Главная страница
Навигация по странице:

  • - Каких развлечений вы желаете, мой господин

  • - И ты действительно веришь в то, что говоришь - Но ведь некоторые из наших людей смогут убежать.- Смогут ли

  • рппо. Херберт Фрэнк. Дюна (Книги 1-3) - royallib.ru. Книга первая дюна


    Скачать 1.43 Mb.
    НазваниеКнига первая дюна
    Дата30.06.2022
    Размер1.43 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаХерберт Фрэнк. Дюна (Книги 1-3) - royallib.ru.doc
    ТипКнига
    #620885
    страница20 из 51
    1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   51

    - Точно такой же приказ получил от императора и я, - солгал барон. Неужели вы думаете, что я его нарушил?

    - Я должен сообщить моему императору о том, что видел собственными глазами, - бросил полковник.

    - Герцог умер! - отрезал барон и махнул рукой в знак того, что разговор окончен.

    Полковник продолжал неподвижно стоять, глядя на барона и ничем не давая понять, что принял его жест на свой счет.

    - Как? - коротко спросил он.

    "Ну! - подумал барон. - Это уже чересчур!"

    - От своей собственной руки, если вам это нужно знать, - бесстрастно проговорил барон. - Он принял яд.

    - Я должен осмотреть тело, - заявил полковник.

    Барон в деланном нетерпении поднял глаза к потолку, в то время как мозг его лихорадочно работал: "Проклятие! Этот сардукар увидит каюту раньше, чем там будет наведен порядок!"

    - Я хочу сделать это немедленно, - добавил сардукар.

    "Ничего не поделаешь, - подумал барон. - Сардукар все равно все увидит. Он узнает, что герцог убил людей Харконнена... что сам барон чудом избежал той же участи. Доказательством этого служат остатки еды на столе, мертвый герцог и мертвые тела на полу. Ничего не поделаешь".

    - Я не хочу откладывать, - рявкнул полковник.

    - Вам и не придется откладывать, - сказал барон и посмотрел прямо в глаза сардукару. - Мне нечего скрывать от моего императора. - Он кивнул Нефуду. - Полковник должен увидеть все сам. Пропусти его в каюту.

    - Сюда, сэр, - сказал Нефуд.

    Офицер медленно прошествовал мимо барона и охранника.

    "Невыносимо! - подумал барон. - Теперь император узнает о моей ошибке. Он расценит это как знак моей слабости". Он знал, что император, как и его сардукары, презирал слабых. Барон покусал нижнюю губу, утешая себя тем, что императору, по крайней мере, не известно о налете Атридесов на Гади Прайм и об уничтожении расположенных там спайсовых складов Харконненов. Черт бы побрал этого вездесущего герцога!

    Барон смотрел вслед удаляющейся фигуре сардукара "Мы должны все уладить, - думал барон. - Нужно немедленно поставить во главе этой планеты Раббана. Любой ценой я должен сделать Арраки пригодное для Рауса, даже ценою собственной жизни. Черт бы побрал этого Питера! Он позволил убить себя раньше, чем я смог его использовать Теперь придется посылать в Трейлах за новым ментатом"

    Один из стоящих возле него охранников кашлянул.

    Барон обернулся к нему.

    - Я голоден.

    - Да, мой господин.

    - И я хочу, чтобы меня развлекали, пока вы не уберете комнату и не узнаете причин того, что произошло, - пробасил барон.

    Охранник опустил глаза.


    - Каких развлечений вы желаете, мой господин?

    - Я буду в своих покоях, - сказал барон. - Приведите ко мне паренька, которого мы захватили на Гамоне, того, с чудесными глазами. Да хорошенько накачайте его наркотиками я не хочу, чтобы он сопротивлялся.

    - Да, мой господин.

    Барон повернулся и пошел вихляющей походкой в свои покои.

    "Того, с чудесными глазами, который так похож на юного Пола Атридеса", - думал он.

    * * *

    О, моря Каладана,

    О, люди герцога Лето!

    Цитадель Лето пала,

    Пала навсегда...

    Принцесса Ирулэн.

    Песня Муаддиба.

    Полу казалось, что все его прошлое, все узнанное им до этой ночи, стало песком, струящимся в песочных часах. Он сидел возле матери, охватив руками колени, внутри стилтента - небольшого сооружения типа палатки, сделанного, как и одежда Свободных, из ткани и пластика.

    Пол посмотрел через прозрачный край стилтента на освещенные луной скалы, скрывающие место, куда их спрятал Айдахо.

    "Прячусь, как ребенок, - подумал Пол, - а ведь я теперь герцог". Ярость обуяла его при мысли об этом.

    За эту ночь что-то произошло с его сознанием: с обостренной ясностью он видел каждое событие, каждую деталь происходящего. Он чувствовал, что не в его власти остановить поток информации, которая поступает в его мозг и которую он подвергает беспристрастной оценке. Это была сила ментата, и даже больше того.

    Пол вернулся памятью к тому моменту бессильного гнева, когда странный топтер вынырнул из-за скал прямо на них. Именно тогда и произошла эта перемена с сознанием Пола. Топтер приземлился и покатил по песку вдоль песчаных гребней к двум убегающим фигурам. Пол вспомнил, как ударил им в лицо запах горящей серы от перегревшейся смазки колес топтера.

    Его мать, он знал это, обернулась, чтобы встретить вспышку ласгана, направленного на нее наемником Харконненов, но увидела Дункана Айдахо, который высунулся из открытой дверцы, крича:

    - Скорее! К югу от вас знак червя!

    Пол же, не оборачиваясь, знал, кто сидит за рулем топтера: характер полета, лихая посадка, множество неуловимых даже для леди Джессики деталей подсказали ему это.

    Джессика, сидевшая рядом с ним, сказала:

    - Объяснение может быть только одно: Харконнены держали у себя жену Уйе. Он ненавидел их! Я не могу в этом ошибаться. Ты читал его записку? Но почему он спас нас от расправы?

    "Она только теперь поняла это", - удивился Пол Сам он догадался об этом еще тогда, когда им передали записку и герцогскую печать.

    "Не надо меня прощать, - писал Уйе. - Я не хочу вашего великодушия, бремя мое и без того слишком велико. То, что я сделал, было сделано мною без злобы и без надежды на то, что меня поймут... Это - мое последнее испытание Я посылаю вам герцогскую печать в знак моей искренности. К тому времени, как вы прочтете эту записку, герцог Лето будет уже мертв. Но поверьте мне, он умер не один тот, кто ненавистен нам больше всего на свете, ушел вместе с ним".

    Ни подписи, ни адреса не было, но почерк, без сомнения, принадлежал Уйе Вспомнив об этой записке, Пол на мгновение вновь ощутил горечь той минуты. Но это острое ощущение казалось ему теперь странным и не укладывалось в его новую внутреннюю суть, он прочел, что его отец мертв, и он знал, что это так на самом деле. Но он воспринял это лишь как информацию, полученную и принятую к сведению его мозгом.

    "Я любил своего отца, - думал Пол, зная, что это соответствует действительности. - Я должен был оплакать его, почувствовать горе". Но он не чувствовал ничего, он знал: это важное сведение, одно из ряда других важных сведений Мозг его непрерывно работал - сравнивая, сопоставляя, изучая. Ему вспомнились наставления Хэллека:

    "Ты ведь будешь драться по необходимости, а не по настроению - оно здесь не при чем. Настроение необходимо для любви, а для борьбы оно не годится!"

    "Сейчас пришло время для борьбы, - подумал Пол. - Я буду оплакивать своего отца в другое время".

    Пол чувствовал, что продолжает давать оценку произошедшему с позиций разума, а не чувства. И он знал, что обретаемое им новое знание было только началом, что оно растет. Предощущение своего ужасного предназначения, возникшее у него впервые при испытании, которому его подвергла Преподобная мать, вновь охватило его. В его правой руке - той, что помнила боль, - возникло чувство покалывания и подергивания.

    "Может быть, я тот, кого они называют Квизатцем Хедерахом?" спрашивал он себя.

    - Какое-то время я думала, не подвел ли нас Хават, - произнесла Джессика. - Я думала, что, может, Уйе вовсе и не был Сак-доктором.

    - Он был всем, что мы о нем думали... и даже больше, - отозвался Пол. А сам подумал: "Почему до нее так медленно доходят самые очевидные вещи?!" - Если Айдахо не свяжется с Кайнзом, мы будем...

    - Он не единственная наша надежда.

    - Я этого и не утверждал - В его голосе зазвучала сталь.

    Уловив необычную интонацию в голосе сына, Джессика пристально посмотрела в его сторону.

    - Многие люди твоего отца, вероятно, разбежались, - сказала она. - Мы должны снова собрать их, найти.

    Пол не дал ей закончить:

    - Мы можем полагаться только на самих себя, - безжалостно отрезал он. - Первоочередная забота на сегодня - это атомные бомбы семьи Атридесов. Мы должны забрать их раньше, чем Харконнены сумеют их разыскать.

    - Вряд ли это может случиться, - высказала сомнение Джессика. - Они ведь очень надежно спрятаны.

    - Нельзя оставить Харконненам ни единого шанса.

    - Харконнены пользуются помощью сардукаров, - сказала Джессика. - Мы должны подождать, пока те не будут отозваны.

    - Угроза будет исходить одновременно с двух сторон; пустыня и сардукары - они зажмут нас в кольцо. - Пол продолжал думать вслух: Харконнены убеждены в том, что у Атридесов здесь нет последователей, что они все уничтожены. Те, что сбежали, не в счет.

    - Они не осмелятся продолжать бойню, в противном случае вмешается император.


    - И ты действительно веришь в то, что говоришь?

    - Но ведь некоторые из наших людей смогут убежать.


    - Смогут ли?

    Джессика отвернулась, испуганная силой горечи, которая послышалась в голосе сына. Она чувствовала, что мощь его разума начинает превосходить потенциал ее сознания, что он часто оказывается более дальновидным, чем она. Джессика сама делала все, что могла, для того чтобы он стал таким, но теперь ей стало страшно. Она обратилась мыслями к своему герцогу, своему потерянному прибежищу, и слезы навернулись на ее глаза.

    "Так и должно было случиться, - подумала она. - Время любить, и время скорбеть". Она положила руку на живот, сосредоточившись на покоящемся там зародыше новой жизни. "Я ношу под сердцем дочь Атридесов, которую мне приказано произвести на свет, но Преподобная мать ошиблась, дочь не спасла бы герцога. Этот ребенок - всего лишь связующая нить, брошенная в будущее миром настоящего, где царит страдание и где смерть безжалостно пожинает свою кровавую жатву".

    - Попробуй еще раз включить приемник, - сказал Пол.

    "Наш разум продолжает работать независимо от того, сдерживаем мы его или нет", - подумала Джессика.

    Она нашла крошечный приемник, оставленный Айдахо, и включила его. На панели загорелся зеленый огонек. Из динамика вырвался негромкий шум. Она усилила звук и начала поворачивать ручку настройки. Под тентом зазвучал голос, говоривший на языке Атридесов.

    "...назад и снова сплотиться у хребта. По сообщениям, оставшиеся в живых не были обнаружены ни в Картаге, ни в банке Союза"

    "Картаг! - подумала Джессика. - Гнездо Харконненов!"

    - Они - сардукары, - доносилось из приемника - Ищите сардукаров в форме Атридесов Они...

    Шум, возникший в передатчике, заглушил голос диктора, и наступила тишина.

    - Ты понимаешь, что это означает? - спросила Джессика.

    - Я этого ожидал Они хотят, чтобы Союз обвинил нас в разрушении их банка Пока Союз против нас, мы заперты на Арраки Поищи другую волну.

    Джессика повторила про себя слова сына "Я этого ожидал". Что с ним произошло? Она повернула ручку настройки приемника и поймала обрывки фраз, выкрикиваемых на боевом языке Атридесов: "назад... попробуем сплотиться... пойманные в пещере..." Резкие слова команд, приказы... Слов было слишком много, чтобы Джессика могла понять их смысл, но хвастливый тон всей этой тарабарщины был очевиден, победу одержали Харконнены.

    Пол встряхнул лежащий рядом пакет и услышал бульканье воды. Тяжело вздохнув, он посмотрел сквозь прозрачную ткань стилтента на скалу, силуэт которой ясно вырисовывался на фоне звездного неба. Левой рукой он проверил, насколько плотно закрыт вход в их временное убежище.

    - Скоро рассвет, - сказал он. - Мы можем позволить себе ждать возвращения Айдахо еще один день, но на следующую ночь мы должны отправиться в путь. В пустыне нужно путешествовать ночью, а днем прятаться в тени.

    В памяти Джессики всплыли слова: "Человек, прячущийся в пустыне в тени без стилсьюта, должен потреблять в сутки пять литров воды, чтобы поддержать вес своего тела". Она почувствовала мягкое прикосновение ткани стилсьюта к телу и подумала о том, что их жизнь зависит от этих приспособлений.

    - Если мы уйдем отсюда, Айдахо не сможет нас найти, - сказала она.

    - Есть способ заставить заговорить любого человека. Если Айдахо не вернется на заре, мы должны будем считаться с возможностью его поимки. Как ты думаешь, сколько он сможет продержаться?

    Ответом на его вопрос была гнетущая тишина.

    Пол снял обертку с пакета и вытащил крошечный микроучебник с фиксатором и увеличительным стеклом. Зеленые и оранжевые буквы проступили на страницах. Сколько всего нужно знать, чтобы выжить в пустыне! Он отложил учебник в сторону.

    - И куда же мы направимся? - спросила Джессика.

    - Мой отец говорил мне о власти над пустыней, - сказал Пол. Харконнены не обладали этой властью, потому они и не могли по-настоящему управлять этой планетой. Арраки никогда не принадлежала им раньше, им не удастся завоевать ее и в будущем, если даже им будут помогать десять тысяч легионов сардукаров.

    - Пол, не думаешь же ты, что...

    - В наших руках все карты", - упрямо продолжал он. - Мы знаем, что Союз добивается запрещения продажи спутников определения погоды. Мы знаем, что...

    Джессика кивнула, чувствуя себя не в силах говорить.

    - Однажды, - неожиданно сказал Пол, - отец попросил меня передать тебе кое-что, если с ним что-нибудь случится. Он боялся, что ты можешь поверить в то, что он тебе не доверял. Он хотел, чтобы ты знала, что он никогда не подозревал тебя. Он хотел, чтобы ты знала, что он всегда любил тебя и думал о тебе. Он сказал, что скорее усомнился бы в себе и что сожалеет лишь об одном - о том, что не сделал тебя герцогиней.

    Утирая катившиеся градом слезы, Джессика подумала. "Какая глупая трата воды!" Но чувства одержали верх над разумом. "Лето, мой Лето! думала она - Как несправедливо мы поступаем с теми, кого любим!"

    Рыдания сотрясали ее тело. А Пол, видя, как скорбит его мать, ощущал внутри себя лишь пустоту. "Ну почему? - думал он. - Почему я не испытываю отчаяния? Разве я не любил своего отца? Может быть, выбрав путь ментата, я утратил способность к сильным естественным чувствам?!"

    "Время искать и время терять, - предавалась размышлениям Джессика, как это сказано в писании: "Время сберегать, и время бросать... Время любить, и время ненавидеть... Время войне, и время миру".

    А Пол между тем уходил все дальше по открывшейся ему дороге предвидения, оценивая холодным разумом все, что видел. Он отдался этому, даже не позаботившись подстраховать себя "призмой грез". Ему рисовались разные пути, ведущие через эту враждебную ему планету. Теперь он видел не только вероятное будущее, но и нечто большее - как если бы край завесы приподнялся под некоей древней тайной, впуская его разум в неподвластные другим времена.

    Неожиданно разум Пола взлетел еще на одну ступень познания. Он почувствовал, как утвердился на этом новом для него уровне, и начал вглядываться с этой высоты в расстилающуюся перед ним даль. Он будто находился внутри шара, во всех направлениях от которого расходились дороги... И все же подобное сравнение лишь приблизительно передавало испытываемые им ощущения.

    Он вспомнил, как видел однажды развевающийся на ветру шарф, и теперь будущее определялось им как нечто, столь же зыбкое и непостоянное, как этот шарф, трепещущий на ветру.

    Он увидел людей. Ощутил жар и холод бесчисленных возможностей. Он знал имена и места, ему было знакомо бесчисленное количество чувств, он читал результаты исследований несчетного количества темных пятен. Это было время испытания и постижения, но еще не создания формы. Перед ним расстилался спектр возможностей, соединяющих самое отдаленное прошлое с самым отдаленным будущим. Он видел бесчисленные варианты собственной смерти Он видел новые планеты, новые цивилизации. И людей... Людей...

    Они виделись ему такими огромными толпами, что их невозможно было даже сосчитать, и все же он отмечал каждого, и людей Союза - тоже.

    Но мысль о жизни, существующей вне его жизни, о жизни возможного будущего, освещенной поиском разума, который создает мчащиеся в пространство корабли, ужаснула его. Хотя он знал: это был Путь И на встрече с возможным будущим, где были и люди Союза, он увидел собственную отчужденность.

    Пол знал, что наделен способностью видеть другую землю, обозревать все доступные пути. Это знание рождало и уверенность, и тревогу - столько мест на этой, другой, земле было недоступно его видению.

    И тут в мгновение ока способность чувствовать оставила его, и он постиг весь опыт, какой способно дать живое пространство.

    Да, его собственное, его личное знание было перевернуто, освещено ужасным Путем. Он огляделся.

    Снаружи была ночь. Мать все еще рыдала, а он сам продолжал ощущать свою неспособность к скорби. Но пустынное место, где все это происходило, уже отделилось в его сознании, продолжающем начатый путь в возможное будущее. Опираясь на данные расчетов, он уверенно проектировал его - так, как это способен делать только ментат.

    И он понял, что обладал богатством окончательных данных даже раньше, чем осознал это разумом. Но фиксация этого нового знания создала внутри него пустоту, выносить которую было нелегко Он чувствовал, что нечто должно разрушиться. Это было похоже на то, как если бы внутри него тикал часовой механизм бомбы, ядерный заряд которой, независимо от того, желает он этого или нет, должен взорваться в строго определенное время. И понимание этого давало импульс новому видению всего, что его окружало, что он наблюдал через прозрачную ткань стилсьюта, защищавшую его глаза: полет насекомого над крышей их тента, торжественное приближение рассвета на освещенной звездами небесной дороге.

    Пустота стала невыносимой. То, что ему стало известно, как работает механизм, ничего не изменило в его состоянии. А ведь он мог, заглянув в свое прошлое, увидеть начало процесса: как шло его учение, как совершенствовались способности, которыми он обладал, как в процессе его обучения отдавалось предпочтение извращающим сознание дисциплинам, как временами он подвергал сомнению отдельные места из Библии и, наконец, в качестве последнего, завершающего прошлое аккорда - обильное поглощение спайса. Мог он и посмотреть вперед, в вызывающее наибольший ужас направление, и увидеть, куда оно ведет.

    "Я чудовище! - подумал он. - Урод!"

    - Не хочу! Не хочу! Не хочу! - вдруг закричал он и поймал себя на том, что стучит кулаком по полу стилтента.

    - Пол! Пол! Что случилось? - мать держала его за руку, и ее склонившееся лицо казалось в полутьме серым пятном.

    - Ты? - выдохнул он.

    - Я с тобой. Пол, - сказала она. - Все в порядке.

    - Что ты со мной сделала?! - внутри Пола словно что-то прорвалось.

    Джессика, почувствовав, что этот взрыв имеет под собой достаточно вескую причину, серьезно произнесла:

    - Я дала тебе жизнь.

    Ее инстинкт и полученные хитроумные знания подсказали ей, что только такой ответ может сейчас успокоить Пола. Она крепко обняла его и поймала на своем лице его сосредоточенный взгляд.

    - Пусти меня! - потребовал он.

    Услышав в его голосе стальные нотки, она повиновалась.

    1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   ...   51


    написать администратору сайта