История татарстана (учебное пособие)

• Название: История татарстана (учебное пособие)
• Анкор: Istoria_Tatarstana_Uchebnoe_posobie.doc
• Дата: 09.04.2017
• Размер: 4.14 Mb.
• Имя файла: Istoria_Tatarstana_Uchebnoe_posobie.doc
• Тип: Документы; #4655
• страница: 28 из 31

Глава XVII. РЕСПУБЛИКА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 60-х – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 80-х гг.

В конце 1964 г. в стране сменилось руководство. К власти пришли приверженцы консервативного курса. В политической сфере он выразился в свертывании ли­нии на демократизацию общества. В области промыш­ленности и сельского хозяйства были предприняты по­пытки перейти от административных методов управле­ния к экономическим. Однако постепенно они были свер­нуты, усилилась бюрократизация системы управления. Важные задачи социально-экономического развития ре­шались преимущественно на экстенсивной основе. Куль­турная жизнь оказалась скованной идеологическими догмами. Общим итогом явилось нарастание кризис­ных тенденций в жизни страны, республики.

§63. Тенденции и противоречия социально-экономического развития

Осенью 1965 г. был дан старт реформе управления промышленностью, которая способствовала высоким тем­пам промышленного развития в восьмой пятилетке (1966-1970 гг.). Не случайно восьмую пятилетку иног­да называют «золотым периодом» социализма. Однако к началу 70-х гг. в системе управления экономикой во­зобладали старые подходы. Тогда же был провозглашен курс на повышение благосостояния советских людей. В условиях начавшегося падения темпов роста националь­ного дохода, нараставшего отставания легкой промыш­ленности и сельского хозяйства реализовать его стано­вилось все труднее.

Промышленность. Вторая половина 60-х гг. отмечена бы­стрыми темпами развития индустрии по всей стране. Рост промышленной продукции в этот период составил 50,5 про­цента. В Татарской республике этот рост отличался еще бо­лее высокими показателями. Он составил 59 процентов. За восьмую пятилетку (1966-1970 гг.) в республике было пост­роено и сдано в эксплуатацию более 200 новых предприятий, цехов и отдельных производств, включая предприятия лег­кой и пищевой промышленности. По производству электро­энергии на душу населения ТАССР превысила аналогичные показатели Австрии, Италии, ФРГ, Франции и Японии.

Пика производства достигла нефтяная отрасль, играв­шая решающую роль в структуре экспорта страны. В бреж­невский период экономика СССР во многом держалась благодаря «нефтедолларам». В 1970 г. Татарстан дос­тиг рекордного объема добычи нефти в 100 миллионов тонн в год, удерживая эту высокую планку до середины 70-х гг. В начале 70-х гг. лишь 5 стран мира (США, Саудовская Аравия, Иран, Венесуэла и Ирак) добывали нефти больше, чем Татарстан.

Начиная со второй половины 70-х гг., развитие нефтя­ной отрасли в республике стало замедляться. Основное внимание руководства страны было обращено на тю­менскую нефть. На разработку нефтяных месторожде­ний Западной Сибири направлялся основной поток ин­вестиций, техники. Из республики туда посылались ква­лифицированные кадры.

Значительные перемены в индустриальном облике Татарстана в 70-е гг. были связаны с формированием нового огромного промышленного региона на северо-во­стоке республики. Это был единственный территориаль­но-производственный комплекс, который разворачивал­ся в этот период в европейской части страны. Основная ставка в наращивании экономического потенциала СССР тогда делалась на Сибирь и Дальний Восток. Там и создавались крупнейшие ТПК.

Основу Нижнекамского ТПК составляли КамАЗ в На­бережных Челнах и нефтехимические предприятия Ниж­некамска — объединения «Нижнекамскнефтехим», « Нижнекамскшина».

В декабре 1969 г. было начато строительство Камско­го комплекса заводов по производству большегрузных автомобилей. Новостройка развернулась в чисто аграр­ном районе, где преобладало татарское население. «Ка­мАЗ строит вся страна» - этот лозунг не сходил со стра­ниц газет, звучал по радио и на телевидении. По оргнабору люди приехали сюда из самых различных облас­тей и республик. Таким образом, в ТАССР сложился уже второй в послевоенный период многонациональный промышленный регион.

В Нижнекамске было построено два крупнейших пред­приятия: «Нижнекамскнефтехим» и «Нижнекамскши-на», где производилась необходимая для хозяйства стра­ны продукция: синтетический каучук и автомобильные шины для большегрузных автомобилей и автобусов «ЛиАЗ».

Формирование Камского территориально-промышлен­ного комплекса существенно изменило индустриальный облик республики. На долю предприятий химии и неф­техимии стало приходиться 20% промышленной про­дукции. С развитием автомобилестроения в северо-вос­точном регионе в индустриальном потенциале респуб­лики значительно увеличивается доля машиностроитель­ной отрасли. К середине 80-х гг. на долю машинострое­ния приходилось почти 40% промышленного производ­ства в республике.

Помимо большегрузных автомобилей «КамАЗ» в рес­публике выпускались самолеты ИЛ-62, сверхзвуковые стратегические бомбардировщики ТУ-22-М, вертолеты, авиационные двигатели, космическая техника и многое другое. Некоторые машиностроительные заводы явля­лись уникальными по всей стране. Ряд из них произ­водил продукцию на уровне международных стандар­тов. Головным в СССР предприятием по производству компрессоров являлся, например, Казанский компрес­сорный завод. Его продукция использовалась в ме­таллургии, химических производствах, при добыче и переработке нефти. В научно-производственном объе­динении «Вакууммаш» впервые в стране были разрабо­таны и освоены в серийном производстве уникальные вакуумные агрегаты. Они позволяли отказаться от им­порта аналогичного оборудования.

Однако задачу коренной технической модернизации промышленности решить не удалось. Во времена руко­водства страной Л.И. Брежневым не было недостатка в партийных постановлениях по вопросам ускорения на­учно-технического прогресса, на практике же дело про­двигалось медленно. К началу 80-х гг. лишь десятая часть заводов и фабрик была комплексно автоматизирована или механизирована. Даже на передовых предприятиях республики за счет достижений научно-технического прогресса обеспечивалась лишь 40-50 процентов при­роста выработки продукции. Согласно плановым зада­ниям он должен был составить 75-80 процентов.

Особенно неблагоприятной была ситуация на пред­приятиях легкой и пищевой промышленности. Многие из них уже внешним видом своих обветшавших зда­ний представляли собой жалкое зрелище. Некоторые корпуса были выстроены еще до революции. Отрасль ока­залась на обочине технического прогресса. В объедине­нии мясной, управлении хлебопекарной промышленно­сти удельный вес ручного труда превышал 60%. Еще выше он был в жилищном строительстве.

Техническая отсталость производства прямо отража­лась на качестве и объемах продукции предприятий отраслей группы «Б». Остродефицитной оставалась в 70- 80-е гг. продукция меховой, пищевой промышлен­ности. Из-за низкого качества, устаревших моделей не пользовалась спросом у покупателей продукция швей­ных фабрик, обувной фабрики «Спартак».

Задача перевода экономики преимущественно на ин­тенсивный путь развития не была решена. Призывы «по­вышать эффективность и качество», «выпускать продук­цию с наименьшими затратами» не сопровождались долж­ным экономическим стимулированием. Все чаще давал сбои механизм социалистического соревнования. Чис­ло его участников, судя по официальным данным, по­стоянно росло. Считалось, что в республике к концу 70-х гг. в нем участвует почти 94 процента работаю­щих.

Однако в 70-80-е годы в обществе все отчетливее про­являлись апатия, усталость, падала трудовая дисциплина. Резко бросалось в глаза расхождение между призы­вами и реальной действительностью, уровнем жизни про­стых работников и номенклатуры. Формировалась «те­невая экономика». Участие в ней открывало возможность получения доходов, несопоставимых с теми, что получал самый добросовестный работник на производстве.

Кризис директивной экономики наглядно проявился в растущих объемах незавершенного строительства, не­рачительном хозяйствовании. К началу 1985 г. более 90% строившихся объектов не были своевременно сда­ны в эксплуатацию. К середине 80-х гг. ежегодно без­возвратно в отходы уходило свыше 290 тыс. тонн чер­ных металлов, более полумиллиона кубометров лесома­териалов, огромное количество дефицитных пластмасс, десятки тысяч тонн текстиля и многое другое.

Угрожающих размеров достигли хищения, разбаза­ривание государственных средств. Расхитителями, или как их называли, «несунами» на предприятиях сплошь и рядом становились члены трудовых коллективов. Так, из общего числа задержанных в 1978-1979 гг. за хищения на производственном объединении «Нижне-камскнефтехим» 70 % составляли его работники. Ана­логичная картина складывалась на других предприя­тиях.

Примером бесхозяйственности служили многие строй­ки. При огромных объемах строительства республика испытывала постоянную нехватку кирпича, отделочных и других материалов. Но при этом типичной картиной строительных площадок являлись груды битого кирпи­ча, железобетона, искореженного металла, обрезков до­сок. В таких условиях растаскивание строительных ма­териалов населением имело почти неприкрытый ха­рактер. Ощутимые размеры приобрело возведение до­мов из них в Набережных Челнах во время строитель­ства КамАЗа. Известный советский журналист Л. Жу-ховицкий в очерке о КамАЗе, необычно откровенном для того времени, писал: «...Половину строительных ма­териалов, пошедших на домик, Федя собрал на свалках -плохо. Еще хуже, что материалы эти, годные в дело, ока­зались на свалке. Зато они не сгорели и не сгнили, а

пошли на пол, стены и крышу человеческого жилья -хорошо!»

Сельское хозяйство. В 1965 г. была предпринята оче­редная попытка реформирования сельского хозяйства. С колхозов и совхозов списывались долги, повысились закупочные цены, устанавливались надбавки за сверх­плановую продажу продукции государству, снижены на­логи.

Кроме мер, обеспечивавших переход от администра­тивных методов к экономическим, большая ставка дела­лась на совершенствование материально-технической базы аграрной отрасли. В республике особенно высокие темпы технического перевооружения села наблюдались в 1965-1975 гг. Во всех районах строились крупные жи­вотноводческие комплексы, на которых предусматрива­лись механизация и автоматизация всех производствен­ных процессов. В большинстве колхозов и совхозов по­явились крупные машинные дворы со сложным набо­ром техники. В пригородных совхозах активно разви­валось тепличное хозяйство. На больших площадях были сооружены поливные системы. Резко возросло примене­ние минеральных удобрений.

Во второй половине 70-х гг. главным направлением в модернизации сельского хозяйства были определены процессы концентрации и специализации, межхозяй­ственной кооперации. В рамках осуществления этих про­цессов были созданы крупные молочные комплексы, от­кормочные хозяйства, птицефабрики, тепличные комби­наты. За счет использования передовых технологий на них часть проблем удалось решить. Так, перестали быть остродефицитными продуктами питания куриное мясо и яйца. Заметно пополнили прилавки магазинов своей продукцией овощеводческие совхозы.

Первоначальный эффект аграрной реформы был весь­ма значительным. В республике среднегодовое произ­водство валовой продукции за восьмую пятилетку уве­личилось на 30% при плане 23%. Производительность труда в колхозах и совхозах Татарстана повысилась за этот же период на 44%, тогда как общесоюзный показа­тель составлял 37%.

Однако уже с начала 70-х гг. в развитии аграрной от­расли наметились неблагоприятные тенденции. Рост вало­вой продукции, производительности труда не соответство­вал росту материально-технической оснащенности сель­ского хозяйства. Так, фондовооруженность хозяйств рес­публики в 1980 г. увеличилась в сравнении с 1970 г. в 2,2 раза. В то же время производство валовой продукции в расчете на одного работника возросло в 0,4 раза.

В основе такого положения лежали общие причины. Продолжалось административное вмешательство в дела колхозов и совхозов. Основная масса финансовых ресур­сов, направлявшихся на развитие сельского хозяйства, не доходила до них. Зачастую она превращалась в при­быль предприятий, призванных им помогать в эксплуа­тации усложнившейся материальной базы производства. Как грибами после дождя, сельскохозяйственная отрасль «обрастала» такими предприятиями, как «Сельхозхимия», «Сельхозэнерго», мелиоративными службами и т.п. Однако их деятельность, отвечавшая ведомственным ин­тересам, нередко только усложняла финансово-экономи­ческое положение колхозов и совхозов.

Серьезные проблемы в республике порождала быст­рая урбанизация, которая вызывала дефицит кадров на селе. К началу 80-х гг. удельный вес городского населе­ния уже превышал в республике 63%. Кроме того, в связи с созданием Нижнекамского ТПК, Нижнекамско­го водохранилища и прокладкой новых магистральных нефте- и газопроводов из сельскохозяйственного оборо­та был выведен огромный массив плодородных земель.

Во второй половине 70-х гг. темпы обновления мате­риально-технической базы аграрного производства рес­публики стали отставать от общесоюзных показателей. Это было связано с тем, что в 1974 г. было цринято спе­циальное постановление ЦК КПСС «О дальнейшем раз­витии Нечерноземной зоны России». Согласно данному постановлению на развитие вошедших в эту зону облас­тей и республик Центральной России предусматрива­лись огромные капиталовложения. Там активно строи­лись современные животноводческие комплексы, доро­ги, больницы, школы, клубы. Татарская республика, несмотря на то, что половину ее земель составляли нечер­ноземы, даже частично не была включена в щедро суб­сидированную Нечерноземную зону.

Тем не менее, в целом показатели аграрного сектора экономики Татарстана были выше общесоюзных. В рас­чете на 100 га сельхозугодий в общественном секторе аграрного производства республики продукции произ­водилось в 1,5 раза больше, чем по Российской Федера­ции. Большую роль в сельскохозяйственном производ­стве играли личные подсобные хозяйства. Занимая 2% сельхозугодий республики, они производили 25% сель­скохозяйственной продукции.

Социальная сфера. Во второй половине 60-х - нача­ле 80-х гг. в стране было разработано немало социальных программ. Согласно партийным установкам, главной, задачей рассматривалось повышение уровня жизни со­ветских людей. С этой целью осуществлялось повыше­ние денежных доходов населения. Правда, на протяже­нии рассматриваемого периода рост заработной платы был незначительным. Набирали силу уравнительные тен­денции, уменьшалась разница между окладами низко­оплачиваемых и высокооплачиваемых слоев населения. В то же время росли привилегии номенклатуры за счет использования общественных фондов потребления.

Но относительный достаток позволил людям лучше одеваться и питаться. В домах перестали быть редкос­тью телевизоры, электропроигрыватели, магнитофоны, холодильники, стиральные машины. На протяжении 60-70-х гг. спрос на эти предметы постоянно рос. Задача его удовлетворения решалась медленно. Общим результатом стал всеобщий дефицит на потребительском рынке.

Не случайно, одним из самых характерных соци­альных явлений этого периода были очереди. Их мож­но было наблюдать повсюду: в магазинах, парикма­херских, банях, больницах, кино, театрах.

Особенно большое недовольство людей вызывали оче­реди в продовольственные магазины. Руководство рес­публики, редакции газет получали огромной поток пи­сем с жалобами на плохое обеспечение продуктами пи­тания. Во многих письмах чувствуется раздражение, вызванное все большим распространением двойных стан­дартов, лицемерием политических руководителей, с вы­соких трибун рапортующих о больших достижениях на­родного хозяйства. Так, в одном из писем в редакцию «Советская Татария» говорится: «Я не верю таким со­общениям. Процент выполнения правдив, когда он ле­жит на прилавке, а мы, рабочие, второй год не видим мяса». К концу 70-х гг. положение с продовольствием в городах настолько обострилось, что на мясные изделия и масло в республике были введены талоны.

Изделия местной легкой промышленности практи­чески не пользовались спросом. Зато люди готовы были многократно переплачивать за импортную одежду и обувь спекулянтам и фарцовщикам, процветал так называе­мый «черный рынок». Нередко за покупками жители республики отправлялись в Москву.

Власти, чтобы смягчить проблему неудовлетворенно­го спроса, навязывали производство непрофильной про­дукции предприятиям отраслей группы «А». В респуб­лике в 1983 г. была принята комплексная программа по увеличению выпуска товаров народного потребления. В рамках ее выполнения авиационный завод, например, наладил выпуск пользовавшихся большим спросом су­мок-тележек, стеллажей для книг, лестниц-стремянок. Но предприятия неохотно занимались производством не­свойственных для них изделий, стремились закрепить за собой наиболее простые заказы.

В конечном счете, попытка наполнить рынок това­рами повседневного спроса путем подключения к это­му делу широкого круга предприятий не увенчалась успехом. К 1985 г. программа была выполнена только на 70% по объемным показателям. По ассортименту производившихся товаров план был фактически про­вален.

Сохраняла свою остроту жилищная проблема. Она ощущалась как в старых, так и молодых городах. Тем­пы государственного жилищного строительства не соот­ветствовали бурному росту городского населения респуб­лики. К тому же постепенно начал снижаться объем капитальных вложений в жилищное строительство.

Ситуацию несколько смягчило развернувшееся в 60-е гг. кооперативное строительство, но в 70-е гг. и оно стало сдерживаться. В 80-е гг. появилась новая форма разрешения жилищной проблемы для молодых. Стали создаваться молодежные жилищные комплексы (МЖК). В свободное от основной работы время молодежь труди­лась на строительстве жилых домов, в которых и полу­чала квартиры. Однако вступить как в жилищно-строи­тельный кооператив (ЖСК), так и в МЖК было непро­сто. Здесь также существовали свои очереди.

Застройка молодых городов и окраинных районов Ка­зани велась микрорайонами, в которых была слабо раз­вита социальная инфраструктура. Строительство важ­ных культурных объектов развертывалось в основном в центральной части городов. В столице республики были построены высотная гостиница «Татарстан», ЦУМ, Мо­лодежный центр, Дом прессы, Дом бытовых услуг, кры­тый рынок, плавательный бассейн, дворцы культуры химиков и строителей, Дворец спорта, цирк, новый при­городный вокзал. Городская архитектура этого периода заметно обновилась за счет активно осуществлявшегося строительства зданий для органов КПСС. За счет нового пристроя было расширено здание Татарского обкома КПСС. На центральной улице столицы республики был сооружен дом политического просвещения. Среди тру­щоб на берегу Казанки началось возведение Ленинского мемориала (ныне Национально-культурного центра). В каждом районе были выстроены шаблонные здания рай­комов компартии, выделявшиеся среди окружавших их строений наиболее современной формой. В то же время в центре Казани имелись большие массивы ветхого жилья.

Недостаток социальных благ особенно остро ощуща­ли жители сел. Определенные положительные сдвиги здесь произошли в строительстве школ, дошкольных учреждений, клубов. Однако по-прежнему на низком уровне находилось медицинское, бытовое обслуживание. При немалых объемах добычи в республике попутного газа вялыми темпами развивалась газификация. Отста­вало от соседних поволжских республик строительство дорог в сельской местности. Уровень оплаты труда колхозника и рабочего совхозов в Татарской республике также отставал от среднесоюзных показателей.

Неразвитость социальной сферы, бурное промышлен­ное развитие послужили причинами активного пересе­ления жителей деревень республики в города. С 1970 г. по 1984 г. в республике численность сельского населе­ния уменьшилась почти в 1,3 раза, в то время как по стране в 1,1 раза.

Характерной чертой развития сел тех лет являлась неравномерность. Довольно быстро развивались район­ные центры, крупные села и поселки. Это было связано с проводившимся курсом аграрной политики, направ­ленной на дальнейшую концентрацию сельскохозяй­ственного производства. Курсу на укрупнение производ­ственных форм должна была соответствовать и новая картина сельского расселения. Появились так называе­мые «перспективные» и «неперспективные» деревни.

В республике из почти 4,2 тысячи сел только третья часть была отнесена к перспективным деревням. Во мно­гих из них развернулось интенсивное строительство, по­явились улицы добротных домов, гостиницы, торговые центры, детские учреждения, бани. Однако обществен­ная застройка велась по шаблону. Образцом архитек­турной застройки того периода являлось село Шапши Высокогорского района.

Деревни, попавшие в разряд неперспективных, ждала печальная судьба. Развитие многих из них было приоста­новлено, а то и загублено. И хотя план новой картины расселения был осуществлен далеко не полностью, за 30 лет около одной тысячи деревень перестали существовать.

Особенно значительным было сокращение числа русских селений. Да и само уменьшение численности сельского насе­ления происходило в значительной степени за счет рус­ских. Одним из сдерживающих факторов миграции татар из села в город был этнический. На селе в наибольшей степени сохранялась традиционная национальная культу­ра. В итоге удельный вес горожан среди татар при его неуклонном росте был заметно меньше, чем у русских.

Таким образом, в социально-экономической жизни республики, как и всей страны, усилились консервативные тенденции. Это привело к снижению темпов развития промышленного, аграрного производства. При относитель­ном повышении уровня жизни застойные явления отри­цательно сказывались на развитии социальной сферы.
Вопросы и задания

1. Сопоставьте индустриальный потенциал Татарстана второй половины 60-х - начала 80-х гг. и предшествующего периода. Какие изменения в нем произошли? 2. Применимо ли поня­тие «застой» кразвитию промышленности республики? Объяс­ните свой ответ. 3. Охарактеризуйте состояние дел в аграр­ном секторе экономики и оцените уровень его развития. 4. Что изменилось в повседневной жизни городского и сельс­кого населения республики? 5. Проследите процессы урбани­зации в республике. Чем они были вызваны и как проявились среди русского и татарского населения республики?

§64. Процессы и противоречия в общественно-политической и культурной жизни

Консервативный курс проявился и в общественно-по­литической, культурной сферах жизни общества. Ужес­точилась цензура и контроль за состоянием умов. Были свернуты либеральные начинания предшествующего пе­риода, критика «культа личности», прекращена реаби­литация жертв сталинских репрессий. Масса принимае­мых законов носила декларативный характер. Ущем­лялась самостоятельность республик, национально-госу­дарственных образований. При этом консервативные тенденции облекались в демократическую форму.

В условиях «растущей интернационализации». В об­щественно-политической жизни царила атмосфера бла­годушия и самовосхваления. В материалах XXIV съезда КПСС был закреплен тезис о построении в СССР разви­того социалистического общества. Это общество рассмат­ривалось как высшее достижение социального прогресса.

В таких условиях в пропаганде настойчиво тиражи­ровались идеи о «неоспоримых преимуществах» совет­ского строя и «великих победах», достигнутых под ру­ководством КПСС.

«Достижения» надлежало выявлять во всех сферах общественной жизни. Так, считалось, что в СССР полностью и окончательно решен национальный вопрос. Ис­токи этого по установившейся традиции находили в октябрьской революции 1917 г. На торжественном со­брании, посвященном 60-летию образования ТАССР, пер­вый секретарь Татарского обкома КПСС P.M. Мусин го­ворил: «Именно великий Октябрь ознаменовал корен­ной поворот в судьбе татарского народа, принес ему, как и всем народам страны, освобождение от оков социаль­ного и национального гнета, вывел на широкую магист­раль перехода ... из бездны страданий, нищеты, муче­ний, голода, отчаяния к светлому будущему коммунис­тического общества».

Между тем существовала масса насущных про­блем национального развития. Немало противоречий порождал форсируемый процесс интернационализации общественной жизни. Ведь, несмотря на постоянные заявления о недопустимости искусственного стирания национальных особенностей, практически торжество­вала линия на ускоренное «слияние наций и язы­ков».

В многонациональных регионах, к которым отно­сился и Татарстан, не были обеспечены равноправный статус всех языков, их свободное развитие и функцио­нирование. В таких условиях все большее количество татар предпочитало получить образование на русском языке, что неизбежно приводило к дальнейшему су­жению сферы применения татарского языка. Уже в се­редине 60-х гг. наблюдался довольно высокий процент детей рабочих-татар, хорошо владеющих татарским язы­ком, но предпочитающих учиться в русских школах. Так, по результатам анкетных опросов число детей, прове­денных в этот период, из семей рабочих-татар, обучаю­щихся в школах на русском языке, составило почти 88%. Руководством республики это расценивалось как про­цесс «прогрессивного сближения наций в период строи­тельства коммунизма».

В официальной пропаганде интернационализация выглядела сугубо положительным явлением. Так, на одном из собраний партийного актива Ф.А. Табеев от­мечал: «Хорошая основа для интернационального воспитания в республике имеется. У нас каждый произ­водственный коллектив многонациональный, нет обо­собления по национальной принадлежности, по месту жительства, дети разных национальностей воспитыва­ются в единых детских садах, а посмотрите, сколько у нас межнациональных браков».

Пропагандистские стереотипы воспринимались дале­ко не всей частью общества. Интернационалистская фра­зеология не могла заглушить оппозиционных настрое­ний среди татарской общественности. Так, в 1965 г. вы­ступивший на читательской конференции инженер оп­тико-механического завода Э. Зайнуллин сказал: «Ок­тябрьская революция, сделавшая много для окраинных народов, не дала пользы татарам и башкирам, культура Татарии по сравнению с развитием культуры Кирги­зии, Казахстана и Узбекистана стала отставать. Эко­номический уровень рабочего в Татарии ниже, чем в Московской области или на Украине». Никто из зала не возразил ему.

Проблема сохранения татарского языка, культуры ча­сто обсуждались на литературных вечерах, кружках, съез­дах творческих работников, во время неформальных встреч в кругу единомышленников. Многим современ­никам особенно запомнились критические выступления писателя Н. Фаттаха. В 60-е гг. популярными были по­ездки творческой интеллигенции в Булгар, где у древ­них святынь острота наболевших проблем ощущалась по-особому, и они обсуждались с особой откровеннос­тью.

Татарская интеллигенция не просто говорила о тре­вожном состоянии татарской культуры, но пыталась и действовать. В 1964-1965 гг. возникли неформальные группы, которые обращали внимание властей на небла­гоприятную языковую, культурную ситуацию в респуб­лике. Они стремились поддерживать национальное са­мосознание татар, живших за пределами республики, снабжая их татарской литературой, республиканскими газетами и журналами. Однажды дело дошло до разбра­сывания листовок на съезде писателей с требованием организовать молодежный татарский журнал.

Многие представители татарской интеллигенции про­тивостояли конформистским настроениям в обществе. Редакция журнала «Казан утлары» часто публиковала материалы, темы которых не вполне поощрялись влас­тями. Так, на его страницах была развернута дискуссия о происхождении башни Сююмбеки. Известный татар­ский артист Г. Шамуков написал статью, в которой убе­дительно аргументировалось татарское происхождение этой башни. Статья вызвала заметный общественный резонанс.

Органы госбезопасности выявляли людей, не лояль­ных к существующему режиму. Как следует из записки КГБ и Генеральной прокуратуры СССР, поступившей в ЦК КПСС в ноябре 1972 г., «политически вредное груп­пирование» было вскрыто и в Казани.

В мае 1977 г. на всенародное обсуждение был вынесен проект новой Конституции СССР, которая была принята в октябре этого же года. В 1978 г. были также приняты Конституции РСФСР и ТАССР. Представители татарской интеллигенции вновь вернулись к проблеме повышения государственного статуса республики. Однако властями воп­рос о преобразовании ТАССР в союзную республику не был даже поставлен в повестку дня. Конституционное строи­тельство никаких существенных изменений в права на­ционально-государственных образований не внесло.

Духовная сфера. Официальная пропаганда настойчиво проводила мысль о торжестве ленинской национальной политики. При этом высоко оценивались изменения, произошедшие в духовной сфере жизни общества. Дей­ствительно, наука, культура в республике не стояли на месте, расширились возможности получения среднего и высшего образования, повысился интеллектуальный уровень населения. Вместе с тем, в духовной сфере усилились процессы идеологизации, негативно отра­зившиеся на развитии татарской культуры.

Во второй половине 60-х - начале 80-х гг. существенно обновилась материальная база науки и культуры. Для Ка­занского университета было возведено два современных высотных здания. Появились новые здания и у Казанско­го филиала Академии наук, многих вузов. Были открыты Дом актера, Дом архитектора. Распахнули свои двери кон­цертный зал консерватории, Выставочный зал Союза ху­дожников республики. В Казани, во многих районных цен­трах были построены дворцы культуры.

Развивались казанские научные школы. По многим естественнонаучным направлениям они продолжали пользоваться всемирной известностью. В 1978 г. акаде­мику Б.А. Арбузову и члену-корреспонденту Академии наук СССР А.Н. Пудовику была присуждена Ленинская премия в области науки и техники. Фундаментальные научные проблемы разрабатывали профессора С.А. Аль-тшулер, П.А. Кирпичников, Х.М. Муштари, А.П. Норден, М.Т. Нужин, Г.Г. Тумашев, многие другие ученые.

Расширилась сеть вузов, специальных учебных заве­дений. В Казани были открыты филиалы Московского энергетического института, Ленинградского института культуры им. Н.К. Крупской, Волгоградского института физической культуры, основан техникум торговли. Всего к началу 80-х гг. в республике насчитывалось 13 институ­тов, 60 средних специальных учебных заведений.

В середине 70-х гг. в республике, как и по всей стране, был завершен переход к всеобщему среднему образованию. Образовательный уровень работников вырос во всех сфе­рах экономики и культуры республики. Неуклонно росла доля татар, занятых в интеллектуальных сферах труда. Из научных работников республики каждый четвертый док­тор наук, каждый третий кандидат наук и каждый тре­тий аспирант были татарами, а еще в 40-е гг. научных работников «со степенью» среди татар были единицы. В середине 70-х гг. более 35% специалистов народного хо­зяйства республики являлись татарами.

Однако наряду с этими достижениями в республике имелись и немалые проблемы. Здесь не было своей Ака­демии наук. Такого рода научные учреждения могли быть созданы только в союзных республик. Казанский Госу­дарственный университет не располагал даже кафедрой татарской истории.

В стесненных идеологическими рамками условиях приходилось работать ученым гуманитарного профиля. Особенно это касалось представителей исторических дисциплин. Известный физик К.А. Валиев как-то заметил, что он выбрал физику, а не историю, которую любил, понимая «узость пространства» для деятельности исто­рика при существовавших условиях.

Имелись значительные различия в уровне образова­ния городского и сельского населения. Все более отста­вало от требований времени качество образования.

Отсутствовали по-настоящему широкие условия для удовлетворения духовных запросов татарского населе­ния. Между тем, с его стороны отмечался постоянный интерес к национальной истории и культуре. Об этом свидетельствовали многочисленные письма, обращения татар в руководящие органы, средства массовой инфор­мации. Так, полное обиды на Казанское телевидение пись­мо направил в Татарский обком КПСС житель поселка Бавлы СВ. Рахимов. «Мы, телезрители, — пишет он, — не можем утвердительно сказать, что татарская теле­студия есть, так как мы не видим никакой ее рабо­ты...» Читатель Г. Ширгазин из Казани пишет: «Мне 22 года. Люблю культуру своего народа. Почему бы не выпускать художественные фильмы на татарском язы­ке?» А. Сабиров из Набережных Челнов с упреком ука­зывает на то, что национальное музыкальное искусство обречено на забвение. «Другие нации с раннего детства воспитывают у детей любовь к своей музыке», — заме­чает он.

Из письма А. Кацюбы становится понятным, что потребность выучить татарский язык существовала не только у татар, удовлетворить же ее было почти не­возможно. «Я прожила в Казани большую часть жиз­ни, но не умею говорить по-татарски. С величайшим трудом мне удалось раздобыть самоучитель Р.С. Газизова, изданный в 1960 г. тиражом 6 тысяч экземп­ляров. ...С его помощью я усвоила грамматический строй татарского языка, набрала определенный запас слов», — написала она в своем письме в «Вечернюю Казань» в 1981 г. Далее читательница просила орга­низовать какие-нибудь курсы, так как «в своем желании научиться говорить по-татарски я далеко не одинока».

О большом интересе к татарской культуре свидетель­ствовали неизменные аншлаги в Татарском академичес­ком театре им. Камала и Татарском республиканском передвижном театре (ныне Татарский театр драмы и комедии им. К. Тинчурина). В репертуаре Камазовского театра были татарская, русская и мировая классика, со­временные пьесы. Значительными событиями в театраль­ной жизни стали постановки сценических произведе­ний К. Тинчурина «Голубая шаль», «Угасшие звезды», Н. Исанбета «Миркай и Айслу», Ш. Хусаинова «Мама приехала», Т. Миннуллина «Альмандар из Альдермыша».

Постоянного зрителя имел Татарский театр оперы и балета им. М. Джалиля. В 1971 г. здесь состоялась пре­мьера балета Э.З. Бакирова «Су анасы» («Водяная»). Обновлял свой репертуар Казанский Большой драма­тический театр им. В.И. Качалова. В нем были постав­лены такие пьесы, как, например, «Зыковы» Горького, «Океан» Штейна, «Бег» Булгакова, «Быть или не быть» Гибсона. Увеличивалось число народных театров.

В 1966 г. был организован Государственный симфо­нический оркестр. На протяжении 12 лет его возглав­лял видный дирижер, народный артист СССР Натан Рах-лин. Оркестр трижды становился лауреатом всероссий­ских и всесоюзных конкурсов. Коллектив первым ис­полнял симфонические произведения татарских компо­зиторов.

В области симфонической музыки начали активно проявлять себя выпускники Казанской консерватории: Ф.А. Ахметов, Р.А. Еникиев, Р.Ф. Абдуллин, Л.М. Батыр-Булгари, Л.А. Хайрутдинова, Ш.Х. Тимербулатов и др. Лучшие достижения татарской симфонической му­зыки связаны с симфониями Н.Г. Жиганова, А.З. Монасыпова, Ф.А. Ахметова.

Песни и романсы татарских композиторов популяри­зировали признанные исполнители Альфия Авзалова, Ша­миль Ахметзянов, Эмиль Залялетдинов, Ренат Ибрагимов, Ильгам Шакиров. Одними из самых любимых в народе были произведения Сары Садыковой и Рустема Яхина.

Несмотря на усиление идеологического контроля, рас­ширился диапазон творчества татарских писателей. Во многом по-новому зазвучала тема деревни в повестях Р. Тухватуллина «О чем поют капли», «Ягодные по­ляны», М. Хабибуллина «Гора с горой не сходится», его же романе «Водовороты». Острые морально-этические проблемы современности были поставлены в произве­дениях А. Гилязова «Посредине», «В пятницу вечером», «Петух на плетне», «За околицей луга зеленые», А. Бники «Невысказанноезавещание», «Умиротворение», «Со­весть», А. Расиха «Два холостяка».

С тревогой об эрозии народной памяти, ухудшении отношения человека к природе писал Г. Баширов в ав­тобиографической повести «Родимый край - зеленая колыбель», романе «Семь родников». Историческая те­матика освещалась в романах Н. Фаттаха «Итиль-река течет», «Свистящие стрелы», трагедии «Кул Гали», повес­ти Г. Ахунова «Ардуан батыр», романе Э. Касимова «Чул-ман - река внуков». В 60-70-е гг. татарская поэзия была представлена произведениями Ш. Галиева, Р. Файзул-лина, Р. Хариса, Г. Рахима, Р. Гатауллина, Р. Мингали-ма, Зульфата и др.

В области изобразительного искусства выделялись ра­боты Б. Урманче. В те годы он создал триптих «Татар­стан», скульптуры «Сагыш», «Весенние мелодии», Тулпар», проект архитектурно-мемориального комплек­са Г. Тукая в селе Новый Кырлай. Над новыми живопис­ными полотнами работали Л. Фаттахов, А. Прокопьев, К. Максимов. Скульптуры «Батыр», «Камазовец», «Юность» изваял Н. Адылов. Монументальные росписи и произведения станковой живописи «В родном ауле», «Зульфия - казанская красавица» были созданы И. Зариновым.

Труд многих творческих деятелей получил высо­кую оценку. Так, Государственной премии республики им. Г. Тукая были удостоены X. Туфан, И. Гази, Г. Ахунов, А. Бники, А. Гилязов, Государственной премии РСФСР им. М. Горького - Сибгат Хаким. Лауреатом Государственной премии РСФСР им. И. Репина в обла­сти изобразительного искусства стал художник X. Якупов, Государственной премии им. Тукая — скульптор В. Маликов, живописец Н. Кузнецов. Тукаевская пре­мия была вручена Б. Урманче. В 70-е гг. симфония Н. Жиганова «Сабантуй» была удостоена Государствен­ной премии СССР, а симфоническая поэма Ф. Ахметова, посвященная памяти Фарида Яруллина, - Государствен­ной премии РСФСР им. М. Глинки.

Награды отражали только парадную сторону жизне­деятельности творческих работников. Массовой прак­тикой были постоянные поучения, одергивания со сто­роны партийных органов. Деятелей литературы и ис­кусства призывали прославлять героику трудовых буд­ней, достижения развитого социализма. Попытки вос­создать подлинную картину советской действительнос­ти вызывали порицание за увлеченность теневыми сто­ронами жизни. Обращение к вопросам личной жизни человека, повседневного быта, семейных коллизий со­провождалось критикой за мелкотемье, узость интере­сов, недостаток идейности, гражданственности. Участи­лись запреты публикаций художественных и публицис­тических произведений, в которых шла речь об острых проблемах истории и современности. Специальные ко­миссии давали разрешение на выпуск театральных спек­таклей.

Однако повышение интеллектуального уровня обще­ства сопровождалось ростом в нем оппозиционных на­строений. Возникали неформальные группы, прежде все­го в среде студенческой молодежи, научной и творчес­кой интеллигенции. Среди татарских интеллектуалов вынашивались идеи национального движения. В конеч­ном счете, эти настроения нашли выражение в процес­сах демократизации, которые развернулись во второй половине 80-х гг.

Таким образом, жесткие идеологические установки на прославление достижений социализма и интернационализ­ма накладывали отпечаток на все сферы политической и культурной жизни республики в 60-80-е гг. Наряду с оп­ределенными успехами в области образования, науки, ис­кусства в республике имелись серьезные проблемы в раз­витии национальной культуры, языка. Эти проблемы поднимались общественностью, однако, в условиях все­властия партийно-чиновничьих структур, отсутствия под­линных демократических свобод не решались.
Вопросы и задания

1. Определите особенности общественно-политического разви-" тия республики во второй половине 60-х - начале 80-х гг. 2. Оха­рактеризуйте основные проблемы национального развития. 3. Расскажите о роли общественности в политической жизни республики. 4. Раскройте противоречия и главные тенденции в развитии науки, художественной культуры республики.