К. С. Пакат Восхождение королей
 Скачать 0.58 Mb.
|
К. С. ПакатВосхождение королейПлененный принц – 3 http://ficbook.net/readfic/5015186 АннотацияТеперь, когда его личность раскрыта, Дэмиен должен встретиться с принцем Лореном как Дамианис из Акиэлоса. Тем временем на юге собираются силы Кастора. На севере армии регента готовятся к войне. Единственная надежда Дэмиена вернуть свой трон – сражаться бок о бок с Лореном. Вынужденные заключить непростой союз, принцы отправляются в сердце Акиэлоса. Но если хрупкое доверие, выросшее между ними, выдержит раскрытие личности Дэмиена – сможет ли оно противостоять последней смертельной игре регента? Рейтинг: NC‑17 Метки: насилие, нецензурная лексика, драма, экшн, hurt/comfort, любовь/ненависть К. С. ПакатВосхождение королейГлава 1– Дамианис. Дэмиен стоял у подножия ступеней помоста, пока его имя в возгласах изумления и неверия расходилось по двору. Никандрос преклонял перед ним колени, его армия преклоняла перед ним колени. Это напоминало возвращение домой до тех пор, пока его имя, прокатившись по рядам Акиэлосских солдат, не столкнулось с толпившимися по углам двора Виирийскими обывателями и не поменяло тон. Здесь изумление было другим, двояким, с нарастающим импульсом гнева и тревоги. Дэмиен услышал первый выкрик, усиливающуюся ярость, новое слово, расходящееся по толпе. – Принц‑убийца. Просвистел брошенный камень. Никандрос поднялся с колен, доставая меч из ножен. Дэмиен вытянул руку, останавливая Никандроса, который уже оголил полфута Акиэлосской стали. Дэмиен видел замешательство на его лице, пока во дворе вокруг них начиналась сумятица. – Дамианис? – Прикажи своим людям удерживать толпу, – сказал Дэмиен, когда внезапный звук вытаскиваемой стали совсем рядом с ним заставил его резко повернуться. Виирийский солдат в сером шлеме вытащил меч и теперь смотрел на Дэмиена так, словно видел свой худший ночной кошмар. Это был Гюэт; Дэмиен узнал побелевшее лицо под шлемом. Гюэт выставил свой меч перед ним так же, как Йорд тогда держал кинжал: в двух подрагивающих руках. – Дамианис? – Спросил Гюэт. – Держать! – Повторил приказ Дэмиен, перекрикивая толпу, перекрикивая новый хриплый возглас на Акиэлосском: «Измена!» Направить меч на члена Акиэлосской королевской семьи каралось смертью. Дэмиен продолжал сдерживать Никандроса за своей вытянутой рукой, но он чувствовал напряжение каждой его мышцы, пока тот с усилием старался оставаться на месте. Теперь крики стали ревом, и стоявшие по периметру люди начали собираться в нарастающую толпу, полную панического желания бежать. Броситься в бегство и убраться с пути Акиэлосской армии. Или же заполонить его. Дэмиен увидел, как Гиймар осматривал двор, и в его глазах ясно читалось напряженное опасение. Солдаты видели то, что толпа крестьян увидеть не может: Акиэлосские силы внутри стен – внутри стен – превосходят числом базовый Виирийский гарнизон пятнадцать на одного. Еще один меч оказался рядом с острием Гюэта, вытянутый приведенным в ужас Виирийским солдатом. Ярость и неверие были написаны на лицах некоторых из Виирийских гвардейцев; на других были страх и отчаянный поиск дальнейших указаний в лицах друг друга. И в первом же движении, нарушившем периметр, в растущем безумстве толпы, когда Виирийские гвардейцы больше не находились под его полным контролем – Дэмиен понял, насколько сильно он недооценивал влияние раскрытия своей личности на мужчин и женщин этого форта. Дамианис, принц‑убийца. Его разум, привыкший к принятию решений на поле боя, оценил пространство двора и сделал выбор командира: минимизировать потери, ограничить кровопролитие и хаос и захватить Рейвенел. Виирийские солдаты не подчинялись его приказам, а простые Виирийцы… если эти ожесточенные, яростные эмоции и могут быть успокоены, то он не тот, кто это сделает. Был только один способ остановить то, что вот‑вот должно было произойти – сдержать это; подавить, чтобы заполучить это место раз и навсегда. Дэмиен сказал Никандросу: – Возьмите форт. * * *Дэмиен быстро шел по коридору, окруженный шестью Акиэлосскими солдатами. Акиэлосские голоса раздавались в залах, и красные Акиэлосские знамена взмыли ввысь над Рейвенелом. Акиэлосские солдаты, стоящие по бокам от дверей, вставали по стойке, когда он проходил мимо. Теперь Рейвенел уже два раза поменял своего хозяина за то же количество дней. На этот раз все произошло быстро; Дэмиен точно знал, как подчинить этот форт. Неполноценные Виирийские силы были быстро подавлены во дворе, и Дэмиен приказал, чтобы обоих старших солдат, Гиймара и Йорда, привели к нему без брони и под стражей. Когда Дэмиен переступил порог комнаты, стражники схватили своих пленных и грубо толкнули их на землю. «На колени», скомандовал один из них на коверканном Виирийском. Йорд неуклюже упал на колени. – Нет. Пусть стоят, – приказал Дэмиен на Акиэлосском. Мгновенное повиновение. Гиймар первым стряхнул с себя руки и встал сам. Йорд, который знал Дэмиена несколько месяцев, был более настороженным и поднимался медленно. Гиймар встретился глазами с Дэмиеном. Он заговорил на Виирийском, не давая признаков, что понял Акиэлосский. – Так это правда. Ты Дамианис из Акиэлоса. – Это правда. Гиймар намеренно сплюнул, за что получил по лицу тяжелый удар наотмашь кулаком Акиэлосского солдата в броне. Дэмиен позволил этому произойти, осознавая, что могло бы случиться, если бы человек плюнул на землю перед его отцом. – Вы здесь за тем, чтобы истребить нас? Произнося эти слова, Гиймар вернулся взглядом к Дэмиену. Дэмиен осмотрел его, затем Йорда. Он увидел грязь, въевшуюся в лица, и их натянутые, напряженные выражения. Йорд был Капитаном Гвардейцев Принца. Гиймара Дэмиен знал не так хорошо: Гиймар был командиром в армии Туара, прежде чем переметнулся на сторону Лорена. Но оба мужчины были признанными капитанами. Именно поэтому Дэмиен приказал привести их сюда. – Я хочу, чтобы вы сражались со мной, – сказал Дэмиен. – Акиэлос здесь, чтобы стоять на вашей стороне. Гиймар нервно выдохнул. – Сражаться с тобой? Ты используешь наше сотрудничество, чтобы захватить форт. – Я уже захватил форт, – спокойно сказал Дэмиен. – Ты знаешь методы человека, с которым мы имеем дело в лице Регента, – продолжил он. – У твоих людей есть выбор. Они могут остаться пленниками в Рейвенеле или поехать со мной в Чарси и показать Регенту, что мы заодно. – Мы не заодно, – ответил Гиймар. – Ты предал нашего Принца. – И затем он, как будто едва мог вынести эти слова, добавил: – Ты брал его… – Выведите его отсюда, – приказал Дэмиен, резко оборвав его. Дэмиен отпустил и Акиэлосских стражников, и они выходили друг за другом, пока в комнате не осталось никого, кроме единственного человека, которому Дэмиен позволил остаться. На лице Йорда не было ни капли недоверия или страха, которые так ясно читались в лицах других Виирийцев, лишь утомленный поиск объяснения. Дэмиен сказал: – Я дал ему обещание. – А когда он узнает, кто ты? – Спросил Йорд. – Когда он узнает, что видит Дамианиса на поле боя? – Тогда мы с ним встретимся впервые, – ответил Дэмиен. – Это тоже было обещание. * * *После этого Дэмиен приостановился, положив руку на дверной проем, чтобы прийти в себя. Он думал, как его имя расходится по Рейвенелу, через провинцию и к своей цели. Дэмиен был настроен держаться, как будто если он удержит форт, то удержит этих людей достаточно долго, чтобы добраться до Чарси, и тогда дальше… Он не мог думать о том, что будет дальше, все, что он мог сделать – сдержать обещание. Дэмиен толкнул дверь и вошел в небольшой зал. Никандрос обернулся, когда вошел Дэмиен, и их глаза встретились. Прежде чем Дэмиен успел заговорить, Никандрос опустился на одно колено; не непреднамеренно, как он сделал это во дворе, а целенаправленно, склоняя голову. – Форт твой, – сказал Никандрос. – Мой король. Король. Казалось, призрак его отца покалыванием коснулся его кожи. Это был титул его отца, но его отец больше не восседал на троне в Айосе. Глядя на склоненную голову своего друга, Дэмиен впервые осознал это. Он больше не был юным принцем, бродящим по дворцовым залам вместе с Никандросом после дня, проведенного в занятиях борьбой на арене в древесных опилках. Больше нет Принца Дамианиса. Личность, которую он так старался вернуть, исчезла. «Получить все и все потерять в одно мгновение. Такова судьба принцев, которым предназначено взойти на престол», – сказал тогда Лорен. Дэмиен разглядывал знакомые, классические Акиэлосские черты Никандроса, его темные волосы и брови, смуглое лицо и прямой Акиэлосский нос. Будучи детьми, они вдвоем босиком носились по дворцу. Когда Дэмиен представлял себе возвращение в Акиэлос, то представлял, как поприветствует Никандроса, обнимет его, не обращая внимания на броню, как будто копнет пальцами и почувствует в сжатом кулаке землю родного дома. Вместо этого Никандрос преклоняет перед ним колени во вражеском форте, и его открытая Акиэлосская броня смотрится неуместно в Виирийском окружении; Дэмиен ощутил глубокую пропасть, которая разделяла их. – Поднимись, – сказал Дэмиен. – Старый друг. Он столько хотел сказать. Он чувствовал, как они вскипают в нем – сотни моментов, когда он подавлял в себе сомнения, что когда‑нибудь вновь сможет увидеть Акиэлос, высокие утесы, опаловое море и лица, как то, что сейчас перед ним, тех людей, кого он называл друзьями. – Я считал тебя погибшим, – сказал Никандрос. – Я скорбел о твоем уходе. Я зажег эктанос и долго ходил на рассвете, когда думал, что тебя больше нет. – В голосе Никандроса все еще слышалась неуверенность, пока он поднимался. – Дамианис, что с тобой произошло? Дэмиен вспомнил о солдатах, ворвавшихся в его покои, о том, как он был связан в рабских банях, о темном и приглушенном путешествии на корабле до Виира. Он вспомнил о том, как был пленником, как его лицо покрыли краской, а тело отравили наркотиками и выставили напоказ. Он вспомнил, как открыл глаза в Виирийском дворце и что случилось с ним там. – Ты был прав насчет Кастора, – сказал Дэмиен. Он сказал лишь это. – Я смотрел его коронацию на Твердыне Королей, – сказал Никандрос. Его глаза потемнели. – Он стоял у Камня Королей и говорил: «Эта двойная трагедия научила нас, что возможно все, что угодно». Это похоже на Кастора. Это похоже на Йокасту. Дэмиен представил себе, как все было в Акиэлосе: как сатрапы собрались среди древних столпов Твердыни Королей, как Кастор взошел на престол, а Йокаста была рядом с ним – ее волосы безупречны, а набухший живот обтянут тканью, и рабы опахалами разгоняют неподвижное марево. Дэмиен сказал Никандросу: – Расскажи мне. Он слушал. Он выслушал все. Он услышал о своем теле, завернутом в саван и пронесенном в погребальной процессии через акрополь и захороненном рядом с его отцом. Он услышал, как Кастор объявил, что Дэмиен был убит своей собственной стражей. Он услышал, что за это его стража тоже была убита, как и тренер его детства Гемон, как и его оруженосцы, как и его рабы. Никандрос рассказал о смятении и резне во дворце, и как перед ее началом люди Кастора захватили контроль, неизменно заявляя, что они сдерживали кровопролитие, а не начали его. Дэмиен вспомнил звон колоколов в сумерках. Теомедис мертв. Да здравствует Кастор. Никандрос продолжил: – Есть еще кое‑что. Мгновение Никандрос колебался, заглядывая в лицо Дэмиена. Затем он вытащил из‑за кожаной нагрудной пластины своей брони письмо. Оно было смятым, по большей части из‑за способа транспортировки, но когда Дэмиен взял его и развернул, то понял, почему Никандрос не расставался с ним. «Сатрапу Дэльфы, Никандросу, от Лорена, Принца Виира». Дэмиен покрылся мурашками. Письмо было старым. Написанное было старым. Должно быть, Лорен отправил письмо из Арля. Дэмиен представил его в одиночестве, обдумывающего политические вопросы, склонившегося за своим столом над письмом. Дэмиен вспомнил четкий голос Лорена: «Думаешь, я хорошо полажу с Никандросом из Дельфы?» Для Лорена заключение союза с Никандросом имело тактический смысл, пусть и в своей ужасающей форме. Лорен всегда был способен на своего рода безжалостный прагматизм. Он мог отодвинуть эмоции в сторону и сделать то, что должен был сделать ради победы, с потрясающей и тошнотворной способностью игнорировать любые человеческие чувства. В ответ на помощь Никандроса, говорилось в письме, Лорен предоставит доказательства того, что Кастор был в тайном сговоре с Регентом, чтобы убить Короля Акиэлоса Теомедиса. Это была та же информация, которую Лорен швырнул в него прошлым вечером. «Ты, бедное глупое животное. Кастор убил короля, а потом захватил столицу с помощью отрядов моего дяди». – Возникали вопросы, – сказал Никандрос, – но на каждый вопрос у Кастора был ответ. Он был сыном Короля. А ты был мертв. Больше не осталось никого, чтобы восстать, – Никандрос продолжил: – Мениад из Сициона первым поклялся в своей преданности. И помимо этого… Дэмиен не дал ему договорить: – Юг принадлежит Кастору. Он знал, с чем столкнулся. Он и не предполагал услышать, что история о предательстве его брата была недоразумением: что Кастор счастлив услышать, что его брат выжил, и будет приветствовать его с распростертыми объятиями. Никандрос сказал: – Север остался верен. – А если я позову тебя сражаться? – Тогда мы будем сражаться, – ответил Никандрос. – Вместе. Прямолинейная простота этих слов застала Дэмиена врасплох. Он забыл, как ощущался дом. Он забыл доверие, преданность, кровную связь. Друзей. Никандрос вытащил что‑то из кармана в складках одежды и вжал в руку Дэмиена. – Это принадлежит тебе. Я хранил это… Глупый символ. Но я хотел помнить тебя через это. – На лице Никандроса появилась кривая полуулыбка: – Твой друг глупец и совершает измену ради памятной вещи. Дэмиен разжал ладонь. Завитки гривы, изгиб хвоста – Никандрос отдал ему золотую брошь в виде льва, которую носил Король. Теомедис передал ее Дэмиену на семнадцатый день рождения, чтобы отметить его, как наследника. Дэмиен помнил, как отец прикрепил брошь на его плечо. Никандрос рисковал своей головой, чтобы найти ее, взять и забрать с собой. – Ты слишком спешишь присягать мне в верности, – Дэмиен почувствовал твердые четкие края броши в своей сжатой руке. – Ты мой Король, – сказал Никандрос. Дэмиен увидел, как произнесенное отразилось в глазах Никандроса, как то же читалось и в глазах людей. Он почувствовал, как по‑другому теперь Никандрос ведет себя с ним. Король. Брошь теперь принадлежала ему, и скоро придут генералы, чтобы присягнуть ему, как Королю, и с этого момента все будет не так, как было раньше. Получить все и все потерять в одно мгновение. Такова судьба всех принцев, которым предназначено взойти на престол. Дэмиен пожал плечо Никандроса – безмолвный жест был всем, что он мог себе позволить. – Ты напоминаешь гобелен на стене, – Никандрос потянул за рукав Дэмиена, усмехаясь красному бархату, алой шнуровке и небольшим, аккуратно прошитым рядам рюш. И затем он замер. – Дэмиен, – сказал Никандрос изменившимся голосом. Дэмиен взглянул вниз. И увидел. Его рукав задрался, открывая тяжелый золотой браслет. Никандрос попытался отпрянуть, как если бы его обожгли или ужалили, но Дэмиен сжал его руку, не давая двинуться. Он видел, как это разрушает разум Никандроса – немыслимое. Сердце Дэмиена колотилось в груди, он попытался остановить это, спасти положение. – Да, – сказал Дэмиен, – Кастор сделал меня рабом. Лорен освободил меня. Он дал мне командование над его фортом и его отрядами – акт доверия Акиэлоссцу, повышать которого в звании у него не было причин. Он не знает, кто я. – Принц Виира освободил тебя, – повторил Никандрос. – Ты был его рабом? – Его голос стал ниже на этих словах. – Ты служил Принцу Виира как раб? Другой шаг назад. В дверях раздался возглас изумления. Дэмиен повернулся, отпуская Никандроса. В дверях стоял Македон, на чьём лице был написан растущий ужас, а позади – Стратон и двое из солдат Никандроса. Македон был сильнейшим генералом Никандроса, и он пришел присягнуть Дамианису, как генералы присягали отцу Дэмиена. Дэмиен раскрытый стоял перед ними всеми. Он густо залился краской. Золотой браслет на запястье имел только одно значение: использования и подчинения самого личного характера. Дэмиен знал, какие картины встали перед их глазами – сотни образов подчиняющихся рабов, прогибающихся и раздвигающих бедра, ту обыкновенную легкость, с которой эти мужчины сами брали бы рабов в свои дома. Он вспомнил, как сам сказал тогда, «Пусть этот останется». В груди стало тяжело. Дэмиен заставил себя продолжать распускать шнуровку, закатывая рукав выше. – Это вас шокирует? Я был личным подарком Принцу Виира. Он полностью оголил предплечье. Никандрос повернулся к Македону, и его голос был резок: – Ты не будешь говорить об этом. Ты никогда не будешь говорить об этом вне этой комнаты… Дэмиен перебил: – Нет. Это не спрячешь. – Он обращался к Македону. Мужчина поколения отца Дэмиена, Македон, был генералом одной из самых больших провинциальных армий севера. Стоявший позади Стратон выглядел так, будто его мутит. Два офицера второго ранга опустили глаза в пол – они слишком низкого положения, чтобы делать что‑то другое в присутствии Короля, особенно в сложившейся ситуации. – Ты был рабом Принца? – лицо Македона побелело от читающегося на нем отвращения. – Да. – Ты… – Слова Македона вторили немому вопросу в глазах Никандроса, который ни один человек никогда не задал бы вслух своему Королю. Краска на щеках Дэмиена приобрела другой характер. – Осмелься спросить. Македон с трудом произнес: – Ты наш Король. Это оскорбление Акиэлосу, которое мы не можем снести. – Ты снесешь его, – сказал Дэмиен, удерживая взгляд Македона, – как я его снес. Или ты мнишь себя выше своего Короля? Раба – говорило упрямство в глазах Македона. У Македона определенно были рабы среди свиты, и он ими пользовался. То, что он представил между Принцем и рабом, было лишено всех тонкостей. И то, что это было сделано с его Королем, значило, что отчасти было сделано и с ним самим. Его гордость противилась этому. – Если это станет известно, то не обещаю, что смогу контролировать действия людей, – сказал Никандрос. – Это уже известно, – ответил Дэмиен. Он наблюдал, как слова действуют на Никандроса, который не мог их принять. – Чего ты ждешь от нас? – С усилием спросил Никандрос. – Присягните, – ответил Дэмиен. – И если вы со мной, соберите людей к битве. * * *План, который разработали они с Лореном, был прост и основывался на правильном расчете времени. Чарси не напоминало поле Хеллэй, у которого было единственное и явное преимущество. Чарси было замкнутой, холмистой ловушкой, наполовину прикрытое лесом, в котором хорошо расположенная вражеская сила могла быстро организовать окружение приближающегося отряда. Именно по этой причине Регент выбрал Чарси местом для сражения со своим племянником. Приглашать Лорена на честную битву при Чарси было все равно, что улыбаться и приглашать его прогуляться по зыбучим пескам. Так что они разделили силы. Лорен выехал два дня назад, чтобы приблизиться с севера и развернуть там окружение, заходя с тыла. Люди Дэмиена были приманкой. Дэмиен долго смотрел на браслет на запястье, прежде чем подняться на помост. Браслет был ярко‑золотым и издалека виднелся на его коже. Дэмиен не пытался его спрятать. Он снял наручи с запястий. Надел Акиэлосскую кирасу, короткий хитон с кожаным низом и высокие Акиэлосские сандалии, подвязанные до колен. Его руки, как и ноги от колен до середины бедра, остались обнаженными. Короткий красный плащ был приколот к его плечу брошью с золотым львом. Одетый в броню и готовый к битве, Дэмиен вступил на помост и посмотрел на армию, собравшуюся внизу – безупречные ряды и сияющие наконечники копий – и вся она ждала его. Он позволил им увидеть браслет на своем запястье, как позволил им увидеть себя самого. Теперь он знал о вездесущем слухе: Дамианис, восставший из мертвых. Он наблюдал, как армия впала перед ним в безмолвие. Он позволил Принцу, которым когда‑то был, уйти, позволил себе ощутить свою новую роль, новую сущность, обосновавшуюся в нем. – Народ Акиэлоса, – сказал он, и слова эхом пронеслись по двору. Он взглянул на ряды красных накидок и почувствовал то же, что ощущал, когда брал меч или надевал наручи на запястья. – Я Дамианис, истинный сын Теомедиса, и я вернулся, чтобы сражаться с вами, как ваш Король. Последовал оглушительный рев одобрения; древки копий стучали о землю в знак согласия. Он увидел поднятые руки и воодушевленных солдат и мельком ухватил безразличное лицо Македона под шлемом. Дэмиен вскочил в седло. Он взял того же коня, который был с ним при Хеллэе – большого гнедого мерина, который мог выдержать его вес. Конь ударил передними копытами о мощеный камень, словно хотел перевернуть Дэмиена, и выгнул шею, возможно, как и все величественные животные, чувствуя, что они находятся на грани войны. Протрубил горн. Влетели знамена. Внезапно раздалось цоканье, словно горсть стеклянных шариков рассыпалась по ступеням помоста, и небольшой отряд Виирийцев в изношенном синем въехал во двор на лошадях. Не Гиймар. Йорд и Гюэт. Лазар. Всмотревшись в их лица, Дэмиен увидел, кем они были. Это были члены Гвардии Принца, с которыми Дэмиен проделал путь в несколько месяцев. И была только одна причина, по которой их выпустили из заключения. Дэмиен поднял руку, и Йорда пропустили к нему, так что их лошади на мгновение кружили друг вокруг друга. – Мы пришли, чтобы ехать с тобой, – сказал Йорд. Дэмиен взглянул на небольшую группу в синем, которая теперь стояла во дворе перед рядами красного. Их было немного, всего двадцать, и Дэмиен сразу понял, что именно Йорд убедил их, поэтому теперь они были здесь, верхом и готовые к битве. – Тогда едем, – сказал Дэмиен. – За Акиэлос и за Виир. * * *Когда они приблизились к Чарси, дальность видимости была небольшой, и им приходилось полагаться на едущих впереди всадников и разведчиков, чтобы получить информацию. Регент приближался с севера и северо‑запада; их собственные силы, играющие роль приманки, стояли у подножия холма, занимая нижнюю позицию. Дэмиен никогда бы не привел людей в такое проигрышное положение без плана контратаки. При таком раскладе это будет ближний бой. Никандросу это не нравилось. Чем ближе они подходили к Чарси, тем очевиднее становилось для Акиэлосских генералов, насколько плоха эта местность. Если ты хочешь уничтожить своего злейшего врага, то заманишь его в место вроде этого. «Доверься мне» было последним, что сказал Лорен. Дэмиен представлял себе план так, как они разработали его в Рейвенеле: Регент нападает первым, и Лорен в правильный момент атакует с севера. Дэмиен хотел этого, хотел жестокого сражения, хотел найти Регента на поле и убить его, закончить его правление за одну битву. Если он только сделает это, только сдержит свое обещание, тогда потом… Дэмиен отдал приказ строиться. Скоро появится угроза от стрел. Первый залп придет с севера. – Стоять, – приказал Дэмиен. Сомнительная территория была долиной, окаймленной деревьями и опасными склонами. Воздух был пропитан напряжением ожидания и натянутым, взвинченным настроением, которое предшествует сражению. В отдалении раздались звуки горна. – Стоять, – повторил Дэмиен, его норовистый конь беспокойно дернулся под ним. Они должны выманить все силы Регента сюда, на открытое пространство, перед тем, как контратаковать – вытянуть их сюда, чтобы у людей Лорена была возможность сформировать окружение. Вместо этого он увидел, как западный фланг начал двигаться – слишком рано – повинуясь выкрикиваемым приказам Македона. – Прикажи им вернуться назад в строй, – сказал Дэмиен, резко пришпоривая лошадь. Он натянул поводья рядом с Македоном, преградив ему путь. Македон посмотрел на него, как генерал на ребенка. – Мы идем на запад. – Мой приказ был стоять, – ответил Дэмиен. – Мы позволим Регенту вступить в бой первому, чтобы выманить его людей. – Если мы это сделаем, а твой Виириец не придет, то все здесь погибнем. – Он будет здесь, – сказал Дэмиен. С севера протрубил горн. Регент был слишком близко, слишком рано, и они не получили ни слова от своих разведчиков. Что‑то шло не так. Слева от Дэмиена среди деревьев вспыхнуло движение. Нападение пришло с севера, атакуя их со склона и из‑за деревьев. Нападавших опережал одинокий всадник, разведчик, который мчался по открытой равнине. Люди Регента наступают, а Лорена нет в радиусе сотни миль от сражения. Лорен и не планировал приезжать. Именно это прокричал разведчик прямо перед тем, как стрела поразила в его в спину. – Вот твой Виирийский Принц и раскрыл свою истинную сущность, – сказал Македон. У Дэмиена не было времени подумать, прежде чем ситуация оказалась в его руках. Он выкрикивал приказы, пытаясь сдержать внутренний хаос, когда полетел первый град стрел, и его разум переключился на новое положение, пересматривая количество людей и позиции. «Он будет здесь» – сказал Дэмиен, и он верил в это, даже когда ударила первая волна атаки, и люди вокруг него начали умирать. В этом была своя ужасающая логика. Пусть твой раб убедит Акиэлоссцев сражаться. Пусть твои враги сражаются за тебя, потери понесут люди, которых ты презираешь, Регент будет побежден или ослаблен, а армии Никандроса уничтожены. Только когда вторая волна атаки ударила по ним с северо‑запада, Дэмиен до конца осознал, что они остались совершенно одни. Дэмиен ехал рядом с Йордом. – Если хотите жить, уезжайте на восток. Йорд с побелевшим лицом один раз взглянул на выражение лица Дэмиена и сказал: – Он не придет. – Нас превосходят числом, – сказал Дэмиен, – но если вы поспешите, то еще сможете уйти. – Если нас превосходят числом, что же ты собираешься делать? Дэмиен направил свою лошадь вперед, готовясь занять свое собственное место в переднем ряду солдат. Он сказал: – Сражаться. |