Книга 2 Гас Переводчик Ирина Анатольевна Редактор Юлия Бубенко Русификация обложек Изабелла Мацевич
 Скачать 2.44 Mb.
|
Суббота, 2 сентября (Гас)— Пакс, я тебя предупреждаю, — говорю я, включая свет на лестнице, которая ведет в подвальное помещение. — Если ты спишь голый, то прикрой свою пипипку, потому что я спускаюсь. Еще очень рано. Суббота. Нам следовало бы спать. Мне не хочется будить его, но это единственное время, на которое я смог договориться. Пакс переворачивается на спину и прикрывает глаза от света рукой. — Который сейчас час, Гас? — Шесть пятнадцать. Дико извиняюсь, но нам скоро выходить. Умывайся и спускайся вниз через двадцать минут. Он приподнимает ладонь и, прищурившись, смотрит на меня из-под нее. — А куда мы идем? — Секрет. На самом деле никакого секрета нет. Мы собираемся к окулисту, но я скажу ему об этом, когда он полностью проснется. *** Мы успеваем на прием за несколько минут до его начала. Пакс в недоумении, когда я припарковываюсь и выхожу из машины. — А зачем мы здесь? — Ты когда-нибудь проверял зрение? Он качает головой. — Ну, все когда-то бывает в первый раз. Пошли, muchaco7. Пакс заполняет формы и через несколько минут он уже у доктора. Я болтаю с пожилой женщиной, сидящей рядом со мной. Она ожидает мужа, которому проверяют катаракту. Этой классной даме с абсолютно седыми волосами, наверное, уже около восьмидесяти. К тому времени, как выходит Пакс, я уже знаю, сколько у нее детей, внуков и правнуков и посмотрел фотографии большинства из них. Я также в курсе, что она родилась в Мэне, но сорок лет назад они переехали в Сан-Диего из-за работы мужа. А еще у них есть померанский шпиц по имени Битси. Oт нее пахнет детской присыпкой. Замечательная женщина, она мне нравится. Пакс с поникшей головой тащится ко мне. — Ну и каков вердикт? — Он сказал, что мне нужны очки. "Определенно" думаю я. Несколько дней я наблюдал за тем, как он прищуривается. — Хорошо. Давай их подберем. Мы сидим за столом с восхитительным пикантным окулистом по имени Бренди. Когда она спрашивает, что он предпочитает — очки или линзы, Пакс смотрит на меня. Я пожимаю плечами. — Что ты хочешь, Пакс? Это твой выбор. Он тоже пожимает плечами. — Мне не нравится, когда что—то касается глаз. Не думаю, что смогу вставить в них линзы. Но я также не хочу выглядеть как придурок в очках. — Придурок? — смеясь, переспрашиваю я. — Ты симпатичный, чувак и очки тебя не изуродуют. Посмотри, она носит очки и сногсшибательно в них выглядит, — говорю я и подмигиваю для пущего эффекта. Бренди улыбается и краснеет. — Простите за грубость. Ваши очки очень красивые, — заикаясь, произносит он, когда понимает, что оскорбил ее. — Почему бы тебе не примерить несколько оправ и не выбрать ту, что понравится? Следующие тридцать минут Пакс примеряет все, что мы ему даем. В конце концов, он останавливается на очках с черной оправой. Они хорошо сочетаются с его темными волосами и бледной кожей. Бренди предлагает нам вернуться после двух, чтобы забрать готовые очки, я оплачиваю все, и мы идем по магазинам. Парню нужна новая одежда. В предыдущей школе он носил форму, а для повседневной жизни у него нет ничего, кроме темно-синих теннисок, белых рубашек и светлых брюк. Я не знаю Пакса, тем не менее уверен в том, что он не из тех чуваков, которым нравится такая одежда. Он выглядит нерешительным, когда я предлагаю ему выбрать несколько пар джинсов и рубашек. То ли не знает, что ему нравится, то ли не хочет, чтобы я тратил на него деньги. Наверное, и то, и другое. Когда он, наконец, решается, то постоянно спрашивает: — Что ты думаешь, Гас? Это круто? Первые несколько раз я отвечал: — Не мне это носить. Тебе они нравятся? Не хочу, чтобы он выбирал одежду только потому, что она нравится мне. Когда до меня доходит, что он ошеломлен, я понимаю, что Пакс никогда не делал этого раньше. Судя по всему, его одевала мама. — Закрой глаза. — Зачем? — спрашивает он. — Просто сделай. Он послушно закрывает глаза. — А теперь, когда откроешь их, я хочу, чтобы ты пошел и выбрал ту вещь, которая прокричит тебе: "Привет, Пакс. Я такая клевая. Я нужна тебе. Хорошо? Он улыбается и кивает. — Хорошо. — Открывай глаза. Посомневавшись пару секунд, Пакс идет к футболке, которая висит на вешалке на дальней стене. На ней черной краской с белой обводкой написано: "Крутость — это состояние ума". — Отличный выбор. Не то чтобы мне хотелось подражать тебе, но я хочу такую же. Он охотно помогает мне найти подходящий размер. После этого дело сразу идет быстрее, он набирает несколько футболок, толстовок и джинсов и идет в примерочную. Я убедился, чтобы у него была новая смена одежды на каждый день. Так что стирать можно будет только по выходным. Пообедав, мы направляемся в скейтшоп, чтобы купить новые кроссовки, потому что те, которые на нем, выглядят потрепанными и, скорее всего, малы. А другая пара обуви, которая у него есть, — коричневые кожаные туфли. Судя по тому, что они выглядят так, как будто принадлежат мужчине среднего возраста, это часть школьной формы. Пакстон выбирает пару темно-синих "Халф Кэбов" и сразу же одевает их, оставляя старые кроссовки в магазине. По пути домой мы забираем новые очки. Я молчу, краем глаза наблюдая за ним всю дорогу. Парень выглядит так, как будто был слеп и ему только что вернули зрение. Он спокоен, просто пытается переварить произошедшее. Это делает меня счастливым. — Пакс, да ты крут в этих очках. Подожди, когда Мейсон тебя увидит. Он смущенно улыбается, краснеет, как и каждый раз, когда я произношу ее имя, и отворачивается к окну. Я знаю, что он все еще улыбается. Я это чувствую. Когда мы приезжаем домой, он хватает свою новую одежду, чтобы унести ее вниз, и через несколько минут появляется в новых джинсах и футболке с надписью "Нирвана". — Пошли со мной, — говорю я, показывая в сторону своей комнаты. Пакс, широко открыв глазa, осматривает обстановку. В моей берлоге довольно пусто, если не считать кучи грязной одежды на полу. Кровать, прикроватная тумбочка, маленький шкаф. И три гитары: из которых две электрические, которые стоят в футлярах возле двери в туалет, и акустическая в углу. — Прости за беспорядок. Мне стоило бы заняться стиркой еще две недели назад. Я достаю из шкафа картонную коробку с футболками "Rook" и опускаю ее на пол. — Не знаю, слушал ли ты нашу музыку, но если хочешь пару футболок, то не стесняйся, возьми. Ну, а если нет, так нет, чувак. У него загораются глаза. —Правда? — Конечно, — киваю я. Пакс встает на колени и начинает рыться в коробке. Выбрав две, он поднимает голову и смотрит на меня. — "Rook" — моя любимая группа. Спасибо. Это удивляет меня. — Правда? Он с энтузиазмом кивает. — Да, я слушаю вас парни с прошлой осени, когда вышел первый альбом. — Вау. Спасибо, чувак. — Да, нас иногда узнают на улицах, но в глубине души меня все еще приводит в изумление то, что кто-то знает " Rook". — Вообще-то, мой отец, Джим Риджли, — ваш тур-менеджер, — говорит он, как будто извиняясь за это. — Твой отец — это гребаный Гитлер? — спрашиваю я, сразу пожалев о том, что произнес это вслух. Пакс смеется и мне сразу же становится легче от того, что мои слова не оскорбили его. Я прокручиваю в голове полученную информацию, пытаясь связать все в одно целое. Если Гитлер отец Пакстона, значит он дядя Нетерпюхи. Неудивительно, что она лучше всех с ним ладила. Нет, их отношения мне совсем не показались семейными, но она была единственной, кто мог выносить все его дерьмо и разговаривать с ним так, чтобы не выходить из себя. Теперь понятно, почему он доверял ей. Пакс решает не заострять внимание на моем комментарии. — Честно сказать, я не могу поверить, что стою в твоей комнате? Ты и пишешь в ней? — Обычно. Но я уже довольно давно ничего не писал. Теперь на его лице появляется выражение недоумения. — А как же следующий альбом? Он ведь будет? Пожалуйста, скажи, что будет. Я киваю, хотя это неправда. — Конечно, будет. Он улыбается, не услышав сомнения в моем голосе. — Это хорошо. Мне нужен новый альбом. Я мог бы слушать первый целыми днями до конца своей жизни, но... — с надеждой смотрит на меня он. Но. Вот такая у меня сейчас жизнь. Но. C колебаниями и неизвестностями. |