Асламова190стр. Дарья Асламова Записки сумасшедшей журналистки
 Скачать 7.96 Mb.
|
|
Я прополоскала рот и снова легла в постель, закутавшись в одеяло, чтобы согреться. Но сон не приходил. Птицы за окном уже верещали вовсю. Спать в таких солнечных странах можно очень мало, стоит открыть глаза, и сон как рукой снимает. 23 мая. После завтрака мы с Алексом поехали в частный спортивный клуб искупаться. Освежившись в открытом бассейне, мы подплыли к бару, расположенному прямо в воде, и заказали себе кампари. Сложность наших взаимоотношений все время возрастала. Мы без устали вступали в интеллектуальные поединки, пробираясь сквозь лес логических рассуждений. I rinsed my mouth and went back to bed, wrapping myself in a blanket to keep warm. But sleep did not come. The birds outside the window were already squawking with might and main. You can sleep very little in such sunny countries, it's worth opening your eyes, and sleep takes off like a hand. May, 23rd. After breakfast, Alex and I went to a private sports club to swim. After refreshing ourselves in the outdoor pool, we swam to the bar, located right in the water, and ordered a campari. The complexity of our relationship has been increasing all the time. We tirelessly engaged in intellectual duels, making our way through the forest of logical reasoning. Ни один не желал уступить, словесные пощечины сыпались градом. Я подумала, что силы, израсходованные в жарких спорах, лучше потратить на секс. Я чувствовала, как Алекс взглядом ласкает мои плечи и затылок, но что-то во мне противилось такому обороту событий. От его якобы ненарочных прикосновений я вздрагивала и бурно выражала свой протест. Днем я каталась на лошади в сорокаградусную жару. Мне дали смирную на вид кобылу, белую", как сметана. Ее копыта постукивали по песку, словно кастаньеты. Я закрылась от солнца огРомньщ сомбреро, сквозь мои тонкие брючки Просачивался лошадиный пот. Лошадь оказалась жутко стервозной, она сразу почуяла во мне не- 201 _ К сожалению, сэр, это невозможно. None of them wanted to give in, verbal slaps rained down. I thought that the forces spent in heated arguments should be better spent on sex. I could feel Alex's gaze caressing my shoulders and the back of my head, but something in me resisted this turn of events. From his allegedly unintentional touches, I shuddered and violently expressed my protest. In the afternoon I rode a horse in the forty-degree heat. They gave me a quiet-looking mare, white", like sour cream. Her hooves tapped on the sand like castanets. I covered myself from the sun with a huge sombrero, horse sweat seeped through my thin trousers. The horse turned out to be terribly bitchy, she immediately sensed in me not- 201 _ Unfortunately, sir, this is impossible. Я с тоской подумала, что будь на месте Мухамеда русский мужик, не миновать бы восхитительной драки. – Спокойной ночи, дорогой, – холодно сказала я. – Завтра мы уезжаем с друзьями на яхте далеко в море, на острова на целый день. Хочешь поехать со мной? – Спасибо, но у меня завтра тяжелый день. – Тогда, может быть, в субботу покатаемся на лошадях моей матери? – Очень мило с твоей стороны, но в субботу я страшно занята. I thought with longing that if a Russian man were in Mukhamed's place, there would be a delightful fight. –Good night, darling," I said coldly. – Tomorrow we are leaving with friends on a yacht far out to sea, to the islands for the whole day. Do you want to come with me? – Thanks, but I have a hard day tomorrow. "Then maybe we can ride my mother's horses on Saturday?" "That's very nice of you, but I'm terribly busy on Saturday. Я произносила ничего не значащие слова, а внутри у меня все ныло от разочарования. Торжественно пожав Мухамеду руку, я прошествовала в свой номер. Опорожнив маленькую бутылочку виски из мини-бара, я задумалась: "Что же это было с Мухамедом? Любовная галлюцинация, но без любви? Во всяком случае, это полезный опыт. Похоже на эпидемию гриппа. Налетело в один момент – жар эмоций, лихорадка чувств, повышенная сексуальная температура. И прошло само собой. Этот неслучившийся роман – словно вакцина, которая в будущем поможет легче пережить любовное разочарование". I was saying meaningless words, and inside I was aching with disappointment. Solemnly shaking Muhammad's hand, I marched to my room. After emptying a small bottle of whiskey from the mini-bar, I thought: "What was it with Muhammad? A love hallucination, but without love? Anyway, it's a useful experience. It looks like a flu epidemic. It came at one moment – the heat of emotions, fever of feelings, increased sexual temperature. And it passed by itself. This unreleased romance is like a vaccine that will help you to survive a love disappointment more easily in the future." 24 мая. Наутро за завтраком только и разговоРов было, что о свирепости гостиничной охраны. Уля рассказала мне, как она всю ночь стояла на Стреме у своей двери, чтобы улучить момент, когда охранник отвлечется, и проскользнуть к своим "кисточкам". Но удача была не на ее стороне. В пять часов утра ее терпение лопнуло, и она пошла в бассейн искупаться. Охранник сопровождал ее до бассейна и там караулил у воды, следя за, ней маслеными глазами. Гуля плавала до изнеможения, пока не застудилась и вынуждена была сдаться. "Это еще что, – заметила Валя, крашеная блондинка из Орла, вся в веснушках, с обведенными жирным черным треугольником серыми глазами, – вот меня, например, схватили голую два дня назад в комнате одного саудовца. Охранник притащил меня в свой офис, достал резиновую дубинку и говорит: "Если в тюрьму не хочешь за проституцию, быстро становись раком, мне некогда". Пришлось его обслужить, да еще без презерватива". May 24th. The next morning at breakfast there was nothing but talk about the ferocity of the hotel security. Ulya told me how she stood on Guard at her door all night to seize the moment when the guard was distracted and slip to her "tassels". But luck was not on her side. At five o'clock in the morning, her patience broke, and she went to the pool to swim. The guard accompanied her to the pool and there stood guard by the water, watching her with oily eyes. Gulya swam to exhaustion until she got cold and had to give up. "This is something else," said Valya, a dyed blonde from the Eagle, all freckles, with gray eyes circled with a bold black triangle, "for example, they grabbed me naked two days ago in the room of a Saudi. The guard dragged me to his office, took out a rubber baton and said: "If you don't want to go to prison for prostitution, quickly become cancer, I have no time." I had to serve him, and even without a condom." Когда живешь в такой странной обстановке, то постепенно перестаешь удивляться чему-либо и принимаешь все как должное. Я подружилась с двумя девицами, Наташей и Олей. "Мы не из разряда всякой швали, что здесь отирается, – говорили они мне с некоторой гордостью. – И мы не позволяем сбивать себе цену. Есть полные дешевки-узбечки, живущие в соседнем отеле, которые отдаются за три-пять динаров (около 10-12 долларов). When you live in such a strange environment, you gradually stop being surprised by anything and take everything for granted. I made friends with two girls, Natasha and Olya. "We are not from the category of any trash that is being cleaned here," they told me with some pride. – And we do not allow ourselves to be knocked down. There are complete cheap Uzbek women living in a nearby hotel, who are given for three to five dinars (about 10-12 dollars). Наши девочки среднего класса идут по 40 динаров (приблизительно сто долларов), а мы себя меньше чем за 80 не отдаем. Иногда находятся богачи, которые снимают на целую ночь. Вчера, например, мы были на вечеринке, где собралась большая мужская компания. Они пригласили также местных, бахрейнских, проституток. Вот смеху было! Пришли две женщины, укутанные в черные тряпки, потом они скинули свои балахоны и оказались в таком развратном Опасном белье, что, веришь ли, даже мы такого не видели. Они потанцевали, вращая бедрами, 0 никого не возбудили. Почему-то арабские мужчины возбуждаются от обычной европейской одежды – какой-нибудь широкой спортивной майки и простеньких хлопковых брюк". Our middle-class girls go for 40 dinars (about a hundred dollars), and we don't give ourselves for less than 80. Sometimes there are rich people who rent for the whole night. Yesterday, for example, we were at a party where a large male company gathered. They also invited local, Bahraini, prostitutes. That was a laugh! Two women came, wrapped in black rags, then they threw off their robes and found themselves in such depraved Dangerous underwear that, believe it or not, even we have not seen this. They danced, rotating their hips, but did not excite anyone. For some reason, Arab men get excited from ordinary European clothes - some kind of wide sports T–shirt and simple cotton trousers." На второй неделе пребывания в Бахрейне Наташа и Оля как-то сдали, осунулись и побледнели. "Чувство юмора у нас иссякло, – сказали они мне сегодня. – Кажется, что если еще один ублюдок нас ущипнет, мы завоем по-волчьи. Они все щипаются, да так больно. Тяжело все это, мы ведь только полгода занимаемся таким бизнесом. В Москве об этом никто не знает. У нас есть любимые мужчины, но так уж сложи-' лось, что денег зарабатывать они не умеют. Вот сделаем еще несколько поездок, соберем денег на покупку квартир, и конец – выйдем замуж да нарожаем детей. Мы ведь не шлюхи, мы на работе. А знаешь сколько здесь настоящих шлюх, стюардесс иностранных компаний, которые дают всем направо и налево бесплатно, за какой-нибудь подарок! Мы таких презираем". In the second week of their stay in Bahrain, Natasha and Olya somehow gave up, looked haggard and turned pale. "Our sense of humor has run out," they told me today. – It seems that if another bastard pinches us, we will howl like a wolf. They all pinch, but it hurts so much. It's hard, because we've only been in this business for six months. No one in Moscow knows about this. We have beloved men, but it just so happens that they don't know how to earn money. Here we will make a few more trips, collect money to buy apartments, and the end is to get married and have children. We're not whores, we're at work. And do you know how many real whores, flight attendants of foreign companies, who give everyone right and left for free, for some gift! We despise such people." Я тоже видела этих распутных куколок Барби, этих расчетливых золотоискательниц в ночных клубах и барах, приехавших в Бахрейн с полными карманами прекраснейших надежд. Ярко-голУбые от цветных линз очи, платиновые волосы, ГРУДИ как яблоки, не подвластные силе земного притяжения. Всех их пожирает демон корыстолюбия. Эти дорогостоящие дамы одержимы идеей сделать обдуманную партию, – они умело Ласкают мужские бумажники и, словно Данаи,жДут золотого дождя. Я им не завидую, – они плывут на роскошных, но утлых лодочках. Грустно видеть, когда такие хрупкие, нежные цветы. походя обрывают мужчины. I've also seen these slutty Barbie dolls, these calculating gold diggers in nightclubs and bars who came to Bahrain with pockets full of the most beautiful hopes. Bright blue eyes from colored lenses, platinum hair, BREASTS like apples, not subject to the force of gravity. All of them are devoured by the demon of greed. These expensive ladies are obsessed with the idea of making a deliberate match – they skillfully Caress men's wallets and, like Danae, are waiting for a golden shower. I don't envy them – they sail on luxurious, but fragile boats. It's sad to see such fragile, delicate flowers. casually cut off men. После завтрака я в припадке хандры поднялась к Алексу, у него всегда есть что-нибудь вы. пить. – Алекс, дружочек, у тебя где-то был джин. – Что с тобой? Садись и рассказывай, – велел он, наливая мне джину с тоником. – У меня маленькая трагедия, – я два дня была влюблена в мужчину, а теперь разочаровалась. – Но, дорогая, нельзя полюбить кого-либо за два дня. Так не бывает. – Но я не полюбила, а влюбилась, – это разные вещи. Прихлебывая джин, я торопливо рассказала свой крошечный роман. Ирония скрывалась в уголках глаз Алекса. After breakfast, I went up to Alex in a fit of melancholy, he always has something for you. drink. – Alex, my friend, you had a gin somewhere. – What's wrong with you? Sit down and tell me," he ordered, pouring me a gin and tonic. – I have a little tragedy – I was in love with a man for two days, and now I'm disappointed. – But, dear, you can't fall in love with someone in two days. It doesn't happen that way. – But I didn't fall in love, but fell in love – these are different things. Sipping my gin, I hurriedly told my tiny novel. Irony lurked in the corners of Alex's eyes. – Ты мыслишь, как типичная русская женщина, которая мечтает, чтобы весна длилась вечно, – сказал он, выслушав мой сбивчивый рассказ. – Все вы, романтичные киски, думаете, что мужчину можно водить на веревочке и дразнить до бесконечности. "You think like a typical Russian woman who dreams that spring will last forever," he said after listening to my confused story. – All of you romantic pussies think that a man can be led on a string and teased indefinitely. Иностранцы рассуждают проще и практичнее – если мы нравимся ДРУГ другу, почему бы нам не переспать, у них дистанция между знакомством и постелью гораздо короче, чем в России. А вот логика русской женщины, вернее, отсутствие логики, – она в течение месяца основательно опустошает кошелек поклонника, таскает его по дорогим злачным местам, закатывает ему скандалы без всякого повода, предъявляет постоянные претензии, и, на она, вся в слезах и соплях говорит, что не может ему отдаться, поскольку она замужем. Это утомительно. Foreigners reason more simply and practically – if we like EACH other, why don't we sleep together, they have a much shorter distance between acquaintance and bed than in Russia. But the logic of a Russian woman, or rather, the lack of logic, – she thoroughly empties a fan's wallet for a month, drags him around expensive hot spots, throws scandals at him for no reason, makes constant claims, and, on her, all in tears and snot, says that she cannot give herself to him, because she is married. It's exhausting. Мы пили до двух часов дня, потом поехали в какой-то респектабельный ресторан при дорого отеле, где обедали в полном одиночестве, в торжественной, чуть ли не благоговейной тишине. Алекс давал мне уроки житейской мудрости. – Почему ты так неуверенно держишь себя в ресторанах? Ведь в таких местах платят именно за сервис. Поесть вкусно можно и в забегаловке, а вот приличное обслуживание – это то, за чем идут в дорогой ресторан. Ты имеешь право быть придирчивой и требовательной – это входит в оплату. Вот, например, ты заказала кампари, а теперь передумала и хочешь вина. We drank until two o'clock in the afternoon, then went to some respectable restaurant at an expensive hotel, where we dined all alone, in solemn, almost reverent silence. Alex gave me lessons in worldly wisdom. – Why are you so insecure in restaurants? After all, in such places they pay for the service. You can eat delicious in a diner, but decent service is what you go to an expensive restaurant for. You have the right to be picky and demanding – this is included in the payment. For example, you ordered campari, and now you've changed your mind and want wine. – Поздно, заказ уже принесли. – Ерунда. Сейчас мы потребуем заменить. Алекс подозвал официанта и заявил ему. – Дама передумала пить кампари, ей хочется вина. – Никак невозможно, сэр. Заказ уже выполнен. – Позовите менеджера. Явился менеджер, молодой мужчина весьма солидного вида. Почтительно выслушав Алекса, он велел официанту заменить кампари на вино. – Алекс, ты зануда. К чему этот спектакль? – К тому, что я хочу отучить тебя от русской привычки заискивать перед официантами и Швейцарами. Я почему-то подумала, что в XIX веке искусно одернуть лакея считалось особым призванием знатных особ. мер к себе не привожу, ни с кем наедине не встречаюсь, только в общественных местах – клубах и ресторанах. – Это ты так думаешь, – возразила Гуля. – Женщину в этой стране могут посадить в тюрьму только за то, что она вечером села в машину к мужчине. Такой случай уже был в прошлый мой приезд. А тюрьмы здесь не сахар. Так что остерегись. – Боже, но почему именно я?! Тут полно девиц. – Ты видная молодая женщина, каждый вечер делаешь макияж, надеваешь яркое платье и исчезаешь с разными мужчинами. Уходя, Гуля жестко добавила: – Я предупредила не столько ради тебя, сколько ради себя. Если кого-нибудь из нашего отеля заберут, у каждого номера будет стоять по полицейскому, тогда носа не высунешь. Эта ситуация меня позабавила – с узкой точки зрения блюстителей закона, я оказалась проституткой, у них в голове не укладывается, что симпатичная молодая женщина может жить одна в гостинице, встречаться с разными людьми и при этом не преступать законов морали. Однако смех смехом, но стоит принять меры предосторожности, у меня волосы на голове становятся дыбом, когда девицы начинают рассказывать про изнасилования в тюрьмах. – Пока дождешься депортации, весь персонал успеет оттрахать. Но сегодня у меня спокойный вечер, за мной заедет Аня, русская женщина, вышедшая заму* за бахрейнца, чрезвычайно привлекательная энергичная особа лет тридцати с очень сильным характером. Мы подружились и много общались в последние дни. Сегодня днем Аня мне сказала: "Вечером мы приглашены к господину Ахмеду". Этот таинственный, очень пожилой человек, богатый и уважаемый, – Анин друг. Он давным-давно развелся с женой и живет в полном одиночестве. Детей у него нет. Дружба с Аней для него – поздняя закатная услада, омраченная мыслями о недалекой смерти. Как уверяет Аня, в их отношениях нет ничего, кроме влечения сердца к сердцу, у Ахмеда уже давно нет никаких сексуальных притязаний. |