2019-СИГНАЛЫ РЕЧЕВОГО КОНФЛИКТА КАК ПРИЗНАКИ КОММУНИКАТИВНОЙ НЕУ. Кафедра общей и прикладной филологии, литературы и русского языка сигналы речевого конфликта как признаки коммуникативной неудачи в условиях неформального общения (на примере интернетфорумов) магистерская
 Скачать 2.64 Mb.
|
|
коммуникативной неудачей будем понимать такой речевой акт(ы), который не удовлетворит изначальных намерений говорящего по отношению. к слушающему, будет неверно истолкован слушающим, что затруднит дальнейшее гармоническое общение, а также, возможно, приведет к какому-либо эффекту, отличному от запланированного. В любом случае, возникнут помехи, которые нужно будет устранить для налаживания общения, на что понадобится дополнительные усилия и время со стороны обоих коммуникантов. Причем гарантировать успешное преодоление коммуникативной неудачи полностью нельзя, также как и спрогнозировать условия протекания коммуникации после ее преодоления. Мы рассматриваем коммуникативную неудачу как результат речевой коммуникации в определенный период взаимодействия, как ее промежуточное состояние, которое далее будет трансформироваться. Также, говоря о понимании коммуникативной неудачи, необходимо отграничить этот термин от ряда близких понятий. Так, в работах исследователей можно найти понятия «коммуникативная ошибка» [Епихина, 2011], «коммуникативно-речевая дисгармония» [Шалина, 2000, С. 272], 13 «коммуникативная помеха» [Виноградов, 1996, С. 134], «коммуникативный сбой» [Падучева, 1982, С. 76-119], «коммуникативный провал» [Шмелева, 1983, С.72-77]. Анализируя эти понятия, мы выделяем следующие их признаки: дисгармония в процессе коммуникации, отрицательное поле коммуникативного взаимодействия, явное наличие проблем, негативное психологическое состояние партнеров. Исследователи по-разному относятся и к отождествлению и к разграничению этих понятий. К примеру, С.Е. Бугрова считает недопустимым рассматривать термины как тождественные, поскольку «в основе определений лежат разные критерии: ориентирование на результат коммуникации, причины, вызывающие затруднения в общении (экстралингвистические или лингвистические факторы) [Бугрова, 2012, С.22- 26]. Но ряд ученых, таких как С.И. Виноградов, И.В. Шалина, не разграничивают понятия, считая их содержание сходным. Е.М. Мартынова позиционирует такие явления как частные случаи выражения коммуникативной неудачи [Мартынова, 2000, С.13]. Мы в нашем исследовании также не будем разграничивать эти понятия, употребляя их как эквиваленты. Также эти определения могут рассматриваться в причинно- следственной связи: так, коммуникативный сбой (например, технические помехи при опосредованном взаимодействии) может послужить причиной развития незапланированных эффектов, которые приведут к коммуникативной неудаче. На наш взгляд стоит разграничить понятие «речевой неудачи» и «коммуникативной неудачи». Эти явления близкие, но не тождественные. Речевые неудачи здесь подразумеваются как нарушение языковых норм, неправильная речь. Коммуникативная неудача гораздо шире. Она включает в себя еще и прагматический аспект, ситуативные компоненты [Вечкина, 2010, URL]. Основным свойством коммуникативной неудачи является осознание коммуникантом недостижения своего коммуникативного намерения (или 14 достижения его не в нужном объеме) на данном этапе взаимодействия. Этот параметр Б.Ю. Городецкий назвал «силой коммуникативной неудачи», а Е.П. Хидешли – «последствиями». Так, коммуникативные неудачи могут быть: глобальными: в этом случае происходит прерывание диалога или же он будет доведен до конца, но его результат будет неудовлетворительным. Стратегические цели при возникновении глобальной коммуниктаивной неудачи не будут достигнуты; частными: происходят временные задержки в развертывании диалога и коммуниканты вынуждены отклоняться от его главной линии с целью преодоления возникших коммуникативных неудач [Хидешли, URL], [Городецкий, 1985, С. 68]. Исследователь Е.С. Бугрова в своей работе, обобщая научный материал, говорит о параметре функциональности коммуникативной неудачи, выделяя «явные» и «отсроченные» [Бугрова, 2012, С.22-26]. Е.П. Хидешли в работе также выделял параметр «явности» и «скрытости» [Хидешли, URL]. явные – это такие коммуникативные неудачи, где оба комммуниканта ощущают проблемность диалога. Это может быть выражено вербально (переспрос) или невербально (мимические реакции) определенной реакцией слушающего на реплику говорящего. После этого коммуникнты делают выбор либо в сторону налаживания общения либо в сторону его разрушения [Бугрова, 2012, С.22-26; Хидешли, URL]. отсроченными коммуникативными неудачами Е.С. Бугрова называет такие, где «коммуниканты формально осуществляют коммуникативные интенции, и общение завершается положительным эффектом (положительный перлокутивный эффект), однако через некоторое время выясняется, что коммуниканты поняли друг друга неверно, и положительный результат аннулируется» [Бугрова, 2012, С.22-26]. Синонимично отсроченным коммуникативным неудачам, Е.П. Хидешли выделяет скрытые. Такие, которые будут обнаружены буквально 15 через несколько реплик [Хидешли, URL]. Отождествлять понятия «отсроченных» и «скрытых» коммуникативных неудач мы не будем, поскольку у Е.С. Бугровой не обговорено время, через которое может обнаружиться коммуникативная неудача, поскольку это может быть уже совершенно другая коммуникативная ситуация, другой дискурс. Интересный параметр функционирования выделяет Д.Б. Гудков, описывая неосознанную коммуникативную неудачу. Это ситуация, в которой оба коммуниканта не понимают, что произошла коммуникативная неудача. В пример исследователь приводит ситуацию, когда ни продавец ни покупатель не имеют представление о том, как выглядит гуява, поэтому, когда продавец дает покупателю авокадо вместо гуявы, у них не возникает недопонимания. Отличие от скрытой или отсроченной коммуникативной неудачи в том, что осознавания наличия недостижения цели может не произойти как одним, так и обоими коммуникантами. К примеру, если покупатель так и не увидит, как выглядит истинные авокадо и гуява. Примечательно и то, что Д.Б. Гудков в ситуацию с продавцом вводит третьего участника. Это прохожий – он не участвует в диалоге, а является свидетелем, который понимает, что между коммуникантами произошла ситуация непонимания. В этом случае он может прояснить ситуацию коммуникантам, но в равной степени может также и промолчать [Гудков, 2003, С. 29-30]. С.В. Лихачев в работе «Причины коммуникативных неудач в утилитарном дискурсе» на основании причин возникновения проводит еще одну классификацию: кратковременные и долговременные коммуниктаивные неудачи. К кратковременным он относит такие лингвистические причины, которые действуют в момент речи (нежелательная двузначность, привлечение непонятных кодов и проч.), также относит и некоторые экстралингвистические причины (скрытые намерения, нарушение постулатов речевого общения, норм этики и проч.). Долговременные – те, которые существовали и до вступления в коммуникацию – особенности личности, внешности, психического состояния и здоровья (Лихачев, 2013, С. 16 32). Описывая этот феномен, В.В. Богданов назвал такие факты биолого- физиологическими [ Богданов, 1993, С. 45]. Еще одна интересная характеристика коммуникативных неудач – аспект прогнозируемости / непрогнозируемости. Непрогнозируемые коммуникативные неудачи возникают незапланировано и стихийно из-за языковой ошибки или из-за неверно выбранной тактики одного из коммуникантов. После выявления следуют стратегии и тактики выхода из состояния дискомфорта, поскольку коммуникативный конфликт нежелателен. Прогнозируемые коммуникативные неудачи – намеренные провокации, которые допускает одна из сторон для достижения какого-либо эффекта. Скорее всего, после такого речевого хода последуют тактики, которые приведут к дисгармонизации взаимодействия [Семененко, 1996, С. 71-72]. Случаи преднамеренной коммуникативной неудачи относят к речевой агрессии. Это целенаправленное, контролируемое и мотивированное действие, в основе которого лежит однонаправленное эмоциональное негативизирующее речевое воздействие [Воронцова, 2006. C. 29]. Целью сознательного выбора негармонического взаимодействия может стать желание коммуниканта выявить истинный взгляд партнера по коммуникации на определенную ситуацию, привлечь к себе внимание путем дискредитации оппонента, вывести из состояния равновесия и проч. В качестве основной стратегии создания преднамеренного коммуникативного дискомфорта чаще всего используются тактики провокации, прием слухов, аппеляция к чувству страха. Отметим, что эффективность этого приема будет основана на реакции оппонента [Айтенова, 2016, С. 18]. Е.К. Теплякова так говорит о преднамеренных коммуникативных неудачах: «Желание спровоцировать коммуникативную неудачу – тоже коммуникативная цель, определяющая речевое поведение коммуниканта». [Теплякова, 1998, С. 17]. Общий вывод о запланированных неудачах мы сделаем на основе мнения Н.К. Къневой. Исследователь считает, что 17 коммуникативная неудача – это только непреднамеренный сбой, который воспринимается одним и более участником коммуникации как проблема [Кънева, 1999, С.11]. В других случаях – это преднамеренная провокация коммуникативного конфликта. На основании полученных данных можно выбрать параметры, на основании которых далее в диссертации разрабатывается описательная модель развертывания коммуникативной неудачи: По силе: глобальные / частные. По степени проявленности: явные / скрытые / отсроченные / неосознанные. Временные особенности: Кратковременные долговременные. По цели: намеренные (прогнозируемые) / ненамеренные (непрогнозируемые). Эти параметры составляют качественную характеристику понятия «коммуникативная неудача». В данном разделе мы описали феномен коммуникативных неудач. На основании исследований вывели терминологическое определение, релевантное для последующего исследования. Также изучили и структурировали основные параметры коммуникативных неудач. Теоретическая работа была проделана для дальнейшего углубленного изучения феномена, соотнесения его с понятием коммуникативного речевого конфликта, выведение их причинно-следственных связей. 1.2 Причины возникновения коммуникативных неудач в речевой коммуникации Феномен коммуникативных неудач породил множество подходов к его изучению. Одним из важных параметров анализа коммуникативной неудачи стала попытка систематизации причин их возникновения. Единой классической классификации причин не представляется возможным выработать из-за многоаспектности феномена. Типовой систематизацией 18 является деление их причин на лингвистические и экстралингвистические ,но понятие однозначно шире. В связи с этим исследователи предпринимали попытки построения типологизаций на основании различных трактовок понятия: Информационно-целевой подход основан на понятии перлокутивного эффекта. Причины коммуникативных неудач здесь видятся в неверной трактовке перлокутивного значения речевого акта, что обусловлено культурными, лингвистическими и проч. особенностями участников коммуникации [Бугрова, 2012, C.21]. Психолингвистический подход обусловлен языковой личностью, главным участником взаимодействия. Личность с физическими, психическими и языковыми способностями в процессе взаимодействует с другой такой же личностью. Разные способности в процессе коммуникации порождают коммуникативные сбои и неудачи [Сморгонская, 2008, C. 140]. Коммуникативно-прагматический подход анализирует коммуникативные неудачи в процессе передачи смыслового компонента сообщения, включая в себя условия коммуникации, участников. [Формановская, 2002, C. 172]. Наиболее общим представляется интегральный подход – синергия социологических, культурологических, психологических, антропологических, лингвистических наук. Таким образом, становится релевантным междисциплинарный подход к изучению проблемы. Несмотря на разность подходов, все они органично существуют в поле изучения феномена, дополняя друг друга. Далее мы изучили некоторые подходы к классификации коммуникативных неудач. О.П. Ермакова и Е.А. Земская в своей типологии приводят три причины коммуникативных неудач: 1. Особенности языковой системы; 2. Различия говорящих; 3. Прагматические факторы [Ермакова, Земская, 1993, С.30-65]. 19 Л.Л. Славова классифицирует причины на причины языкового характера, речевого характера (игнорирование постулаты гармонического общения Г.П. Грайса), лингвокогнитивного и паралингвистического характера [Славова, 2000, C. 12]. П.Н. Босый в своем диссертационном исследовании замечает: «Множество собственно лингвистических и экстралингвистических обстоятельств, вызывающих коммуникативную неудачу, по-видимому, можно свести к следующим: это природа единиц языка (многозначность слова и др.); неточное указание на денотат; употребление иноязычной, специальной и сниженной лексики; несовпадение картин мира, обусловленное разными национальными культурами или разными субкультурами коммуникантов; неправильное понимание интенции; нарушение правил поведения, предписанных социальным ролям, а также этико-эстетического характера нарушения в структуре коммуникативного акта» [Босый, 2006, С. 91]. В.В. Красных выделяет следующие причины проблем, возникающих в общении: 1. Несовпадение индивидуальных когнитивных пространств коммуникантов на участке знаний сиюминутной ситуации общения (при этом оценка самой ситуации может быть различной). 2. Индивидуальные когнитивные пространства коммуникантов совпадают, пересекаются, но при этом, обладая одинаковыми знаниями, коммуниканты имеют различные представления; иначе говоря, идет процесс изменения когнитивных баз [Красных, 2003, C. 17-21]. О.С. Вечкина в одном из исследований, опираясь на прагматический потенциал коммуникативного взаимодействия, описывают следующие причины: 1. Разные социальные характеристики коммуникантов (возраст, пол, образование, профессия, общий фонд знаний). 20 2. Нарушение этических норм коммуникации. По большому счету это значит нарушение принципа кооперации, на основе которого строится гармоническое взаимодействие в целом. 3. Изменение физического или эмоционального состояния участников общения. 4. Неудачное использование невербальных средств коммуникации. Невербальные компоненты в коммуникации выполняют различные функции – подчеркивать и усиливать компоненты речи, поддерживать контакт и проч.. Считываться невербальный компонент будет одновременно с вербальным, поэтому если невербальное поведение противоречит речевому высказыванию, это может ввести адресата в заблуждение, вызвать непонимание. Также возникновению коммуникативной неудачи могут предшествовать такие элементы невербального поведения, как неудачный выбор позы, дистанции и проч. 5. Неверное понимание коммуникативного намерения говорящего. Неверное прочтение речевой интенции может стать причиной разногласий, неправильного толкования событий или сообщений одного из коммуникантов [Вечкина, 2010, URL]. Д.Б. Гудков, обобщая возможные коммуникативные неудачи, делит их причины на «фонетические» и «фонологичские», а также выделяет следующие факторы: 1. Технические ошибки. Ошибки орфоэпического и орфографического характера. 2. Системные ошибки. Слабое владение системой языка. 3. Дискурсивные ошибки. Слабое владение системой культурных норм. Идеологические ошибки. Ошибки на фоне фундаментальных социальных, мировоззренческих, этических воззрений [Гудков, 2003, С. 29- 30]. 21 Н.К. Кънева выделяет причины коммунникативных неудач на основе нарушений правил вербального обмена: Нарушение хода интеракции (игнорирование типовых алгоритмов речевого взаимодействия); Нарушение дискурса (незавершенность коммуникативного замысла, неоднозначность сообщения и проч.); Нарушение правил информационного обмена (нарушение этикетных форм, принципов вежливости) [Кънева, 1999, C. 13]. Е.А. Пугачева выделяет следующие причины: Ситуаивные факторы (присутствие третьих лиц, дистантная коммуникация); Контекстуальные факторы (ошибки референции); Продуктивные и рецептивные факторы (лингвистические и экстралингвистические причины); Текстуальные факторы (неверный языковой код) [Пугачева, 2008, С. 93-96]. Н.И. Формановская в свою очередь выделяет психосоциальные, социально-культурные и языковые причины возникновения коммуникативных неудач [Формановская, 2002, C. 172]. Зачастую исследователи выделяют лингвистические и экстралингвистические факторы как основные причины коммуникативных неудач. Говоря о лингвистических причинах, наиболее широкой типологизацией можно назвать поуровневый метод О.С. Вечкиной. В ее работе «Коммуникативные неудачи в повседневном речевом общении» рассматриваются фонетический (орфоэпические и произносительные нормы), морфологический, лексический и лексико-синтаксический уровни. По мнению исследователя, каждый уровень языка обладает достаточным потенциалом, чтобы стать причиной коммуникативного сбоя [Вечкина, 2010, URL]. 22 С.В. Киселева, проводя анализ коммуникативных неудач, выделяет следующие возможные причины: неумение понимать значение слов, форм слов, конструкций, интонации, мимики и жестов; неумение планировать высказывание, т.е. намечать: ход развития основной мысли; микротемы, их последовательность; неумение определить ведущий тип речи (повествование, описание, рассуждение); неумение создавать высказывание, т.е. развивать тему и основную мысль, отбирая необходимое содержание с учетом ситуации общения, замысла, типа речи, жанра; неумение выбрать необходимые языковые средства, формулируя каждую мысль, конструируя предложения с учетом замысла и логики его развития, стиля, типа речи, жанра, требований культуры речи; неумение осуществлять контроль за речью: оценивать соответствие высказывания ситуации общения, замыслу, требованиям культуры речи и речевого поведения [Киселёва, 2012, С. 148]. Исследователи Г.М. Шипицына и Ю.А. Воронцова путем лингвистического эксперимента выявили следующие типы коммуникативных неудач на основе причин их появления: специфическими проявления когнитивно-вербальных механизмов построения текстов. различие фоновых знаний коммуникантов. интерпретационная деятельность реципиента. прагматическая некорректность высказывания. введением в текст грубых, вульгарных слов и выражений [Шипицына, Воронцова, 2005, C. 64]. Таким образом, можно говорить о том, что язык, код, при помощи которого коммуниканты выстраивают взаимодействие, таит в себе 23 потенциальные коммуникативные сбои, ошибки, провалы. Устная неподготовленная речь зависит от грамотности говорящего и слушающего, их владениями языковыми нормами и узусами. Говоря об экстралингвистических причинах, многие исследователи сходятся во взгляде, что порой языковые факторы возникновения коммуникативных неудач менее важны, чем экстралингвистические. Они объясняют это тем, что в ситуации взаимодействия наибольшую роль будут играть критерии места, времени, личностных свойств, социальных, культурных и этических характеристик коммуникантов. К тому же экстралингвистические факторы легче «считать», в то время как языковые в силу неграмотности могут быть не замечены. В устном общении, в первую очередь, обращают на себя внимание нарушения орфоэпических норм языка, в письменной форме – орфографические нормы. Таким образом, поверхностные уровни потенциально являются факторами риска, тогда как на другом уровне ошибка попросту может не идентифицироваться собеседником. В своем исследовании А.Ю. Серебрякова перечисляет следующие экстралингвистические причины неуспешной коммуникации: 1. Несовпадение картин мира. Чаще всего это обусловлено разными национальными культурами. Поскольку причиной становится не различие языковых систем, а различие сознаний субъектов, эта причина – экстралингвистическая. Также к сходной причине можно отнести различные ментальные модели фрагмента действительности. Когда в силу определенных обстоятельств (профессиональных, статусных, травматических и проч.) описание говорящим нейтрального явления трансформируется в сознании слушающего в сформированный фрейм, который уже будет нести определенную окраску (чаще негативную). 2. Неправильное толкование жестов. Также связана с разными картинами мира на уровне жестов, символов. 24 3. Незнакомая коммуникативная среда. Попадание в незнакомую среду – это психологически непростая ситуация. Оказавший в среде ранее незнакомой, коммуникант некоторое время к ней «приспосабливается», знакомясь с нравственными нормами, иерархическими отношениями, социальными статусами и проч. В этот момент взаимодействие находится в ситуации коммуникативного риска. Характерны невысокий темп обмена репликами, репликами невпопад, несмешные шутки, неправильные эмоциональные реакции. 4. Нарушение партитетности общения. Доминирование одного из коммуникантов над другими является явным нарушением правила солидарности. Сказывается это, прежде всего, на эмоциональном климате в коллективе. Причем, в ряде случаев такой тип взаимодействия может быть выбран сознательно, на это укажут психологические черты участников коммуникации, их социально-статусные роли, культурные статусы. 5. Ритуализированность реплик. В ритуализированной реплике нивелируются прагматические характеристики речи (кто – кому – что – почему – зачем). Также нарушается правило открытого искреннего отношения. Ритуализированная речь зачастую лишает слушателя возможности услышать прямую аргументацию. Вместо этого он имеет шаблонные выражения, так называемые «давно известные», «всем известные» мнения говорящего. 6. Нарушения правила кооперации. Неуместные замечания в адрес слушателя – частые причины коммуникативных неудач, приводящих к завершению диалога, поскольку трактуются как недоброжелательные, агрессивные намерения [Серебрякова, 2015, C. 35-37]. Интересна типологизация причин, связанных с различием говорящих, их личностными характеристиками. Одна из таких классификаций была предложена В.В. Богдановым, он выделил биолого-физиологические данные, социально-культурный статус и текущее психологическое состояние 25 участников коммуникации, как источники возникновения коммуникативных неудач. 1) Биолого-физиологические данные – это физиологический портрет коммуниканта – пол, возраст, состояние здоровья, наличие или отсутствие каких-либо физических недостатков или психических отклонений. Изменить их нельзя, это некая данность. Наличие различий у коммуникантов в определенной биолого-физиологической характеристике – потенциальный источник коммуникативных неудач. Так, к примеру плохой слух), может послужить нарушением канала связи, что может привести к коммуникативной неудаче. 2) Социо-культурный статус коммуниканта – также постоянная характеристика, включающая принадлежность коммуниканта к социальному слою, уровень образования, семейное положение, приверженность к определенным культурным нормам и обычаям и проч. Все это формирует фонд знаний и навыков коммуникантов, которые в свою очередь определяют степень лингвистической и энциклопедической компетенций. Следствием недостаточной лингвистической компетенции может стать неверная интерпретация фразеологических оборотовв речи. Недостаточная энциклопедическая компетентность – понятие более объемное, поскольку включает в себя совокупность знаний об устройстве мира и различных жизненных сферах. Знания человека формируются в индивидуальных условиях и в разной социальной среде, – это обуславливает наличие несоответствий между энциклопедическими знаниями говорящего и адресата. О таких несоответствиях чаще всего говорят «они говорят на разных языках». 3) Коммуникативные неудачи, обусловленные текущим психологическим состоянием коммуниканта. Еще В.И. Шаховским было введено понятие «эмоциональная языковая личность», – «синтез языковедческого и психологического знания личности» [Шаховский, 1997, С. 6]. Это обусловлено тем, что психологический аспект – важная часть описания коммуникативной личности, взаимодействие находится в зависимости от 26 эмоционального состояния коммуникантов в настоящий момент [Богданов, 1993, С. 46-59]. Наряду с полными классификациями многие исследователи выбирают определенный аспект – причину коммуникативной неудачи и полностью ее описывают. Так, Т.Ю. Тамерьян рассматривает культурные различия в качестве причин [Тамерьян, 2010, C. 739]; Е.А. Пекарская говорит о речевой и поведенческой агрессии как факторе возникеновения коммуникативных неудач [Пекарская, 2010, C.173] и проч.. Действительно, каждую причину коммуникативной неудачи можно рассмотреть, проводя исследование, для наиболее полного описания, проектирования инварианта, а также для формирования стратегии преодоления. Стоит отметить, что коммуникативная неудача в силу специфики зачастую сочетает в себе все факторы. Поэтому при рассмотрении определенной коммуникативной неудачи нужно суметь правильно ее интерпретировать и обратить внимание на все критерии. Также нужно понимать, что каждая конкретная коммуникативная неудача в силу ее специфики, области возникновения, особенностей коммуникантов может иметь причину, которая не была дословно описана исследователями. Это показатель изменяющейся среды, в которой происходит коммуникация, а также признак естественности и природной конфликтогенности коммуникации. Отдельной проблемной областью в сфере коммуникативных неудач выступает вопрос понимания источника коммуникативной неудачи, «виновника». Кто из коммуникантов несет ответственность за то, что изначально гармоническая коммуникация стала коммуникативным провалом? Любая диалогическая реплика – событие, ограниченное факторами говорящего и слушающего. Она есть проявление двусторонней эгоцентричности: адресант учитывает фактор адресата, а последний, в свою очередь, принимает во внимание особенности речевой манеры исполнения 27 первого, проявляя активность или пассивность в поддержании речевого контакта [Агапова, 2004, C. 53]. Говорящий, по мнению Е.П. Хидешли, играет большую роль в коммуникации – ведь именно его воля и намерения порождают речевые произведения, адресованные слушателю. Так, говорящий, планируя и произнося свое высказывание, учитывает возможности и способности понимания слушателя и, в соответствии с этим, оформляет свое сообщение [Емельянова,1992, С. 78]. Свой вклад в общение адресант вносит тем, что организует речь наиболее понятным для адресата образом. Обработка речи, таким образом, происходит под давлением фактора адресата [Хидешли, URL].Позиция слушающего выглядит приоритетной – говорящий, чтобы осуществить свое коммуникативное намерение должен подобрать верную аргументацию, она будет зависеть от психологических, социальных, культурных и проч. характеристик слушающего [Зарецкая, URL]. Кроме того говорящему желательно произносить слова четко и ясно, знать язык, не иметь серьезных дефектов речи [Хидешли, URL]. Таким образом, недевиантные формы общения подразумевают искреннее желание говорящего сделать свое речевое послание максимально понятным коммуниканту в процессе языкового и смыслового декодирования. В.В. Бахтин описывает диалогическое взаимодействие так: «Говорящий стремится ориентировать свое слово со своим определяющим его кругозором в чужом кругозоре и вступает в диалогические отношения с моментами этого кругозора» [Бахтин 1975, C. 95]. Говоря о важности роли говорящего в процессе коммуникации и предупреждения коммуникативных рисков, нельзя не сказать и о его возможных коммуникативных промахах. А. Мустайоки в своем исследовании отмечает, что зачастую говорящий, выражая слушающему свою точку зрения, смысл, не до конца осознает, что вместе с этим может транслировать и другие свои потребности, что отражается на ведении коммуникации. Исследователь выделяет три фактора, которые, по его мнению, чаще всего негативно влияют на коммуникацию. 28 1. Во-первых, А. Мустайоки говорит об избегании когнитивных усилий. Говорящий, желая достичь своей цели, не готов затрачивать силы на то, чтобы быть понятым. Самым экономным способом общения считается говорение одинаковым образом в разных ситуациях. Ведение коммуникации в этом направлении будет эффективно работать в одной речевой ситуации, но в другой может не только не сработать, но и вызвать конфликт. 2. Самопрезентация коммуниканта тоже не всегда может быть успешной и эффективной. Речь – главный способ продемонстрировать свой ум, эрудицию и другие личные качества, но не всегда это стремление оказывается выигрышным для говорящего. Так, А. Мустайоки приводит пример, где слушающий не всегда понимает говорящего, который, употребляя профессиональные или локальные термины, хочет казаться выигрышнее. 3. Еще одной предпосылкой затруднения коммуникации говорящего и слушающего считается излишняя вежливость и / или осторожность говорящего. Типичное речевое поведение в жанрах просьбы или приказа может привести к недопониманию, если говорящий не сможет найти баланс при выражении своей мысли [Мустайоки, 2015, C. 544-556]. Таким образом, становится понятно, что говорящий наделяется особыми специфическими характеристиками своей роли: адекватная организация сообщения с полным ориентированием на фактор адресата, изначальный настрой на гармоническое взаимодействие и его активная трансляция, владение языковыми, социальными, культурными, этическими нормами, близкими слушающему, четкая речь и проч. Слушатель, выступая принимающей стороной, также решает сложные задачи: принять и понять сообщение (верно декодировать и интерпретировать сообщение, вычленить смысл, коммуникативное намерение). Исходя из этого многие исследователи считают, что позиция слушающего более приоритетна, поскольку он затрачивает больше усилий в коммуникации. Л.К. Граудина и Е.Н. Ширяев в своей работе пишут о том, что главное условие успешной коммуникации – это умение и способность слущающего проникнуть в 29 коммуникативный замысел говорящего. Для этого проводится большая работа по реконструкции замысла говорящего, а также выстраиваются тема- рематические связи. Этот процесс происходит мгновенно, но слушающий затрачивает большое количество усилий [Граудина, Ширяева, 1999, C.60]. Реакция слушающего на сообщение говорящего будет являться индикатором того, в каком русле продолжится диалог – гармоническом или нет. Е.Н. Зарецкая в своем исследовании проводит интересное сопоставление ролей говорящего и слушающего. Она также говорит о приоритете слушающего, в первую очередь, психологическом. Объясняется это тем, что адресант выстраивает свое сообщение в зависимости от того, кто перед ним находится, то есть он подстраивается под психологические, половозрастные категории слушающего прежде чем начать разговор. Е.Н. Зарецкая пишет, что говорящий в соответствии с замыслом говорящий синтезирует речь в таком порядке: Семантический – Синтаксический – Морфологический – Фонетический / Графический. Анализ полученного слушащим сообщения будет происходить в обратном направлении: Фонетический / Графический – Морфологический – Синтаксический – Семантический. С точки зрения оценки структуры двух последовательностей приоритет анализа над синтезом неочевиден: обе процедуры соотносимы по сложности реализации. Но несмотря на такое равенство исследователь говорит о том, что слушающий затратит больше сил. Это обусловлено условиями реализации. Так Е.Н. Зарецкая выделяет следующие критерии различий условий реализации: 1. Наличие / Отсутствие физического шума. Говорящему почти не будет мешать физический шум, поскольку: «Гортань и артикуляционные органы человека расположены очень близко к его уху, а ухо всегда контролирует речь самого человека. Оно расположено так близко, что только очень сильный шум может человеку помешать говорить». Говорящий же работает в условиях шума: он декодирует саму звуковую волну. Шум может прерывать звуковую волну, и слушающему останется реконструировать смысл о неполному внешнему выражению. Несмотря на окружающий шум процесс 30 декодирования будет запущен слушающим, но результат процесса в такой ситуации непредсказуем. 2. Наличие / Отсутствие интеллектуального (внутреннего) шума. Коммуникант, который произносит речь, соблюдается единство мыслительной и речевой деятельности, и интеллектуальный (внутренний) шум попросту не присутствует. Это происходит из-за свойства человеческого мозга: нельзя думать об одном, а говорить про другое. Слушающий же в процессе коммуникации зачастую находится в состоянии такого шума. Внезапно начавшаяся коммуникация, или диалог в «неподходящее время», когда слушающий чем-то обеспокоен, возбужден, может привести к коммуникативной неудаче. Коммуникант, думая о своей проблеме, не сможет качественно выслушать и интерпретировать сообщение собеседника. Параллельные процессы – личные мысленные рассуждения слушающего и декодирование сообщения говорящего являются причиной неудач сбоев [Зарецкая, URL]. Также в работе говорится о двух типах коммуникативной цели: сознательной и бессознательной. Сознательные цели говорящего, по мнению исследователя, это те, на которые без затруднений слушающий может ответить в формате ответа на вопрос: «Зачем ты это сделал / сказал?». Но сложность состоит в том, что истинные мотивы коммуникации – бессознательны. Такие внутренние мотивы скрыты и от самих говорящих, а раскрыться могут лишь в определенных ситуациях провокации (гипнотических, психологических). Поэтому декодировать слушающему истинные моменты становится очень трудно, и в ряде случаев практически невозможно. Исходя из этого, Е.Н. Зарецкая делает вывод о приоритетной роли слушающего в процессе коммуникации. А также представляет свои причины возникновения коммуникативных неудач, исходя из свойств говорящего и слушающего: отправитель неадекватно кодирует первоначальное сообщение; 31 слушатель запуган позицией или авторитетом говорящего; внутреннее напряжение может мешать ему сосредоточиться на сообщении, что приводит к непониманию; более того, напуганный слушатель побоится попросить разъяснения, думая, что его вопросы свидетельствуют о некомпетентности; слушатель не пытается понять сообщение, так как оно кажется ему слишком сложным; слушатель не воспринимает новые идеи, так как стереотипные взгляды и предрассудки мешают ему. Бесконечные неудачи, возможные на каждой стадии процесса общения, показывают, что взаимопонимание между людьми – это вообще большая редкость [Зарецкая, URL]. Все вышеперечисленные точки зрения можно объединить по признаку коммуникатинвых неудач вербализации и коммуникативных неудач понимания. В неудаче вербализации виноват говорящий, а в понимании – слушающий. Но все же многие исследователи склоняются к тому, что выделять одну сторону коммуникации в качестве источника коммуникации нецелесообразно, если речь идет о недивиантных формах. Коммуниканты в равной степени ответственны за диалог, поэтому выделять одну сторону как изначально потенциально конфликтную неверно. Все участники диалога находятся в равных условиях, и от их стремления к эффективной коммуникации зависит многое. Таким образом, мы понимаем, что коммуникативная неудача – многоаспектный феномен, который в силу многогранности имеет проблемные зоны. Отсутствие строгих типологизаций обуславливается, на наш взгляд, в первую очередь спецификой языка, на базе которого и происходит взаимодействие. Живой, меняющийся, самоорганизующийся и несущий конфликтогенный потенциал, язык, как среда общения, сам может продуцировать коммуникативные неудачи. А сложность интерпретации сообщений зависит от языковой картины мира, свойств личности, времени и 32 места. Суммируя все эти факторы, мы получаем не просто коммуникативную ситуацию, а зону коммуникативного риска, где говорящий и слушающий всеми силами пытаются достичь задуманной изначально коммуникативной гармонии и успешности. В этом разделе, мы проанализировали традиционные представления о причинах коммуникативных неудач, изучили многоаспектность подходов к их типологизации. На основании материала мы можем дополнить описательную модель параметров коммуникативной неудачи, которую начали разрабатывать в Разделе 1.1 Традиционные представления о феномене коммуникативных неудач. Добавим следующие параметры: Причина возникновения: лингвистическая / экстралингвистическая; «Источник»: говорящий / слушающий / обе стороны. Также стоит добавить, что причины коммуникативных неудач разнообразны, каждое взаимодействие своеобразно, поэтому причина коммуникативного сбоя может трактоваться, исходя из конкретного случая. Мы в своем исследовании будем опираться на классификацию по признакам вербальности / невербальности проявления, но конкретизируя каждый описанный случай. |