|
|
Вербер Бернард - День муравья - www.readfree.ru. День муравья (Le jour des fourmis)
209. ОПЕРАЦИЯ «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС»
— Бистури!
Требование Артура немедленно исполняется.
— Бистури.
— Пинцет номер один!
— Пинцет номер один.
— Скальпель!
— Скальпель.
— Шовный материал!
— Шовный материал.
— Пинцет номер восемь!
— Пинцет номер восемь.
Артур Рамирез проводит операцию. Когда эти трое принесли ему агонизирующего 103-го, он уже успел прийти в себя после обморока. Ему сразу стало ясно, чего от него требуется, и он закатал рукава. Такая тонкая операция требовала ясности ума, ему пришлось отказаться от обезболивающих, которые ему предлагала жена.
Теперь Жак Мелье, Летиция Уэллс и Жюльетта Рамирез стояли вокруг импровизированного хирургического стола, который Артур устроил на маленькой пластинке от микроскопа. Сам же Артур склонился над видеокамерой. Вся операция могла быть отслежена с экрана телевизора.
Множество муравьев-роботов побывало на этом столе, но впервые на ней оказался живой муравей из хитина и крови.
— Кровь!
— Кровь.
— Еще кровь!
Для спасения 103-го пришлось выдавить кровь для переливания из четырех живых муравьев. Они не колебались. 103-й был уникален и заслуживал того, чтобы в жертву принесли нескольких представителей этого вида.
Для этих мини-переливаний Артур использовал микроскопическую иглу, воткнув ее в нежную зону на сгибе передней левой лапки.
Новоиспеченный хирург не знал, испытывает ли муравей боль от операции, но, поскольку состояние раненого было нестабильным, Артур оперировал без анестезии.
Первым делом Артур ловко вправил среднюю лапку. С задней левой лапкой тоже все прошло как по маслу. Его пальцы были необычайно ловкими, ведь ему приходилось много работать над созданием муравьев-роботов.
Торакс 103-го был вдавлен. Тонкой булавкой Артур выправил его, подобно тому, как это делают с погнутым крылом машины, потом склеил трещину в панцире. Этим же клеем залатал пронзенное брюшко, куда предварительно крошечной пипеткой влил кровь.
— Как хорошо, что голова и антенны целы! — воскликнул он. — Кончик вашего каблука был таким тонким, что задел только торакс и брюшко.
Под светом лампы 103-й оживает. Он поворачивает голову и медленно слизывает каплю меда, которую Палец поднес к его мандибулам.
Артур поднялся, вытер пот со лба и вздохнул:
— Думаю, он выкарабкается. Но несколько дней ему необходимо отдыхать и набираться сил. Поместите его в темном, теплом и влажном месте.
|
210. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Какова дорога? Представим себе человека в стомиллионном году (к тому времени он просуществует на Земле столько же, сколько современные муравьи).
Сознание человека будущего будет в сто тысяч раз более развито, чем у нас. Наше теперешнее сознание не более чем сознание маленького ребенка, который в 100000 раз меньше нас, и ему необходимо помочь. От нас потребуется проложить для него золотую тропку. Дорогу, которая освободит его от траты времени на бесполезный формализм. Дорогу, ведущую только вперед, несмотря на вред реакционеров, варваров, тиранов. Это как поиск Дао — пути, ведущего к более возвышенному сознанию. Этот путь будет проложен благодаря нашему опыту. Чтобы найти эту тропинку, надо изменить точку зрения, отказаться от пассивности мышления. Каким бы оно ни было. Тем более если оно продуктивно. Мы можем взять в качестве примера духовный опыт муравьев. Но надо также поставить себя на место деревьев, рыб, волн, облаков, камней.
Человек стомиллионного года должен будет уметь разговаривать с горами, чтобы черпать информацию из их памяти. Иначе все это будет бесполезным.
Эдмон Уэллс.
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
|
211. ЯМА
Три дня — и 103-й очухался после своих травм. Он хорошо ел (даже куски мяса кузнечика и кашу). Обе антенны функционировали нормально. Он постоянно зализывал свои раны, смывая клей и дезинфицируя их слюной.
Артур Рамирез разрешил пациенту передвигаться по картонной коробке, проложенной гигроскопической ватой, во избежание малейшего удара. Он отмечал, что состояние пациента улучшается с каждым днем. Правда, сломанная лапка работала не очень хорошо, но со стороны казалось, что 103-й просто ходит вразвалку.
— Ему нужен курс реабилитации для разработки всех его пяти лапок, — заметил Жак Мелье.
Он был прав. Артур соорудил для 103-го беговую мини-дорожку, они по очереди занимались с муравьем, разрабатывая его бедро.
Теперь у солдата прибавилось сил, и можно было продолжить дискуссии.
Через полторы недели после несчастного случая они решили, что уже пора отправлять экспедицию для спасения Джонатана Уэллса и его товарищей.
Жак Мелье взял с собой Эмиля Каюзака и троих полицейских, своих подчиненных. Летиция Уэллс и Жюльетта Рамирез тоже отправились вместе с ними. Артур, сильно ослабленный болезнью и заботами последних дней, предпочел дожидаться их возвращения удобно устроившись в кресле.
Они прихватили с собой лопаты и заступы. 103-й возглавлял этот поход. Вперед, к лесу Фонтенбло!
Летиция опустила муравья в траву. Его талию она обмотала нейлоновой нитью, чтобы разведчик больше не терялся. Получилось что-то вроде поводка.
103-й принюхивается к окружающим запахам и антенной указывает направление.
Бел-о-кан там.
Тогда Пальцы поднимают муравья и несут дальше, чтобы быстрее продвигаться. Но стоит ему слегка пошевелить усиками, Пальцы сразу понимают, что муравью снова надо сориентироваться. Тогда разведчика опускают на землю, и он отыскивает нужное направление.
После часа ходьбы они перешли вброд ручей и стали пробираться сквозь заросли кустарника. Им пришлось это сделать, чтобы 103-му было легче отыскать путь из запахов.
Муравей просигналил, что они у цели.
— И это Бел-о-кан? — удивился Мелье, при других обстоятельствах он никогда не обратил бы внимания на этот холмик.
Они прибавили шагу.
— А что теперь, шеф? — спросил один из полицейских.
— Теперь копать.
— Не вздумайте задеть Город, главное, не потревожить Город, — настаивала Летиция, грозя пальцем. — Помните, вы дали слово 103-му, что город не пострадает.
Инспектор Каюзак призадумался над возникшей проблемой.
— Ладно, можно копать и рядом. Если это подземелье большое, мы обязательно на него наткнемся, а если нет, то потом прокопаем вбок и обогнем муравейник.
— Вот и хорошо! — сказала Летиция.
Они копали, как флибустьеры на острове в поисках сокровища. Полицейские были по уши в грязи и в земле, но их лопаты так и не натыкались ни на что твердое.
Комиссар велел им продолжать.
Десять метров, двенадцать метров, и по-прежнему ничего. Муравьи — это наверняка были солдаты Бел-о-кана — пришли выяснить, отчего это возникли такие сильные вибрации, что даже удаленные коридоры дрожат.
Эмиль Каюзак дал им меда, чтобы они не тревожились.
Полицейские выдохлись, махая лопатами. Им стало казаться, что они роют себе могилу, но шеф был решительно настроен добраться до цели, поэтому выбора у них не было.
Все больше и больше белоканцев вылезало поглазеть на них.
Это Пальцы, — объявил один из рабочих, тот, который отказался от меда, опасаясь, что он отравлен.
Пальцы пришли мстить за крестовый поход!
Жюльетта Рамирез поняла, отчего встревожились эти маленькие создания.
— Быстрее! Надо их отловить, пока они не подняли тревогу.
Вместе с Летицией и Мелье Жюльетта хватала муравьев вместе с землей и травой и бросала в коробки, куда заранее запустила феромон «Успокойтесь, все хорошо».
Маневр удался. В коробках не наблюдалось никакой паники.
— Все равно, надо торопиться, иначе скоро у нас за спиной будут все армии Федерации, — сказала чемпионка «Головоломки для ума». — Никаких пульверизаторов мира не хватит, чтобы утихомирить их всех.
— Да вы сами успокойтесь, — сказал один полицейский. — Так, кажется, нашел. Там пустота. Похоже, внизу грот.
Он крикнул:
— Эй, есть кто внизу?
Никакого ответа. Они посветили лампой.
— Это похоже на церковь, — сказал Каюзак. — Но я никого не вижу.
Один из полицейских привязал к дереву веревку и, светя фонариком, начал спускаться вниз. За ним последовал Каюзак. Они обыскали весь подвал, а потом крикнули оставшимся наверху:
— Есть. Мы их нашли. Они живы, но они спят.
— Это невозможно, здесь стоял такой грохот. Если они не проснулись, значит, они мертвые.
Жак Мелье спустился вниз, чтобы самому разобраться. Под лучом фонаря в подземелье он с изумлением увидел фонтан, компьютер и работающие электромашины. Он подошел к спящим, хотел растормошить лежащих людей и отпрянул: ему показалось, что он дотронулся до скелетов, на их костях почти не осталось плоти.
— Это мертвецы, — воскликнул он.
— Нет…
Мелье вздрогнул.
— Кто это сказал?
— Я, — ответил слабый голос.
Мелье оглянулся. Позади него стоял истощенный человек. Стоял и держался за стену.
— Нет, мы не мертвецы, — проговорил Джонатан Уэллс, опираясь на руку. — Мы уже перестали ждать вас, господа.
Они смотрели друг на друга. Джонатан не моргал.
— Вы что, не слышали, как мы копали? — спросил Жак Мелье.
— Слышали, но мы решили, что до последнего момента мы будем спать, — сказал профессор Даниэль Розенфельд.
Спавшие стали подниматься. Они были невообразимо худыми и абсолютно спокойными.
На полицейских это зрелище произвело жутковатое впечатление. Эти люди даже не похожи на людей.
— Вы, наверное, очень голодные!
— Только не кормите нас сразу, это может нас убить. Мы привыкли обходиться малостью.
Эмиль Каюзак глазам своим не верил.
— Это надо же, подумать только!
Люди из подземелья медленно оделись и направились к выходу. Увидев дневной свет, они отшатнулись. Он был слишком ярким для них.
Джонатан Уэллс подозвал своих товарищей по подземной жизни. Они встали в круг, и Джейсон Брейгель сформулировал вопрос, которым задавался каждый:
— Выйдем или останемся?
|
212. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
Купорос: По французски купорос — это vitriol. Долгое время считалось, что слово купорос означает «то, что делает стеклянным» (vitre — стекло). Но смысл этого слова более глубокий. Купорос, vitriol, составлен из первых букв базовой алхимической формулы. V.I.T.R.I.O.L.: Visita Interiora Terrae (посети внутренность Земли) Rectificando Occultem Lapidem (и, очистившись, найдешь тайный камень).
Эдмон Уэллс.
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II
|
213. ПОДГОТОВКА
Тело погибшей Шли-пу-ни на возвышении в траурном зале, туда его поместили деисты.
Без плодущей самки Бел-о-кану угрожает исчезновение. Рыжим муравьям необходима королева. Одна, но все-таки королева.
Все понимают: спасение Города теперь не зависит от деистов или недеистов. И хотя сезон уже закончился, Праздник Возрождения обязательно состоится.
Собирают запоздавших в развитии принцесс, которые не летали в июле. Бестолковых самцов, которые во время брачных полетов так и не смогли найти выход из Города. Проводят их подготовку.
Спаривание необходимо для спасения Города.
Не важно, боги Пальцы или не боги, но если у муравьев не появится плодущая царица, то через три дня все белоканцы умрут.
Принцесс кормят сладкой медвяной росой, чтобы взбодрить их перед актом любви. Вялым самцам терпеливо объясняют, как должен проходить брачный полет.
В тяжелой полуденной жаре на куполе Города собирается толпа. Тысячелетиями Праздник Возрождения вызывает всеобщее ликование, но в этом году на кону стоит выживание всего Города. Никогда брачный полет не был таким желанным!
Приземлиться в Бел-о-кане должна живая королева.
Путаница из запахов. Подвенечные наряды принцесс состоят из двух прозрачных крылышек. Артиллеристы на своем посту и готовы защищать Город, если птицы задумают приблизиться к нему.
|
214. ЗООЛОГИЧЕСКИЙ ФЕРОМОН
Феромон: Зоология.
Тема: Пальцы.
Источник: 103-й.
Дата, год: 100000667.
Общение: Пальцы общаются между собой, испуская ртом звуковые вибрации. Вибрации улавливаются свободной мембраной, находящейся в боковых отверстиях на голове. Улавливая звуки, эта мембрана превращает их в электрические импульсы. Потом мозг обрабатывает звуки и придает им смысл.
Размножение: Самки Пальцев не способны выбрать пол, касту и даже форму расплода. Каждое рождение — это сюрприз.
Запах: Пальцы пахнут каштановым маслом.
Еда: Бывает, что Пальцы едят не от голода, а от скуки.
Бесполые: Бесполых Пальцев не существует, у них есть только самцы и самки. Нет у них и плодущей самки.
Юмор: У Пальцев есть эмоция, совершенно чуждая нам, они называют ее «юмор». Понять, о чем идет речь, я не могу. Однако это кажется интересным.
Количество: Пальцев куда больше, чем принято считать. Они построили в мире около десяти Городов, в каждом живет около тысячи Пальцев. По моим подсчетам, всего на Земле проживает около десяти тысяч Пальцев.
Температура: У Пальцев есть система внутренней терморегуляции, это позволяет им сохранять тело теплым, даже если температура внешней среды низкая. Эта система позволяет им оставаться активными по ночам и даже зимой.
Глаза: У Пальцев подвижные глаза.
Передвижение: Пальцы передвигаются, балансируя на двух лапах. Это относительно недавнее положение в их эволюции, и они еще плохо его контролируют.
Коровы: Пальцы доят коров (крупных животных, подходящих им по размеру), так же как мы доим нашу тлю.
|
215. ВОЗРОЖДЕНИЕ
Они приняли решение выйти. Держались они с большим достоинством. И они не выглядели умирающими или больными. Они были просто ослаблены. Сильно ослаблены.
— Могли бы и спасибо сказать, — негромко проворчал Каюзак.
Его бывший коллега, а ныне подземный житель Ален Билшейм, услышал его:
— Еще год назад мы бы ноги вам целовали. А теперь или слишком рано или уже слишком поздно.
— Но мы же вас спасли!
— Спасли от чего?
Каюзак метал громы и молнии.
— В жизни не видел такой неблагодарности! Ваша неблагодарность вызывает отвращение при одной только мысли о помощи ближнему…
Он плюнул на пол подземной часовни.
Один за другим семнадцать узников были подняты по веревочной лестнице. Солнце ослепило их, и они попросили защитные повязки на глаза. Затем уселись прямо на землю.
— Расскажите нам! — закричала Летиция. — Джонатан, поговори со мной! Я твоя кузина Летиция Уэллс, я дочь Эдмона. Скажи мне, как вы смогли продержаться внизу так долго.
Джонатан Уэллс отвечал от имени всей общины:
— Мы просто приняли решение жить, жить вместе, только и всего. Мы стараемся говорить как можно меньше, извини.
Старая Августа Уэллс прислонилась к камню. Она отрицательно покачала головой:
— Не надо воды, не надо пищи. Дайте нам только одеяла, нам холодно. — И с легким смешком она добавила: — Ведь у нас не осталось никакой защитной прослойки, ни грамма жира.
Летиция Уэллс, Жак Мелье и Жюльетта Рамирез думали, что спасают умирающих. Теперь они плохо представляли себе, как вести себя с этими невозмутимыми скелетами, которые держались с таким высокомерием.
Их посадили в машины, отвезли в больницу для полного обследования и там отметили, что состояние их здоровья лучше, чем можно было ожидать. Конечно, все они были истощенными и авитаминозными, но ни у кого не было обнаружено никаких повреждений, ни внутренних, ни внешних, не было никакой деградации клеток.
Как телепатическое послание, в мозгу Жюльетты Рамирез зазвучала фраза:
И вышли из утробы земли-кормилицы странные младенцы, и были они представителями нового человечества.
Несколько часов спустя Летиция Уэллс разговаривала с психотерапевтом, который осматривал спасенных.
— Я не знаю, что с ними происходит, — сказал он. — Но они практически не говорят. Они улыбаются мне, как будто принимают меня за идиота, а это, надо сказать, раздражает. Но самое удивительное, я отметил одно странное явление, от которого делается не по себе. Стоит дотронуться до одного из них, и ваше прикосновение чувствуют все, как будто все они — единый организм. И это еще не все!
— А что еще?
— Они поют.
— Поют? — удивился Мелье. — Может быть, вы ослышались, может, им трудно снова привыкнуть к слову или…
— Нет. Они воют, то есть они издают разные звуки, а потом соединяются на одной ноте и долго тянут ее. От этого звука вся больница вибрирует, но им это приносит умиротворение.
— Они сошли с ума! — воскликнул комиссар.
— Возможно, такой звук — это символ единения, как грегорианские хоралы, — предположила Летиция. — Мой отец очень интересовался этим.
— Этот звук — символ единения людей, как запах — символ единения муравейника, — завершила Жюльетта Рамирез.
Комиссар Жак Мелье выглядел озадаченным.
— Главное, никому об этом не рассказывайте и держите эту компанию на карантине до нового приказа.
| |
|
|
Скачать 1.61 Mb.