рппо. Херберт Фрэнк. Дюна (Книги 1-3) - royallib.ru. Книга первая дюна
 Скачать 1.43 Mb.
|
|
- А они об этом знают? Топтер снова задрожал Пол посмотрел назад. - Кажется, только один из них может тягаться с нами в скорости. Он переключил внимание на направление полета, видя, что стена бури становится все выше и выше В ней таилась скрытая угроза. - Метательные орудия, снаряды, ракеты - все это древнее оборудование мы дадим Свободным, - прошептал Пол. - Шторм, - сказала Джессика. - Не лучше ли нам повернуть назад? - А как насчет корабля за нашей спиной? - Он замедляет ход. Пол убрал крылья, круто повернул машину влево, в обманчиво-медленное течение бури, и почувствовал, как на его тело наваливается неимоверная тяжесть. Они как будто скользнули в медленное кружение пыли, облако которой становилось все тяжелей и тяжелей до тех пор, пока не поглотило пустыню и луну. Судно превратилось в длинную, горизонтальную, почти бесшумную тень, освещенную лишь зеленоватым светом приборного щита. Джессика припомнила все, что знала о подобных штормах: они разрезают металл, как масло, вытравливают плоть до костей, а потом разрешают и кости. Она чувствовала, как воздух пополам с песком бьется о судно. Их швыряло, как щепку, и Пол из последних сил сражался с приборами Она видела, как он навалился на рычаг мощности, и почувствовала, как топтер, точно норовистый конь, встал на дыбы. Металл дрожал и стонал. - Песок! - прокричала Джессика. В свете приборного щитка она увидела, что Пол кивнул ей в ответ: - На такой высоте песка немного. Она почувствовала, что они глубже нырнули в водоворот бури. Пол выпустил крылья на всю их длину, как бы для парения, и Джессика услышала, как они затрещали под напором ветра Он не отрывал взгляда от приборного щита и, помня наказ планетолога, старался вывести машину как можно выше. Рев мотора немного стих, и топтер начал скользить влево Пол сосредоточился на описываемой судном кривой, стараясь вывести его на первоначальный уровень. Джессика почувствовала ужас при мысли о том, что они застыли на месте, что двигатель судна на пределе. Коричневый поток, смутно видимый за окнами, грохот и свист давали представление о бушующей вокруг них силе. "Скорость ветра - семь-восемь километров в минуту", - подумала она. Страх овладевал ею все больше и больше. "Я не должна бояться, - сказала она про себя, торжественно выговаривая слова формулы Бене Гессерит - Страх убивает разум!" Долгие годы учения брали свое - к ней вернулось спокойствие. - На хвосте у нас враг, - сказал Пол. - Мы не можем опуститься, и я не думаю, что нам удастся подняться над бурей. Мы вынуждены лететь вместе с ней. Спокойствие снова покинуло Джессику. Услышав, как лязгнули ее зубы, она стиснула их изо всей силы. Потом она услышала голос Пола, тихий и серьезный, произносящий слова молитвы: - Страх убивает разум. Страх - это малая смерть, несущая забвение Я смотрю в лицо моему страху, я дам ему овладеть мною и пройти сквозь меня. И когда он пройдет сквозь меня, я обернусь и посмотрю на тропу страха. Там, где прошел страх, не остается ничего. Там, где прошел страх, остаюсь только я. * * * Скажите мне, что вы презираете, и я скажу вам, кто вы. Принцесса Ирулэн. Наставления Муаддиба. - Они мертвы, барон, - сказал Иакин Нефуд, капитан охраны. - И женщина, и ребенок погибли, это не вызывает сомнений. Барон - Владимир Харконнен - сидел на суспензорной кровати в своих личных апартаментах. Они находились в космическом фрегате. Снаружи корабль напоминал гигантское яйцо, но здесь, внутри, грубый металл был скрыт за драпировками, набивными материями и редкими произведениями искусства. - Это ясно каждому, - повторил капитан, - они мертвы. Барон приподнял с кровати свое грузное тело и сосредоточил внимание на эбонитовой статуэтке, изображающей нагнувшегося мальчика, которая стояла в нише напротив Сон отлетел. Он подложил себе под шею мягкую подушку со скрытым в ней суспензором и в свете единственного глоуглоба посмотрел на двери, возле которых, не пускаемый дальше пента-полем, стоял капитан. - Их смерть очевидна, барон, - снова проговорил Нефуд. Барон заметил в глазах капитана слезы, вызванные семутой. Не приходилось сомневаться в том, что, когда ему донесли о побеге, человек этот находился в состоянии глубокого наркотического опьянения и освободился от него, приняв большую дозу антидота, после чего поспешил сюда. - У меня есть полный отчет, - сказал Нефуд. "Дадим ему немного попотеть, - подумал барон. - Инструменты управления государством всегда должны быть остро отточены и готовы к употреблению. Власть держится на страхе". - Ты видел их тела? - загремел голос барона. Нефуд колебался. - Ну! - Мой господин... Их видели, когда они нырнули в шторм. Ветер дул со скоростью восемьсот километров в час... Из такого шторма ничто не может выйти живым, мой господин! Ничто! Один из наших кораблей, преследовавший их, погиб. Барон пристально смотрел на Нефуда, отмечая подергивание мускулов у рта и судорожные движения его кадыка. - Ты видел их тела? - Мой господин... - Ты зачем сюда явился? Греметь своими доспехами? - взревел барон. Уверять меня в том, что еще не доказано? И ты думаешь, я похвалю тебя за твою глупость? Дам тебе еще одно повышение? Лицо Нефуда сделалось землистым. "Вы только посмотрите на этого цыпленка, - подумал барон. - И вот такими олухами я окружен! Если бы я рассыпал перед таким песок и сказал, что это зерно, он начал бы его клевать". - Значит, вас вывел на них этот человек - Айдахо? - спросил барон. - Да, мой господин! - с поспешной угодливостью подтвердил капитан. - Они пытались спрятаться среди Свободных? - Да. - Есть ли у тебя еще какие-нибудь сообщения? - В дело замешан имперский планетолог Кайнз, мой господин. Айдахо присоединился к Кайнзу при таинственных обстоятельствах, я бы сказал даже, при подозрительных обстоятельствах. - Каких именно? - Они... э... вместе прилетели к тому месту в пустыне, где прятались мальчик и его мать. В ходе погони произошел ласганный взрыв... - Каковы наши потери? - Я... э... Точно еще не известно, мой господин. "Он лжет, - подумал барон. - Должно быть, велики". - Этот имперский лакей, этот Кайнз, - сказал барон, - он что же, ведет двойную игру? - Готов поручиться своей репутацией, что это так, мой господин! "Его репутация!" - Его надо убрать, - сказал барон. - Но мой господин, Кайнз - имперский планетолог, на службе Его ели... - Тогда представь все как несчастный случай. - Мой господин, в налете на гнездо Свободных участвовали и сардукары. Сейчас Кайнз находится у них под арестом. - Забери его у них. Скажи, что я хочу лично с ним поговорить. - А если они воспротивятся? - Этого не будет, если ты возьмешься за дело, как надо. Кадык Нефуда задвигался: - Да, мой господин. - Этот человек помогал моим врагам! - рявкнул барон. - Он должен умереть! Нефуд переминался с ноги на ногу. - Что еще? - Мой господин, в заключении у сардукаров находятся еще два человека, которые могут вас заинтересовать. Сардукары захватили мастера по убийствам, который служил у герцога Лето. - Хавата? Зуфира Хавата? Я не могу в это поверить! - Я видел его своими глазами, мой господин. Говорят, что его захватили с помощью станнера, в пустыне, где он не мог использовать свое защитное поле. Он не получил серьезных ранений. Если бы мы смогли прибрать его к рукам, он был бы нам полезен. - Это - ментат, - проворчал барон. - От такой добычи не отказываются. Он что-нибудь говорил? Что он сказал о своем поражении? Знает ли он о... впрочем, едва ли. - Он сказал достаточно, чтобы можно было понять, что он считает леди Джессику предательницей. Барон оглянулся назад, подумал и сказал: - Ты уверен, что именно леди Джессику? - Он сказал об этом в моем присутствии. - Тогда пусть он думает, что она жива. - Но, мой господин... - Молчи! Я хочу, чтобы с Хаватом хорошо обращались Он не должен знать, что настоящим предателем был доктор Уйе. Пусть думает, что Уйе умер, защищая своего герцога. В некотором смысле это так и есть Надо укреплять в нем подозрения насчет леди Джессики. - Мой господин, я не... - Контролировать и направлять разум ментата можно лишь посредством информации, Нефуд. Ложная информация - ложный результат. - Да, мой господин, но... - Хават голоден? Испытывает жажду? - Мой господин, Хават все еще в руках сардукаров! - Да, да, конечно. Но сардукары так же заинтересованы в получении информации от Хавата, как и я. Я обратил внимание на одно качество наших союзников: они не слишком искушены... в политике. Я уверен, что их намеренно лишили этого качества так было выгодно императору Напомни им о моем умении вытягивать сведения из строптивых пленников. У Нефуда был несчастный вид. - Да, мой господин. - Скажешь командиру сардукаров, что я хочу допросить их обоих Хавата и Кайнза, устроить им очную ставку, стравить их. Думаю, он это поймет. - Да, мой господин. - И как только они окажутся в наших руках... - барон сделал выразительный жест. - Мой господин, сардукары захотят присутствовать при допросе. - Я уверен, что мы сможем найти веские возражения. - Понимаю, мой господин. И когда Кайнз попадет в катастрофу? - В катастрофу попадут они оба - и Кайнз, и Хават. Но настоящей она будет только для Кайнза - Хават мне нужен. Ты все понял? Нефуд кивнул. Барону казалось, что он хочет что-то спросить, но тот промолчал. - Хавату принести питье, обращаться почтительно. Ты проследишь за тем, чтобы в его воду постоянно добавляли противоядие - впредь до моего особого распоряжения. - Противоядие, да... - Нефуд ошалело кивнул. - Но... - Не будь идиотом, Нефуд. Герцог отправил на тот свет моего лучшего ментата. Мне нужна замена. - Хават? - Хават. - Но... - Ты хочешь сказать, что Хават предан Атридесам? Верно. Но мы его уговорим. Атридесов нет в живых, он не предаст Атридесов. Его совесть будет чиста. Во всем виновата ведьма Бене Гессерит. У него был плохой хозяин, слишком поддававшийся эмоциям. Ментаты же превыше всего ставят способность к трезвому расчету. Мы уговорим Зуфира Хавата. - Да, мой господин! Уговорим. - У Хавата, к сожалению, был хозяин, ресурсы которого были ничтожны. Он не мог поднять ментата до величественных вершин мышления, на которые ментат имеет право. Хават увидит в этом долю правды: герцог не смог ему помешать потому, что самые опытные шпионы снабдили ментата необходимой информацией. - Барон посмотрел на Нефуда. - Не будем себя обманывать, Нефуд, правда - мощное оружие. Мы знаем, каким образом мы смогли восторжествовать над Атридесами. И Хават тоже знает. Мы сделали это с помощью богатства. - С помощью богатства. Да, мой господин! - Вот увидишь, мы уговорим Хавата, - повторил барон. - Мы выкрадем его у сардукаров. И в запасе у нас будет... отказ от противоядия: принятый яд ведь изъять нельзя. И Хават ни о чем не должен подозревать. Противоядие не выдаст себя под снупером. Хават может изучать свою пищу самым пристальным образом, но следов яда не обнаружит. Глаза Нефуда зажглись пониманием. - Отсутствие чего-либо, - наставительно проговорил барон, - может быть таким же непроницаемым, как и присутствие. Отсутствие воздуха, а? Отсутствие воды, отсутствие всего, без чего нельзя обойтись. - Барон посмотрел на капитана в упор. - Ты понимаешь меня, Нефуд? Нефуд проглотил слюну: - Да, мой господин. - Тогда займись делом: найди командира сардукаров и начинай действовать. - Немедленно, мой господин! - Нефуд поклонился и поспешил прочь. "Хават в моих руках! - подумал барон. - Сардукары отдадут мне его Если они и заподозрят меня в чем-либо, то только в намерении уничтожить ментата, а я не стану их разубеждать. Дураки! Один из самых замечательных ментатов в истории! Ментата, обученного убивать, они швыряют как ненужную поломанную пружину!" Барон нажал кнопку, вызывая старшего племянника Раббана. "И все Атридесы мертвы! - улыбнулся он. - Конечно же глупый капитан охраны был прав. Тот, кто попал на Арраки в полосу песчаной бури, уцелеть не может - ни орнитоптер, ни те, кто в нем находится. Женщина и мальчик мертвы. Взятки в нужных местах, немыслимые расходы на переброску военных сил, хитроумные отчеты, состряпанные только для того, чтобы о них узнал император, тщательно продуманные планы - все это, наконец, слилось в единое целое и привело к нужному результату. Власть и страх! Страх и власть!" Барон смотрел в будущее. Придет день, и Харконнен станет императором. Не он сам, и не его прямой потомок, но Харконнен! Не Раббан, которого он сейчас вызвал, но младший брат Раббана - юный Фейд-Раус. В мальчике была проницательность, которая так понравилась барону, и... жестокость. "Чудесный мальчик, - думал барон. - Через год ему исполнится семнадцать и можно будет видеть, явится ли он тем звеном, которое должно завоевать трон для Харконненов". - Мой господин, барон... В дверях спальни стоял коренастый, толстый человек с крупными чертами лица. Близко посаженные глаза и округлые плечи выдавали Харконнена. Его полнота еще не была обрюзгшей, но было очевидно, что недалек тот день, когда ему придется воспользоваться портативным суспензором, чтобы легче было поддерживать свой вес. "Основательный ум, - подумал барон. - Мой племянничек, конечно, не ментат, не Питер де Вриз, но, возможно, нечто более ценное для моих целей. Если я дам ему свободу в их выполнении, то он все сметет на своем пути. О, как его будут здесь ненавидеть!" - Дорогой мой Раббан, - сказал барон. Он убрал защитное поле у двери, но намеренно оставил собственное, работающее на полную мощность, зная, что его свечение будет видно под глоуглобом над его кроватью. - Вы меня звали? - Раббан шагнул в комнату, метнул взгляд на отталкиваемый защитным полем воздух, поискал суспензорный стул и не нашел его. "Проклятый старик намеренно убрал все стулья, чтобы заставить посетителей стоять", - подумал он. - Встань поближе, чтобы я мог тебя хорошо видеть, - сказал барон. Раббан сделал несколько шагов вперед. - Атридесы мертвы, - сказал барон. - Последние из них умерли. Вот почему я вызвал тебя. Планета снова твоя. Раббан поморгал глазами: - Но я думал, что вы собираетесь позволить Питеру де Вризу... - Питер тоже мертв. - Питер? - Питер. Барон снова включил защитное поле у двери, сделав его непроницаемым для любого вида энергии. - В конце концов вы устали от него? - спросил Раббан. В изолированной от энергии комнате голос Раббана звучал плоско и невыразительно. - Я кое-что скажу тебе, раз уж ты сам начал, - пробасил барон. - Ты хочешь представить дело так, словно я отмахнулся от Питера, как от пустяка. - Он щелкнул толстыми пальцами. - Вот так, да? Я не настолько глуп, племянничек Если ты еще раз позволишь себе глупые намеки, То пеняй на себя. В глазах Раббана мелькнул страх Ему было известно, как далеко могут простираться действия барона против семьи Дело редко доходило до насильственной смерти, если только выгода от этого не была достаточно велика. Но наказания были весьма жестокими. - Простите меня, мой господин, - с показным смирением сказал Раббан, опуская глаза вниз, чтобы скрыть злость. - Ты искренен со мною, Раббан? Раббан продолжал смотреть в пол. - Я никогда не уничтожаю человека опрометчиво, - сказал барон. - И тебе не советую Делай это только ради неведомой другим цели и знай свою цель! На этом пути ты можешь составить себе целое состояние. Гнев снова заговорил в Раббане. - Но ведь вы уничтожили Уйе! Я видел, как вчера ночью уносили его труп. Раббан посмотрел на своего дядю, сам испугавшись собственной смелости. Но барон улыбался. - С опасным оружием я обращаюсь очень осторожно, - сказал он. - Уйе был предателем Я склонил его к клятвопреступлению, этого доктора из колледжа Сак! Слышишь, малыш? Оружие такого рода ужасно, когда оно начнет действовать Я уничтожил его не случайно. - Знает ли император, что вы склонили Сак-доктора к клятвопреступлению? "Вот хитрец, - подумал барон. - Может быть, я недооценивал своего племянника?" - Император еще не знает, - ответил он - Его сардукары конечно же сообщат ему об этом, но раньше, чем это случится, он получит по каналам СНОАМ мой собственный отчет. Я объясню, что благодаря счастливой случайности я обнаружил доктора без диплома. Доктора-самозванца, понимаешь? Поскольку каждый знает, что с Сак Скул спорить нельзя, подобное объяснение будет принято. - Понятно, - протянул Раббан. Барон подумал: "Я искренне надеюсь, что ты понимаешь, насколько жизненно важно оставить все это в тайне". Внезапно барон удивился сам себе. Зачем я это сделал? Зачем я посвятил в это своего племянника, этого кретина, племянника, который должен оставаться лишь орудием в моих руках? Барон разозлился на себя: ему казалось, что он сам себя предал. - Это должно оставаться в тайне, - сказал Раббан. - Я понимаю. Барон вздохнул. - На этот раз я дам тебе другие инструкции насчет Арраки, племянник Прошлый раз, когда ты правил здесь, я тебя строго настрого ограничивал. На этот раз я поставлю только одно условие. |