Документ Microsoft Word. Духовные направления
 Скачать 105.4 Kb.
|
|
касается черной ворожбы, будь то причинение смерти на расстоянии с помощью восковых фигур или что-нибудь подобное, так это, с точки зрения автора, «нелепости», «безумство»191. Цель магии и возникшей из нее науки – полная власть на миром, и цель эта оборачивается, с мистической точки зрения, прямым богоборчеством, желанием занять место Бога (даже если бытие Бога при этом отрицается). Самой завидной для магов способностью Бога является творение живых разумных существ по Его собственному замыслу. Маги издревле старались добиться этого, работая над разного рода «големами», «гомун187 Одоевский В.Ф. Пестрые сказки... М., 1993. С. 236. 188 Турьян М.А. «Странная моя судьба...»: О жизни В.Ф. Одоевского. М., 1991. С. 317–318. 189 Мнемозина. 1824. Ч. 2. С. 74–76. 190 Вестник Европы. 1807. Ч. 34. № 14. С. 111. 191 Там же. С. 114. 61 кулусами», «андроидами», составленными из мертвого вещества и затем оживленными. Наука Нового времени работает над тем же (в последнее время – на пересечении психологии, генетики, молекулярной биологии, компьютерной техники, кибернетики). В романтическое время особенно распространилось увлечение механическими куклами, напоминающими живого человека. Это отразилось и в словесности, например, в повести Гофмана «Песочный человек» (1815), в повести А. Погорельского «Пагубные последствия необузданного воображения», вошедшей в состав книги «Двойник, или мои вечера в Малороссии» (1828). Для магического сознания и живые люди – «машины» Бога, действующие сообразно «математическим правилам», – как считает Бертольд в повести Гофмана «Иезуитская церковь»192. Естественно, что при этом имеется в виду не Бог христиан, Который даровал людям духовную свободу. Согласно мистической точке зрения, выраженной в Библии и развитой православным учением, отец всей магии – сатана («противник» Бога, в переводе с древнееврейского). Некогда самый могущественный ангел, он обольстился своей силой, возжелал стать Богом и был за то низвержен с неба, с высот своей прежней близости к Богу (Ис. 14:12; Лк. 10:18). Прельстив своим магическим порывом часть ангелов (ставших бесами), сатана в виде змия совратил в магию и первых людей, живших в раю. Адам и Ева вкусили по его наущению запретный плод с древа познания, надеясь стать «яко бози» (Быт. 3: 5). Хотя впоследствии первые люди покаялись и в их до-потопном потомстве было много праведников, магия уже проникла в человеческие души как первородный грех и стала передаваться в поколениях, увлекая нестойких, суеверных. Особенно отличались магическими наклонностями Каин и его потомки: «Изобрете же Каиново племя и художества различные, и мерила, но излишнему сладострастию плотскому бе вдано»; «научишеся же племя Каиново и волхованиям», – толкует св. Димитрий Ростовский в своей «Летописи...»193 соответствующее место Библии (Быт. 4:17–22). До-потопных каинитов ввиду их особых магических умений соотносили с указанием книги Бытия (6:2–4), что некии «сынове Божии» и «дщери человечи» вступали в неугодное Богу духовное и плотское соитие, от которого магические наклонности в человеческом роде преумножались. Распространенное мистическое толкование видит здесь намек на общение людей с падшими духами – основной источник всякой человеческой магии194. 192 Гофман Э.Т.А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1994. Т. 2. С. 376. 193 Димитрий Ростовский, св. Летопись..., сказующая вкратце деяния от начала миробытия... М., 1784. С. 115. Это представление распространилось на Руси благодаря хронике Георгия Амартола. См.: Истрин В.М. Книгы... Георгия Мниха... Т. 1. Текст. Пг., 1920. С. 32. 194 Родион, священник. Люди и демоны... С. 23. 62 С помощью записи древние магические знания пережили потоп, чему, согласно преданиям, способствовал сын Ноя Хам195. Соответственно, в дальнейшем более всех увлекались магией именно хамиты, основавшие Египет и Вавилон – две колыбели послепотопных тайных знаний, о чем, в частности, повествуется в хронике Георгия Амартола196. Все язычники так или иначе были привержены магии (хотя некоторые народы в меньшей степени, чем другие; к таким богоизбранным народам, с точки зрения православных романтиков, относились древние греки и древние славяне). Бесспорная мистическая праведность древних евреев непрестанно и даже с нарастанием нарушалась магическими заблуждениями (Лев. 20:6; Втор. 18:10–18; Зах. 10:1–2; Исх. 20:7; Мф. 15:8–11; Лк. 11:29), и это в итоге завершилось распятием Христа. Христиане так же непрестанно подвергаются магическим искушениям, причем наибольшей силы магия должна достичь перед Концом Света, во времена антихриста (Отк. 13:2–10; 2 Фес. 2:3–4), а затем вместе с ним и сатаною она будет навсегда посрамлена (Отк. 21:8). Русское богословие романтического времени опиралось на эти представления при оценке духовного состояния современного общества. Так, святитель Игнатий Брянчанинов писал, что не только «древняя философия часто соединена была с магиею», то есть «общением с падшими духами, в которое вступило падшее человечество», но что «существование общения между отверженными человеками и отверженными духами продолжается и ныне, между прочим при посредстве магнетизма и спиритизма»197. Св. Игнатий предупреждал: «Легкомысленно покушающиеся <...> вторгнуться самовольно в то, что Богом скрыто от нас, признаются искусителями Бога и изгоняются от лица Его в тму кромешную <...>»198. Русская письменная словесность, будучи православной по истокам, искони обличала грех гордого, самочинного познания, совершенный еще первыми людьми и неустанно повторяемый в их потомстве199. Этот обычай восприняли православные романтики, чему знаменательным созвучием стало обнародование в 1800 году «Слова о полку Игореве»: памятник XII века представлялся в начале XIX-го средоточием достоинств отечественной словесности, и в нем совершенно очевидно обличалась магическая жажда вкушения тайн Божьего мира с древа познания и древа жизни (жажда эта выражена в слоге и вере певца Бояна)200. Иногда воспринятое от 195 Сахаров И.П. Сказания русского народа. М., 1990. С. 36. 196 Истрин В.М. Книгы... Георгия Мниха... Т. 1. С. 69. 197 Игнатий Брянчанинов, епископ. Сочинения. Т. 3. СПб., 1905. С. 297–298. 198 Там же. С. 15. 199 Об этом см., например: Смирнов И.П. О древнерусской культуре, русской национальной специфике и логике истории. Wien, 1991. С. 48. 200 Там же. С. 46–47. См. также: Кожевников В.А. Тайны и загадки «Слова о полку Игореве». М.: Дрофа, 2012. 63 древнерусских книжников обличительное настроение выражалось непосредственно. Так, в романе В.Т. Нарежного «Два Ивана...» (1825) Артамон говорит: «Вот до каких последствий доводит нас излишняя безрассудная надеянность на свои силы! И самый сатана из блистательнейших духов, парящих окрест престола Всемогущего, не сделался бы мрачнейшим чудовищем в преисподних геенны, если бы не возомнил, что он могущественнее, нежели каков был на самом деле»201. Романтики любили изображать обольщения людей падшими духами. Об этом «Демоны» Пушкина и Лермонтова, «Сцена из Фауста» Пушкина, «Ночь перед Рождеством», «Заколдованное место» Гоголя и т.п. Вместе с тем тщательно описывали прельщения, исходящие от продавших свои души людей – колдунов и ведьм (например: «Вечер накануне Ивана Купала», «Страшная месть», «Вий», «Портрет» Гоголя). Некоторые западные (неправославные) романтики также склонялись к мистическому взгляду на возникновение магии. Г.Х. Шуберт в «Рассуждении о ночной стороне естествознания» (1808) пишет, что человеческое слово, изначально, по воле Бога, чудодейственное, после грехопадения утратило свою силу, смешавшись с мрачным демонизмом; Христос возродил чудодейственную силу слова, однако маги, например, масоны, попрежнему пребывают в демоническом своеволии, гордо отвергают Божий дар и пытаются собственным усилием вернуть былое могущество202. С точки зрения Фр. Шлегеля, магия возникла при отпадении от культа Творца к культу твари203. Отпадение от мистики в магию философски осмысляли и русские романтики. С.П. Шевырев в «Истории поэзии» (1835) описывает, как на Востоке, в Азии возник «политеизм» (или «язычество»), основанный «на служении природе, на обоготворении ее стихий», причем, по мнению автора, в Индии это природное божество «посредством беспрестанных превращений во все свои создания до того плодится», что вера превращается в «совершенный пантеизм»204. Н.И. Надеждин в отзыве на «Историю поэзии» Шевырева в 1836 году описывает ступени ниспадения людей в магию в виде «лестницы религиозных форм первобытного человечества: единобожие, двубожие, многобожие, всебожие и безбожие»205. В этом роде рассуждает А.С. Хомяков в «Записках о всемирной истории» (начаты в 1838), в частности, он разделяет все человеческие верования на «иранские» (мистические) и «кушитские» (магические). Иначе смотрела на собственную историю магия. Будучи в подоснове всебожием, магия видит мир как про-из-ведение божества, его продолже201 Нарежный В.Т. Избранные сочинения: В 2 т. М., 1956. Т. 2. С. 439. 202 См.: Брандес Г. Собр. соч. Т. 6. С. 304. 203 Шлегель Фр. Эстетика. Философия. Критика: В 2 т. М., 1983. Т. 2. С. 265. 204 Шевырев С.П. История поэзии. М., 1835. Т. 1. С. 130. 205 Надеждин Н.И. Литературная критика. Эстетика. М., 1972. С. 459. 64 ние, излияние («эманацию»). С этой точки зрения, божественная сила по мере распространения слабеет, коснеет, овеществляется, и на определенной черте безликое (а внешне «вселикое») божество утрачивает полноту своего совершенства и превращается в некое полубожество, создающее (производящее) вещественный мир. У Платона, например, это демиург, у гностиков – София и демиург. Возникающие человеческие души мыслятся частицами божества, еще более удаленными и уже оторванными от полноты его совершенства. Их основное стремление – вернуться назад и раствориться в божественном всеединстве. Таким образом, магия, будучи жаждою полного обожествления, является и жаждою самоубийства в случае каждой отдельной человеческой души, но сама магия представляет подобное обожествляющее самоуничтожение как естественное проявление прирожденных человеку божественных свойств, как поглощение человека этими свойствами. Языческие боги, демоны, сверхчеловеческие духи при таком пантеистическом осмыслении также мыслятся частными и преходящими проявлениями всеединого и всепроникающего божественного Духа, только проявлениями более мощными, чем души людей. По магическому преданию, такие представления распространялись сокровенно среди избранных, и лишь Платон, усвоив их от египтян, предал полученное знание огласке в виде философских рассуждений. Общее магическое воззрение разнообразно применялось у пифагорейцев, гностиков, неоплатоников, последователей герметизма, натурфилософов Возрождения. Оно лежит в основании еврейской каббалы и всего европейского чернокнижия. Оно дает умозрительное обоснование языческому и антихристианскому демонизму, многобожию (все демоны-боги представляются такими же произведениями божественного всеединства, как и человеческие души). Гете, как один из отцов нового художественно-образного магизма, познакомился с основами древней магии в начале 1770-х годов по книге Г. Арнольда «Беспристрастная история Церкви и ересей» (1699 – 1700). В итоге он сложил «свою собственную религию»: «в основе ее лежал неоплатонизм, к которому примешались элементы герметики, мистицизма и кабалистики»206. Ущербное полуотпавшее проявление божества Гете назвал откровенно: Люцифером – и заметил, что «весь сотворенный мир был и есть не что иное, как вечное отпадение и вечный возврат к первоисточнику»207. Магическое представление о «золотом веке» и его утрате также является выражением пантеистического учения о магии: ведь божество распространяется не только в пространстве, но и во времени, и прошлое ближе к всесовершенному источнику жизни. Шеллинг в 1809 году в сочине206 Гете И.В. Собр. соч.: В 10 т. М., 1975 – 1980. Т. 3. С.296. 207 Там же. С.297. 65 нии о сущности человеческой свободы рассуждает, что «золотой век», то есть «время блаженной неопределенности» (слитности с божеством) сменился «веком богов и героев или всемогущества природы», ее «высочайшего проявления <...> в зримой красоте богов, в блеске искусства и глубине науки»; это, по Шеллингу, было временем благотворной магии; однако затем мироздание начинает подвергаться самораспаду208. Библейское предание о райской жизни первых людей предстает, с точки зрения магии, как символическое повествование о золотом веке. Вообще большинство магов романтического времени не решалось выражать свои взгляды открыто и прибегало к иносказанию на основе библейского повествования, в котором, впрочем, опускалось самое существенное: указание на то, что грехопадение совершилось при вкушении запретного плода с древа познания, ведь на магический взгляд, запрета и ограничения на познание божественных тайн просто не существует. С привлечением Библии объясняли происхождение магии, например, масоны. Они исходили из еврейского каббалистического толкования, согласно которому первый человек («Адам Кадмон») был неким переходным проявлением божества на пути к несовершенному тварному миру. Простые люди в большинстве своем утрачивают это совершенство, но избранные могут к нему вернуться. В райском Адаме, или Адаме Кадмоне, заключены все предпосылки его полного самообожествления. Как сказано в «Важнейших иероглифах человеческого сердца» К. Эккартсгаузена (русский перевод – 1803), Адам владел «наукой божественной» о «системе единства» всего сущего209, и грехопадение Адама состояло в отказе от развития своего божественного начала: «Человек был ветвь от древа жизни. Воля его и желания были погружены в воле Божией; но как скоро Адам отклонил волю свою от Бога и вожделение свое обратил в царство мира, то он <...> умер царству Божию и восстал в царстве натуры<...>»210. «Наука божественная» о «единстве», скрытая в «иероглифах, символах и притчах», передается посвященными из поколения в поколение211, причем, по Эккартсгаузену, она знакома не только язычникам, но и христианам212. Книги Эккартсгаузена, переводившиеся русскими масонами, в частности, А.Ф. Лабзиным, помогают понять сокровенный смысл многих по видимости мистических масонских рассуждений, например, следующих слов А.Ф. Лабзина: «Гордость, привязывающая нас к самим себе, <...> есть единственное духовное преступление, наипротивнейшее той цели, для которой мы сотворены. Она-то, обольщающая человека мнением, что он мо208 Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения: В 2 т. М., 1987 – 1989. Т. 2. С. 125. 209 Эккартсгаузен К. Важнейшие иероглифы человеческого сердца: В 2 ч. СПб., 1803. Ч. 1. С. 18. 210 Там же. Ч. 2. С. 85. 211 Там же. Ч. 1. С. 20. 212 Там же. Ч. 2. С. 108. 66 жет собственными силами сделаться Богом, начертывает ему планы самодельной религии, где всякий определяет себе должности по своей воле»213. За обличением гордости как самообособления здесь кроется предложение вообще уничтожить свою личность, душу и вновь стать безликой частью безликого «бога». Один из учителей русского масонства последней четверти XVIII века, И.Г. Шварц, учил, что источник магии – «данное Богом Адаму познание», которое сохранено в преданиях каббалы214. По Шварцу, «откровенная религия доступна лишь магам и каббалистам», являясь «божественной наукой, с помощью которой маги познают истинный натуральный свет и натуральный дух»215. Вообще в начале ХIХ века было очень распространено каббалистическое представление о том, что магические знания идут от Адама, что они доброкачественны, не ущербны и ведут человека к счастью. На Западе, например, даже склонявшийся к мистике Шатобриан в «Гении христианства» (1802) приводит со ссылкой на «Иудейские древности» Иосифа Флавия предание «о двух столпах <...>, на которых сыновья Сифа запечатлели сумму познаний человеческих, дабы они не погибли во время потопа, предсказанного Адамом»216. По Иосифу Флавию, благочестивое потомство праведного Сифа, развивая полученные знания, изобрело астрологию. У В. Ирвинга в «Альгамбре» (1832) «звездочет» возводит египетскую магию к «волшебной книге знаний, хранилищу тайн волшебства и искусства»: «Книга эта вручена была Адаму после грехопадения, из рук в руки передавали ее, и она дошла до мудрейшего царя Соломона, который не без ее помощи построил иерусалимский храм»217. В историческом романе И.И. Лажечникова «Басурман» (1838) показано, как подобные представления попали на Русь в конце XV века: их принес «жид» Схария, основоположник ереси «жидовствующих»; о нем «говорили, что он достал книгу, полученную Адамом от Самого Бога, и саму адамову голову, что он вывез новые тайны, которые должны изумить |