2019-СИГНАЛЫ РЕЧЕВОГО КОНФЛИКТА КАК ПРИЗНАКИ КОММУНИКАТИВНОЙ НЕУ. Кафедра общей и прикладной филологии, литературы и русского языка сигналы речевого конфликта как признаки коммуникативной неудачи в условиях неформального общения (на примере интернетфорумов) магистерская
 Скачать 2.64 Mb.
|
|
Выводы по Главе 2 Глава 2 была заявлена как теоретико-практическая. В ней мы выявили особенности виртуальной среды: изучили специфические черты коммуниканта, погружающегося в интернет среду. Нами были отмечены следующие особенности виртуальной языковой личности: физическая 76 непредставленность, .анонимность, отсутствие подтверждения истинности описания. Также проанализировали язык коммуникации. Терминологически интернет-язык описывается как «письменная разговорная речь», «естественная письменная речь» и проч. Также язык креолизован, он зачастую дополняется, а может и вовсе существовать только из эмотиконов, эмодзи, GIF. Таким образом, мы имеем виртуальную языковую личность, специфический интернет-язык, а также особую среду их функционирования – виртуальную формацию. Виртуальная формация обладает свойствами анонимности, полисубъектности, открытости, отсутствии сдерживающих механизмов и проч., что ведет к повышению конфликтогенности. Оказавшись в такой среде, виртуальные коммуниканты ведут себя не так как в реальной жизни. Они становятся более агрессивными, нетерпимыми к отличному мнению, но вместе с тем и более уязвимыми. Желание защитить себя от влияния другого коммуниканта, не дать дискредитировать свое виртуальное «я» порой вынуждает применять конфронтационные стратегии. Отдельную область изучения занимают намеренные провокации некооперативного взаимодействия – троллинг и флейминг. Пожалуй, это самые деструктивные модели интернет-поведения, поскольку применяются они исключительно для провокацивных целей: заполучить обратную реакцию от партнера по коммуникации, а затем высмеять и унизить его. В практической части главы мы апробировали созданную описательную модель трансформации коммуникативной неудачи в коммуникативный конфликт. Мы наложили ее на негармоническую речевую ситуацию в жанре интернет-комментария в интернет-сообществе. Благодаря этому, мы проследили все этапы развертывания негармонической речевой ситуации – от попадания в зону коммуникативного риска до фактического завершения взаимодействия. На основе смыслового, интерпретационного анализа нами были выявлены условия трансформации, и дальнейшего развития речевого общения. Попутно были выявлены традиционные специфические черты 77 «открытости» коммуникации – вход других языковых личностей в коммуникацию двух партнеров, причем уже после завершения основной линии диалога. Таким образом, Глава 2 послужила практической апробацией описательной модели, заявленной нами в Главе 1. Изучив специфику интернет-среды, выявив в ней потенциально конфликтогенные признаки, мы приступили к выбору интернет-жанра, на основании которого будет апробирована модель. Жанр интернет-комментария в этом плане показался нам наиболее интересен и показателен. На основании исследовательских работ мы пришли к выводу, что интернет-комментарий вбирает в себя наибольший конфликтогенный потенциал из-за полисубъектности, практическом отсутствии модерирования, а также в силу широких границ (комментарии могут относится как и к комментируемому материалу, так и к тому, кто написал материал, а также к окружающим виртуальным коммуникантам). Таким образом, вступая в полилог, который ничем не ограничен и не защищен, виртуальная языковая личность использует весь свой коммуникативный потенциал, чаще – конфликтогенный. Далее было проведено исследование конфликтной коммуникативной интернет-ситуации путем анализа развертывания комуникативной неудачи в коммуникативный речевой конфликт по описательной модели с применением смыслового и интерпретационного анализа подтвердило релевантность нашей модели, т.е. она была успешно апробирована. 78 Заключение Содержательный план нашей работы состоял из теоретической и практической базы. В первой, теоретической, главе мы сформировали терминологический аппарат, на основании которого формировалось наше исследование. Дали определение фундаментальным понятиям нашей работы – «коммуникативная неудача» и «коммуникативный конфликт», опираясь на традиционные трактовки понятий, мы на основе сравнительного анализа выделили основополагающие параметры терминов, на основе чего вывели дефиниции понятий релевантные для исследования. Далее мы изучили параметры типологизации коммуникативной неудачи, для того чтобы на основании их разработать описательную модель развертывания коммуникативной неудачи. Нами были выделены следующие классификационные параметры: Сила: глобальные / частные. Степень проявленности: явные / скрытые / отсроченные / неосознанные. Временные особенности: кратковременные долговременные. Цели: намеренные (прогнозируемые) / ненамеренные (непрогнозируемые). «Источники»: говорящий / слушающий / обе стороны. Причина возникновения: лингвистическая / экстралингвистическая. На основании анализа параметров нами были выявлены два пути коммуникации, которые возможны после попадания в коммуникативную неудачу: 1) возвращение к изначально гармонической ситуации, путем преодоления сбоя в рамках кооперативных тактик; 2) уход в конфронтационную стратегию, состояние речевого коммуникативного конфликта; 3) полное прекращение взаимодействия при попадании в глобальную коммуникативную неудачу. На основании этих параметров нами 79 были разработаны условия, при которых коммуникативная неудача может трансформироваться в конфликт: Намеренная коммуникативная неудача-провокация; Сознательный отказ от попыток гармонизации общения при попадании в коммуникативную неудачу; Случаи неосознанных вовремя коммуникативных неудач, когда по прошествии времени участники коммуникации «выясняют» кто виноват; Неосознавание одним из участников коммуникативной неудачи, в то время как другой участник не предпримет попыток гармонизации в силу каких-либо причин (не использует уточняющие техники и проч.). Наш научный интерес – это коммуникативные неудачи, которые преобразуются в коммуникативный речевой конфликт в интернет-среде. Для начала мы также выявили его релевантные параметры. Итогом первой главы стала разработка описательной модели развертывания коммуникативной неудачи на основе проведенного теоретического исследования. Далее мы поместили модель в интернет-формацию для апробации, предварительно проанализировав специфические черты среды. Вторая глава – теоретико-практическая. Вначале мы описали специфические условия среды, в которой будет происходить апробация модели. Был установлен ряд характерных отличий виртуальной формации от реальной. Так, коммуникантами выступят виртуальные языковые личности – языковые личности в условиях технической опосредованности, которые будут нести в себе потенциальный конфликтогенный потенциал, поскольку их непредставленность, анонимность и отсутствие сдерживающих механизмов позволят им выражать свое мнение в более резкой, даже агрессивной форме, реализовывать стратегии троллинга и флейминга, т.е. проявлять беспочвенную речевую агрессию по отношению к окружающим виртуальным 80 коммуникантам. Интернет-среда своей технической опосредованностью также нанесет урон корректной коммуникации – технические сбои, помехи и проч. могут не дать коммуникации состояться или же она состоится с ощутимым смысловым уроном. Интернет-язык, как и язык реальной коммуникации остается таким же (и даже больше) конфликтогенным, К примеру, вырабатываются интернет-сленг / жаргонизм, язык в силу письменного выражения более подвержен многозначности, а в силу невозможности воспроизведения исходного интонирования, коммуникант-слушающий интерпретирует текстовое сообщение, исходя из своих коммуниктаивных компетенций, что может не совпадать с исходными намерениями говорящего. Все это создаст дополнительные условия для трансформаци коммуникативной неудачи в коммуникативный речевой конфликт. Далее на материале в жанре интернет-комментария мы апробировали описательную модель развертывания коммуниктаивной неудачи. Модель включила в себя следующие этапы, релевантные для «живого» общения: 1. Фиксирование явного негармонического взаимодействия; 2. Выявление зоны коммуникативного риска; 3. Фиксирование речевого акта, приведшего к коммуникативной неудаче, его языкового конфликтогенного потенциала; 4. Анализ направленности реплик коммуникантов после попадания в коммуникативную неудачу – в сторону гармонизации или дисгармонизации; 5. Условия трансформации коммуникативной неудачи в коммуникативный конфликт; 6. Направленность речевых действий в ситуации коммуникативного конфликта: гармонизация или разрушение коммуникации. Апробация модели привела к следующим результатам: мы выявили коммуникативный конфликт, проанализировали его с точки зрения сигналов коммуникативной неудачи. Модель способствовала поэтапному изучению 81 коммуникативной ситуации. Также нами был проведен смысловой и интерпретационный анализ речевых актов виртуальных конфликтантов, выявлены тактики и стратегии, а самое главное – условия трансформации коммуникативной неудачи в коммуникативный конфликт. Данный коммуникативный конфликт стал показателен в плане того, как коммуникативный конфликт фактически закончился в гармонической фазе. Пример полностью раскрыл техническую особенность интернета: использование не только текста, но и графических символов (эмодзи, эмотиконы), аудиофайлов; свободное подключение к коммуникации других виртуальных языковых личностей; отсутствие сдерживающих механизмов (проявлялось в виде инвективной, обсценной лексики и проч.); беспрепятственное прекращении коммуникации при желании коммуниканта. На основании вышеизложенных оснований можно говорить о том, что теоретические задачи, которые были поставлены вначале работы, были изучены и освещены. Были обобщены и систематизированы научные знания в области лингвоконфликтологии, интернет-лингвистики и проч. На их основании были описаны феномены коммуникативной неудачи и коммуникативного конфликта, а также особенности их появления в интернет- среде. Также была разработана описательная модель коммуникативной неудачи. В практической части модель была помещена в интернет-среду и апробирована. Исследование конфликтной коммуникативной интернет- ситуации путем анализа развертывания комуникативной неудачи в коммуникативный речевой конфликт по описательной модели с применением смыслового и интерпретационного анализа подтвердило релевантность нашей модели, т.е. она была успешно апробирована. 82 Список используемой литературы 1. Агапова, С.Г. Основы межличностной и межкультурной коммуникации / С.Г. Агапова. – Ростов н/Д: Феникс, 2004. – 282 с. 2. Агуреева, Ю.А. Кто такие интернет-тролли? [Электронный ресурс] / Ю.А. Агуреева. – URL: https://cyberleninka.ru/article/v/kto-takie-internet-trolli (дата обращения 20.02.2019). 3. Айтенова, И.К., Балобанова (Золотарева), Л.А. Речевое поведение радиоведущего в ситуациях коммуникативного дискомфорта (на примере программ информационно-развлекательного вещания) / И.К. Айтенова, Л.А. Балобанова (Золотарева) // Вестник Томского государственного университета. Филология. – 2016. – №5(43). – С. 5-22. 4. Алексеенко, И. С. Специфика интернет-опосредованной коммуникации и феномен виртуальной языковой личности / И. С. Алексеенко, О. Ю. Гукосьянц // Политическая лингвистика. – 2014. – № 4 (50). – С. 193-202. 5. Апресян, Ю.Д. Идеи и методы современной структурной лингвистики. / Ю.Д. Апресян – М.: Просвещение, 1966. – 301 с. 6. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. – М.: Художественная литература, 1975. – 502 с. 7. Богданов, В. В. Текст и текстовое общение Текст. / В. В. Богданов. – СПб.: изд-во Санкт-Петербург, гос. ун-та, 1993. – 68 с. 8. Босый, П.Н. Современная радиоречь в аспекте успешности/неуспешности речевого взаимодействия: дис. ...канд. филол. наук. Томск, 2006. – 206 с. 9. Бугрова, С.Е. Феномен коммуникативной неудачи в рамках коммуникативно-прагматической парадигмы / С.Е. Бугрова // Филология. Искусствоведение. – Вып. 68. – 2012. – С. 22-26. 10. Булыгина, Т. В. Проблемы теории морфологических моделей / Т.В. Булыгина. – М., 1977. – 287 c. 83 11. Валиахметова, Д. Р. Письменная разговорная речь в контексте особенностей Интернет-дискурса Текст. / Д. Р. Валиахметова. URL : http://www. ken. ru/tat ru (дата обращения 22.02.2019). 12. Вежбицка, А. Речевые акты / А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике. – Лингвистическая прагматика М.: Прогресс. – Вып. 16. – 1985. – 504 c. 13. Вечкина, О.В. Коммуникативные неудачи в повседневном речевом общении: автореф. дис. …канд.филол.наук / О.В. Вечкина. – URL: http://cheloveknauka.com/kommunikativnye-neudachi-v-povsednevnom- rechevom-obschenii (дата обращения 22.02.2019). 14. Виноградов, С.И. Нормативный и коммуникативно-прагматический аспекты культуры речи / С.И. Виноградов // Культура русской речи и эффективность общения. – М.: Наука, 1996. – С. 121-152. 15. Воронцова, Т.А. Речевая агрессия: вторжение в коммуникаивное пространство. Ижевск: Изд.дом «Удмуртский университет», 2006. – 252 с. 16. Воронцова, Т.А. Речевая агрессия: Коммуникативно-дискурсивный подход: дис. ... д-ра филол. наук. – Челябинск, 2006. – 296 с.) 17. Воронцова, Т. А. Троллинг и флейминг: речевая агрессия в интернет- коммуникации // Вестник Удмуртского университета. Серия: История и филология, – 2016. – Т. 26, Вып. 2. – С. 109-116. 18. Голев, Н.Д. Юридизация естественного языка как лингвистическая проблема / Н.Д. Голев // Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии. – Барнаул, 2000. – С. 8-40. 19. Голев, Н.Д., Письменная коммуникация Новейшего времени: основные векторы развития / Н.Д. Голев // Вестник Томского государственного университета. Филология. – 2012. – №2. – С.5-17. 20. Голетиани, Л. О речевом выявлении и преодолении коммуникативной неудачи (На материале русского и украинского диалогов) // Slavische Sprachwissenschaft und Interdisziplinarität. München. – 1996. Nr. 2. – Р. 133- 152. 84 21. Гордилов, А. В. Виртуальное общение и проблема саморегуляции информационно коммуникативного поведения личности в интернет- сообществах / А.В. Гордилов // Информационно-коммуникационное пространство и человек: материалы международной научно-практической конференции (15-16 апреля 2011 г.). – 2011. – №17. – С. 15-19. 22. Городецкий, Б. Ю., Кобозева И. М., Сабурова И. Г. К типологии коммуникативных неудач // Диалоговое взаимодействие и представление знаний. – Новосибирск. – 1985. – С. 64-78. 23. Граудина, Б.Ю. Культура русской речи: учебник для вузов / Л.К, Граудина, Е.Н. Ширяев. – М.: Изд.группа НОРМА – ИНФА, 1998. – 560 с. 24. Гриценко, Л. М. Особенности виртуального дискурса / Л. М. Гриценко // Молодой ученый. – 2011 – №6. Т.2. – 18 с. 25. Гудков, Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. – М.: Гнозис, 2003. 26. Елькина, О.М. Лингво-социокультурные особенности речевой деятельности в сфере компьютерно-опосредованной коммуникации (на материале англоязычных блогов): дис… канд.филол.наук: 10.02.04. – Пятигорск, 2012. 27. Емельянова, О.В. Коммуникативные неудачи при идентификации референта / Трехаспектность грамматики (на материале английского языка) [Текст]; отв. ред. В.В. Бурлакова. – СПб., 1992. 28. Енина, Л.М. Речевая агрессия и речевая толерантность в средствах массовой информации / Л.М. Енина // Российская пресса в поликультурном обществе: толерантность и мультикультурализм поведения. М., 2002. – С.104-110. 29. Ермакова, О.Н., Земская Е.А., К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании: коммуникативно-прагматический аспект / Т.Г. Винокур, О.Н. Ермакова, Е.А. Земская, М., 1993. – 197 с. 85 30. Ефремова, Т.Ф. Толковый словарь, 2000. – URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/es/124969/%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0% B8%D0%BA (дата обращения: 17.02.2019). 31. Жичкина, А.Е., Белинская, Е.П. Стратегии самопрезентации в Интернете и их связь с реальной идентичностью. 1999. – URL: http://flogiston.ru/articles/netpsy/strategy/ print (дата обращения: 17.02.2019). 32. Зарецкая, E.H. Категория понимания, или позиция слушающего в речевой коммуникации. – URL: http://www.dialog-21.ru/materials/archive.asp?id= 7314&у= 2002&vol=6077 (дата обращения: 17.02.2019). 33. Иванов, Л.Ю. Коммуникативные неудачи / Л.Ю. Иванов // Культура русской речи:энцикл. Слов.-справ./ под общ.ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. – М., 2003. – С.252. 34. Карасик, В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр.- Волгоград: Перемена, 2000 — С.5- 20. 35. Кара-Мурза, Е.С. Лингвоправовой конфликт как объект исследования в лингвоконфликтологии /Е.С. Кара-Мурза // Юрислингвистика-10: Лингвоконфликтология и юриспруденция: межвуз. сб. науч. тр. Кемерово; Барнаул, 2010. – URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=24494292 (дата обращения: 17.02.2019). 36. Качанова, А.А. Специфика коммуникативного поведения и самопрезентации пользователей российского Живого Журнала // Интернет-коммуникация как новая речевая формация: колл. монография/ науч.ред. Т.Н.Колокольцева, О.В. Лутовинова, - М.: ФЛИНТА: Наука, 2012 – С. 178 – 189. 37. Киселёва, С.В. Анализ коммуникативных неудач и их актуализаторов на материале текстов политического дискурса) // Вестн. Ленинград. гос. ун-та им. А.С. Пушкина, – 2012 Т. 7, № 2. – С. 146-153. 86 38. Колокольцева, Т.Н. Интернет-коммуникация как зеркало основных тенденций развития и функционирования русского языка /Т.Н. Колокольцева // Грани познания. – 2011. – 4(14). – С.13-17. 39. Колокольцева, Т.Н. Диалог vs диалогичность в интернет-коммуникации // Интернет-коммуникация как новая речевая формация: колл. монография/ науч.ред. Т.Н.Колокольцева, О.В. Лутовинова, - М.: ФЛИНТА: Наука, 2012 – С. 139 – 158. 40. Комлев, Н.Г. Лингво-семантические мотивы возникновения и разрешения межперсонального конфликта // Тез.VI всесоюз. симп. по психолингвистике и теории коммуникации. – М., 1978. – 90 с. 41. Красных, В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? / Красных |