лингвистика. Художественный текст и художественный перевод в английском языке 4
 Скачать 71.54 Kb.
|
2.2 Анализ перевода произведения Ш.Бронте «Джэн Эйр» на русский языкРеалистичность атмосферы, переданная в романе Ш.Бронтэ Джен Эйр основана на гиперболизации. Торнфильдские образы, активно используемые автором в романе основаны на интерпретации чувств и среды, в которой находятся герои. Активно используется преувеличение, в том смысле, чтоб передать отношение самого автора, как основополагающее. Например, при описании встреч высшего света, Ингрэм называет свою мать «леди мать». В аспекте английского языка это нельзя воспринять в типичной социометрической характеристике, ориентированной на то, что леди подразумевается, как приставка для женщин определенного статуса. В данном произведении это демонстрирует формальность и гротескность отношений матери и дочери, при этом мать обращается к дочери «моя лучшая», что подчеркивает воссозданную видимость семейного идеала. Представления о характере героев можно выявить из описательных формулировок, Например, служанка Беси, она сочувствует девочке, но говоря о Джейн она постоянно употребляет слово «существо» - thing: « Little roving solitary thin…you little sharp thing…». - Маленькое, одинокое существо… …ты маленькое, наблюдательное существо. При описании внешности используются не только качественные прилагательные, но также и передача духовно-нравственной и эмоциональной среды. Примером может послужить сравнение – as white as clay or death - бледна как смерть, такие выражения как - fleshless and haggard face … very bloodless - осунувшееся, изможденное лицо…совсем бескровное. После того, как Джейн узнает, что любима, при описании ее внешности преобладает эпитеты оценочного порядка: blooming, smiling, truly prettу, sunny – faced girl, dimpled cheeks, blissful mood, radiаnt hаzel eyes и др. (цветущая, улыбающаяся, поистине хорошенькая, сияющая девушка, щеки с ямочками, блаженное состояние, лучистые карие глаза). Значительное место имеют метаформы. Итак, в переводе метафор допустимо незначительное изменение смысла, ввиду особенностей восприятия в другом языке. «The forest-dell, where Lowood lay, was the cradle of fog and fogbred pestilence; which, quickening with the quickening spring, crept into the Orphan Asylum». Долина и колыбель яляются трансляцией метафоры в аспекте восприятия, что долина имеет не природное, а больше эмоциональное значение. Болезнь сравнивается с монстров, ввиду необходимости демонстрации зловещего предзнаменования и непредсказуемости. В восприятии текста, например, медиками или социальными работниками, болезнь может быть воспринята как физиологическая проблема. Но в данном фрагменте речь идет о более решительных воздействиях. Замену метафоры рассмотрим на следующем примере : «Не said something in praise of your eyes, didn't he? Blind puppy!». - «Он сказал, что-то лестное о твоих глазах, слепая кукла». Однако, на наш взгляд замена тут не совсем удачная, судя по содержанию романа, героина относилась к себе достаточно самокритично, и скорее всего она бы назвала себя «слепой щенок», чем «слепая кукла». Опущение метафоры употребляется в случаях, когда в языке перевода отсутствуют те элементы, которые являются важными составляющими в языке оригинала. Например: «Her constitution was sound as a Bell-illness never came near her». «Сложение у нее было прочное, и здоровье отличное, она не ведала, что такое хворь». - Здесь переводчиком метафора опущена и заменена описательной фразой. Таким образом, в переводе метафор допустимо три приема- это сохранение, замена и опущение. В зависимости от смысловой нагрузки. Для правильной интерпретации метафор нужно понимать особенности изложения текстов. Метафоры в описательных частях текста также исполтьзуются для демонстрации состояния героев. Наглядно мы это увидим в размышлениях Джейн после несостоявшегося бракосочетания: «A Christmas frost had come at midsummer; a white December strom had whirled over June; ice glazed the ripe apples, drifts crushed the blowing roses; on hey-field and corn-field lay a frozen shroud: lanes which last night blushed full of flowers, to-day were pathless with untrodden snow…». Например, изображаемая писательницей природа, отражает состояние души главной героини. Эмоциональности природного описания способствуют такие эпитеты: ceaseless rain - нескончаемый дождь, black frost - мрачный мороз, howling wind - завывающий ветер, beclouded sky - облачное небо, lamentable blast - жалобно стонавший ветер. The iron sky of winter - свинцовое зимнее небо, mists as chill as death - туманы, холодные как смерть, that beck a raving sound - река неслась с бурным ревом, whirling sleet - вой вьюги, the forest showed sleet only ranks of skeletons - вместо леса были мертвые деревья. Именно благодаря использованию таких тропов как эпитет и олицетворение описание становится более выразительным и красочным. В романе демонстрируются нравственные, эмоциональные, интеллектуальные и физиологические особенности героев, которые без употребления эпитетов не могут быть отображены в полном объеме. При помощи таких эпитетов происходит обогащение содержания, придача дополнительных признаков предмету или явлению и усиление экспрессивно-эмоциональной окраски. Например: quiet and orderly manners (спокойные и правильные манеры), large mind intelligent and benign — looking forehead (досл.: большой ум разумный и кроткий смотрящий лоб). Пример эпитета, который вызывает положительное эмоциональное состояние: «anatomical process» –– увлекательный процесс, негативное эмоциональное состояние – «Coruscating radiance of glance» - сверкающее сияние блеска, «Strange light» – странный свет, «painful sprain» – невыносимая боль и эпитет, вызывающий нейтральное эмоциональное состояние «leafless repose» – безгласная тишина. Эпитеты, определяющие предметы или явления, чаще всего применяются в описании природы или предметов интерьера. «Sensless floor» - (бесчувственный пол) ; «gloomy room» - угрюмая столовая; mute books (немые книги). Эпитеты, выделяющие индивидуальные признаки и показывающие авторское видение, встречаются в описании человека. Приведем пример: «unhappy girl» - несчастливая девочка, «rоmping child» - шумный ребенок; «puny things» - слабые вещи. Относительно антропоцентричных эпитетов в романе «Джейн Эйр», отметим, что их употребление играет важную роль для придачи образности и яркости речи. С их помощью подчеркиваются индивидуальные признаки, и происходит оживление и оценка предметов. Интеллектуальные эпитеты указывают на образовательную, черту человека: undeveloped understanding - неразвитое понимание, intelligence inculte - неискушенный ум, fine intellect - отличный интеллект. В нравственной классификации встречаемся с такими эпитетами: wicked heart - слабое сердце , hard-hearted - жестокое сердце, the aspect of an angel (часть ангела) – ангельская доброта. Эпитет и метафора является наиболее часто встречающимися стилистическими приемами в данном романе, благодаря которым мы можем рассмотреть индивидуальный взгляд автора. Тропы занимают в тексте произведения одно из важных мест для передачи экспрессивности. Можно привести статистический анализ употребления тропов в тексте, которые мы рассмотрели. В анализе агнлоязычных переводов невозможно опустить тему использования инфинитивов. Итак, инфинитив, который не является составной частью второстепенного предикативного комплекса, в основном всегда имеет соответствующие эквиваленты и в русском языке. - It was cruel to shut me up alone without a candle . ― И было очень жестоко запереть меня там одну и даже без свечки (Перевод В. Станевич); - Daylight began to forsake the red-room. ― Дневной свет мало-помалу прощался с Красной комнатой. (Перевод В. Станевич); - I was one of the last to go out . ― Я выходила последней . Чаще всего выбор соответствующей языковой единицы зависит только от переводчика. Субъектно-инфинитивные конструкции с глаголами, выражающими разрешение, приказ, просьбу, принуждение (to allow, to order, to command, to force, to make, и т. п.), переведены на русский язык неопределённо-личным предложением с пассивным глагольным сказуемым или дополнительным придаточным предложением, например: а) Adele wanted to take a seat on my knee, but she was ordered to amuse herself with Pilot . 1) ... и ей (Адель) приказали развлекаться с Пилотом (В. Станевич) 2) ... Адель было приказано развлекаться с Пилотом (И. Гурова); b) субъектно-инфинитивные конструкции с глаголами, выражающими восприятие с помощью органов чувств (to feel, to see, to hear, to taste и т. д.), переведены односоставным неопределенно-личным предложением, за которым следует дополнительное придаточное предложение: - ... Adele's little foot was heard to trip across the hall . 1) ... из холла слышалась дробь ножек Адель; 2) Слышно шаги Адель, которая быстрой и легкой походкой приближалась к залу. – изменение структуры предложений. Одним из приемов лексико-грамматических переводческих трансформаций является компенсация. Применение компенсации обусловлено восполнением таких моментов при переводе, которые из-за языковых различий в языке перевода не могут полностью передаваться. Причем компенсация может не соответствовать месту переводимого слова в тексте, а находиться в любом другом месте. Приведем такой пример, в котором И. Гурова использует в переводе одновременно прием компенсации и добавления. «You must have become in some degree attached to the house,—you, who have an eye for natural beauties, and a good deal of the organ of Adhesiveness?» 1) «Вы, наверное, все-таки успели привыкнуть к этому дому? Особенно вы, кто так чувствует красоту природы и так умеет привязываться». 2) «Вероятно, вы его полюбили? Вы, с вашим умением воспринимать красоту Природы и вашей солидной шишкой, знаменующей силу привязанностей». И. Гурова для перевода фразы мистера Рочестера «organ of Adhesiveness», добавляет «солидная шишка», в то время как в переводе В. Станевич происходит упрощение фразы и опущение некоторых деталей: «умеет привязываться». Также фраза в переводе И. Гуровой «знаменующей силу привязанностей» как раз является переводческим приемом компенсации стиля автора другого века, хотя в данном контексте получается слишком громоздкая конструкция. В следующем примере применен прием добавления целой фразы - «…как сказано у Шекспира». «I might as well ‘gild refined gold.» 1) Может быть, ты хочешь сказать, что золото не нуждается в позолоте? 2) С тем же успехом я мог бы «золото позолотить», как сказано у Шекспира. Однозначно, фраза «gild refined gold» характеризует авторский стиль Шекспира. Подобное высказывание всегда будет уточняться добавлением. Что касается перевода В. Станевич, то данный прием у нее отсутствует. Рассмотрим пример с использованием такого приема как замена: «perceive — замечаю», «simple dame Fairfax — простодушной старушке Фэрфакс». «And though I don’t comprehend how it is, I perceive you have acquired a degree of regard for that foolish little child Adele, too; and even for simple dame Fairfax?». 1) «И, кроме того, не знаю каким образом, но вы привыкли к этому легкомысленному существу, к маленькой Адели. И даже к простодушной миссис Фэйрфакс. 2) «И хотя я не в состоянии этого понять, но, как я замечаю, вы привязались и к глупенькой Адели, и даже к простодушной старушке Фэрфакс?». В переводе В. Станевич также присутствуют замены. Приведем еще один пример сопоставления двух переводов, где повествование идет от лица главной героини: «I jumped up, took my muff and umbrella» (дословный перевод: я подскочила, взяла мою муфту и зонт); «After supper he began to ask me many questions...» ( досл. : после ужина он начал задавать мне много вопросов) и др. Перевод В. Станевич: «Я вскочила, взяла свою муфту, зонтик». «После ужина он без конца расспрашивал меня». Перевод И. Гуровой: «Я вскочила, схватила со столика муфточку с зонтиком». «После ужина он засыпал меня вопросами». При рассмотрении переводческих трансформаций в романе отметим, что на протяжении всего текста отсутствие прямых обращений к читателю свидетельствует об употреблении такого переводческого приема как опущение. Отметим, что в целом, переводы В. Станевич и И. Гуровой, сохраняют форму диалога с читателем, однако, разный стиль обращений несколько трансформирует оригинальный замысел повествования. « Аnd when I draw up the curtain this time, reader, you must fancy» (досл. : и когда я подниму занавеску в этот раз, читатель, ты должен вообразить). Перевод В. Станевич: «И когда я на этот раз отдерну перед тобой занавес, читатель, вообрази». Перевод И. Гуровой: «И когда, читатель, я подниму занавес на этот раз, вы должны вообразить». Из примера с переводом В. Станевич мы видим сохранение неформального стиля общения. В тексте И. Гуровой, наоборот, обращение более официальное: «читатель, вы должны вообразить». В диалогах читателя и писательницы мы также можем отметить переводческие трансформации. В главе 10 Джейн говорит: «Hitherto I have recorded in detail the events of my insignificant existence: to the first ten years of my life I have given almost as many chapters …… a few lines only are necessary to keep up the links of connection». «До этого времени я записала в деталях события моего малозначительного существования: первым десяти годам своей жизни я отдала почти столько же глав. … необходимо только несколько строчек, чтобы сохранить связь». Не все переводчики сохраняют указания на жанровую принадлежность текста, что является достаточно значимой чертой при переводе. В. Станевич в своем переводе заменяет глагол «to record» (записывать / фиксировать письменно) глаголом «описывать»: «До сих пор я описывала события». Перевод И. Гуровой больше искажает смысл высказывания: «До сих пор я …. рассказывала о событиях». Здесь переводчик заменяет глагол «to record» (записывать) глаголом «рассказывать». В данном варианте перевода авторский замысел письменного фиксирования героиней событий своей жизни полностью нивелируется, так, переводчик создает ощущение того, что это устный рассказ героини. Вновь переводчики прибегают к использованию приема грамматической трансформации – замене. В русском языке глагол «описывать» больше используется в рассказах устной формы. Поэтому в переводе происходит искажение информации о том, что Джейн именно записывает происходящие с ней события. Художественные приемы при детальном описании картин так же не обошлись без трансформаций, что в некоторой степени отразилось на передаче авторской задумки. (Приложение 3) Следует также обратить внимание на переводческие приемы при описании пейзажа и эмоционального состояния главной героини. Приведем в пример отрывок: «……. My eye passed all other objects to rest on those most remote, the blue peaks; it was those I longed to surmount; all within their boundary of rock and heath seemed prison-ground, exile limits» (Мои глаза пропустили все другие предметы, чтобы остановиться на тех, которые больше всех удалены; синие вершины, это были те, которые мне страстно хотелось преодолеть, все в пределах их скалистых границ казалось тюремным участком, границами ссылки). Перевод В. Станевич: «Мои глаза миновали все остальное и остановились на самых дальних голубых вершинах: через них хотелось мне перебраться. Все заключенное в пределах этих скал и пустынных лесов показалось мне тюрьмой». Перевод И. Гуровой: «Мой взгляд скользнул мимо всего и остановился на самых дальних голубых вершинах: меня снедало желание преодолеть их. Все в пределах их валунов и вереска казалось тюремным двором и местом ссылки». Однако в переводе И. Гуровой стихотворные цитаты в некоторых аспектах всё-таки ближе к оригиналу, чем в переводе В. Станевич. Пример цитат, в котором мы приводим стихотворные фразы, нам показывает, что И. Гурова в своем переводе сохраняет достоверные детали текста оригинала. В данном случае таковыми являются географические названия: Северный Океан - the Nоrthеrn Oсеаn, далекой Туле - Of farthest Thule. На основе проведенного анализа переводческих трансформаций, на ниже представленной диаграмме мы отразили соотношение основных переводческих приемов лексической трансформации (26%), грамматической (33%), лексико-грамматической (41%). |