Визель книга. Дпп. Ф. 10 Визель, Т. Г. В42 Основы нейропсихологии учеб для студентов вузов Т. Г. Визель. М. Act Транзиткнига, 2006. 384, 16
 Скачать 2.43 Mb.
|
|
4.2. Вербальный компонент кода — символический уровень   Примечание. Комментарий к тестам этого раздела методики не строится по столь развернутому плану, как к пробам, относящимся к другим разделам методики, т.к. основная цель обследования синтаксического кода языка ограничивается выяснением качественных различий в состоянии разной по степени развернутости связной речи. Область патологического функционирования в мозге в таких видах речевой деятельности, как пересказ, спонтанный монолог и пр., указать затруднительно, поскольку они не являются в строгом смысле слова локальными. Диалогическая речьТест. Разговорно-бытовой диалог Предлагается серия проб, предусматривающая ответы на следующие ситуативные вопросы, предъявляемые на слух: Для детей 2,5—3,5 лет: «Как тебя зовут? Какую игрушку тебе дать? Скажи, как она называется» (ребенок выбирает игрушку из 3, лежащих перед ним, и говорит ее название). «Давай поиграем с машинкой (или куклой)! Что делает машинка?» (едет, гудит и пр.) Для детей старше 3,5 и до 5 лет: «Как зовут твою маму? Какие у тебя есть игрушки?» Для детей старше 5 лет: «Что ты сегодня ел (ела)? Ты можешь позвонить домой по телефону? Ты смотришь дома мультики по телевизору?» Тест 2. Неситуативный диалог Для детей старше 5 лет: Предлагаются следующие вопросы и неситуативные простые инструкции: «На чем ты приехал(а) сюда? Ты любишь сказки? Какую сказку ты помнишь?» Основная патологическая симптоматика. • Редуцированые ответы. • Аграмматичные ответы. • Гиперпроизвольность речевой деятельности, т.е. осутствие клишированных, стереотипных оборотов речи. • Снижение степени речевой активности. • Малый объем компенсаторных (заместительных) средств коммуникации — жестов, мимики, попыток письменного общения. Диагностическое значение результатов выполнения пробы. Проба выявляет способность к пользованию: а) правилами грамматического, в частности, синтаксического структурирования в рамках диалогической речи; б) объем автоматизированных речевых конструкций, накопленных в преморбидной речевой практике (имеются в виду преимущественно больные с афазией). Несостоятельность в пользовании диалогической речью — показатель: а) грубой сформированности лексического и морфологического кодов языка; б) отсутствия необходимых побудительных мотивов к речевой коммуникации. Кроме того, многие особенности экспрессивной диалогической речи информативны для оценки состояния понимания речи, артикуляционного праксиса, объема и качества словаря. Их расстройства и одновременно знаки спонтанной компенсации проявляются в наличии: 1) вербальных и литеральных парафазии, логореи, разорванности высказывания при удерживании его основного замысла и пр.; 2) индивидуальных речевых конструкций, построенных по упроченным для больного синтаксическим клише, как правило, неадекватным по стилю ситуации речевого общения и отражающих его преморбидный «языковой портрет». Приоритетные методы формирования диалогической речи и ее коррекционного обучения. Стимуляция к диалогической речи в наиболее значимых для ребенка ситуациях общения, акцентирование его внимания на типовых для каждой из них оборотах речи, многократное возвращение к ним с целью автоматизации. 4.2.1. Монологическая речь Tecm 1. Составление фразы по сюжетной картинке. Предъявляются сюжетные картинки, рассчитанные на получение фраз разной степени смысловой и грамматической сложности. Одни из них предназначены для оречевления «ядерной» Фразы (один и тот же субъект, совершающий разные действия ими разные действия, совершаемые одним и тем же субъектом);     другие могут быть оречевлены простой фразой, не требующей значительного вербального запаса и грамматической компетенции; третьи предполагают владение различными средствами синтаксической связи слов в предложение. Особое место занимают картинки, которые требуют употребления предлогов. Для детей, начиная с 5 лет:
Основная патологическая симптоматика. Неспособность построить ядерную фразу, замена ее отдельными словами. Неспособность построить простую, но не ядерную, а развернутую фразу, требующую совершения грамматических трансформаций. Диагностическое значение результатов выполнения пробы. Неспособность к построению «ядерной фразы» (субъект + предикат) свидетельствует о неспособности овладеть важнейшей из синтаксических операций — предикацией, а следовательно, о несформированности элементарного причинно-следственного мышления. Неспособность озвучить картинку простой распространенной фразой свидетельствует о несформированности способности к грамматической трансформации глубинной синтаксической структуры фразы в поверхностную, а следовательно, о недостаточности необходимого для этого процессуального мышления. Эта недостаточность является также показателем ослабления мыслительной деятельности. Область патологического функционирования в мозге. На стадии речевого созревания способность к спонтанной монологической речи — результат незрелости интегративной деятельности мозга. Приоритетные методы формирования функции и коррекции нарушений. 1. Стимуляция с чувства языка, благодаря которому происходит усвоение предиката как порождающего центра фразы: вопросы, акцентирующие смысловые «валентности» предиката, обыгрывание их на картинном и вербальном материале; автоматизация наиболее частотных синтаксических моделей фразы. 2. Вынесение наружу смысловых связей между членами предложения. Введение разнообразных наглядных опор для облегчения их понимания и выработки соответствующих обобщений. Тест 2. Пересказ Зачитывается текст короткой сказки, которую нужно пересказать. Основная патологическая симптоматика.
Диагностическое значение пробы. Неспособность к пересказу свидетельствует о недостаточном развитии процессуального мышления или потере речевых навыков, необходимых для осуществления данного вида речевой деятельности. Специфика пересказа позволяет также получить информацию о том, имеется ли активность в построении фразы или же оно происходит в основном за счет опоры на слухо-речевую память. Тест 3. Спонтанный монолог на заданную тему Дается задание рассказать что-нибудь на заданную тему. Основная патологическая симптоматика. Неспособность к воспроизведению серии фраз. Отсутствие смысловой связи между фразами текста (фрагментарность, разорванность изложения). Диагностическое значение результатов выполнения проб. Проба обнаруживает несформированность или нарушение программирующего мышления, а также состояние способности к переводу внутриречевого замысла во внешнюю речь. Состояние спонтанного монолога показывает также, насколько ребенок способен к опоре на причинно-следственные связи между фрагментами текста. 4.2.2. Письменное синтаксирование Примечание. Пробы 1-3 имеют общую цель— выявить способность ребенка к синтаксическому структурированию письменной речи. В связи с этим к ним дается общий комментарий. Для детей младшего школьного возраста: Тест 1. Письменный диалог Дается задание написать кому-нибудь записку. Тест 2. Сочинение  Дается задание написать сочинение либо на заданную тему, либо на любую другую, придуманную ребенком самостоятельно.Основная патологическая симптоматика.  Основные нарушения письменного монолога тс же, что и устного, однако встречаются они значительно чаще (ввиду большей объективной психолого-лингвистической сложности монолога в сравнении с диалогом). Выявляют состояние одного из наиболее важных компонентов мышления.Диагностическое значение теста. Неспособность к письменному монологу препятствует возможности обучения в школе и интеллектуальному развитию в целом. Приоритетные методы формирования и коррекции функции.
Опора на графические образы слов как дополнительные мнемонические средства для усвоения типовых моделей письменной речи (клише). Приложение 3 ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ АФАЗИОЛОГИЯ (поэма) ПРОЛОГ Друзья мои, начну С короткого пролога я Свой стихотворный курс, Суть «Афа-зио-логия». Без речи трудно жить На свете даже гению, И переоценить Нельзя ее значение: Она в себе несет Всей жизни отражение, Язык — наш главный код И мира удвоение. Мир первый дан в вещах, Реальных, осязаемых. Второй живет в словах, Упорно познаваемых. И тайну усвоения, Сверлящую умы, До сей поры сомнением Испытываем мы. Проблемы многогранные Психологов с лингвистами Решают в разных странах Эксперименты чистые: В моделях в виде дерева Американца Хомского Наука приоткрыла нам Сокрытые пропорции. И вот психолингвистика Ведет умы вперед, В глубинах, на поверхности Структуры познает! Теории «нормальные» Важны нам, без сомнения, Важна и суть вербального Процесса порождения, Но более волнует нас Таинственный распад, Когда он разбунтуется, Бросая всех назад. Болезнь, как вор бессовестный, Любого оберет, И речь, ума сокровище, С собою унесет... И явится нескладная, Нагая нищета, Когда у нас негаданно Закроются уста. Болезнь своим вниманием Ученые почтили И дали ей название Такое: «АФАЗИЯ». Глава 1 Все началось со случая. Известна его власть: Ученого французского По имени Франц Галль Пронзила мысль внезапная, Что память на слова Всегда незаурядная У тех, чья голова Устроена особенно, В том смысле, что у них Над дугами надбровными Две шишки, и больших! Такое наблюдение Он сделал потому, Что в детстве обучение Не шло на ум ему, А рядом мальчик с шишками Подобными на лбу — На «ты» со всеми книжками Был, не в пример ему. И Галль приходит к выводу, Что в шишках — память слов, А центры речи скрытые В передней части лбов. Наукой френологией Франц Галль был увлечен, В расстройство речи модное Вошел случайно он. Теории неверные Опутали судьбу, Что речи центры нервные Заключены во лбу... Но велико, признаемся, Открытие сего, Ведь о локализации Не знали до него. Пусть центры речи нервные Не там помещены, Всегда почетно первым быть На глади целины. Увы, но не заслуженно Забыт был вскоре Галль, Зато идея кружевом Затейливо легла. И вот ее до крайности Потомки довели, Уже не по случайности Делили на куски Все функции и качества, В мозгу им отводя, Порою до чудачества, Все новые поля. Пестрели карты центрами Любви, добра и зла, И были миллиметрами Измерены дела. Пороки, добродетели Терзали, рвали мозг, И нового учения Проклюнулся росток. По мере повзросления Он силу набирал, Крепились убеждения, И возрастал накал. В дискуссиях и прениях, Где кровь лилась рекой, Два разных направления Вели жестокий бой.
И так с утра до вечера, Ни отдыха, ни сна. Азартно человечество, Будь спор или война! Рождались в спорах истины, Бесценные подчас, И даже ограниченность Их дорога для нас. Пришли шестидесятые Столетия того, И юноши косматые Увидели его. На обществе анатомов, Прославленном в веках, Всех поразил докладом он Мастистый метр Брока. Он дельно, обстоятельно Представить случай смог, Где описал афазика И вдоль, и поперек. Семнадцать лет молчания Беднягу извели, А секция нечаянно Открыла, что внутри, За черепными сводами, Громадный был очаг. Весьма неблагородно он Лежал примерно так: Область заднелобная В нижней трети доли. Сведенья подробные И не нужны здесь боле. Месье «Тан-тан», скончавшийся, Науке послужил. В больнице одичавший Свой мозг нам подарил. Не мучаясь сомнением, Мастистый метр Брока Центр речи поколениям Навеки завещал. Но пробежал, как водится. Еще десяток лет. В Париже, в том же Обществе — Весь медицинский цвет. Доклад сегодня делает Немецкий невролог, В научных наблюдениях И точен он, и строг. Он видел потерявшего Способность понимать И внятно переставшего Желанья излагать. Скончавшись, предоставил тот Возможность посмотреть, Что пораженье заняло Виска вторую треть. «Кто ж прав? — тут все воскликнули, — Как с центром быть Брока?» Мозгами пораскинули И приняли пока, Что речь в мозгу представлена В двух центрах, не в одном. Моторным и сенсорным их Мы с той поры зовем! Моторному присвоили Название Брока, Сенсорный же за Вернике Оставили пока. И афазии вследствие Страданья центров тex, ……  За бессмертные сужденья Он не требовал венца. Он открыл, что нет симптомов, Чтоб со знаком были плюс — Все страданья, все изломы Негативный смысл несут. Все болезни — отрицанье, Тьма погашенных светил, То, что есть, — не от страданья, От явленья новых сил. Компенсации идею Щедро Джексон подарил, Сотню лет назад он смело Вслух ее провозгласил: Что в структуре функций прочно, В глубь коры он отослал — Вертикали ясно очень Высших функций начертал. Мы храним идеи эти Средь сокровищ мировых, Смертно все на этом свете, Кроме мыслей золотых. Был богат рубеж столетий. В это время Арнольд Пик, Очень многое заметив, В суть грамматики проник. Он сказал: «Аграмматизмов Есть, по крайней мере, два — Телеграфный стиль капризный И вторичный сбой в словах». Телеграфный — будто голый: Окончаний никаких, Если встретятся глаголы, — В вихре путаниц лихих. В нем предлоги, окончанья Перепутали места, Средь склонений, лиц глаголов, И испуг и суета. Пик собрал их скрупулезно На страницах двух томов, Актуальных и серьезных И для нынешних голой. Был еще Гольдштейн могучий. Всех психологов глава. Его жар сомнений мучил, И вопроса жгли слова: Как влияет афазия На сознание людей, Что в умах она затмила, Что оставила гореть? И решил: «В том, видно, дело, Что афазику не знать, Как в единый образ целый Элементы увязать. Всё конкретно, всё несложно, В результате афазий Смысл абстракций невозможно До конца вообразить». Спорны в этом утвержденье И отдельные слова, И позиции ученья, Но во многом мысль права. К лингвистическим решеньям, Очень модным в наши дни, Прикоснулись мысли Хэда. Ярко вспыхнули огни Афазии номинальной. Синтаксической, вербальной, Семантической. Взгляни: Том второй трудов прекрасных, Всё в них чётко, точно, ясно. Только Хэд опередил На полвека свое время, И поэтому вкусил Горечь тягостных сомнений. Мы сейчас отлично знаем Место Хэда, дел его По заслугам почитаем, Не забыв при сем того: В афазических расстройствах Одна форма до сих пор Семантической зовётся В честь учения его. Кто решил войти в науку, Прошлый опыт должен знать. И сквозь страхи, боль и муки К новым истинам взывать. Физиологов когорта — Павлов, Сеченов и др. — Гениально, смело, просто Подводили молодых К той главенствующей мысли, Что участок отведен Не один для функций высших, Их в коре — созвездий сонм. Динамичностью движенья, Совокупностью ролей Речь рождается, и чтенье, Да и память, ей же ей! Глава II Достижений этих сила Оказалась велика, И наука устремила Мудрый взгляд за облака. Вот приплыл ее корабль К нашим русским берегам — И ученых наших слава Пригасила споров гам. На арену вышел броско Гениальный Лев Выготский, И блестящие труды, Несмотря на все суды, Да и просто пересуды, Живы, жить и вечно будут, И престиж храня, и славу И науки , и державы! 70 Он пути "1 Mi.ii in к речи Рассмотрел сокрыты* . Грянул, будто бы картечью, Фразой знаменитою: Мысль в словах не воплощается, 1 и пом совершается». Как? Выготский дал ответ. Это больше не секрет: Драма внутренних процессов Речевого действия, Помогая речи внешней, Ей во всем содействует. Речь внутри предвосхищает То, что мы сказать желаем. У нее свои законы, Но при том с одним уклоном: Элементы фонетические Уступают семантическим. Все звучащие фрагменты До предела свернуты. Смысловые же моменты, Как Выготским понято, Выступают в виде сгустков Мыслей, подкрепленных чувством. Рядом — образы предметов, Слов же — минимум при этом Речи внешней языки Расторопны и легки, Пробегут и — раз, два, три — Нам расскажут, что внутри, Мысль умело препарируя, Вмиг ее перекодируя. Здесь уже не фикция — И слова, и дикция! Без Выготского едва ли Мы б дорогу дальше знали. Но сомненья позади — Уже Лурия в пути. На ходу взяв эстафету, Он понес ее по свету. Сколь ни грустно, ни трагично, Беспощадная война Занялась проблемой лично. Рана вовсе не одна Оставляла след кровавый В полушарии левом, правом. Пули злобно пробивали Черепных костей кольцо — Афазия обретала Свое новое лицо. На военном материале Создана, чтоб все мы знали, Будто летопись трагическая, «Афазия травматическая». Горю, крови сатисфакцией Родилась классификация. В ней, по Лурия, шесть видов, Каждый их, конечно, видел. Краткое их изложение Вы найдете в Приложении. В их основе, в дружбе с логикой, Метод нейропсихологии. Ото лба и до затылка Он охватывает пылко Все симптомы афазии, Апраксин, агнозии. А потом решает лично, Что первично, что вторично, И в конце выносит мнение О размерах поражения И о топике его, Что заманчивей всего! Есть у Лурии, конечно, Уязвимые места, Но ученых нет безгрешных — Эта истина проста. Почитаньем окружен Лурия за рубежом. Его ценят, ему верят И в самом Сальпетриере, Где работает Лермитт, Что мастит и знаменит. Да и в Англии Зангвилл Мысли Лурии почтил, И Шуэль в труде известном Утверждает: «Интересно!» В умной книге Митчел Критчли Вник в суть нашей русской мысли, И, хотя не все признал. Добрых слов жалеть не стал. Среди самых знаменитых. Представляющих весь цвет, Поместил он в этой книге Также Лурии портрет. Как ученица Лурии В далекий Кисегач, Войны рожденный бурями, Дорогами удач Пришла однажды женщина По имени Эсфирь, В призвании уверившись, Спешила, как на пир, К бойцам, на фронте раненным И потерявшим речь (Легко воспоминаниям Неторопливо течь). Афазии каждый день Своей жизни славной Посвятила Эсфирь Бейн, Рассказав о главном В методических путях, Принципах работы. И теперь известно нам Многое — не что-то! А к сенсорной афазии Страсть, возникнув в юности, Рядом целый век кружила. Все бывало: трудности, И счастливые решенья, И полеты мысли. Жизнь для Бейн без постиженья Не имела смысла. Для познания был создан И другой ученый — Коган. Завидной эрудицией, Литературы знанием, Трудом без всякой фикции, Без боя барабанного Завоевал заслуженный Авторитет недюжинный Любезный, милый, скромный Афазиолог Коган. Он научил умению Обыгрывать значения И объяснил нам разом Структуру разных связей — Направленных, ближайших, Шутливых и строжайших. У ленинградки Оппель Всегда легко найдете Любые упражнения — И на предупреждение, И на преодоление Аграмматизмов разных. Они в употреблении, В работе ежечасно. Другое поколение, Немного помоложе, Свое составив мнение О том, что просто, сложно, Усвоенные истины Сомнением сверлит, Душой горячей, чистой Проверить их спешит. И эврика! Готово! Огонь зажегся новый. А если слишком он горяч — Терпи, крепись душой, не плачь! Как с гор сбегающий поток, Явились «Агнозии» Кок, Науке силы все отдавшей И, бескорыстием горя, Жизнь так трагически прервавшей (Теперь твердить уж поздно: «Зря!»). В уме стремительном и ясном Елены Правдиной-Винарской Возникли новые слова, Иные мыслей повороты. Она в дерзаниях права, А если под сомненьем что-то, То это вовсе не беда: Проверив, время, как всегда. Расставит по своим местам Всё, что теперь не ясно нам. Ее труды о дизартрии Известны стали в целом мире. Такие, дорогого стоя, Хранят науку от застоя. И невролог Столярова При участии Кадыкова Нам свое сказала слово, Чтоб как следует и снова Описать значение Кровообращения: Круга магистрального И коллатерального, Для восстановления Речи и движения При страданьи роковом — При инсульте мозговом. Как будто бы не так давно, Красивый, как герой в кино, Покинув Питер, став московским, Центр на Таганке создал Шкловский. Без шума и без агитации Стал магом реабилитации. Обстоятельно, толково Изложить смогла Цветкова Основные положенья Очень важного ученья — Для практической работы, Чтоб не знали мы заботы И занятия вели, Как по курсу корабли. Методический аспект Важен нам и дорог Тем, что каждый логопед И нейропсихолог Может действовать без скуки, Опираясь на науки. Всех не могу я перечислить: Марьяна Бурлакова лично Две толстых книги упражнений Нам подарила. Поколенья Специалистов всех мастей За это благодарны ей. Умна Ахутина Татьяна, И никому теперь не странно, Что афазию динамическую Мы, по Ахутиной, стоически На два подвида делим смело, И это проясняет дело: При первой плохо с программированием, А при второй — со структурированием, (То и другое в предложении). Не осложняя положения, Пойдем Ахутину читать, Чтобы больному помогать. Благодарим и Глозман Жанну. Аграмматизмы нам пространно И четко ею освещены, И в этом мы просвещены. Мы все Пылаевой Наталье Спасибо шлем, когда считаем Оценки балльные по тестам. Они, признаемся, уместны И доказательны в подсчетах — На калькулятарах и счетах. Теперь к подругам перейду, Ведь с ними радость и беду Делю уж боле трети века, И в каждой друга, человека, Специалиста я ценю, Не раз их вспомню я на дню — Всех дам и дев родного Центра, Которых искренне люблю, Я — их (не доллары и центы) В душе своей весь век коплю. И городских специалистов, Московской школы нашей цвет, Их имена, дела и лица Со мною рядом тридцать лет. И милых питерских подружек, Что в афазии знают толк, Я к ним весной, в жару и в стужу, Спешу, ну, как на Рождество, Когда Храковская Мария, Собрав весь свой талант в кулак, Там конференции на диво Проводит всякий знает как: Предельно четко через год... И дух витает Трауготт, Чтобы плелась науки повесть. Ничто тогда уже не в горесть. Простите, всех по именам Назвать я, право, не сумею, К тому ж пора прощаться нам, Я боле мучить вас не смею. Сменив для смелости размер Закончу с места и в карьер: От всей души — не ради скуки Приложила к сему руки С неожиданным сюрпризом Ваш слуга — Татьяна Визель |