фывафы. Габриэля запольская мораль пани дульской мещанская трагикомедия в трех актах
 Скачать 335.5 Kb.
|
|
Д у л ь с к а я. Что? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Уж я знаю, что говорю! Мух приманивают медом, а не уксусом. Я В Л Е Н И Е П Я Т О Е Т е ж е и Т а д р а х о в а. Т а д р а х о в а (входя). Да святится имя господне! Д у л ь с к а я (встает). А, это вы!.. (Пани Юльясевич.) Это прачка. Т а д р а х о в а. Целую ручки вельможной пани хозяйке! Что, опять будет стирка? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Тетя, позвольте я поговорю!.. Нет, моя дорогая, мы вызвали вас вовсе не за этим. Т а д р а х о в а. Целую ручки. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Дело касается Ганки. Т а д р а х о в а. А… П а н и Ю л ь я с е в и ч. Послушайте, для Ганки у нас на примете отличный жених. Д у л ь с к а я. Да что ты… П а н и Ю л ь я с е в и ч. Тетя, погодите… отличный жених. Он честный труженик, воспитанник тети. Но нам хотелось бы сначала убедиться в порядочности самой Ганки. Ведь в таком небольшом городе, сами знаете, пани Тадрахова, мало ли что… Т а д р а х о в а. Ну да, ну… Как же, вельможные пани… понятно… дело обыкновенное. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Так вот… о Ганке. Как она вела себя дома? Но говорите, Тадрахова, как под присягой, как на исповеди. Это очень важное дело. Т а д р а х о в а. Значит… насчет Ганки? Ах, вельможная пани, девушка была – стеклышко. Царапинки, и той не было. П а н и Ю л ь я с е в и ч. И вы поклянетесь в этом? Т а д р а х о в а. Хоть святыми дарами. За нее, как за себя! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну… а тот, как его… таможенный стражник? Т а н д р а х о в а. Так это совсем другое дело. Он с нею обручился. Что до него, то, о!.. Там только денег нет, на хозяйство, что ли, и потому дело так тянется. Но все там и честно и порядочно. Сам ксендз мог бы это подтвердить. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну, а здесь, в городе? Т а д р ах о в а. А это… это вельможной пани хозяйке лучше знать… Ведь тут девушка как бы… под ее опекой… Все молчат. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Рюмочку водки, пани Тадрахова? Т а д р а х о в а. Целую ручки вельможной пани… я зареклась пить водку! (Смеется.) П а н и Ю л ь я с е в и ч (смеется). А наливки? Т а д р а х о в а. Ну, пожалуй… П а н и Ю л ь я с е в и ч (Дульской). Дай, Анеля, чего-нибудь сладкого. Д у л ь с к а я уходит. И вы, пани Тадрахова, думаете, что Ганка может с чистой совестью идти замуж за своего нового жениха? Т а д р а х о в а. Прощения прошу, вельможная пани. Но если она ему нравится, то он, быть может, не будет слишком разборчив. Это ведь у господ всякие там причуды. Да и почем я знаю… Д у л ь с к а я возвращается с рюмкой наливки и ставит ее перед Тардраховой. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Пейте! Т а д р а х о в а. Ручки целую, ручки целую. (Пьет.) Хи-хи-хи! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Хорошо? Т а д р а х о в а. Чего лучше! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Значит… Входит З б ы ш к о. Я В Л Е Н И Е Ш Е С Т О Е Т е ж е и З б ы ш к о. Т а д р а х о в а. Ручки целую вельможному пану, молодому хозяину… ручки целую. З б ы ш к о. Погодите! Это вы относили как-то мой костюм портному? Т а д р а х о в а. Я, вельможный пан. После недавней стирки. З б ы ш к о. Вы – родственница Ганки? Т а д р а х о в а. Ее крестная мать! З б ы ш к о. До чего это кстати получается. Так знайте же, я женюсь на Ганке. Т а д р а х о в а. Вы смеетесь надо мной, вельможный пан. З б ы ш к о. Женюсь! (Смотрит на Дульскую.) Женюсь, и притом очень скоро. Я ходил справляться насчет бумаг и всего прочего. Где Ганку крестили? Надо поскорее достать ее метрику. Слышите? Словом, приходите завтра, все уладится. (Уходит к себе.) Т а д р а х о в а. Во имя отца и сына… Либо вельможный молодой хозяин свихнулся, либо он уж очень благородный человек. П а н и Ю л ь я с е в и ч. То есть как это? Т а д р а х о в а. Простите, вельможная пани, но я не слепая. Я все знала. Достаточно было видеть, как Ганка осунулась. Она и по темным углам ревела и ко мне прибегала… Но я говорила ей: перестань реветь, пан – человек благородный, родители у него – прямо-таки святые люди, пан тебя обеспечит. Но, чтобы он женился, этого я… Д у л ь с к а я. А вы думает, так я и позволила ему жениться? Т а д р а х о в а. Боже сохрани! Без благословения мамуси к алтарю не пойдем. Но вы, вельможная пани хозяйка, не станете на дыбы, не будете против такого хорошего дела… Если молодой пан хочет, значит, бог его наставил не делать кривды сироте. Ведь все ее приданое была ее чистота. А теперь кто возьмет девушку, когда она не сможет прикрыть свой позор богатством? В наше время разве что еще деньгами можно отвести людям глаза. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Да… вы правы… деньгами… А может, еще рюмочку? Анеля! Д у л ь с к а я. Больше у меня нет. П а н и Ю л ь я с е в и ч (отводит Дульскую в сторону). Тетя, не поступиться ли какой-нибудь суммой… Д у л ь с к а я. Иисус-Мария! Все – денег, денег! П а н и Ю л ь я с е в и ч. А без этого трудно! Д у л ь с к а я. Ты, моя дорогая, поговори еще со Збышко, не послушается ли он тебя. Побойся бога, платить… Если он скажет, что не хочет, все уладится. Поговори ты с ним! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Но знайте, это нелегкое дело. (Тадраховой.) Так вы говорите, деньги… Т а д р а х о в а. Это главное, вельможная пани. Таков уж теперь свет. За сребреники одни Иуда продаст другого. И время же настало, ой, время! Ни корма у скотины, ни порядочности у людей. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Это правда… Ну, мы с пани хозяйкой еще посоветуемся друг с другом. Т а д р а х о в а. Это насчет Ганки? Какой же тут совет? Молодые хотят жениться. А вельможная пани, я думаю, не будет долго противиться. Бывает, и в графских домах женятся на простых. И опять же Ганка не какая-нибудь незаконная, не первая встречная – она из почтенной семьи, ничего, что каменщики. Д у л ь с к а я. Пройдите на кухню и ждите. Мы вас позовем. Т а д р а х о в а. Целую ручки пани хозяйке. Иду. В руки Иисусу Христу предаю крестницу мою. Целую ручки. Вам, мамуся, не следует идти наперекор. (Уходит.) Я В Л Е Н И Е С Е Д Ь М О Е Д у л ь с к а я, п а н и Ю л ь я с е в и ч, затем М е л я. Д у л ь с к а я. Ты слышала? «Мамуся». Скоро же такая пани позволяет себе… Я задыхаюсь. Ну… ну… П а н и Ю л ь я с е в и ч. Поговорю со Збышко. Идите в свою комнату, тетя. Д у л ь с к а я. Пожалей, сделай все, что только можно сделать… Скажи, что мы с Фелицианом этого не перенесем… Мы его лишим наследства… Ему не достанется и ломаного гроша… и… П а н и Ю л ь я с е в и ч. Хорошо… хорошо… знаю. Только оставьте меня, тетя, одну. Д у л ь с к а я. Иду, иду… дорогая ты моя. Сделай, что только сможешь… А у меня уже нет сил! (Уходит.) М е л я (на пороге). Тсс! Тсс! Тсс! П а н и Ю л ь я с е в и ч. А! Чего тебе? М е л я. Что мама, позволяет? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Пожалуйста, Меля, ступай к себе и не показывайся здесь. М е л я. АХ, что из этого выйдет? Боже! Боже! (Исчезает.) Я В Л Е Н И Е В О С Ь М О Е П а н и Ю л ь я с е в и ч, З б ы ш к о. П а н и Ю л ь я с е в и ч (сначала колеблется, затем подходит к дверям комнаты Збышко). Збышко, выйди ко мне на минутку. Голос Збышко из комнаты: «В чем дело?» Ну выйди же. Мне входить к тебе неудобно. Для этого я слишком стара и… слишком еще молода. Появляется З б ы ш к о. З б ы ш к о (с порога). Что тебе нужно? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну, не смотри на меня, как на врага. Как ты ни груб со мной, я тебе не враг. По-моему, ты даже будешь раз поговорить с кем-нибудь, у кого здравый рассудок и кто со стороны смотрит на то, что ты вытворяешь. Подойди же… Перестань метаться. Ведь можно обо всем спорить. З б ы ш к о (входит в гостиную). Если о Ганке, то спорить тут нечего. Так будет – и все! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Конечно. И не воображай себе, что я против твоего намерения. Если ты решил «исправлять» сделанное, то ты заслуживаешь только одобрения. Тетя хотела, чтобы я взяла к себе твою невесту… но… З б ы ш к о. Что же? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Я отговорила тетю. З б ы ш к о. Почему? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Да потому, что у меня есть муж, а ce n`est que le premier pas qui coûte*. Там, где нет нравственного чувства, как у такой девицы, не знаешь, чего и как… З б ы ш к о. Ганка куда нравственнее, чем мы с тобой. П а н и Ю л ь я с е в и ч (берет его под руку). Она этого не доказала. Под боком у твоей матери и сестер… Ты скажешь: дело обыкновенное! Но раз уж тебе захотелось, чтобы она стала твоей женой, то пусть хоть в этом она будет… не столь уж обыкновенной. Да ты и сам это чувствуешь, и тебя самого точит червячок. Ну-ну, не сердись! З б ы ш к о. Это все, что ты хотела мне сказать? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Погоди!.. Что-то нужно решить насчет Ганки. В прислуги она не пойдет. Пристроить ее куда-нибудь на квартиру – боже милостивый! – она, чего доброго, попадет в такую среду, в такое milieu, что это будет окончательное разложение и разврат… при ее задатка, проявившихся до брака… Быть может, отдать в ученье?.. Сомневаюсь, примут ли… да и мама едва ли пожелает держать ее у себя… Как быть? З б ы ш к о молчит. Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы вас где-нибудь принимали в обществе. З б ы ш к о. Наплевать мне на общество. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Правильно. И мне тоже наплевать. Но… жить-то приходится в постоянных сношениях с ним. З б ы ш к о. Наплевать мне и на эти сношения!.. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Конечно. Да только… вы тогда будете предоставлены самими себе. Я не знаю ее… но надо полагать, в ней много врожденной интеллигентности. З б ы ш к о молчит. Ты, конечно, будешь Ганку развивать. Значит, в духовном отношении можно ничего не опасаться. Остается материальная сторона. З б ы ш к о. Это в моих руках. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Это только так говорится. Но жалованья у тебя всего шестьдесят злотых. И уйма долгов. Исполнительный лист – на носу! Вас двое – значит, нужда. Ганка ничего не может заработать, разве только обслуживая свою семью… да и то… Ну, а ты привык швыряться деньгами, своими и чужими. З б ы ш к а. Все будет так, как я сказал! __________ *Только первый шаг труде, то есть «лиха беда – начало». (Франц.) П а н и Ю л ь я с е в и ч. Пусть. Но главное – деньги. А без них как прожить?.. Вечерами ты сможешь подрабатывать перепиской… Мой муж будет иногда давать бумаги на дом, и все же… З б ы ш к о. Отстань! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Давай-ка подсчитаем. Квартира, хотя бы только одна комната с кухней, - это уже двадцать пять, а то и тридцать злотых. На питание – гульден. Это нужда, но раз вы любите друг друга… Вот и жалованья нет. А где же на все остальное? З б ы ш к о. Буду делать долги. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Мать всем объявит – никто и гроша не даст. А родители, чего доброго, проживут еще лет тридцать. Будешь нищенствовать, долго, очень долго, но раз вы… З б ы ш к о. Да оставь ты меня в покое! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Боже милостивый! Если бы можно было приказать жизни: «Оставь меня в покое». Но она обвивает тебя, словно удав, и душит. Збышко! Посмотри мне в глаза. Ты жалеешь о том, что натворил? З б ы ш к о. Пусти меня! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Не пущу… Тут дело не только в сумасбродном поступке «назло матери»! З б ы ш к о. Это не назло… Я хотел стереть в порошок нечто подлое и омерзительное, что кажется мне душой всех злых дел в этих стенах. Хотел схватиться с кем-то неуловимым и… П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ты и схватился, показал клыки. А теперь приходится сдаться. З б ы ш к о. И вовсе не приходится, не сдамся! П а н и Ю л ь я с е в и ч. А у тебя хватит сел для постоянной борьбы? З б ы ш к о молчит. Ага, ты даже не отвечаешь. Ты уже весь опустошен. Тебя обессилила одна только ночь, а что говорить о всей жизни? З б ы ш к о. Ах ты! Ты!.. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Что я? Тетя сказала, будто у меня плутовская смекалка. Да! Я примирилась с жизнью и беру то, что в ней поприятнее. Вот верх мудрости. Бороться? Дон-Кихот! Смешно! Впрочем, ты и сам сказала – протянем копытца. З б ы ш к о. Ты умеешь будить во мне мещанина. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Да он ни на минуту в тебе не засыпал. И ты с ним не тягайся. Это бесполезно. Чего ты хочешь от тети? Она тебя любит, дала тебе жизнь… З б ы ш к о. Ха-ха! Я не просился на свет. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Это фраза. Воспитала она тебя, на ее взгляд, наилучшим образом. З б ы ш к о. «Наилучшим»… Страшно слушать, что ты говоришь. П а н и Ю л ь я с е в и ч. На ее взгляд. И все это она делала из любви к тебе. З б ы ш к о. Э! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Нет, не «э»!.. Ведь это – мать! Так кА же, Збышко? Ну! Ну! З б ы ш к о. Время еще не ушло. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Нет-нет, в таких делах надо рубить с одного маху – раз! Увидишь, ты испытаешь огромное облегчение, когда покончишь с этим. З б ы ш к о. Но как? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Уж мы постараемся помочь делу. З б ы ш к о. Будет скандал. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Вот видишь! А ты говорил, что тебе нет дела до общества. Молчание. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну, так не женишься? З б ы ш к о молчит. И попросишь у матери прощенья? З б ы ш к о. За что? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Сделай это – ты очень ее оскорбил. Она больная… она бедная. (В сторону дверей.) Тетя! З б ы ш к о. Ну… а с той ничего плохого не произойдет? П а н и Ю л ь я с е в и ч. Да что ты! Я беру это на себя… Тетя! Входит Д у л ь с к а я. Я В Л Е Н И Е Д Е В Я Т О Е Т е ж е и Д у л ь с к а я. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Тетя! Збышко берет свои слова назад. Он образумился… и просит у вас прощения, тетя. Дульская плачет. З б ы ш к о (подходит к матер, берет ее за руку). Простите меня, мама, за то, что… А, черт побери!.. Черт побери! Д у л ь с к а я (пани Юльясевич). Ты видишь… он опять бранится. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ах, это пустяки! Это не имеет значения. З б ы ш к о (в исступлении). Имеет, имеет значение!.. Имеет! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ты отступаешь? З б ы ш к о. Нет… нет… Буду тем, кем я был! Может гордиться! Но как я теперь буду распутничать! Распутничать! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Пока не женишься…. да, пока ты не женишься… на порядочной девушке из хорошего дома. З б ы ш к о. Пока не женюсь на приданом на каменном доме, на черте, на дьяволе… (Бежит в свою комнату.) Д у л ь с к а я. Боже мой, боже! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Тетя, пусть он отбушует. Главное сделано. Теперь примемся за нее… Вы, тетя, даете мне cart blanche? Д у л ь с к а я. Не понимаю! П а н и Ю л ь я с е в и ч. Тадрахова! Входит Т а д р а х о в а. Я В Л Е Н И Е Д Е С Я Т О Е Т е ж е и Т а д р а х о в а. Т а д р а х о в а. Ручки целую… я тут… я тут… П а н и Ю л ь я с е в и ч. Послушайте, Тадрахова, у нас большая перемена. Молодой пан не хочет жениться на Ганке. Т а д р а х о в а. Как же так? Ведь он мне сам, честно так, сказал, что женится. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Он раздумал. Т а д р а х о в а Так… значит, словом скор, а делом не спор? Д у л ь с к а я. С благословения матери. Т а д р ах о в а. Это большое слова. Но это кривда для Ганки. Я принимала ее от ксендза при святом крещении. И в обиду ее не дам. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Никто и не собирается обижать ее. Пани хозяйка – почтенная особа, и я думаю, что она немного… ну, даст Ганке. Д у л ь с к а я (тихо). Полегче, слышишь? Т а д р а х о в а молчит. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Уж я там не знаю, сколько… Т а д р а х о в а. Простите, вельможная пани, свят супружеский союз, а деньги – это совсем другое. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну… пусть. Но хорошо ведь и это. Другая мать выгнала бы девушку, и делу конец. А тут еще о ней беспокоятся и хотят кое-что дать… Ну, Тадрахова, признайтесь, ведь мало таких людей на свете? Т а д р а х о в а. Я всегда говорила, что это святые люди. Но кривда остается кривдой. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Э, да вы же сами сказали, что деньги все покроют. Когда у Ганки будут на книжке деньги, никто и не подумает справляться об остальном. Т а д р а х о в а. Пожалуй, что и так. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну, а как вы думаете, сколько? Т а д р а х о в а. Простите, вельможная пани, это жуе дело Ганки. Мне надо с ней поговорить. П а н и Ю л ь я с е в и ч. Ну, разумеется. Мы вам пришлем Ганку. Тетя, пойдемте. Т а д р а х о в а. Целую. Вам ручки, вельможная пани. Д у л ь с к а я уходит. П а н и Ю л ь я с е в и ч. И знайте меру. Ведь пани Дульская делает это по доброте сердца, а не по принуждению. Понимаете? Т а д р а х о в а. Да, но… Появляется Г а н к а. П а н и Ю л ь я с е в и ч уходит. Я В Л Е Н И Е О Д И Н Н А Д Ц А Т О Е Т а д р а х о в а, Г а н к а. Т а д р а х о в а (оглядывается вокруг). Поди, поди сюда… Г а н к а. Здравствуйте. Т а д р а х о в а. Ну и дела! Ну и дела! Г а н к а. Вы уже знаете? Ну?.. Т а д р а х о в а. А как же, ведь хотел жениться! Г а н к а. Э! Т а д р а х о в а. теперь уже не хочет. Г а н к а. А, чтоб ему… с его женитьбой! Какая мне в ней радость? Разве мне такой надобен муж? Глумятся надо мной со вчерашнего дня. Думают, он бог весть какое сокровище. Т а д р а х о в а. Но все же это почетно. Г а н к а. Э! Т а д р а х о в а. И была бы ты пани домовладелица. Г а н к а. Э! Т а д р а х о в а. Нет, все-таки это лучше твоего стражника. Право, лучше. Г а н к а. Это мое дело. Только бы мной никто не помыкал. Каждому своя честь дорога. |