К. С. Пакат Восхождение королей
 Скачать 0.58 Mb.
|
Глава 19В коридорах начался хаос. Дэмиен взял свой меч и пробивался по ним, переходя на бег там, где это было возможно. Люди сражались группами. Слышались выкрикиваемые приказы. Солдаты таранили толстую деревянную дверь. Мужчину грубо взяли за руки и силой опустили на колени, и с легким изумлением Дэмиен узнал в нем одного из державших его солдат – измена за поднятие руки на Короля. Ему нужно было найти Кастора. У солдат Лорена был приказ быстро захватить наружные ворота, но люди Кастора защищали его отступление, так что если Кастору удастся выбраться из дворца и сформировать свои силы, то это приведет к всеохватывающей войне. Люди Лорена были не способны остановить Кастора. Они были Виирийскими солдатами в Акиэлосском дворце. Кастор не стал бы уходить через главные ворота. Он сбежит по потайным туннелям. И у Кастора было преимущество во времени. Так что Дэмиен бежал. Даже в пылу сражения остановить его пытались немногие. Один из солдат Кастора узнал его и закричал, что Дамианис здесь, но не стал сам нападать на Дэмиена. Другой, оказавшись на пути Дэмиена, отступил. Частью разума Дэмиен узнал в этом тот же эффект, который производил Лорен на поле при Хеллэе. Даже люди, сражающиеся за свои жизни, не могли просто переступить через годы служения и в открытую напасть на собственного Принца. Перед ним лежал открытый путь. Но и перейдя на бег, Дэмиен все равно не успевал. Кастор уйдет, и через несколько часов люди Дэмиена будут прочесывать город, с факелами обыскивая по ночам дома, а Кастор ускользнет, прикрытый сторонниками, и встретится со своей армией – и гражданская война расползется по стране как пламя. Дэмиену нужно было срезать путь, чтобы перехватить Кастора, и тогда он осознал, что знает тот путь, который Кастор бы не выбрал никогда – даже не подумал бы воспользоваться им, потому что ни один принц не ходил таким путем. Дэмиен свернул налево. Вместо того чтобы направится к главному входу, он пробежал через смотровую галерею, где рабов выставляли перед их царственными хозяевами. Он свернул в узкие коридоры, по которым его вели той ночью так давно, и где звуки сражения превратились в приглушенные крики и удары, которые становились все тише, чем дальше он бежал. И отсюда Дэмиен спустился в рабские бани. Он вошел в просторную мраморную комнату с открытыми бассейнами и изобилием стеклянных бутылочек с маслами; узкий сток для воды на дальнем конце и цепи, свисающие с потолка – все было знакомо. Его тело среагировало: грудь сдавило, и пульс бешено заколотился под кожей. На мгновение он снова оказался закован в те цепи, а Йокаста приближалась к нему по мраморному полу. Он моргнул, и воспоминание исчезло, но все здесь было знакомо: широкие арки; звуки плещущейся воды, от которой свет отражался на мрамор; цепи, свисающие не только с потолка, но и служащие украшением в каждой комнате; поднимающийся завитками тяжелый пар. Дэмиен заставил себя шагнуть вперед. Он прошел под одной аркой, затем под еще одной, и затем он оказался там, где ему нужно было оказаться – в комнате из белого мрамора с резными ступенями у дальней стены. Тогда он остановился, и повисла тишина. Все, что ему оставалось делать – это ждать, когда Кастор появится на вершине ступеней. Дэмиен стоял, сжимая меч в руке, и старался не чувствовать себя маленьким младшим братом. Кастор вошел один, с ним не было даже его почетного караула. Когда он увидел Дэмиена, то низко усмехнулся, словно присутствие Дэмиена удовлетворило в нем какое‑то ощущение неотвратимости. Дэмиен посмотрел на очертания своего брата; на прямой нос, на высокие гордые скулы, темные сверкающие глаза, смотрящие на него в ответ. Кастор еще больше походил на их отца теперь, когда начал отращивать бороду. Дэмиен подумал обо всем, что сделал Кастор – о долгом, медленном отравлении их отца, об убийстве всей домашней прислуги, о жестокости его собственного превращения в раба – и он постарался понять, что эти вещи были сделаны не другим человеком, а именно этим, его братом. Но когда Дэмиен посмотрел на Кастора, все, что он мог вспомнить – это как Кастор учил его держать копье; как он сидел с ним, когда первый пони Дэмиена сломал ногу, и его пришлось убить; как после их первого октона Кастор взъерошил ему волосы и сказал, что он отлично справился. – Он любил тебя, – сказал Дэмиен, – и ты убил его. – У тебя было все, – ответил Кастор. – Дамианис. Законнорожденный, любимец. Все что ты сделал – это родился, и все души в тебе не чаяли. Почему ты заслуживал этого больше, чем я? Что общего умелое обращение с мечом имеет с управлением страной? – Я бы сражался за тебя, – сказал Дэмиен. – Я бы умер за тебя. Я был бы предан – ты был бы рядом со мной. – Он добавил: – Ты был моим братом. Он заставил себя замолчать, прежде чем произнес слова, которые никогда не позволял себе произносить: Я любил тебя, но трон тебе был нужен больше, чем брат. – Собираешься убить меня? – спросил Кастор. – Ты ведь знаешь, что я не смогу победить тебя в честном поединке. Кастор не сдвинулся с верхних ступеней. Он тоже сжимал меч. Лестница без перил тянулась вдоль стены – вырезанная в мраморе и открытая слева. – Я знаю, – сказал Дэмиен. – Тогда позволь мне уйти. – Я не могу этого сделать. Дэмиен шагнул на первую ступеньку. Для Дэмиена в сражении с Кастором на ступенях не было тактического преимущества, потому что верхнее положение Кастора давало ему выгодную позицию. Но Кастор не собирался отдавать свое единственное преимущество. Дэмиен начал медленно подниматься. – Я не хотел делать тебя рабом. Когда Регент попросил тебя, я отказался. Это была Йокаста. Она убедила меня послать тебя рабом в Виир. – Да, – ответил Дэмиен. – Я начинаю понимать, что это сделала она. Еще один шаг. – Я твой брат, – Кастор сказал это, когда Дэмиен шагнул на следующую ступень и затем на следующую. – Дэмиен, убивать свою семью – это ужасная вещь. – Тебя беспокоит то, что ты сделал? Ты задумался над этим? – Думаешь, это меня не беспокоит? – спросил Кастор. – Думаешь, что я не вспоминаю каждый день о том, что совершил? – Теперь Дэмиен был достаточно близко. Кастор сказал: – Он был и моим отцом тоже. Но об этом все забыли, когда родился ты. Даже он сам. Сделай это. – И Кастор закрыл глаза и бросил меч. Дэмиен посмотрел на Кастора, на его склоненную голову и закрытые глаза, на руки, не сжимающие оружие. – Я не могу отпустить тебя, – сказал Дэмиен. – Но я не отниму у тебя жизнь. Думаешь, я смог бы? Мы можем вместе пойти в главный зал. Если там ты поклянешься мне в своей верности, я позволю тебе остаться жить в Айосе под домашним арестом. – Дэмиен опустил меч. Кастор поднял голову и взглянул на него, и Дэмиен увидел тысячу невысказанных слов в темных глазах брата. – Спасибо, – сказал Кастор, – брат. И, вытянув кинжал из‑за пояса, вонзил его прямо в незащищенное тело Дэмиена. Шок предательства поразил Дэмиена на мгновение раньше физической боли, которая заставила его отступить. Но там не было ступеньки. Он рухнул вниз в пустоту и падал, пока не ударился о мраморный пол, и воздух покинул легкие. Полубессознательно Дэмиен пытался сориентироваться, пытался дышать и не мог, словно получил удар по солнечному сплетению, разве что боль была сильнее и не уменьшалась, вокруг было много крови. Кастор стоял на вершине ступеней, сжимая окровавленный кинжал в одной руке, и нагнулся, чтобы второй рукой поднять свой меч. Дэмиен видел свой собственный меч, вылетевший у него из руки во время падения. Он лежал в шести шагах от него. Инстинкт самосохранения подсказал Дэмиену, что он должен добраться до него. Дэмиен пытался двинуться, подобраться к нему ближе. Подошва сандалии скользнула по крови. – У Акиэлоса не может быть двух Королей. – Кастор спускался по ступеням к нему. – Ты должен был оставаться рабом в Виире. – Дэмиен. Слева от Дэмиена раздался изумленный знакомый голос. Они с Кастором вместе повернули головы. Лорен с побледневшим лицом стоял под открытой аркой. Должно быть, он следовал за Дэмиеном от главного зала. Он был безоружен и все еще одет в свой нелепый хитон. Он должен был сказать Лорену уходить, бежать, но Лорен уже опустился на колени рядом с Дэмиеном. Рука Лорена ощупывала его тело. Странно отреченным голосом Лорен произнес: – У тебя рана от кинжала. Тебе нужно остановить кровотечение, пока я не смогу позвать врача. Прижми здесь. Вот так. – Он поднял левую руку Дэмиена и прижал ее к его животу. Затем он взял вторую руку Дэмиена в свою, переплетая их пальцы и держа ее так, словно это была самая важная вещь в мире. Дэмиен подумал, что, должно быть, он умирает, раз Лорен так держит его руку. Это была его правая рука, на запястье был надет золотой браслет. Лорен сжал ее крепче и поднес к себе. Раздался щелчок, когда Лорен пристегнул золотой браслет Дэмиена к одной из рабских цепей, валявшихся на полу. Дэмиен, не понимая, посмотрел на свое вновь закованное запястье. Затем Лорен поднялся, его рука сомкнулась на рукояти меча Дэмиена. – Он не убьет тебя, – сказал Лорен. – Но я убью. – Нет, – сказал Дэмиен. Он пытался двинуться и натянул цепь до предела. Он сказал: – Лорен, он мой брат. И тогда он почувствовал, как поднялись волоски на теле, когда настоящее исчезло, и мраморные полы превратились в то поле, где брат столкнулся с братом. Кастор спустился по ступеням. – Я убью твоего любовника, – обратился он к Дэмиену, – а потом я убью тебя. Лорен встал на его пути – стройная фигура с мечом, который был слишком большим для него – и Дэмиен подумал о тринадцатилетнем мальчике, жизнь которого вот‑вот изменится, стоящем на поле битвы с намерением в глазах. Дэмиен видел раньше, как сражается Лорен. Он видел легкий, точный стиль, который Лорен использовал в бою. Он видел, как Лорен подходит к поединку с другим, рациональным, взглядом. Он считал Лорена искусным бойцом, даже мастером своего собственного стиля. Кастор был лучше. Лорену было двадцать – все еще год или два до пика его физического развития как воина, орудующего мечом. Кастор в свои тридцать пять находился на закате своего мастерства. По физической подготовке они были примерно равны, но разница в возрасте давала Кастору пятнадцать лет опыта, которых у Лорена не было, и которые Кастор провел в сражениях. У Кастора было телосложение Дэмиена – он был выше Лорена, до него сложнее было добраться. И Кастор был полон сил, в то время как Лорен был утомлен после долгого стояния в тяжелых железных кандалах. Они смотрели друг на друга через ограниченное пространство. Здесь не было армии, которая наблюдала бы за боем, здесь был только мрамор бань с их гладкими полами. Но прошлое присутствовало здесь с ужасающей симметричностью: то далекое прошлое, когда судьба двух стран заключалась в одном поединке. Оно настало. Оно было здесь, между ними. Огюст, его благородство и целеустремленность. И юный Дамианис, высокомерно вступающий в бой, которому суждено было все изменить. Прикованный цепью Дэмиен, прижимая руку к животу, подумал, видит ли Лорен Кастора, или он просто видит прошлое – две фигуры: одна темная, другая – светлая, одной суждено жить, другой – пасть. Кастор поднял меч. Дэмиен безуспешно натянул цепь, когда Кастор начал наступать. Это было все равно что наблюдать за самим собой и быть не в состоянии остановить свои действия. И тогда Кастор атаковал, и Дэмиен увидел то, что годы всепоглощающей одержимости единственной идеей выковали в Лорене. Годы практики, доведение тела, никогда не предназначавшегося для военных искусств, до предела возможностей часами непрекращающихся тренировок. Лорен знал, как сражаться с более сильным противником, как добраться до него. Он знал Акиэлосский стиль – и даже больше. Он знал определенные последовательности выпадов, ходы атак, которым Кастор был обучен своими придворными мастерами, и которые Лорен не мог узнать у своих тренеров, но узнал, наблюдая за тренировками Дэмиена со скрупулезным вниманием и запоминая каждое движение, готовясь к тому дню, когда они сразятся. В Дельфе Дэмиен сражался в поединке с Лореном на тренировочной площадке. Тогда рана на плече Лорена все еще не зажила до конца, и его переполняли эмоции, затуманивающие ведение боя. Сейчас его взгляд был ясен, и Дэмиен видел детство, которого его лишили, и те годы, в которые Лорен целенаправленно переделал себя: чтобы сразиться с Дамианисом, чтобы убить его. И потому что жизнь Лорена была вырвана из ее обычного русла, потому что он был не милым книжным мальчиком, каким мог бы быть, а острым и опасным как осколок стекла, Лорен собирался встретить мастерство Кастора и победить его. Шквал ударов. Дэмиен помнил те ложные атаки в Марласе, то уклонение от боя, и те последовательности парирования. В начале своих тренировок Лорен копировал Огюста, и было что‑то душераздирающее в том, как он призывал его сейчас, воплощая в себе его стиль, как Кастор воплощал стиль Дэмиена – это был поединок призраков. Они сражались вдоль ступеней. Это был простой просчет со стороны Лорена: углубление в мраморе изменило траекторию его шага и повлияло на ход атаки, сильно скосив лезвие влево. Он бы не просчитался, если бы не был так утомлен. То же было и с Огюстом, который часами сражался на линии фронта. Взгляд Лорена метнулся на Кастора, и он попытался исправить ошибку, закрыть брешь, куда противник, будучи безжалостным и намеренным убить, мог вонзить свой меч. – Нет, – крикнул Дэмиен, который тоже проживал это сейчас, и он рванулся на цепи, не обращая внимания на боль в своем боку, когда Кастор воспользовался моментом, с беспощадной скоростью двигаясь, чтобы убить Лорена. Смерть и жизнь; прошлое и будущее; Акиэлос и Виир. Кастор поперхнулся, и его глаза расширились в изумлении. Потому что Лорен не был Огюстом. И то, что он оступился, было не ошибкой – это было уловкой. Меч Лорена столкнулся с мечом Кастора, оттолкнул его вверх и затем, с чистым, ловким движением запястья вонзился в грудь Кастора. Меч Кастора зазвенел по мрамору. Он рухнул на колени, не видящим взглядом уставившись на Лорена, который тоже смотрел на него сверху вниз. И в следующее мгновение Лорен одним движением перерезал Кастору горло. Кастор осел и свалился. Его глаза были открыты и больше уже не закрылись. В тишине мраморных бань мертвое тело Кастора лежало неподвижно. Все было кончено; словно восстановился баланс, и прошлому был положен конец. Лорен повернулся и сразу же оказался рядом с Дэмиеном, стоя на коленях, твердо и сильно прижимая рукой рану Дэмина, словно он и не отходил от него. Облегчение Дэмиена от того, что Лорен все еще жив, на мгновение стерло все остальные мысли, и он просто ощущал его, ощущал руки Лорена, ощущал его присутствие рядом с собой. Смерть Кастора казалась смертью человека, которого он никогда не знал и не понимал. Утрата брата – она произошла уже давно, как и утрата той части себя, которая не понимала испорченную природу мира. Позже Дэмиен столкнется с этим. Позже тело Кастора вынесут, пройдут долгий путь и погребут его там, где ему и подобает быть погребенным – рядом с их отцом. Позже Дэмиен будет скорбеть о человеке, которым был Кастор, о человеке, которым он мог бы стать, о сотне других «было» и «могло бы быть». Но сейчас, сейчас Лорен был рядом с ним. Замкнутый, холодный Лорен был рядом с ним, стоя на коленях на мраморном полу в сотнях миль от дома, не видя ничего, кроме Дэмиена. – Здесь много крови, – сказал Лорен. – Хорошо, – ответил Дэмиен, – что я привел с собой врача. Говорить было больно. Лорен странно тихо усмехнулся. Дэмиен увидел выражение его глаз, которое было знакомо ему самому. Лорен не отпрянул. – Я убил твоего брата. – Я знаю. Дэмиен произнес это, ощущая странное сочувствие, проскользнувшее между ними, словно они узнали друг друга в первый раз. Он посмотрел в глаза Лорена и почувствовал себя понятым, так же, как он понимал Лорена. Теперь они оба остались сиротами без семей. Симметрия, руководившая жизнями их обоих, привела их сюда в конце путешествия. Лорен сказал: – Наши люди захватили ворота и залы. Айос твой. – А ты, – сказал Дэмиен, – теперь, когда твоего дяди нет, не будет и сопротивления; ты управляешь Вииром. Лорен неподвижно замер и, казалось, мгновение растянулось между ними в тишине уединенных бань. – И центр. За нами центр, – сказал Лорен. И добавил: – Когда‑то это было единое королевство. Лорен не смотрел на него, произнося это, и прошло несколько мгновений, прежде чем он посмотрел в ждущие глаза Дэмиена, и у Дэмиена перехватило дыхание от того, что он увидел во взгляде Лорена – его странную застенчивость, словно Лорен спрашивал, а не отвечал. – Да, – сказал Дэмиен, чувствуя головокружение от незаданного вопроса. И затем он действительно почувствовал головокружение, потому что выражение лица Лорена преобразилось новым светом в его глазах, и Дэмиен практически не узнавал его, лицо Лорена светилось счастьем. – Нет, не двигайся, – сказал Лорен, когда Дэмиен приподнялся на локте, и затем: – Дурак, – когда Дэмиен поцеловал его. Он твердой рукой уложил Дэмиена назад. Дэмиен позволил ему. Рана в животе болела. Это было не смертельное ранение, но было приятно, что Лорен суетится вокруг него. Мысли о днях постельного отдыха и врачах становились милее от мысли о Лорене, находящемся рядом с ним и отпускающем язвительные замечания при всех, но по‑новому нежные наедине. Он представлял Лорена рядом с собой до конца своих дней. Он протянул руку, чтобы коснуться лица Лорена. Цепь протянулась по полу. – Знаешь, когда‑нибудь тебе придется снять с меня цепь, – сказал Дэмиен. Волосы Лорена были мягкими. – Я сниму. Когда‑нибудь. Что это за звук? Дэмиен слышал его даже в рабских банях, приглушенный, но различимый – звук, доносящийся с самой высокой точки города, колокольный перезвон, провозглашающий нового короля. – Колокола, – сказал Дэмиен. Перевод: Blond_and_Shy Искренние благодарности и немного сантиментов(от переводчицы)В первую очередь я невыразимо благодарна замечательной австралийской писательнице Кэтрин Пакат за эту потрясающую трилогию, персонажи которой еще очень долго, если не навсегда, останутся жить в моем сердце. Я поблагодарила ее и в письме от руки (которое, я очень надеюсь, все же дойдет до Австралии), и в Твиттере – так что, думаю, она знает, что в России мы тоже ее любим♡ Выражаю свою искреннюю благодарность и признательность бете Black Joker, которая помогала мне работать с текстом, делала его красивее, терпеливо относилась к моим изменениям, и с кем можно было вдвоем поплакать над принцами. Мне было очень приятно с тобой работать, спасибо. Огромнейшее спасибо хочется сказать Alina Petrova за помощь в редактуре нескольких из последних глав – за опыт, который я приобрела – и за расширение нашего маленького, но ценного фандома и за заботу о нем. Спасибо <3<3 Я очень признательна всем читателям, которые дали мне знать, что я перевожу не зря, что перевод интересен не только мне – в частности, первым двум читателям, которые оставили свои отзывы – LichtenCeres и Paper_Cranes. Мне было очень интересно наблюдать за рассуждениями о событиях трилогии, находить новые мысли и делиться своими. Отдельную благодарность хочется выразить еще двум особенным людям, которые не читали трилогию, но знали ее сюжет от и до, потому что ваш покорный переводчик на протяжении почти года выносил им мозг своим переводом, но они всегда были рядом, когда мне казалось, что я не осилю эти три книги, и говорили, что я перевожу не напрасно, что нужно продолжать: большое спасибо чудесной Daniel Swan за то, что не бросала меня в моменты творческого кризиса, за твои дельные советы и помощь, за твое терпение, с которым ты всегда слушала пересказ очередной главы♡ И спасибо моему Карлу, который тоже серьезно относился к этому переводу и всегда делился впечатлением от прочитанных отрывков глав, я очень это ценю♡ * * *Сказать, что эта работа была важна для меня – ничего не сказать. Хотя можно ли называть работой то, что делалось непрофессионально, но с любовью? Скорее, хобби. И это хобби не только помогло мне подольше не расставаться с персонажами трилогии, но и дало возможность познакомиться с интересными людьми, и вообще открыло для меня мир зарубежной YA литературы:) Но эта трилогия навсегда останется для меня особенной. Действительно очень грустно сейчас прощаться, потому что перевод Плененного Принца стал чем‑то большим, более значимым для меня, чем я могла предположить. Он был таким светлым моментом, на который можно было переключиться, когда становилось тяжело, и за это я тоже благодарна. Перевод – это очень увлекательное занятие, нужно только найти для себя Ту Самую книгу, так что я надеюсь, это наша с вами не последняя встреча! Искренне ваша, B&S 1 Нашла немного информации про Дамианиса В и Лорена Р: в одном из видео, где наша замечательная Пакат отвечала на вопросы фанатов (https://www.youtube.com/watch?v=Z0z‑UYz‑V6A), она объяснила, что хотела, чтобы у персонажей был особый знак, отличающих их как членов королевских семей, поскольку в книге нет фамилий. Фанаты предположили, что у Дамианиса «В» – «V» – от греческого «βασιλιάς» (vasiliás), а у Лорена «Р» – «R» – от французского «roi», что на обоих языках значит – король. Разве это не прекрасно?♡ |