Книга 11 Долгожданный любовник
 Скачать 2.76 Mb.
|
|
Глава 79 Эссейл не оправдывал нецензурную речь. По его мнению, она была широко распространена и не являлась необходимой. С учетом вышесказанного, у него выдалась весьма дерьмовая неделя. В подвале его дома, в сейфе, он и близнецы только что закончили разбираться с выручкой последних двух дней: купюры были уложены пачками на столе, рассортированы в соответствии с номиналом… итоговая сумма впечатляла, даже по его стандартам. В общей сложности у них было двести тысяч долларов. Старший лессер и его славная шайка убийц проделала хорошую работу. Он должен быть доволен. Едва ли. На самом деле, он был, мать его, несчастным сукиным сыном… и причина отвратного настроения взбесила его еще больше. – Идите к Бенлуи, – сказал он близнецам, – за следующей партией кокаина. Вернетесь сюда и расфасуете. Близнецы мастерски разделяли и упаковывали наркотики по пакетикам, и это хорошо. Убийцы быстро толкали то, что он продал ранее. – Потом оформите доставку. – Эссейл посмотрел на часы. – Сейчас три часа, у вас достаточно времени. Встав из-за стола, он вытянул руки над головой и выгнул спину. Тело было напряжено в последнее время, и он знал причину: пребывание в постоянном состоянии полу-возбуждения напрягало мускулы бедер и плеч, не говоря о других физических аспектах… абсолютно неподвластных самоконтролю. Он годами не уделял особого внимания своей эрекции, а сейчас впал в череду самоудовлетворений. И все, что он делал, лишь подчеркивало то, чего не получал. Последнюю неделю он ждал, что Марисоль свяжется с ним, ждал, когда зазвонит телефон, и не потому, что какой-то неизвестный вновь появится у ее двери. Но не дождался. И тот факт, что она проявила ту стойкость, с которой он сражался, заставил его усомниться не только в самоконтроле, но и в собственном разуме. Воистину, он боялся, что сломается раньше нее. Уходя, он поднялся по лестнице и вошел в кухню. Первым делом он подошел к телефону. На случай, если она звонила, или ее Ауди наконец пришла в движение после семи дней простоя: чертова хреновина была припаркована перед ее домом с момента его визита, будто Марисоль знала, что он установил на нее жучок. Посмотрев на экран, он увидел, что кто-то звонил ему с номера, которого не было в списке контактов. И это было голосовое сообщение. Он не собирался разбираться с людьми, которые ошиблись номером, но если это лессер нарушил протокол, то он должен прослушать сообщение. Сделав вызов, он направился к хьюмидору. В последнее время он много курил, и, вероятно, злоупотреблял кокаином. И это было парадоксально… будучи и без того дерганным и раздраженным, добавлять допинг во внутренний химический состав – словно бензин подливать в огонь… – Хола133. Это бабушка Солы. Я бы хотела поговорить с… Эссейлом… пожалуйста? – Эссейл замер посреди гостиной. – Пожалуйста, перезвоните мне? Спасибо… Охваченный ужасом, он прервал сообщение и нажал «Перезвонить». Один гудок. Второй… – Хола? Он не знал ее имени. – Это Эссейл, мадам. Вы в порядке? – Нет, нет… не в порядке. Я нашла ваш номер на прикроватном столике, поэтому позвонила. Случилось что-то плохое. Он с силой вцепился в айФон. – Расскажите мне. – Она пропала. Она вернулась домой, но потом сразу же ушла… я слышала, как она уходила. Но все ее вещи, рюкзак, машина – все здесь. Я спала и вдруг услышала, как кто-то ходит на первом этаже. И я позвала ее по имени, но никто не ответил… а потом я услышала шум… громкий… и спустилась. Входная дверь была открыта, я боюсь, что ее похитили… я не знаю, что делать. Она всегда говорит мне, чтобы мы никогда не звонили в полицию. Я не знаю… – Шш, все хорошо. Вы поступили правильно. Я сейчас приеду. Эссейл, не связавшись с близнецами, кинулся на выход; в его мыслях было лишь одно – как можно быстрее добраться до того домика. Секунда ушла на дематериализацию, и, появившись в переднем дворике, Эссейл подумал, что из всех сценариев его возвращения, этого в списке не было. Как доложила ее бабушка, Ауди была припаркована на улице, в конце пешеходной дорожки. Как и была. Но что выделялось? Ряд беспорядочных следов на снегу, след по диагонали пересекал лужайку, уходя к проезжей части. Ее похитили, подумал Эссейл. Будь все проклято. Взбежав по низким ступенькам, он нажал на звонок и топнул ногой. От мысли, что кто-то забрал его женщину… Дверь открылась. Женщина по другую сторону порога заметно дрожала. И она отшатнулась еще сильнее, когда увидела его. – Вы… Эссейл? – Да, мадам. Прошу, пустите меня в дом, и я помогу вам. – Вы не тот мужчина, кто приходил раньше. – Нет, вы меня не видели, мадам. А сейчас, прошу, пустите меня внутрь. Отходя в сторону, бабушка Марисоль всплакнула. – О, я не знаю, где она. Mãe de Deus134, она пропала, пропала… Он окинул взглядом крошечную гостиную, а потом прошел на кухню, осмотреть черный вход. Широко открыв дверь, он выглянул наружу. Новых следов нет, только те, что он оставил неделю назад. Закрыв ее и заперев на замок, он повернулся к бабушке Марисоль. – Вы были наверху? – Sí135. В кровати. Как я сказала, я спала. Я слышала, как Мирисоль зашла, но была в полудреме. Потом я услышала… звук, будто кто-то упал. Я сказала, что спускаюсь, а потом открылась передняя дверь. – Вы видели, как отъезжала машина? – Sí. Но она была так далеко, а номерные знаки… ничего не видно. – Как давно? – Я позвонила вам через пятнадцать, может, через двадцать минут. Я поднялась в ее спальню и оглянулась по сторонам… там и обнаружила салфетку с вашим номером. – Кто-нибудь звонил? – Никто. Он посмотрел на часы, а потом забеспокоился о бледности пожилой женщины. – Мадам, присядьте. Когда он усадил ее на цветастый диван в гостиной, она достала выцветший носовой платок и прижала к глазам. – Она – все, что у меня есть. Эссейл попытался вспомнить, как люди обращаются к старшим. – Миссис… эм, миссис… – Миссис Карвальо. Мой муж был из Бразилии. Меня зовут Есения Карвальо. – Миссис Карвальо, мне нужно задать вам несколько вопросов. – Вы сможете помочь мне? Моя внучка… – Посмотрите мне в глаза. – Когда женщина подчинилась, он заговорил низким голосом: – Нет ничего, чтобы я не сделал, чтобы вернуть ее домой. Вы понимаете меня? Когда он направил свои намерения по воздуху между ними, миссис Карвальо сузила глаза. Но потом, спустя мгновение, она успокоилась и кивнула… будто одобряла его методы, хотя, велика вероятность, что они будут вполне жестоки. – Что вы хотите узнать? – Вы знаете, кто мог бы желать ей вреда? – Она – хорошая девочка. Работает в офисе по ночам. Не лезет в чужие дела. Значит, Марисоль не рассказывала своей бабушке, чем занимается на самом деле. Это хорошо. – У нее есть какое-то имущество? – Вы про деньги? – Да. – О, мы простые люди. – Она взглядом указала на ее шитую вручную одежду. – Кроме этого дома у нас ничего нет. Почему-то он сильно сомневался в этом, хоть и мало знал о жизни этой женщины: с трудом верилось, что она плохо зарабатывала на своем деле… и, определенно, не должна была платить налоги с того дохода, который имела с типов вроде Бенлуи. Но он боялся, что никто не станет звонить с требованием выкупа. – Я не знаю, что делать. – Миссис Карвальо, я не хочу, чтобы вы волновались. – Он поднялся на ноги. – Я разберусь со всем. Она снова сузила взгляд, изобличая ум, который он видел в ее внучке. – Вы знаете, кто это сделал, ведь так? Эссейл низко поклонился, проявляя уважение. – Я верну ее вам. Вопрос в том, скольких придется убить, чтобы сделать это… и останется ли Марисоль в итоге в живых. Он зарычал от одной мысли, что ей могли нанести физический вред, его клыки выступили, цивилизованность соскальзывала с него, словно кожа – с кобры. Покидая скромное жилище, Эссейл думал, в чем смысл, если он был прав? Даже спустя всего двадцать минут после похищения он мог опоздать. В таком случае, один его партнер по бизнесу получит несколько новых уроков по части боли. И Эссейл сам преподаст их мужчине. Глава 80 Лейла не выходила из Мерседеса. В салоне было тепло, сиденье было удобным, и в пределах этой огромной стальной клетки она чувствовала себя в безопасности. Перед ней простирался огромный ландшафт для размышлений: лобовые фары автомобиля сияли ярко, лучи уходили в ночь на дальнее расстояние. Спустя какое-то время, в ярком свете фар она увидела, как начали падать снежинки, их ленивый закрученный путь говорил, что они не хотели, чтобы их падение с небес прекращалось. Пока Лейла сидела в тишине, заводя и глуша двигатель, как научил ее делать Куин при холодной погоде, разум ее не был чист. Нет, мысли ее были далеко не пусты. И хотя она смотрела перед собой, отмечая молчаливый снегопад, уходящую вперед дорогу, умиротворяющий пейзаж… она видела лишь того воина. Того предателя. Казалось, тот мужчина всегда был с ней, особенно когда она оставалась в одиночестве. Даже в пустой машине, непонятно где, его присутствие было осязаемо, а воспоминания о нем столь сильны, что Лейла могла поклясться, он был поблизости. А желание… дражайшая Дева-Летописеца, о своем желании она не могла рассказать никому. Жестокая судьба – чувствовать подобное к тому, кто… Лейла дернулась на сидении, крик сорвался с ее губ, резонируя в салоне автомобиля. Поначалу, она сомневалась, что то, что материализовалось в свете фар, было реально: Кор стоял на дороге впереди нее, его огромное, одетое в кожу тело, казалось, поглощало лучи-близнецы, словно черная дыра. – Нет, – возмутилась она. – Нет! Лейла не знала, к кому обращается, или что именно отрицает. Но одно было ясно: когда он сделал шаг вперед, а за ним – второй, она поняла, что солдат не был плодом ее воображения или ужасных желаний, а состоял из плоти и крови. Переключи передачу, сказала она себе. Переключи передачу и нажми на педаль газа. Каким бы ужасающе свирепым он ни выглядел, его телесная форма не устоит перед таким ударом. – Нет, – прошипела она, когда он подошел ближе. Его лицо было таким же, каким она его запомнила: идеально симметричным, с высокими скулами, прищуренными глазами и постоянно нахмуренными прямыми бровями. Его верхняя губа была вывернута, так что казалось, будто он рычал, а его тело… он двигался словно внушительное животное, его плечи перекатывались от сдерживаемой мощи, массивные бедра несли его вперед с обещанием жестокой силы. И все же… она не боялась его. – Нет, – простонала она. Солдат замер в футе от капота автомобиля, его кожаный плащ сдувало ветром в одну сторону, оружие блестело. Его руки располагались вдоль тела, но недолго: Кор медленно поднял их… Чтобы снять что-то со своей спины. Какое-то оружие. Которое он положил на автомобиль. А потом его руки, укрытые черной кожей, потянулись к груди… и вытащили два пистолета из-под плаща. Кинжалы с кобуры, которая перекрещивалась на его груди. Длинную цепь. И что-то блестящее, что она не смогла определить. Он положил все это на капот ее автомобиля. А потом сделал шаг назад. Поднял руки. Медленно повернулся кругом. Лейла тяжело задышала. В ней не было воинской жилки. Никогда. Но инстинктивно она поняла, что согласно кодексу воина, обезоружить себя – уязвимость, которой легко не поддашься. Он оставался смертельно-опасным, да… мужчина его строения и выправки мог убить голыми руками. Но он сдавался на ее милость. Доказывая самым верным из видимых способов, что не желает ей вреда. Рука Лейлы потянулась к ряду кнопок на боковой панели возле нее и замерла. Но сама Лейла не была недвижима… она тяжело дышала, будто бы летела, ее сердце гулко билось, пот выступил над губой… Она открыла двери. Дева-Летописеца помоги ей… но она открыла двери. Когда в салоне раздался щелчок, Кор ненадолго закрыл глаза, его лицо слегка расслабилось, будто он не ожидал такого подарка. А потом солдат обошел автомобиль… Когда он открыл дальнюю от нее дверь, холодный воздух ворвался внутрь, и потом его огромное тело заполнило сиденье рядом с ней. Дверь жестко захлопнулась, и они повернулись друг к другу. Внутреннее освещение сияло, и Лейла смогла разглядеть его поближе. Он тоже задыхался, его широкая грудь вздымалась и опускалась, рот был слегка приоткрыт. Он имел суровый вид, вуаль цивилизованности соскользнула с его лица… точнее, ее никогда там и не было. И хотя другие назовут его уродливым из-за деформированной губы, для нее… он был прекрасен. И это грех. – Ты настоящий, – услышала она свой голос. – Да. – Его голос, глубокий и резонирующий был лаской для ее ушей. Но потом он надломился, словно мужчину терзала боль. – И ты беременна. – Да. Он снова закрыл глаза, в этот раз так, будто его поверг сокрушительный удар. – Я видел тебя. – Когда? – В клинике. Много ночей назад. Я подумал, они избили тебя. – Братство? Но из-за чего им… – Из-за меня. – Его глаза распахнулись, и в них плескалось столько страданий, что Лейле захотелось облегчить его боль. – Я ни за что не поставил бы тебя в такое положение. Ты не имеешь отношения к войне, и мой лейтенант ни за что, ни при каких условиях не должен был втягивать тебя в это. – Его голос становился все ниже и ниже. – Ты – невинная. Даже я, человек без чести, мгновенно понял это. Если у него не было чести, то почему он разоружил себя? – подумала Лейла. – Ты замужем? – хрипло спросил он. – Нет. Внезапно, его верхняя губа приподнялась, обнажая внушительные клыки. – Если тебя взяли силой... – Нет. Нет, нет… я решила так для себя. Для мужчины. – Ее рука опустилась на живот. – Я хотела ребенка. Пришел жаждущий период, и я могла думать лишь о том, как хочу стать мамен кому-то, кто будет только моим. Эти прищуренные глаза снова закрылись, и он поднес мозолистую руку к лицу. Скрывая некрасивую губу, он сказал: – Хотел бы я… – Что? – … быть достойным того, чтобы дать тебе желаемое. Лейла снова почувствовала нечестивую нужду протянуть руку и прикоснуться к нему, как-нибудь успокоить его боль. Его реакция была чистой, искренней, а его страдания, казалось, напоминали ее собственные, когда она думала о нем. – Скажи, что, несмотря на твою мне помощь, они хорошо с тобой обращаются? – Да, – прошептала она. – На самом деле, очень хорошо. Он опустил руку и позволил голове откинуться назад, словно от облегчения. – Это хорошо. Это… хорошо. И прошу простить меня за то, что пришел сюда. Я почувствовал тебя, и был не в силах остановить себя. Будто его тянуло к ней. Будто он… хотел ее. О, Дражайшая Дева-Летописеца, подумала Лейла, ее тело словно наполнилось теплом. Казалось, он не сводил глаз с дерева посреди поля, распростершегося перед ними. – Ты вспоминаешь ту ночь? – спросил он тихо. Лейла опустила взгляд на свои руки. – Да. – И воспоминания жалят тебя, верно? – Да. – Меня тоже. Ты всегда в моих мыслях, но по иной причине, рискну предположить. Лейла сделал глубокий вдох, словно ее сердце забилось в ушах. – Я не уверена… что моя причина сильно отличается от твоей. Она услышала, как он резко повернул голову. – Что ты сказала? – выдохнул Кор. – Уверена… что ты прекрасно расслышал мои слова. Мгновенно, напряжение распростерлось между ними, сужая пространство, сводя их ближе, хоть никто и не сдвинулся с места. – Должен ли ты быть их врагом? – спросила она громко. Последовало долгое молчание. – Уже поздно. Совершены поступки, которые не отменишь ни словами, ни клятвами. – Хотела бы я, чтобы все было иначе. – В эту ночь, прямой сейчас… я желаю того же. Сейчас ее голова резко повернулась. – Возможно, есть способ… Кор протянул руку и пальцем прервал ее, невесомо положив его на ее губы. Когда его взгляд сфокусировался на ее губах, едва различимый рык вибрацией вырвался из него… но Кор не позволил ему звучать долго, замолкнув, будто не хотел тяготить ее или пугать. – Ты в моих снах, – прошептал он. – Каждый день, ты преследуешь меня. Твой запах, твой голос, твои глаза… эти губы. Он опустил руку и провел по ее нижней губе мозолистым пальцем. Закрывая глаза, Лейла двинулась навстречу прикосновению, зная, что это – единственное, что она когда-либо получит от него. Они были по разные стороны в этой войне, и хотя подробности ей неизвестны, она слышала достаточно от обитателей дома, чтобы знать, что он прав. Он не сможет исправить то, что сделал. И значит, они убьют его. – Не могу поверить, что ты позволяешь прикасаться к себе. – Его голос стал очень хриплым. – Я запомню это до конца жизни. Слезы нахлынули на глаза. Славная Дева-Летописеца, всю свою жизнь она ждала подобного мгновения… – Не плачь. – Его палец прошелся по ее щекам. – Красивая, драгоценная женщина, не плачь. Если бы ей сказали, что кто-то настолько суровый, как он, способен к состраданию, она бы не поверила. Но он был. С ней, он был таким. – Я должен уйти, – внезапно сказал он. Она инстинктивно хотела молить его быть осторожным… но тогда она бы пожелала благополучия притязателю на престол Рофа. – Прекрасная Избранная, знай: если я понадоблюсь тебе, я буду рядом. Он достал что-то из своего кармана… телефон. Поместив его перед ней, он нажатием кнопки зажег экран. – Ты можешь прочесть этот номер? Лейла моргнула и заставила взгляд сфокусироваться. – Да. Могу. – Это – я. Ты знаешь, как найти меня. И если твоя совесть потребует передать информацию Братству, я пойму. Он не умел читать цифры, осознала она… и дело не в остроте зрения. Какой жизнью он жил? – печально задумалась она. – Благополучия тебе, моя прекрасная Избранная, – сказал он, смотря на нее глазами не просто любовника – а хеллрена. А потом, больше не сказав ни слова, он ушел. Покинув ее машину, он вооружился… … растворился в ночи. Лейла тут же прикрыла лицо руками, ее плечи затрясло, голова упала, эмоции затопили ее. Оказавшись между двух огней, между своим разумом и душой, она разрывалась на части, оставаясь при этом физически целой. |