Куликов Геомар. Как я влиял на Севку - royallib.ru. Геомар Георгиевич Куликов Как я влиял на Севку
 Скачать 211.48 Kb.
|
Глава девятаяМы не сразу привыкли к новому капитану. У него было семь пятниц на неделе. Он орал на нас так, словно был римским императором, а мы — его рабами. Если с Севкиной подачи кто-нибудь из нас мазал по воротам, он кричал на весь двор: — Не команда, а сплошные рахитики! С двух метров по воротам попасть не могут! Если же мазал сам Севка, виноватыми получались опять-таки мы. — Кто так подаёт?! Лопухи несчастные! — выходил он из себя. Когда только можно, Севка обязательно жульничал. Как-то раз мы играли с ребятами из пятнадцатого ЖЭКа. Я пропустил шайбу. Сам даже не знаю как. Шлёпнулся, а шайба уже в воротах. Лёжа на животе, я её и выкинул. А судье показалось, будто шайбу я взял, будто гола не было. Но многие ребята видели, что шайба побывала в сетке. Казалось бы, чего проще: гол есть гол. Так и надо было сказать судье. А Севка заспорил. Он бил себя кулаками в грудь и кричал: — Не было гола! Провалиться мне на месте, если вру! Я потянул Севку за свитер и тихонько сказал: — Был же гол… Севка зыркнул на меня злыми глазами и прошипел: — Пикни только! Гол нам не засчитали. Судья назначил спорный. В перерыве я сказал Севке: — Так ведь был гол… Может, ты плохо видел? — Ха! Слепой я, что ли? — сказал Севка. — Сам видел, что был. — Так чего же? — удивился я. — Ничего! Судья-то не видел! Мы сыграли вничью. После финального свистка судьи Севка подъехал ко мне: — Понял теперь? А то бы проиграли. Соображать надо! — Зря это ты, — сказал я. — А что зря? Что зря?! — вскипел Севка. — А ты видел, как ихний вратарь из сетки шайбу выкидывал? Нет? А я видел! Они могут жульничать, а мы нет? Никто из нас этой шайбы не видел. Но разве Севку переспоришь? Я махнул рукой. Раньше у меня было много всяких «надо». И ещё больше всяких «нельзя». Теперь и тех, и других здорово поубавилось. Насчёт уроков у нас с Севкой давно был разговор, ещё тогда, когда его ко мне только прикрепили. Севка поглядел, как я делаю домашние задания и спросил: — Неужели всё подряд учишь? — Конечно, — сказал я. — А если сегодня спросят, завтра всё равно учить будешь? — А как же? Севка засмеялся. — Чудак! Я сказал с достоинством: — Я учусь не для отметок. Для знаний. В наш век… — Ладно! — зевнул Севка. — Без тебя знаю. Сто раз слышал. Надоело. Теперь для меня всё это было давно прошедшим временем. На уроках я лавировал, как лихой лоцман в проливе, утыканном рифами. Время от времени меня допекали с Севкой. — Что-то, Горохов, не высокие успехи у твоего подшефного, — говорил кто-нибудь из учителей. Я вставал и пожимал плечами: — А что я могу сделать? Он отстал очень. — Конечно! — тут же вскакивал Севка. — Шуточки, четыре года человек лодырничал, а теперь всё сразу догонять приходится! Учитель улыбался: — Ну-ну, желаю успехов! Успехи у нас были. Особенно у меня. Я освоил все Севкины «приёмчики». Все соседние дворы я изучил за полтора месяца лучше, чем за все предыдущие двенадцать лет жизни. Я научился плевать сквозь зубы так, что все мальчишки зеленели от зависти. У меня, наверно, были бы ещё большие успехи. Но тут грянул гром. Нежданно-негаданно. Я очень любил географию. И когда учитель Леонид Михайлович вызвал меня к доске, он, как всегда, спросил у класса: — Ну как, ребята, может быть, не будем тратить зря время на Горохова? А? Поставим ему пятёрку и дело с концом? А вместо него спросим… — Леонид Михайлович начал изучать журнал. В классе поднялся гвалт: — Пусть тоже отвечает! — А вдруг он не выучил?! — Сомнительно, — покачал головой Леонид Михайлович. — Весьма сомнительно. Но, коль такова воля большинства, — Леонид Михайлович развёл руками, — ничего не поделаешь, Горохов, придётся тебя побеспокоить. Леонид Михайлович, понятно, шутил. Но всем нам это нравилось. Я вышел к доске и отчеканил урок, да ещё прибавил такое, чего нет в учебнике и что не рассказывал Леонид Михайлович. — Вот видите, — Леонид Михайлович снова развёл руками, — выходит, опять напрасно побеспокоили человека. Извини нас, пожалуйста, Горохов! На следующем уроке географии я сидел и думал о разных разностях, когда услышал свою фамилию. Я решил, что ослышался. Но Леонид Михайлович сказал: — Итак, Горохов, мы ждём. — Меня? — спросил я. — А разве у нас в классе есть второй Горохов? — спросил Леонид Михайлович. — А что я должен делать? — спросил я. — Выйти к доске и отвечать урок, — сказал Леонид Михайлович. Все засмеялись. Я вышел к доске и посмотрел в окошко. В голубом небе вилась стая белых голубей. — Ну-с, — сказал Леонид Михайлович, — прошу начинать. Расскажи нам о величине земного шара. Я не мог выдавить из себя ни одного слова. Если бы нам задали что-нибудь другое, я, может, и ответил. А тут надо было сказать несколько цифр. А я их не знал. Не может же человек знать всё на свете! — Тише, тише! — сказал Леонид Михайлович, потому что в классе стал подниматься шум. И тогда я брякнул: — А Земля не круглая! Сразу сделалось так тихо, что стал слышен голос Анны Ивановны из соседнего класса за стеной. — Занятно! — сказал Леонид Михайлович. — А какая же она, на твой взгляд? Плоская и похожа на тарелку? — Нет, — сказал я. — Зачем на тарелку? Она похожа на грушу… — Ах, так, — сказал Леонид Михайлович, — не на яблоко, огурец или картошку, а именно на грушу? — Да, — сказал я, — Именно на грушу… Ребята давились от смеха. — Тише, тише! — сказал Леонид. Михайлович. — Как это ни странно, Горохов по обыкновению прав. Некоторые учёные утверждают, что Земля не просто шар и не шар, сплюснутый с полюсов. Есть точка зрения, что Земля имеет гораздо более сложную форму, действительно напоминающую форму груши. Ну, Горохов, а по поводу заданного на сегодня ты имеешь что-нибудь нам сообщить? Я молча опустил голову. — Нет? Жаль! Какую отметку в таких случаях ставят, ты, очевидно, знаешь? Я продолжал молчать. — Учитывая твои прежние заслуги, мы сегодня твои познания оценивать не будем, а продолжим разговор на одном из ближайших уроков. Не возражаешь? — Не возражаю, — шёпотом проговорил я. — Значит, договорились. Можешь сесть на место. Весь урок я просидел, уткнувшись носом в парту. На переменке ко мне подошёл Игорь Булавин, председатель совета нашего отряда. — Ты, правда, не выучил? — Я? Не выучил? Откуда ты взял? — вытаращил глаза. — Просто в самый последний момент из головы выскочило. В классе форточка открыта. Сквозняк. Вот и выдуло. — Слушай, Горохов! — Игорь от возмущения даже заговорил басом. — Ты последнее время мне не нравишься. — Ты мне тоже, — сказал я. — И, между прочим, никогда не нравился. — Оч-чень хорошо, — сказал Игорь. — После каникул мы с тобой встретимся на заседании совета отряда! — Оч-чень приятно, — сказал я и вышел из класса. Но нам с Игорем пришлось встретиться на совете отряда гораздо раньше. Только ни он, ни я этого ещё не знали. |