке проходила часть северо-восточной границы между двумя странами. Джонатан знал об этом и потому не терял надежды на лучшее. Эта деревня находилась неподалеку от Ватерлоо. Вполне вероятно, что Томас был ранен и попал туда случайно, сбившись с пути, или же его подобрал какой-нибудь фермер и отвез на телеге. – Это все, что нам известно? – Джонатан старался говорить спокойно, ведь, в конце концов, у них еще не было других доказательств. – Что ты имеешь в виду под описанием? – Они с Томасом были похожи, но это ни о чем не говорило. Таких, как он, было немало. У Томаса были темные волосы, серые глаза, он был высок и широкоплеч. Разве что ростом Томас был чуть выше других. Они с Томасом всегда оказывались самыми высокими мужчинами на приемах, чуть больше шести футов [13] . И все же рост не являлся прямым доказательством, что это был Томас. – Англичанин, – тихо сказал Оуэн. – Мужчина из этого отчета похож на твоего брата, и он англичанин или, по крайней мере, не коренной житель, ни француз, ни голландец. Но именно это еще до конца не выяснено. Все говорят, что он появился в деревне семь лет назад. Время совпадает. Джонатан встал. – Я хочу поехать и увидеться с ним. Я могу отправиться сегодня после полудня. – Он готов был поехать хоть на край света, если существовал хоть малейший шанс найти брата. Возможно, его французский его не подведет. Возможно, благодаря Клэр ему удастся преодолеть языковой барьер. Возможно… Оуэн коснулся его руки. – Наш осведомитель как раз едет сюда. Он хочет устроить встречу. На все потребуется неделя. Джонатан в волнении взъерошил волосы. О, это будет самая долгая неделя в его жизни, и, возможно, все окажется бесполезно. Так было уже не раз… – Джонатан, слишком много времени прошло, – осторожно начал Оуэн. – Возможно, я зря тебе сказал. Столько времени минуло с тех пор. – Почему он не вернулся, если мог? – произнес Джонатан свой вопрос вслух. Почему его брат скрывался долгие годы, зная, как беспокоится о нем семья, как им всем без него плохо? – Мы все носим маски, Джонатан. Я и ты тоже. Ты улыбаешься своей обаятельной улыбкой, и никому и в голову не приходит, что в тебе может таиться мрачная тоска. Так почему Томас должен быть другим? – Я просто не могу понять, по какой причине он так поступил, – признался Джонатан. – У него было все: семья, деньги, положение в обществе. Его любили. Оуэн встал, давая понять, что разговор закончен. – Мы слишком забегаем вперед. Возможно, это не он. И скорее всего, это маловероятно, спустя семь лет. Это может быть опасно. Это может оказаться ловушкой, попыткой получить выкуп, играя на отчаянии и надеждах семьи. Так было уже не в первый раз. Они и раньше, сразу после войны, сталкивались с попытками получить деньги в обмен на «информацию» о Томасе. Эти попытки измучили его родителей. – Лучшее, что ты можешь сделать, – это отправиться на занятия французским. Поскольку Вена еще неясно вырисовывалась вдали, а этот парень вполне мог оказаться Томасом, Джонатан должен быть готов отправиться в путь по первому приказу. Джонатан тоже встал. Он знал, что ему делать. Ему необходимо найти Клэр и продолжить уроки. Он должен забыть о поцелуях в саду Роуздейлов и ее янтарных глазах. Он должен полностью сосредоточиться на уроках, словно от этого зависела его жизнь, потому что так и было. От них зависела его жизнь и, вполне возможно, жизнь Томаса. Но сначала ее надо было найти. И хотя она утверждала, что в ее жизни не происходит ничего интересного, ее оказалось не так-то легко отыскать. Дома ее не было, так же как и леди Стэнхоуп, и никто не знал, куда именно она направилась с визитом. Дворецкий, однако, знал, куда ушла леди Стэнхоуп: к леди Моррисон, известной сплетнице. Для мужчины отправиться туда было все равно что добровольно войти в клетку со львом. Однако Джонатан рискнул, и это стоило ему чашки остывшего чая. Как только дворецкий доложил о его появлении, ему ничего не оставалось, как пятнадцать минут своего времени посвятить скучающим леди. В обмен, однако, он получил невероятно длинный список возможных местонахождений Клэр от леди Стэнхоуп. Он мог поискать ее у Бортов, или у Пенроузов, или у Милхэмов, заявила она, с любопытством разглядывая молодого человека. – Цветы, которые вы прислали, просто великолепны, мистер Лэшли, – многозначительно добавила она. Все в комнате сразу насторожились. К тому моменту, когда истекли эти злосчастные пятнадцать минут, он понял, что судьба решила сыграть с ним злую шутку. Он побывал у Бортов, у Пенроузов, выпив еще чаю, но не добившись результата. Эти посещения отняли у него уйму времени, и, когда он наконец добрался до Милхэмов, дворецкий самым учтивым образом сообщил ему, что леди Милхэм нездоровится. Хотя Джонатан сразу понял, что Клэр прячется где-то в доме. После бессонной ночи и сомнительной новости о Томасе Джонатан напрочь забыл о вежливых манерах. Он обошел дворецкого и направился в холл. Он был человеком, который всегда получал то, что хотел, а сейчас ему необходимо было заполучить Клэр Велтон. Он заглянул в гостиную из коридора. – Я подожду. Но Клэр не могла ждать. Как только на следующий день четверо подруг расселись в мансарде дома Милхэмов, она заявила: – Мы должны остановиться. Все зашло слишком далеко. Она не спала всю ночь, обдумывая произошедшее, и знала, что приняла правильное решение. И, судя по всему, судьба была с ней согласна. Джонатан не явился на утренний урок, и она понимала почему – их отношения вышли из-под контроля в саду Роуздейлов. – А мне кажется, что все как раз идет как надо, – заспорила Беатрис, сверкая глазами. – Он посылает тебе цветы и танцует с тобой каждый вечер. Клэр раздраженно вздохнула. И сколько раз ей еще это объяснять? – Только потому, что думает, будто у меня есть мужчина, чье внимание я хочу привлечь. – Ты это и делаешь. – Мэй расхохоталась, едва не расплескав чай. – Привлекаешь его внимание. – Но он думает, что это кто-то другой, а я позволила ему, – настаивала Клэр. – Он считает, что помогает мне в обмен на занятия французским. – И хотя до определенного момента все было понятно, четырнадцать часов и одиннадцать минут назад все резко изменилось. После того, что он сделал. Клэр торопливо произнесла: – Вчера вечером он поцеловал меня. – Все тут же начали говорить одновременно, но Клэр повысила голос, чтобы ее услышали: – Сегодня утром он не пришел на урок. Она не хотела, чтобы он бросил занятия из-за поцелуя. Они слишком нужны ему, и она не хотела, чтобы он испытывал угрызения совести из-за поцелуя. Неужели это был такой ужасный поцелуй, что он не хотел ее снова видеть, даже ради занятий? А ей показалось, что все было очень мило. Не просто мило… великолепно. – Он поцеловал тебя? – Глаза Эви подернулись мечтательной дымкой. – Что ж, это явный успех, – удовлетворенно протянула Мэй. – Подумай, зачем ему целовать тебя, если он просто хотел помочь. Я считаю, что это прогресс в правильном направлении. – Мэй смерила ее жестким взглядом, и Клэр собралась с духом. – Ты хотела заполучить Лэшли, и сейчас, похоже, у тебя появился шанс. Ты не должна останавливаться. Он ведь нужен тебе, не так ли? – Да. – И еще сильнее, чем раньше, если такое было возможно. Проведя с ним долгие часы занятий, гуляя и разговаривая с ним, она постепенно узнавала совершенно нового Джонатана Лэшли. Затеяв все это, она намеревалась показать ему, какая она на самом деле. И совершенно не планировала, что он станет открываться в ответ. Однако обстоятельства сложились иначе. – Но не так… – Как так? – прервала ее Беатрис. – Мы делаем то, что делает каждая женщина со времен Евы, чтобы завлечь мужчину, и потому используем все доступные нам средства. – Но если бы я не вклинилась в его жизнь, он по-прежнему был бы увлечен Сесилией. Я не хочу красть кавалера у другой девушки. – Даже если этой девушкой была Сесилия. – Мне кажется, твое заявление о воровстве кавалера выглядит излишне надуманно, Клэр. Не было официального объявления о помолвке, кроме того, что Сесилия гирей висит у него на руке весь этот год. – Мэй покачала головой. – Если бы для того, чтобы заполучить мужа, понадобилось только это, мы все были бы уже замужем. Если он хочет жениться на ней, он женится. Все просто. – Все не так просто, Мэй. – Потому что Джонатан не был простым. Под его легкой и веселой улыбкой скрывалась глубина, которую она только сейчас начинала открывать. Она должна рассказать им обо всем. – Вы все изо всех сил помогали мне, и я очень вам благодарна. Эви, твои платья великолепны, и я чувствовала себя в них по-королевски. Беа, ты научила меня смелости наслаждаться моментом, и я ни секунды об этом не жалею. Мэй, ты все так умело организовала, начиная от мест за столом и заканчивая нужными намеками в нужное время. Все было безупречно, но я не хочу опускаться до уровня Сесилии, – твердо сказала Клэр. Она надеялась, что подруги не заметят, как тяжело ей сохранять спокойствие. Это было непростое решение. Она не считала, как Беатрис и Мэй, что поцелуй означал прогресс. Но будь здесь хоть капля «прогресса», она, скорее всего, не смогла бы отказаться от своей цели, понимая, что может добиться успеха. Но какой ценой? Она не хотела соблазнять Лэшли. А после вчерашнего вечера она поняла, что это вполне возможно. – Думаю, все слишком далеко зашло. Он поцеловал ее, пытаясь справиться с собственным отчаянием или желая помочь ей. И это было «хорошее» объяснение. Возможно, он поцеловал ее из жалости, из жалости к великовозрастной девице, которая раньше никогда не оказывалась в саду наедине с кавалером. Клэр посмотрела на подруг. – Я должна отвергнуть его. – Это было правильное решение. Не зря говорят французы: Une conscience pure est un bon oreiller. Чистая совесть – лучшая подушка. Беатрис пристально смотрела на нее, ее глаза потемнели. – Я думала, ты хотела нечто большего, чем пара украденных мгновений блаженства и двух вальсов. Я думала, тебе нужен Джонатан. Так и было. – Да, просто… – Что? Трудно? – Беатрис была безжалостна. – Конечно, это трудно. Тебе придется бороться за него. Бороться с Сесилией и с самой собой. На самом деле ты – твой худший враг. Клэр ощетинилась: замечания Беа задели ее за живое. – Что ты имеешь в виду? – Беа, полегче, – предупредила Мэй, переводя взгляд с одной на другую. Беатрис сердито сверкнула глазами на Мэй. – Нет, она должна это услышать. Мы слишком долго потакали ее прихотям. – О чем это вы? Потакали моим прихотям? – Теперь Клэр рассердилась не на шутку. Неужели у подруг были секреты? От нее? – Мы позволяли тебе отступать тогда, когда надо было подталкивать тебя вперед, Клэр. Ты не какая-то старая дева, но мы разрешали тебе играть в нее, пока ты в результате в нее не превратилась. Ты изменилась, и не в лучшую сторону. Это ты – источник собственной неуверенности, а вовсе не Сесилия Нотэм. Это просто невероятно. Клэр никак не ожидала услышать нечто подобное от своих подруг. Но это не означало, что это неправда. Просто неприятная правда. Она пришла сюда, ожидая, что все они закивают в ответ и поддержат ее решение отказаться от Джонатана. Они многое сделали для нее, но все же настало время остановиться. Клэр смотрела на подруг, видя, что они согласны с Беатрис. – Et tu [14] , Эви? Эви кивнула. Они разочаровались. В ней. А почему бы и нет? Разве она сама не думала точно так же еще совсем недавно, хотя и не пыталась уложиться в столь короткие сроки, как планировала Беатрис? Рядом с Джонатаном она становилась совсем другой – смелой, отважной, сильной. И это пугало ее. Клэр нравилась эта новая девушка. И она не хотела снова потерять ее. Но это был большой риск. Просто огромный. – Прошу прощения, мисс Эви. – Дворецкий осторожно кашлянул, чтобы на него обратили внимание. – Простите, что вмешиваюсь, но внизу какой-то джентльмен желает видеть мисс Велтон. Он крайне настойчив. Он сказал, что будет ждать. И думаю, он говорит правду. Он пробыл здесь уже полчаса. Что мне ему сказать? Клэр сжалась. Все уставились на нее, даже дворецкий. Никто не ждал ответа Эви. Мэй вполголоса пробормотала: «Я же говорила», что означало «Он пришел к тебе. А значит, не желает, чтобы ты отказывалась от него. Возможно, он вообще не имеет ничего против этого поцелуя». Беатрис с вызовом взглянула на нее: – Действуй, если хочешь добиться своего, Клэр. Глава 11 Джонатан вскочил, как только она вошла в комнату, и стремительно приблизился к ней. Он стиснул ладони Клэр, его лицо было напряженным, без тени привычной улыбки. Она вглядывалась в него, пытаясь понять, что происходит. Что-то случилось, если он решился искать ее здесь. – Клэр, я прошу прощения за вторжение, но мне необходимо немедленно переговорить с тобой. Она чувствовала, как крепко он сжимает ее руки своими горячими ладонями. В ее голове вертелась одна мысль: «Что-то произошло, и он пришел ко мне». Другая женщина на ее месте ощутила бы мстительное удовольствие при мысли, что он примчался к ней, а не к Сесилии. Но Клэр была сильно обеспокоена тем, что произошло с Джонатаном, чтобы думать о каком-то мелочном женском соперничестве. Он взглянул на дверь, давая понять, что лучше им поговорить в другом месте. Она поняла его с первого взгляда. Ему требовалось уединение. – Мы можем поговорить в городском саду, сразу за площадью. Не тратя времени даром, Клэр позвала свою горничную и накинула мантилью. Через несколько минут они с Джонатаном вышли из дома. В саду было тихо, здесь прогуливались лишь няни с малышами, которые были слишком заняты играми и попросту не заметили их. – Ну а теперь расскажи, что произошло. – Мы должны усложнить наши занятия французским. Я должен как можно быстрее вернуть прежние способности. Вернуть? Звучит весьма странно. Она не знала, что когда-то он бегло говорил по-французски и теперь ему необходимо это «вернуть». – Хорошо. – Клэр надеялась, что ее голос прозвучал спокойно и уверенно. Но в ее голове роилось множество вопросов. Чем вызвана подобная спешка? Она решила, что все дело в назначении на пост в Вену. – Мы можем заниматься два раза в день или более долгое время. – Мысль о том, что назначение в Вену уже не за горами, означало, что у них с Джонатаном осталось не так уж много времени. – Нет, этого недостаточно, – торопливо произнес Джонатан, и в его голосе прозвучала резкая настойчивость. – Я думаю, мне необходимо более глубокое погружение. Она понимала, что он имел в виду, но это было сложнее организовать. Клэр кивнула: – Я уже тоже думала об этом, просто хотела немного повременить. Но ты прав. Тебе необходимо научиться говорить по-французски без оглядки на английский, чтобы проверить, насколько глубоки твои знания. В Сохо есть французские лавки и харчевни, в которых часто бывают приезжие. Нам следует сходить туда. В Лондоне проживало много эмигрантов-французов. Они могли бы этим воспользоваться, но Джонатан пока еще не объяснил, зачем ему все это. – Да, мы могли бы посетить ресторан или зайти в книжную лавку. – Джонатан умолк, возможно обдумывая ситуацию. Мужчина мог пойти куда угодно в любое время, но для женщин существовали определенные ограничения. Изнеженные девушки из высшего общества редко покидали Мейфэр [15] – Но сможешь ли ты пойти со мной? Она должна сказать нет. И дело было даже не в том, что она отправится с ним вдвоем, усложнив ситуацию между ними. То, что он предлагал, слегка попахивало скандалом, особенно если они не возьмут с собой ее служанку. Незамужней женщине дозволялось находиться в комнате с неженатым мужчиной лишь при открытой двери или в присутствии компаньонки. А чтобы появляться на публике, о таком она даже не слышала, но неожиданно для себя ответила: – Я что-нибудь придумаю. В ее голове уже возник план. Она вполне могла сказать родителям, что хочет навестить одну из подруг. – Отлично. Мы сможем отправиться туда завтра. Я, как обычно, приду на занятия, и мы все подробно обсудим. – Джонатан улыбнулся. – Спасибо, Клэр. Они обошли сад и подошли к воротам. Джонатан приоткрыл калитку и посторонился, пропустив ее вперед, но Клэр остановилась. Она не получила ответы на свои вопросы. – Ты так и не объяснил, в чем дело? Почему вдруг такая спешка? Джонатан немного помедлил. – Беглый французский может понадобиться мне раньше, чем я ожидал. – С Веной все уже окончательно решено? – Она выдвинула свое прежнее предположение. За ними столпились люди, желающие выйти из сада. – Что-то вроде этого, – пробормотал Джонатан. Он уклонился от прямого ответа, но это было лучшее, что она могла от него добиться. Клэр поняла, что он еще не готов доверить ей все свои секреты. И еще она убедилась, что мужчина, которого она видела в лучших лондонских салонах, скрывает под своей обаятельной улыбкой какую-то тайну. В полном молчании они дошли до дома Эви и без лишних слов расстались. И лишь когда он скрылся из глаз, Клэр поняла, что его тактика недосказанности оказалась невероятно удачной, хотя, возможно, это вышло ненамеренно. Она так сильно сосредоточилась на его тайне, что совсем забыла о главном, о том, что должно было стать предметом их разговора. Они ни разу не вспомнили о поцелуе. Клэр считала, что должна этому радоваться. В конце концов, что здесь обсуждать? И все же ей было неприятно осознавать, что это событие оказалось для него столь незначительным, что не стоило обсуждений. Если бы этот поцелуй что-то значил для него и мог изменить их отношения, Джонатан бы заговорил об этом? Не поговорив об этом происшествии, они оба вежливо и тактично признали, что поцелуй был ошибкой, о которой стоит забыть. По крайней мере, Джонатан точно этого хотел. А она должна постараться стать для Джонатана настоящим другом, чего бы ей это ни стоило. * * * Едва ли кто-то считал Сесилию Нотэм слабой женщиной. Она в этом не сомневалась. Она была прекрасна, как бриллиант – ослепительное сокровище, радующее глаз, но обладающее острыми гранями. Она не боялась причинять боль словами или поступками. Леди должна была знать, как защитить себя в свете. Это были необходимые качества, которые должна была оттачивать в себе дебютантка, так же как искусство флирта или танцев. Стремление удачно занять свое место под солнцем в светском обществе становится пожизненным занятием успешной леди. И каждая женщина в ее окружении представляет опасность этому успеху, если вовремя не устранить соперницу. Кровожадность Сесилии Нотэм, несомненно, удивляла девушек, собравшихся вокруг нее на последней примерке у портнихи. Сесилия облачилась в новое платье и покружилась на помосте, любуясь, как юбка развевается вокруг ее ног. – Что скажете? – Думаю, Лэшли сразу же вернется к тебе, увидев это платье. Одна из девиц, Энн, вяло обмахивалась веером с таким видом, будто это не она только что обмолвилась о пикантной новости. Остальные затаили дыхание и бросали на Энн предостерегающие взгляды. Сесилия заметила эти взгляды и поняла, что обязана немедленно с этим разобраться. Это была щекотливая тема, но Энн необходимо было поставить на место. Сесилия спустилась с помоста и уставилась на обидчицу. – Я и понятия не имела, что Лэшли необходимо возвращать назад, – холодно ответила она. Конечно, это была ложь. Каким-то странным образом поведение Лэшли причиняло много неприятностей всю эту неделю. В сезоне, длившемся всего три месяца, неделя эксцентричного поведения была непозволительной роскошью. Хотя, конечно, едва ли это что-то серьезное. Но сплетни все-таки заставляли ее волноваться. – Он совершенно неожиданно начал танцевать с Клэр Велтон, – не унималась Энн. – Мне кажется странным, что он никогда с ней не танцевал, а тут вдруг вспомнил про нее. Но теперь… – Она таинственно умолкла. Сесилия прищурилась. Это все? Она с удовольствием расправится с Энн. – Клэр Велтон ничего собой не представляет. Он танцевал с ней из жалости. Он дружит с братом ее подруги. Все это, скорее всего, было заранее оговорено. – Она помолчала. – Я забыла, тебя ведь не было с нами в тот вечер, Энн? – Возможно, один танец можно было бы объяснить дружеской услугой, но второй? – Энн отбросила назад свои темные волосы и самодовольно ухмыльнулась. – И они не просто танцевали вчера на балу у Роуздейлов. Он вывел ее в сад. О, совсем забыла, тебя ведь там не было! – передразнила она Сесилию. – Выход на свежий воздух – это еще не предложение руки и сердца, – беспечно откликнулась Сесилия. – Боже, Энн, ты такая ханжа. Джентльмен и леди могут прогуляться по саду, и это совершенно ничего не значит. Разве виконт Даунинг не выводил тебя в сад на прошлой неделе? Остальные девушки нервно захихикали. Отлично. Она еще задаст своей непокорной приятельнице. – А поцелуи? – откликнулась Энн с напускной невинностью. – Полагаю, это тоже было заранее оговорено? Сесилия гневно уставилась на нее, но Энн чувствовала себя неуязвимой. – Посланника не убивают, Сиси. Я всего лишь говорю, что видела. Сесилия воздержалась от гневного выпада. Она была достаточно умна и понимала, что не сможет вести войну на двух фронтах сразу. Возможно, Энн хотела предупредить ее из лучших побуждений, а возможно, замыслила что-то вероломное, но это покажет время. Сейчас ее больше волновала Клэр Велтон. Энн не представляла угрозы в отношении Лэшли, но Клэр, судя по всему, привлекла его внимание. Эта серая мышь, старая дева, появившаяся из ниоткуда в этом сезоне со своими новыми платьями. Сесилия догадалась, что здесь замешан мужчина, когда впервые увидела ее платья. Но ей и в голову не могло прийти, что этот мужчина – Лэшли. Клэр Велтон переступила границы дозволенного, ведь она знала, что Лэшли принадлежит Сесилии. Но Сесилия не представляла, что и Лэшли так легко переметнется на сторону. Она вернулась на помост, позволив портнихе воткнуть последнюю булавку в шелковое платье цвета розового льда. Энн была права в одном: это идеальное платье, чтобы обольстить Лэшли. Настало время вернуть то, что принадлежало ей. Нет, настало время заявить на него свои права. – Я думаю, – громко произнесла она, обращаясь к девушкам, – пришло время запустить в Лэшли в свои коготки. Если понадобится, она силой затащит его к алтарю. Она – будущая графиня Окдейл. И Клэр Велтон с ее четырьмя языками не встанет у нее на пути. |