фывафы. Габриэля запольская мораль пани дульской мещанская трагикомедия в трех актах
 Скачать 335.5 Kb.
|
|
Д у л ь с к а я. И ты выкрасила волосы в рыжий цвет. Ну где ты видела порядочную женщину с рыжими волосами? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Нет, это уж чересчур. Д у л ь с к а я. Вчера, например, Кренбова говорила… П а н и Ю л ь я с е в и ч (встает). Э! Довольно, я наслушалась. Вам захотелось расстроить меня. Мне нет дела до того, чтó у вас творится. А должно быть, немало можно бы рассказать. Д у л ь с к а я. Пожалуйста. Пожалуйста! Моя совесть чиста, и мне белого дня бояться нечего! П а н и Ю л ь с к а я. Напрасно вы это о белом дне. Мало ли что может еще выплыть на свет божий. И советую не выводить меня из себя… А то я в самом деле… Д у л ь с к а я (вызывающим тоном). Ну говори, говори, не стесняйся. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Да как-то неудобно при детях. Д у л ь с к а я. Хеся! Меля! Выйдите! Фелициан, убирайся и ты! Х е с я, М е л я и Д у л ь с к и й уходят. Ну вот мы одни. Выкладывай! П а н и Ю л ь я с е в и ч. И правда, тетя, вы заслужили. Уж если вас так интересует мой дом, то советую вам, тетя, прежде свой очистить от грязи. Д у л ь с к а я. У меня никакой грязи нет. И о моем доме не трещат на всех перекрестках. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну так будет, будут – и еще как! Д у л ь с к а я. Что это за намеки? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Я все объясню, когда вы, тетя, позовете меня на крестины. Д у л ь с к а я. Безвкусные шутки, пани. Мы с Фелицианом давно выбросили из головы эти глупости. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Да я, тетя, и не говорю, что вы будете матерью, но – бабушкой! Д у л ь с к а я. Что? Как? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Об этом позаботился Збышко. Д у л ь с к а я. Збышко? Збышко? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Да, и… Ганка! Д у л ь с к а я. Иисусе-Мария! Что? Как? Ты лжешь! Лжешь! Ты меня на месте убить хочешь! Ужас. Мало того, что люди сманили у меня дворника… еще вот что выдумывают. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Я лгу? Спросите у Ганки, тетя. Д у л ь с к а я. Да это скандал! Ганка! Ганка! Сию же минуту сюда. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Лучше мне этого не слушать. Пойду к девочкам. А когда вы, тетя, сами убедитесь, то еще попросите у меня прощения! Д у л ь с к а я. Как же!.. Ганка! Ганка! П а н и Ю л ь я с е в и ч поспешно уходит, вбегает Г а н к а с бельем. Я В Л Е Н И Е Т Р И Н А Д Ц А Т О Е Д у л ь с к а я, Г а н к а. Г а н к а. Вы меня звали, вельможная пани? Я собралась катать белье. Д у л ь с к а я. Ганка! Отвечай, но как на исповеди. Правда, что ты уже… Ганка пятится к стене и замирает. Отвечай. Г а н к а (с усилием). Да, вельможная пани. Д у л ь с к а я. А ты не лжешь? Ты, может, надуть хочешь? Г а н к а. Нет, не лгу! Д у л ь с к а я. Правду говоришь, как в смертный час? Г а н к а. Как в смертный час! Долгое молчание. Ганка плачет. Д у л ь с к а я. Я отдам тебе документы, уплачу по первое, и – вон. Г а н к а. Лучше я уйду сейчас! Д у л ь с к а я. Да, так будет лучше. Я не могу держать у себя девиц, которые не заботятся о своей доброй славе! Убирайся сейчас же… Иду за документами. (Уходит в спальню.) Ганка стоит не двигаясь, вытирает слезы и направляется к кухне. Я В Л Е Н И Е Ч Е Т Ы Р Н А Д Ц А Т О Е П а н и Ю л ь я с е в и ч, Г а н к а, потом М е л я, З б ы ш к о. П а н и Ю л ь я с е в и ч (входит). Ганка! Г а н к а. Что? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Что случилось? Г а н к а (плачет). Вельможная пани выгнала меня вон. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Повидайся с паном Збышко. Г а н к а. Да нет… что уж там! Чтоб им за все зло!.. (Бежит на кухню.) М е л я (входя). Тетя! Тетя! Ну что? Ну что? Как мне страшно! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ступай к себе. И не показывайся тут. М е л я. Боже мой! Тетя, не бросайте их. Пани Юльясевич вталкивает Мелю в комнату девочек. Входит З б ы ш к о. З б ы ш к о (пани Юльясевич). Ты здесь? Удивительно… Там, у ворот, прохаживается твой офицер. Ждет не дождется. П а н и Ю л ь я с е в и ч. А тебе что? Остерегайся, чтобы ты сам не поучил по заслугам. З б ы ш к о. Это что еще за тон! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Перемени ты свой. Через минуту не то запоешь. Узнали про твои шашни с Ганкой. З б ы ш к о. А… черт побери! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ругайся. Очень тебе это поможет. Мать выгнала Ганку. Любопытно, чтó твоя честь обольстителя тебе подскажет сделать сейчас для твоей… жертвы! (Иронически смеется.) З б ы ш к о (хватается за шляпу). Змея! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Так я и думала! Схватить шляпу – и фьюйть! Чего лучше! З б ы ш к о. Молчи! Не доводи меня до бешенства. Входит Д у л ь с к а я. Я В Л Е Н И Е П Я Т Н А Д Ц А Т О Е Т е ж е и Д у л ь с к а я. Д у л ь с к а я (в руке документы Ганки). Ганка!.. (Сыну.) А ты не уходи! Я с тобой поговорю. З б ы ш к о. Хорошо, хорошо. Знаю уже, в чем дело, и… вы, мама, проявили бы больше такта, если бы помолчали об этом. Д у л ь с к а я. Такта? Такта? Ты смеешь говорить о такте? Ты, виновник такого скандала под родительским кровом? Погоди, как затрезвонят по всей улице, тогда хоть дом продавай и перебирайся на окраину города, куда-нибудь в Дембники или в Кроводжу. З б ы ш к о. Это не ваше дело! Д у л ь с к а я. Бесстыдник! Довести до того, чтобы мне бог весть кто глаза колол. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну уж извините. По-вашему, я – бог весть кто? Это слишком. И вам ли, тетя, это говорить? А вы знаете, что мне достаточно сказать несколько слов – и вся эта история предстанет совсем в ином свете? Д у л ь с к а я. Чтó бы ты ни сказала – все ложь. Такой, как ты, никто не поверит. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Какова есть, вся тут. Но я ни за что не допустила бы того, чему здесь потворствовали. (К Збышко.) Ты послушай: тетя с самого начала все знала про Ганку. Д у л ь с к а я. Неправда! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Как же! «Неправда»! Сквозь пальцы смотрели, сквозь пальцы! И только теперь, когда грозит скандал, вся вина взваливается то на Збышко, то на Ганку. З б ы ш к о. Любопытно. А с какой это делалось целью? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Чтобы ты сидел дома… З б ы ш к о. А, понимаю! Д у л ь с к а я. Она лжет! З б ы ш к о. Она говорит правду. Это очень похоже на вашу мораль. Д у л ь с к а я (стукнув кулаком по столу). Лжет! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Нет, не лгу! З б ы ш к о. Она сказала правду. Я это чувствую, знаю. Так вот что тут поощряется, что здесь ползает – только бы за порог не выползало. Но кто сеет ветер – пожнет бурю! (Бежит на кухню.) Ганка! М е л я, Х е с я появляются на пороге. Д у л ь с к а я. Збышко! З б ы ш к о. А вы хотите, мама, знать, что я сделаю? Хотите? Женюсь на Ганке! Д у л ь с к а я. Иисус-Мария! Да меня хватит удар! М е л я. Мама, прости их, благослови! Д у л ь с к а я. Отстань! З б ы ш к о (тащит за руку Ганку). Ганка! Сбрось эти лохмотья! Ты остаешься тут навсегда! Г а н к а. Но мне отказано. З б ы ш к о. Нет остаешься! Я на тебе женюсь. Г а н к а. Господи Иисусе! Д у л ьс к а я. Я не позволю. З б ы ш к о. Обойдется и без вашего позволения. Д у л ь с к а я (вошедшему Дульскому). Фелициан, полюбуйся… вот какой невесткой порадовал нас твой сын. Дульский подходит встревоженный. Ну, живей! Ты отец… Прокляни его. Может, опомнится. З б ы ш к о. Это ни к чему. Все будет по-моему. Я посрамлю чудовище! Д у л ь с к а я. О раны Иисусовы! А если меня спросят, из какого дома мы взяли жену для сына? З б ы ш к о. То вы, мама, скажете, что не из дома, а из хаты. И это худшее для вас наказание. Ганка, становись на колени и проси «благословения». Г а н к а. Простите, вельможная пани… ведь я… Д у л ь с к а я. Убирайся вон! Фелициан, да отзовись же! Д у л ь с к а я (падает на кушетку). Я не вынесу этого. Клянусь, не вынесу. З б ы ш к о. Садись, Ганка, садись рядом с мамой. Теперь вот где твое место. (Насильно усаживает Ганку на кушетку.) П а н и Ю л ь я с е в и ч. Збышко! Звонок. Ганка срывается с места и хочет бежать в переднюю. З б ы ш к о. Сиди! Не шевелись! Г а н к а. Я отворю! Х е с я. Кто-то идет… З б ы ш к о (насильно усаживает Ганку, идет по направлению к кухне и, стоя на пороге передней, говорит). Отворите, кухарка. И скажите, что обе пани Дульские принимают. З а н а в е с. АКТ ТРЕТИЙ Та же гостиная Шторы подняты. Возле печки дремлет Г а н к а, закутанная в черный платок. Входит М е л я в бумазейной юбочке; в руках у нее булка и чашка с кофе. Она подбегает к дверям, прислушивается и, вернувшись, наклоняется над Ганкой и ласково будит ее. Я В Л Е Н И Е П Е Р В О Е М е л я, Г а н к а, затем Х е с я. М е л я. Аннуся! Аннуся! Проснись! Г а н к а. А? Что?.. М е л я. Проснись, моя бедная Аннуся! Г а н к а. А… это вы, вельможная паненка. Я сейчас… за молоком… М е л я. Нет-нет. Тебе не надо идти за молоком. Кухарка уже принесла. Я приготовила завтрак. Г а н к а. А вельможная пани? М е л я. Маме нездоровится, она лежит… Вот тебе немножечко кофе. Напейся. И съешь булку. Г а н к а (вспоминая). А, да… да. Я позабыла, теперь уж знаю. (Принимается плакать.) Боже мой! Боже! М е л я. Чего ты плачешь? Теперь все пойдет как нельзя лучше. Самое плохое позади. Мамуся знает уже обо всем. Она не позволяет, но ей придется уступить. А ты и Збышко должны быть тверды и постоянны, чтобы все победить своей любовью. Мама, сама будет растрогана. Г а н к а. Пойду топить печи! М е л я. Нет-нет, оставь. Лучше не вмешивая ни во что. А то как опять станешь служанкой, будет еще хуже. Сиди тут спокойно и жид, что будет. Г а н к а. А белье осталось некатаное… М е л я. Не беспокойся. Наймут горничную, и она за тебя все сделает. Ты теперь невеста Збышко и, значит, не должна топить печи. Пей кофе… моя золотая… Г а н к а. Спасибо, паненка, я не могу. Мне после всего вчерашнего так нехорошо, что… (Сморкается.) О господи Иисусе! М е л я (на корточках перед Ганкой). Моя Аннуся! Знаю, нелегко прейти через все это. Но ничего не поделаешь. Погоди, ты еще будешь очень счастлива со Збышко. Приоденешься, я натру тебе руки глицерином, научу красиво писать. И ты ничего не будешь делать. Г а н к а. Э, да я с тоски умру от безделья… М е л я. Но у тебя будут другие занятия. А затем ведь я постоянно буду с тобой. Замуж я не пойду, я ведь часто хвораю. А мама говорит, что для замужества надо иметь лошадиное здоровье. И вот что я тебе еще скажу… Ты что-то говорила о ребенке, чего я не пойму… Так если ты уже была замужем и боишься, что мужчины неохотно женятся на вдовах с детьми… то не бойся. Я сама займусь этим ребенком, сама его воспитаю. И свое приданое отдам ему… Все это я обдумала прошлой ночью. Я хотела пойти в монастырь… там тихо, и, знаешь, так приятно быть за высокими стенами в мае, когда звонят к заутрене. Но ведь и в миру можно наслаждаться тишиной. И лучше уж я посвящу свою жизнь тебе. На… ешь булку… ешь… Но зато ты будешь со мной очень добрая и будешь мне говорить: «Моя золотая, добрая, любимая Меля…». Ну… повтори… Г а н к а. Что это вы, паненка… что вы… М е л я. Говори мне Меля. А я тебя буду звать Аннуся. Г а н к а. Да ведь я Ганка! М е л я. Нет, ты жена Збышко, ты – Аннуся. Х е с я (вбегает вприпрыжку, одна нога в чулке). Ну и дела!.. Скоро девять, а в доме тихо. Школа сегодня побоку… Ну и дела! М е л я. Тише! Мамочка больна. Х е с я. Сегодня в доме все больны. Никто не идет работать; конечно, кроме отца. (Ганке.) А ты что? А, невестка, belle soeur! Хи… хи… Мое вам нижайшее, у… чучело. М е л я. Хеся, разве так можно? Х е с я. А ты все приняла всерьез? Да это чистейшая комедия! Дурачество, и только… Ну и холодно здесь! Печка не топится. Вот что значит семейные бури! (Вдруг подсаживается к Ганке.) А ну-ка, скажи! Ты первая стала приставать к нему или он к тебе? Г а н к а. Бога вы, паненка, не боитесь… Х е с я. О! Ты выучилась уже всуе упоминать имя божье. А ведь еще не вошла в нашу семью. Хи-хи! Так ты, пугало, воображаешь, будто Збышко в самом деле женится на тебе? Г а н к а плачет. М е л я. Хеся, не огорчай ты ее. Х е с я. Да нет же, нет. Я даже обещала быть на ее свадьбе дружкой и повести к алтарю очаровательную невесту… Смотри, Меля, как у меня ноги выросли со вчерашнего дня. М е л я. Не простудись! Я В Л Е Н И Е В Т О Р О Е Т е ж е и Д у л ь с к а я в капоте, бледная, с повязанной головой. Д у л ь с к а я. Что тут происходит? Вы здесь? Не в школе? Х е с я. Некому нас проводить. Г а н к а. Я пойду. Д у л ь с к а я. Ты? Проводить паненок? Ну-ну!.. Ступайте оденьтесь. Х е с я. Школе сегодня крышка, мамуся. Д у л ь с к а я. Да, все вверх дном. И это из-за… М е л я (целует руку матери). Мамочка, золотая, прости их, не сердись! Они тебе всю жизнь… Д у л ь с к а я. А ты не вмешивайся! М е л я уходит. Д у л ь с к а я (Ганке.) Ступай в чулан, куда мы убираем грязное белье. Сиди там и носа не высовывай, пока не позову. С кухаркой ни слова и ни с кем решительно, поняла? Твоя крестная Тадрахова – она два раза стирала у нас белье – все еще живет на улице святого Юзéфа? Г а н к а. Да, вельможная пани. Д у л ь с к а я. Хорошо. Ну иди. Г а н к а идет на кухню. (Хесе.) Ты отослала письмо тете? Х е с я. Да. И сказала дворнику, пусть он передаст на словах, что мамуся просит тетю сейчас же прийти. Дульская садится подавленная. Мамуся, неужели Збышко женится на этой… этой?.. Д у л ь с к а я. Перестань! Х е с я. Я тоже думаю, что это невозможно… Хотя бы из-за меня с Мелей. Разве после этого порядочный человек посватается ко мне или к Меле? Д у л ь с к а я. Перестань. Х е с я. Положим, Мели это не касается: она останется старой девой, но я… Д у л ь с к а я. Слышишь, перестань, не то тебе влетит. Х е с я. Но извините, мама… Не понимаю, как вы, мамочка, этого не замечали. Я давно все подглядела! Я… Я В Л Е Н И Е Т Р Е Т Ь Е Т е ж е и З б ы ш к о, одетый для выхода. З б ы ш к о. Где Ганка?.. Я спрашиваю, где Ганка? Х е с я. Очаровательная Ламмермурская невеста кастрюли чистит. З б ы ш к о. Смотрите, чтоб она больше не работала на кухне! Где сегодня Ганка спала? Молчание. Я спрашиваю, где спала Ганка? Х е с я. На скамеечке возле печки, руки крестиком, а губки сердечком. З б ы ш к о. Придется вам обходиться с ней по-иному. Я на минутку ухожу. А здесь надо будет навести порядок. Х е с я (смеясь). Поставь, Збышко, в гостиной ложе под балдахином. З б ы ш к о. Молчи! Х е с я. А я не хочу, не хочу… Кэк-уок… Кэк-уок… (Делает несколько па.) Аннуся, невеста сладчайшая… девушка с устами, как малина… З б ы ш к о. Убирайся… ты! (Уходит.) Х е с я. Ужас! С тех пор как живу, не видала еще ничего подобного. (Прислушивается.) А, дворник на кухне… Сейчас узнаю. Только, мамочка, сомневаюсь придет ли тетя. Уж очень она вчера была раздражена. Будто индюшка… Д у л ь с к а я. Ну иди, иди… Х е с я уходит. (Минутку сидит неподвижно. Прислушивается – выколачивают ковры, - срывается с места, бежит к окну и кричит совсем другим голосом.) Перестань… Перестань… выколачивать ковры во дворе!.. Возвращается Х е с я. Х е с я. Тетя сказала, что сейчас придет. Д у л ь с к а я. Ступай оденься. Х е с я. А потом можно пойти погулять, а? Д у л ь с к а я. Ну и ветер у тебя в голове! Такой скандал, а ты – гулять? Х е с я. Ну… хорошо… хорошо… ухожу… (Убегает.) Я В Л Е Н И Е Ч Е Т В Е Р Т О Е Д у л ь с к а я, п а н и Ю л ь я с е в и ч. П а н и Ю л ь с е в и ч (входя). Вы меня звали, тетя? Д у л ь с к а я. Да. П а н и Ю л ь с е в и ч. Мне не следовало бы приходить после таких оскорблений. Но, когда ближний в беде, надо ему прощать. Что вам угодно, тетя? Д у л ь с к а я (в припадке отчаяния). Смилуйся!.. Спасай! Избавь меня от этой напасти. Ведь такая женитьба навеки погубит Збышко. Как я буду смотреть людям в глаза? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Тетушка… вы сами заварили кашу. Я советовала вам уволить Ганку. Д у л ь с к а я. Но, когда я растолковала тебе, почему держу ее, ты согласилась, что так лучше. Я сделала это ради его пользы. Я видеть не могла, каким он стал шелопаем. И многие матери так поступают. Не я первая, не я последняя. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Да, это так. Д у л ь с к а я. Говори, как быть? Спасай! У тебя какая-то плутовская смекалка, ты что-нибудь да придумаешь… Прежде всего возьми эту Ганку к себе. Выбросить ее вон я не могу – ославит меня по всему городу. Ты последи за ней, чтобы она не распускала язык. П а н и Ю л ь я с е в и ч. О нет! Нет-нет. Спасибо за такой подарок. С такими, как Ганка, всегда жди сюрприза. Но все же надо что-то предпринять. Нам самим это неприятно – мой муж не смог ужинать, когда узнал об этом. Есть у нее родня? Д у л ь с к а я. У нее здесь только крестная мать. Прачка. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Надо ее вызвать сюда. Д у л ь с к а я. Я послала за ней кухарку. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Не выведаем ли мы чего-нибудь об этой Ганке. Быть может, она уже там, в деревне, гуляла вовсю. И если Збышко узнает об этом… Но я убеждена, что Збышко выкинул эту штуку назло вам, тетя. Д у л ь с к а я. Назло мне, матери? После этого имей детей! А я его растила! Сколько передряг я вынесла, когда пришлось добывать ему аттестат… И ведь я, ну… сумела-таки устроить Збышко на службу. А он… он… (Плачет.) П а н и Ю л ь я с е в и ч (встает). Успокойтесь, тетя. Слезы не помогут. Надо действовать. Что говорит Ганка? Д у л ь с к а я. А что она может говорить? Ничего. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Счастье, что она, кажется, глупа. А не то она могла бы заупрямиться! Подмаслите ее хорошенько, тетя. |