рппо. Херберт Фрэнк. Дюна (Книги 1-3) - royallib.ru. Книга первая дюна
 Скачать 1.43 Mb.
|
|
- Корба, что у тебя в узле? Стилгар ответил: - Я нашел его в краулере. На нем инициалы твоего друга, а в нем бализет. Я много раз слышал от тебя, как искусно Гурни Хэллек играет на бализете. Гурни внимательно изучал говорившего, отметив край черной бороды под маской, ястребиный взгляд, точеный нос. - Ваши соратники умеют думать, мой господин, - сказал Гурни. Спасибо, Стилгар. Стилгар знаком велел своему спутнику передать узел Гурни: - Благодари своего герцога. Раз он тебя поддерживает, ты можешь рассчитывать на наше уважение. Гурни принял инструмент, удивленный жесткими нотками в голосе Стилгара. В его поведении слышался вызов, и Гурни подумал, уж не чувство ли зависти говорит в Свободном. Явился некто Гурни Хэллек, знавший Пола еще до появления его на Арраки, человек, которого связывали с Полом узы дружбы, неведомой Стилгару. - Вы оба мои друзья, - сказал Пол. - Я хотел бы, чтобы вы подружились и между собой. - Свободный по имени Стилгар хорошо известен, - ответил Гурни. - Я считаю за честь иметь среди своих друзей убийцу Харконненов. - Ты подашь руку моему другу Гурни Хэллеку, Стилгар? - спросил Пол. Стилгар медленно протянул руку и пожал тяжелую руку Гурни. - Мало кто не слышал имя Гурни Хэллека, - сказал он и повернулся к Полу. - Буря уже близко, Муаддиб. - Идемте, - сказал Пол. Стилгар повернулся и повел их вниз по узкой тропинке, вьющейся среди камней, к затерянной среди скал расселине, которая привела их ко входу в пещеру. Мужчины торопливо закрыли вход в скале. Глоуглобы освещали широкое сводчатое помещение с возвышением в одном конце и с отходящим от него проходом. Пол в сопровождении Гурни направился к возвышению и повернул в проход. Остальные ушли по другому проходу, открывающемуся напротив главного входа. Пол провел Гурни через комнату, и они вошли во внутреннюю комнату, на стенах которой висели темные, винного цвета ткани. - Мы сможем поговорить здесь наедине, - сказал Пол. - Мои люди не станут нарушать моего... Из внешнего помещения донесся протяжный сигнал военной тревоги, и сразу же послышались крики и звон оружия. Пол круто повернулся и бросился через прихожую к проходу, ведущему к возвышению над сводчатым залом пещеры. Гурни с оружием наготове не отставал от него. Под ними, на полу пещеры, мелькали фигуры сражающихся людей. Какое-то мгновение Пол стоял неподвижно, отделяя взглядом плащи и бурнусы Свободных от костюмов их противников. Развитая в нем его матерью привычка наблюдать и слагать мельчайшие детали в значительные факты сказала ему, что Свободные сражаются с людьми, одетыми в костюмы контрабандистов, однако контрабандисты эти разделились на тройки и в тех местах, где битва была особенно жестокая, стояли спинами друг к другу, образуя треугольные фигуры. Такая манера вести сражение изобличала в них императорских сардукаров. Один из дерущихся федайкинов увидел Пола, и его клич эхом отразился от стен. - Муаддиб! Муаддиб! Муаддиб! Еще одна пара глаз засекла Пола, и в него полетел черный нож. Пол увернулся, услышав, как тот лязгнул о камень над его головой, и обернулся посмотреть, избежал ли удара Гурни. Когда человеческие треугольники были оттеснены назад, Гурни показал Полу меч, обращая его внимание на перевязь темного, имперского, цвета, наколотой крест со львами, на многоцветные глазки на рукоятке кинжала. Вне всякого сомнения, это были сардукары! Пол шагнул к краю уступа: внизу оставалось лишь трое сардукаров. На полу возвышался кровавый холм из сардукаров и Свободных. - Прекратить! - крикнул Пол. - Герцог Пол Атридес приказывает вам остановиться! Движения сражающихся замедлились. - Эй вы, сардукары! - крикнул Пол оставшейся в живых тройке. - Кто приказал вам напасть на правящего герцога? - И видя, что его люди начали окружать сардукаров, крикнул: - Прекратить, я сказал! - Кто сказал, что мы сардукары? - крикнул один из троих. Пол взял у Гурни нож и положил его на свою ладонь. - Ваш нож сказал, что вы - сардукары. - А кто докажет, что ты - правящий герцог? Пол указал на федайкинов. - Эти люди говорят, что я - правящий герцог. Ваш собственный император перевел сюда дом Атридесов, Я - герцог Атридес. Сардукар молчал, явно взволнованный. Пол внимательно вгляделся в него. Это был высокий человек с плоскими чертами лица, с бледным шрамом, наискось пересекающим его левую щеку. Его вид выдавал и злобу, и смущение, но чувствовалась в нем и гордость, без которой сардукар казался будто бы неодетым. Пол посмотрел на своего лейтенанта-федайкина: - Корба, как получилось, что их не разоружили? - Они спрятали оружие в хитроумно скрытых под стилсьютами карманах, ответил тот. Пол оглядел лежащих на полу убитых и раненых и снова посмотрел на лейтенанта. Слова были не нужны. Лейтенант опустил голову. - Где Чани? - спросил Пол, затаив дыхание в ожидании ответа. - Стилгар ее спрятал, - Корба кивнул в сторону прохода и оглянулся на убитых и раненых. - Я должен ответить за эту ошибку, Муаддиб! - Сколько было этих сардукаров, Гурни? - спросил Пол. - Десять. Пол легко спрыгнул на пол пещеры, прошел к тому месту, где стоял говоривший с ним сардукар, и остановился на расстоянии нескольких шагов от него. Федайкины хранили молчание. Они боялись за него, когда он вот так приближался к опасности. Они были обязаны не допускать этого, ибо Свободные желали сберечь мудрость Муаддиба. Не оборачиваясь. Пол бросил лейтенанту: - Как велики наши потери? - Четверо раненых, двое убитых, Муаддиб. Пол уловил звуки движения за спиной сардукаров. В другом проходе стояли Чани и Стилгар. Он снова перевел взгляд на сардукаров, глядя прямо в глаза с белыми белками, глаза человека из другого мира. - Как тебя зовут? - спросил Пол. Человек будто онемел, лишь глаза его бегали из стороны в сторону. - Брось это! - сказал Пол. - Мне ясно, что вам велено было пробраться сюда и уничтожить Муаддиба. Ручаюсь, это вы предложили искать спайс в глубокой пустыне. Сдавленный стон стоявшего позади Гурни вызвал улыбку на губах Пола. Лицо сардукара стало багровым. - Ты видишь перед собой семь ваших мертвых против двоих наших. Три к одному, неплохой счет, а? Человек приподнялся на носки, но отступил под напором федайкинов. - Я спрашиваю, как тебя зовут, - повторил Пол и, используя искусство Голоса, приказал: - Назови мне свое имя! - Капитан Арамшем, имперский сардукар! - гаркнул человек. Челюсть у него отвисла, и он в замешательстве уставился на Пола. От его надменности человека, попавшего в пещеру к варварам, не осталось и следа. - Что ж, капитан Арамшем, - сказал Пол. - Харконнены дорого заплатили бы за то, что теперь знаете вы. А император - чего бы он не дал за то, чтобы узнать, что Атридесы все еще живут, несмотря на его предательство. Капитан бросил взгляд налево и направо, на двоих оставшихся в живых людей. Пол почти видел мысли человека, бьющиеся в его голове: сардукар не сдается, но император должен узнать об этой угрозе. Используя Голос, Пол приказал: - Сдавайтесь, капитан! Человек, стоящий слева от капитана, внезапно бросился на Пола, но путь ему преградил нож его же капитана. Нападающий коротко вскрикнул и рухнул на пол с ножом в груди. Капитан посмотрел в лицо своему единственному оставшемуся в живых товарищу. - Я думаю о том, как лучше послужить Его величеству. Понятно? Плечи второго сардукара опустились. - Брось оружие! - приказал капитан. Сардукар повиновался. Капитан посмотрел на Пола в упор. - Ради тебя я убил своего друга, - произнес он с расстановкой, - не забывай об этом. - Ты мой пленник, - отвечал ему Пол. - Будешь ли ты жить или умрешь, это неважно. - Он велел охране взять сардукаров и обыскать их. Охрана увела сардукаров. Пол повернулся к лейтенанту. - Муаддиб... - сказал тот. - Я допустил ошибку... - Ошибка допущена с моей стороны, Корба, - признал Пол. - Мне следовало бы предупредить тебя, что надо искать. В будущем, когда будешь обыскивать сардукаров, помни об этом. Помни также о том, что любой из них может иметь один или два фальшивых ногтя на ноге, которые в соединении с другими частями, спрятанными на теле, могут составлять эффективные передатчики. У них может быть и по нескольку фальшивых зубов. Они прячут кольца шигавира в волосах, и так искусно, что найти их очень трудно, однако с помощью такого кольца можно смастерить гарроту и оторвать человеку голову. Когда имеешь дело с сардукаром, нужно с помощью всех имеющихся в наличии средств срезать каждый волосок на его теле. И только когда закончишь эту работу, можешь быть уверенным в том, что ничего не упустил. Он посмотрел на Гурни, который подошел ближе и слушал. - Тогда нам лучше их убить, - сказал лейтенант. Пол покачал головой, все еще глядя на Гурни. - Нет. Я хочу, чтобы они бежали. Гурни в недоумении уставился на него. - Сир... - выдохнул он. - Да? - Этот ваш человек прав. Убейте их, уничтожьте все, что напоминает об их присутствии здесь. Вы взяли в плен имперских сардукаров! Когда император об этом узнает, он не успокоится до тех пор, пока не поджарит вас на медленном огне. - Вряд ли императору удастся это сделать, - Пол говорил медленно и холодно. Что-то произошло в его душе, пока он смотрел на сардукара. Сумма наблюдений вылилась в знание. - Гурни, - сказал он. - Вокруг Раббана много людей Союза? Гурни выпрямился, глаза его сузились. - Ваш вопрос не имеет... - Я тебя спрашиваю! - повысил голос Пол. - Арраки наводнена агентами Союза. Они покупают спайс, как будто это самая ценная вещь во всей Вселенной. И все же почему вы думаете, что нам следует слишком далеко вдаваться в... - Это и есть самая ценная вещь во Вселенной, - перебил его Пол. - Для них. - Он посмотрел на Стилгара и на Чани, которые шли к ним через комнату. - И мы держим ее под контролем, Гурни. - Ее держат под контролем Харконнены! - Контролирует ценность тот, кто может ее уничтожить, - отчеканил Пол. Движением руки он предупредил дальнейшие вопросы Гурни и кивнул Стилгару, который вместе с Чани подошел и остановился перед Полом. Пол взял в левую руку нож сардукара и протянул его Стилгару со словами: - Ты живешь ради пользы племени. Мог бы ты взять ножом кровь моей жизни? - Ради пользы племени, - негромко повторил Стилгар. - Тогда пускай в ход нож, - сказал Пол. - Ты меня вызываешь? - Если бы это было так, - сказал Пол, - я не позволил бы взять мою жизнь, стоя без оружия. Стилгар судорожно глотнул воздух. - Узул! - Чани бросила взгляд на Гурни, потом снова на Пола. Стилгар все еще осмысливал услышанное, а Пол продолжал: - Ты воин, Стилгар. Когда сардукары затеяли сражение, ты не ринулся в битву. Первой твоей мыслью было защитить Чани. - Она - моя племянница, - сказал Стилгар. - Если ты сомневаешься в тех федайкинах, которые занимались этими мерзавцами... - Почему первой твоей мыслью была мысль о Чани? - Это не так! - А как? - Она была о тебе, - признался Стилгар. - Ты думаешь, что смог бы поднять на меня руку? - спросил Пол. Стилгар вздрогнул. - Таков закон, - прошептал он. - Закон говорит, что надо убивать пришельцев из далеких миров, найденных в пустыне, и брать их воду, как подарок Шаи-Хулуда, - возразил ему Пол. - И все же однажды ночью ты позволил жить двоим таким пришельцам - моей матери и мне. Так как Стилгар продолжал молча смотреть на него. Пол продолжал: - Пути меняются, Стил. Ты и сам их менял. Стилгар посмотрел на желтую эмблему, укрепленную на рукоятке ножа у него в руке. - Когда я стану герцогом в Арракине, будет ли у нас с Чани время входить в каждую мелочь управления сьетчем Табр? - спросил Пол. - И разве ты сам станешь заниматься проблемами каждой отдельной семьи? Стилгар продолжал пристально смотреть на нож. - Неужели ты думаешь, что я жажду обрезать свою правую руку? настойчиво спрашивал Пол. Стилгар медленно перевел взгляд на его лицо. - Ты! - воскликнул Пол. - Неужели ты думаешь, что я хочу лишить себя и племя твоей мудрости и силы? Стилгар тихо ответил: - Юношу из моего племени, чье имя мне известно, этого юношу я могу убить на поле вызова, пожелай этого Шаи-Хулуд. Но Лизану ал-Гаибу я не могу причинить вреда. Ты знал это, когда давал мне нож. - Я знал это, - согласился Пол. - Пути меняются, - сказал Стилгар и разжал руку. Нож упал на каменный пол. - Чани, - позвал Пол, - отправляйся к моей матери и пришли ее сюда: нам нужен ее совет. - Но ты говорил, что поедешь на юг! - запротестовала она. - Это решение было неверным, - объявил он. - Харконнены не там. Война не там. Она глубоко вздохнула, смиряясь с его словами, как любая женщина пустыни смирялась с неизбежным в этой жизни, которая так тесно связана со смертью. - Ты отвезешь моей матери сообщение, предназначенное лишь для ее ушей, - сказал Пол. - Скажи ей, что Стилгар признал меня герцогом Арраки, что должен быть найден путь заставить молодых воинов согласиться с этим решением. Чани посмотрела на Стилгара. - Делай, как он говорит, - проворчал Стилгар. - Мы оба знаем, что он мог победить меня... и что я не могу поднять на него руку ради пользы племени. - Я вернусь вместе с твоей матерью, - проговорила Чани. - Пришли ее сюда, - сказал Пол. - Стилгар был прав: я сильнее, когда ты в безопасности. Ты останешься в сьетче. Она хотела было что-то возразить, но передумала. - Сихайя, - сказал Пол, назвав ее именем, известным лишь им двоим. Он отвернулся вправо и встретился с горящими глазами Гурни. С тех пор как Пол упомянул о своей матери, Гурни уже ничего не понимал из разговора Пола со старым Свободным. - Твоя мать... - начал Гурни. - Айдахо спас нас в ночь набега, - рассеянно произнес Пол, думая о предстоящей разлуке с Чани, - теперь мы... - Что с Дунканом Айдахо, мой господин? - спросил Гурни. - Он мертв; ценой своей жизни он выиграл нам время на побег. "Так, значит, ведьма жива! - подумал Гурни. - Одна из тех, кого я поклялся уничтожить, жива. И герцог Пол, конечно, не знает, какая тварь дала ему жизнь! Это сам Дьявол! Выдать Харконненам его отца!" Пол прошел мимо него и вскочил на возвышение. Оглянувшись, он увидел, что раненые и мертвые уже унесены, и с горечью подумал о том, что в легенду о Муаддибе вписана еще одна глава. "Я даже не вытащил свой нож, но о сегодняшнем дне будут говорить, что я уничтожил двадцать сардукаров". Гурни, не чувствуя под ногами земли, последовал за Стилгаром. Мысли яростно бились в его голове. "Ведьма все еще жива, в то время как те, кого она предала, превратились в груду костей в зыбких могилах. Я должен сделать так, чтобы Пол узнал о ней правду, прежде чем я убью ее". * * * Очень часто бывает так, что гнев мешает ему слышать то, что говорит ему его внутренний голос. Принцесса Ирулэн. Собрание высказываний Муаддиба. Джессика видела, что толпа, собравшаяся в пещере, в помещении для собраний, была охвачена теми же чувствами, которые владели ею в тот день, когда Пол убил Джемиза. Выйдя из личных покоев Пола и направляясь к возвышению, Джессика спрятала цилиндр с полученной ею запиской в складки платья. Она чувствовала себя отдохнувшей после долгого путешествия с юга, но все еще досадовала на то, что Пол никак не желал давать разрешения на пользование захваченным орнитоптером. - Наш контроль над воздухом не полный, - сказал он. - И мы не должны полагаться на горючее чужеземцев. К тому же горючее и воздушные суда должны тщательно сберегаться и охраняться до тех пор, пока нам не понадобится максимальная сила. Пол стоял с группой молодых воинов у возвышения. Слабый свет глоуглобов придавал всему происходящему несколько нереальный вид, как будто все происходило не на самом деле, а было изображено на картине. Лишь запахи, шепот и звук шаркающих по камню ног говорили об обратном. Она изучала сына, удивляясь тому, что он еще не показал ей свой сюрприз - Гурни Хэллека. Мысль о Гурни всколыхнула в ней воспоминания о прошлом, о днях, проведенных ею с отцом Пола и наполненных любовью. Стилгар с маленькой горсткой своих людей ждал на другом краю возвышения, и за этим молчаливым ожиданием скрывалось удивительное достоинство. "Мы не должны допустить потерю этого человека, - думала Джессика. План Пола должен удаться. Все остальные пути обернулись бы величайшей трагедией". Она спустилась с возвышения, прошла мимо Стилгара, не взглянув на него, и вступила в толпу. Люди перед ней расступились, и по образовавшемуся проходу она направилась к Полу. Тишина сопровождала ее, шла по пятам. Она понимала, что кроется за этим молчанием - невысказанный вопрос, благоговейный страх перед Преподобной матерью. Молодые воины при ее приближении отошли от Пола, и на какое-то мгновение ее встревожило их новое отношение к нему. Но она не заметила никакой скрытности на их лицах. Их заставлял держаться в отдалении создаваемый вокруг Пола религиозный ореол. И она вспомнила поговорку Бене Гессерит: "Насильственная смерть невозможна для пророков". Пол посмотрел на нее. - Пора, - она передала ему цилиндр с сообщением. Один из спутников Пола, более смелый, чем остальные, бросил взгляд на Стилгара и сказал: - Ты думаешь его вызывать, Муаддиб? Время решать. Люди подумают, что ты трус, если... - Кто осмелился назвать меня трусом? - сурово спросил Пол. Рука его легла на рукоятку крисножа. Группа молодых воинов, а за ними и вся толпа погрузились в напряженное молчание. Пол повернулся, пошел через расступившуюся толпу к возвышению, легко вскочил на него и поднял руку, прося тишины. - Сделай это! - выкрикнул кто-то в толпе. Это восклицание вызвало ропот и перешептывание. Тишина наступила нескоро и прерывалась шарканьем ног и покашливанием. Когда наконец все стихло, Пол опустил руку и голосом, отчетливо слышным в самых дальних уголках пещеры, проговорил: - Вы устали от ожидания. И снова ему пришлось ждать, когда смолкнут ответные крики. "Они действительно устали", - подумал Пол. Он взвесил на руке цилиндр, думая о его содержимом. Передавая его, мать сказала ему, каким образом он был отобран у курьера Харконненов. Содержание послания не вызывало сомнения: Раббан отныне мог рассчитывать только на свои силы здесь, на Арраки! Он не мог требовать ни помощи, ни подкреплений! И снова Пол возвысил голос. - Вы думаете, что для меня пришло время вызвать Стилгара и сменить предводителя войск! - И прежде чем люди успели ответить. Пол гневно воскликнул: - Неужели вы думаете, что Лизан ал-Гаиб - глупец? Тяжелое молчание повисло в пещере. "Он пользуется защитой религии, - подумала Джессика. - У него должно получиться". - Таков путь! - выкрикнул кто-то в задних рядах. Сухо, придав своему голосу особые интонации. Пол сказал: - Пути меняются. Из одного угла пещеры послышался сердитый выкрик: - Мы сами скажем, что нужно изменить! Толпа отозвалась одобрительными криками. - Как пожелаете, - согласился Пол. И Джессика услышала в его ответе те интонации, которые говорили, что он прибегнул к помощи Голоса - искусству, которое он перенял у нее. - Вы скажете свое слово, - продолжал он. - Но вначале вы выслушаете то, что скажу вам я. Стилгар шагнул вперед. Его бородатое лицо хранило бесстрастное выражение. - И это тоже закон, - заявил он. - Любой Свободный имеет право сказать в Совете свое слово. Муаддиб - Свободный. - Самое главное - это то, что идет на пользу племени, ведь так? спросил Пол. - Каждый наш шаг должен вести к этому, - ответил Стилгар все тем же бесстрастным, но исполненным достоинства голосом. - Прекрасно, - согласился Пол. - Тогда скажите мне, кто управляет отрядом нашего племени и кто управляет всеми племенами и отрядами через воинов-инструкторов, обученных нами сверхъестественному способу? Пол ждал, глядя через головы людей. Ответа не последовало. И тогда он спросил: - Разве не Стилгар все это делает? Сам он говорит, что нет. Тогда, может, это делаю я? Даже Стилгар выполняет мои приказания, и мудрые, умнейшие из умных, слушают меня и воздают мне почести в Совете. Молчание толпы сделалось еще более напряженным. - Или, может быть, всем заправляет моя мать? - он указал на Джессику, стоявшую среди них в приличествующих случаю темных одеждах. - Стилгар и вожди отрядов просят ее совета перед принятием даже самого малого "решения. Но разве Преподобная мать возглавляет переходы по песку и раззии - набеги на Харконненов? Лица тех, кого Пол мог видеть, нахмурились, однако то там, то здесь возникал сердитый шепот. "Он избрал опасный путь", - подумала Джессика, но тут же вспомнила про цилиндр и про заключенное в нем послание. И она понимала намерения Пола: проникнуть в глубь их неуверенности, покорить ее, и тогда во всем остальном они пойдут ему навстречу. - Без вызова и без битвы ни один человек не распознает лидера, ведь так? - спросил Пол. - Таков закон! - крикнул один из присутствующих. - В чем наша цель? - спросил Пол. - Сбросить скотину Раббана, ставленника Харконненов, и восстановить мир в месте, где среди изобилия воды смогут процветать наши семьи - разве не в этом наша цель? - Жестокие цели требуют жестоких путей! - Кто размахивает ножом перед битвой? - спросил их Пол. - Здесь нет мужчины, включая и Стилгара, который смог бы выстоять против меня в битве один на один. И сам Стилгар знает об этом, так же как и все вы. В толпе поднялся сердитый ропот. - Многие из вас выходили против меня в тренировочных сражениях, продолжал Пол. - Вы знаете, что мои слова - не пустая болтовня. Я говорю так потому, что это всем известный факт, и с моей стороны было бы глупо его замалчивать. Я начал изучать эти пути раньше, чем вы, и моими учителями были такие строгие люди, каких вы и не видывали. Почему, как вы думаете, мне удалось одержать победу над Джемизом в том возрасте, когда ваши мальчики еще только играют в поединки? "Он хорошо пользуется Голосом, - подумала Джессика. - Но с этими людьми одного Голоса недостаточно. Он должен убедить их и логикой". - Итак, - сказал Пол, - мы подошли вот к этому сообщению. - Он поднял цилиндр и вытащил из него записку. - Оно было отнято у курьера Харконненов, подлинность его не вызывает сомнений. Адресовано оно Раббану. В ней сообщается, что его просьба о военной силе отклонена, что количество добытого им спайса гораздо ниже нормы и что с людьми, имеющимися у него, можно забрать гораздо больше спайса у жителей планеты Арраки. Стилгар подошел поближе. - Кто из вас понимает значение полученных сведений? - спросил Пол. Стилгар понял его сразу. - Они отрезаны! - крикнул кто-то. Убрав цилиндр с запиской под плат. Пол снял кольцо с шейного шнурка и поднял его над головой. - Это кольцо было герцогской печатью моего отца. Я поклялся не носить его до тех пор, пока я не буду готов возглавить все отряды Арраки для завоевания планеты и превращения ее в мое владение. - Он надел кольцо на палец и сжал руку в кулак. В пещере стояла гробовая тишина. - Кто здесь правит? - спросил Пол. Он поднял сжатую в кулак руку. Здесь правлю я! Я правлю на каждом квадратном дюйме Арраки! Это мое герцогское поместье, независимо от того, скажет император "да" или "нет"! Он дал его моему отцу, а от отца оно перешло ко мне! "Почти перешло", - подумал Пол. Он пытливо вглядывался в толпу, постигая ее настроение. - Есть люди, которые смогут занимать важное положение на Арраки, когда я провозглашу свои законные имперские права, - продолжал говорить Пол. - Стилгар - один из таких людей. И не потому, что я хочу его задобрить или отблагодарить, хотя я и обязан ему жизнью. Я говорю так потому, что он мудр и строг: он руководит отрядом благодаря уму, а не руководствуясь одними законами. Неужели вы считаете меня глупцом? Неужели вы думаете, что я отрежу свою правую руку и оставлю ее, окровавленную, на полу пещеры - потому лишь, что это доставит вам удовольствие? Пол обвел толпу взглядом. - Кто из вас осмелится отрицать, что я являюсь истинным правителем Арраки? Должен ли я доказать это, оставив без вождя каждое племя в эрге? Стилгар, стоявший рядом с Полом, бросил на него вопросительный взгляд. - Неужели я буду растрачивать нашу силу в то время, когда мы нуждаемся в ней больше всего? - спросил Пол. - Я - ваш правитель, и я говорю вам, что пора прекратить убивать наших лучших людей и начать убивать наших истинных врагов - Харконненов! Одним молниеносным движением Стилгар выхватил из ножен криснож и поднял его над головой. - Долгая жизнь герцогу Полу Муаддибу! Крик множества голосов, слившихся в единый вопль, потряс пещеру, и стены повторили его многократным эхом. Люди восторженно закричали нараспев: - Иа хийа чухада! Муаддиб! Муаддиб! Иа хийа чухада! Джессика перевела про себя: "Долгая жизнь воинам Муаддиба!" Представление, сочиненное ею. Полом и Стилгаром, удалось на славу. Шум медленно стихал. Когда восстановилась тишина, Пол посмотрел в лицо Стилгара и приказал: - На колени! Стилгар, стоя на возвышении, опустился на колени. - Передай мне твой криснож. Стилгар повиновался. "Мы планировали этот момент не так", - подумала Джессика. - Повторяй за мной, Стилгар, - сказал Пол и начал произносить слова клятвы посвящаемого в должность, которые он слышал от отца; "Я, Стилгар, принимаю этот нож из рук моего герцога..." "Я, Стилгар, принимаю этот нож из рук моего герцога..." - повторил Стилгар и принял из рук Пола светящийся молочным светом нож. "Я устремлю этот клинок туда, куда укажет мне мой герцог..." продолжал Пол. Стилгар повторял слова, выговаривая их медленно и торжественно. Вспоминая того, кто ввел этот ритуал, Джессика едва удержала слезы. "Мне же известны пружины происходящего, - подумала она. - Я не должна так волноваться". "Я посвящаю этот клинок делам моего герцога и смерти его врагов до тех пор, пока струится кровь в моих жилах..." - закончил Пол. Стилгар повторил за ним эти слова. - Поцелуй лезвие, - приказал Пол. Стилгар повиновался, потом, по обычаю Свободных, поцеловал руку Пола, державшую клинок. По знаку Пола он убрал нож в ножны и встал. Благоговейный шепот пробежал по толпе, и Джессика услышала слова: - Пророчество: Бене Гессерит укажет путь, а Преподобная мать его увидит. - И еще кто-то, стоящий сзади, сказал: - Она дает нам знаки через своего сына. - Стилгар возглавит свое племя, - заключил Пол. - Пусть ни у кого не будет сомнений. Он будет править с моего голоса: то, что скажет вам он, будет то самое, что скажу я. "Мудро, - подумала Джессика. - Предводитель своего племени не должен терять своего лица перед теми, кто должен ему повиноваться". Пол, понизив голос, сказал: - Стилгар, я хочу, чтобы этой ночью были отправлены наездники песка и чтобы членам Совета были посланы силаго. Когда отошлешь их, возьми Чани, Корбу, Озейма и двоих других лейтенантов по собственному выбору. Приведи их ко мне на квартиру, будем разрабатывать план битвы. Мы должны иметь его на руках, чтобы показать Совету вождей, когда они прибудут. Пол кивком дал знать матери, чтобы она шла за ним, и направился к центральному коридору в свои покои. Когда Пол пробирался сквозь толпу, к нему со всех сторон тянулись руки желавших дотронуться до него людей. Голоса выкрикивали его имя. - Мой нож устремится туда, куда велит Стилгар, Пол Муаддиб! Поскорее веди нас в битву. Пол Муаддиб! Мы оросим весь мир кровью Харконненов! Чувствуя настроение толпы, Джессика понимала, что их боевой дух вырос предельно. Более готовыми они просто не могли быть. Во внутренних покоях Пол усадил мать и сказал: - Подожди здесь, - с этими словами он нырнул за занавеси в боковой проход. После ухода Пола в комнате воцарилось спокойствие и такая тишина, что до ее слуха даже долетали слабые вздохи насоса, от которого зависела циркуляция воздуха в сьетче. "Он собирается привести сюда Гурни Хэллека", - подумала она. Ее обуревали смешанные чувства. Гурни и его музыка были частью многих приятных минут, проведенных ею на Каладане, до приезда на Арраки. Ей казалось, что все это происходило с кем-то другим. За прошедшие с тех пор три года она сделалась совершенно другим человеком. Появление Гурни должно было сделать эти изменения явными. Кофейный прибор Пола, сделанный из сплава серебра, - тот, что Пол унаследовал от Джемиза, - стоял на низеньком столике справа от нее. Она смотрела на него и думала, какое множество рук касалось этого металла. В течение последнего месяца кофе Полу подавала Чани. "Что может сделать для герцога женщина пустыни, кроме как подать ему кофе? - спросила она себя. - Она не принесла Полу ни власти, ни знатности. У Пола есть только одна возможность породниться с могущественными Великими домами, возможно, даже с императорской семьей. В конце концов, там есть достигшие брачного возраста принцессы и каждая из них прошла обучение Бене Гессерит". Джессика мысленно представила себе, как она покидает суровую планету Арраки ради жизни, полной могущества и безопасности, жизни, которая полагалась бы ей в качестве матери принца-консорта. Она бросила взгляд на завесы, отделяющие эту клетку от остальной пещеры, вспоминая о том, как она добиралась сюда - в паланкинах, на множестве сменяющих друг друга червей. "Пока жива Чани, Пол не осознает своего долга, - подумала Джессика. Она подарила ему сына, и этого с нее довольно". Внезапно ею овладело страстное желание увидеть своего внука, в котором было так много черт деда, дитя, так похожее на Лето. Джессика сжала руками лицо и занялась ритуальными дыхательными упражнениями, успокаивающими чувства и просветляющими разум, потом проделала несколько наклонов - упражнение, подготавливающее тело к требованиям разума. Она знала, что выбор Полом Птичьей пещеры в качестве командного пункта обсуждать не приходилось: он был идеален. К северу от нее лежала Дорога ветров - проход к защищенной деревне, расположенной среди скал. Деревня была ключевым пунктом, местом жительства механиков и техников, центром всего защитного пояса Харконненов. Из-за занавесей послышался кашель. Джессика выпрямилась и сделала вдох и выдох. - Войдите, - сказала она. Занавеси разошлись, и в комнату ворвался Гурни Хэллек. Она успела уловить взглядом странное выражение его лица. В мгновение ока он очутился позади нее и схватил ее за горло. - Гурни, ты сошел с ума! Что ты делаешь? - прохрипела она. Она почувствовала прикосновение ножа к спине и поняла, что Гурни хочет убить ее. За что? Она не видела причины, ибо он был не из тех людей, кто может стать предателем. Но его намерение было достаточно ясно, и мозг ее лихорадочно заработал. Над таким человеком нелегко одержать верх. Это был человек, искусный в битвах, искушенный до мозга костей в смерти и насилии. Это был сложный инструмент, возобладать над которым было непросто. - Ты думаешь, тебе удалось убежать, да, ведьма?! - зарычал Гурни. Прежде чем она успела осмыслите ситуацию и ответить, занавеси раздвинулись, и вошел Пол. - Вот он, ма... - Пол осекся, осознавая происходящее. - Оставайтесь на своем месте, мой господин, - приказал Гурни. - Что здесь... - Пол на мгновение потерял дар речи. Джессика открыла было рот, но руки крепче сомкнулись вокруг ее шеи. - Ты будешь говорить только тогда, когда я тебе позволю, ведьма! пригрозил Гурни. - Я хочу узнать от тебя только одно, чтобы и сын твой услышал это, и я готов вонзить вот этот нож тебе в сердце при малейшем признаке твоего противодействия. Голос твой останется монотонным, ты не посмеешь шевельнуть ни одним мускулом. Ты будешь действовать с чрезмерной осторожностью, чтобы заработать себе несколько лишних секунд жизни. И, уверяю тебя, это все, что тебе осталось. Пол сделал шаг вперед. - Гурни, старина, в чем... - Стойте там, где стоите! - рявкнул Гурни. - Еще шаг, и она мертва. Рука Пола скользнула к рукоятке ножа. С ледяным спокойствием он проговорил: - Тебе придется объясниться, Гурни. - Я дал клятву уничтожить предателя твоего отца, - сказал Гурни. Неужели ты думаешь, что я могу забыть человека, который освободил меня от рабства у Харконненов, подарил мне свободу, жизнь, честь... подарил мне дружбу - то, что я ценю превыше всего. Теперь предатель в моих руках и никто не может мне поме... - Больше ошибиться ты не мог, Гурни, - прервал его Пол. А Джессика подумала: "Вот оно что! Какая насмешка судьбы!" - Ошибаюсь, я?! - взревел Гурни. - Давай лучше послушаем саму виновницу. И да будет ей известно, что ради подтверждения этих сведений я давал взятки, шпионил и шел на хитрости. Я даже дал семуту капитану охраны Харконненов, чтобы услышать от него подробности этой истории. Джессика почувствовала, что хватка руки, сжимавшей ей горло, ослабела, но прежде чем она успела заговорить. Пол сказал: - Предателем был Уйе. Я все расскажу тебе, Гурни. Улики очевидны, и опровергнуть их невозможно. Мне безразлично, как ты пришел к своим беспочвенным подозрениям, но если ты причинишь вред моей матери... - Пол выхватил из ножен криснож, - ...я возьму твою жизнь. - Уйе был кондиционным медиком! - завопил трубадур. - Он был предназначен для имперского дома. Он не мог стать предателем! - Я знаю способ устранить кондиционность, - сказал Пол. - Улики? - требовал Гурни. - Улики не здесь, они в сьетче Табр, далеко на юге, но... - Это уловка! - задохнулся от гнева Гурни, и его рука плотнее сомкнулась вокруг горла Джессики. - Нет, не уловка, - в голосе Пола прозвучала такая печаль, что сердце Джессики дрогнуло. - Я видел сообщение, перехваченное у агента Харконненов, - заявил Гурни. - В нем прямо говорилось... - Я тоже видел его. Мой отец показал мне его однажды ночью и объяснил, что это трюк Харконненов, чья цель - заставить его подозревать женщину, которую он любит. - Айях! - пробормотал Гурни. - Ты не... - Спокойно, - остановил его Пол. Монотонная холодность его слов таила в себе такую твердость, какую Джессике не приходилось слышать ни в чьем другом голосе. "Он владеет Великим контролем", - подумала она. Рука Гурни на ее шее дрогнула. Кончик ножа у ее спины неуверенно шевельнулся. - Чего ты не слышал, так это рыданий моей матери в ту ночь, когда она потеряла своего герцога. - Голос Пола звучал по-прежнему ровно. - И ты не видел, как в глазах ее разгоралось пламя, когда она говорила об убийцах Харконненах. Чего ты не помнишь, так это уроков, полученных тобой в харконненских темницах. И ты еще говорил, что гордишься дружбой с моим отцом! Видно, ты не понял разницы между Харконненами и Атридесами, если не можешь отличить запах харконненской стряпни по особенной, свойственной лишь ей вони?! Неужели ты не постиг того, что верность у Атридесов покоится на любви, тогда как у Харконненов - на ненависти? Неужели тебе не ясен механизм этого предательства? - Но ведь Уйе... - пробормотал Гурни. - Улики, которыми мы располагаем, - говорил Пол, - это письмо, написанное его собственной рукой, в котором он сам сознается в своем предательстве. Я клянусь тебе в этом своей любовью к тебе, которая будет гореть во мне даже после того, как я увижу тебя на этом полу мертвым. Слушая своего сына, Джессика восхищалась его мудростью, внутренней силой и самоконтролем. - Мой отец обладал чутьем на людей. Он редко кого одаривал своей любовью, но никогда не ошибался. Слабость его заключалась лишь в неверном понимании ненависти: он думал, что тот, кто ненавидит Харконненов, не может его предать, - Пол посмотрел на мать. - Она знает об этом. Я передал ей слова отца о том, что он никогда в ней не сомневался. Джессика почувствовала, что теряет контроль над собой, и закусила губу. Видя твердость Пола, она понимала, чего стоят ему эти слова. Ей хотелось подбежать к нему, спрятать его голову у себя на груди, чего она никогда не делала раньше. Но рука на ее горле перестала дрожать, и острие ножа на ее спине снова сделалось спокойным. - Одна из самых ужасных минут в жизни ребенка, - продолжал Пол, - это та, когда он обнаруживает, что его отец и мать - существа из плоти и крови, любящие друг друга той любовью, которую ему не дано испытать. Это огромное потрясение в его жизни, когда, он вдруг осознает свое одиночество и раздвоенность. Но мгновения эти несут в себе свою правду, и от этого не отмахнешься. Я слышал моего отца, когда он говорил с моей матерью. Она не предательница. Гурни. Джессика обрела наконец голос: - Гурни, отпусти же меня. - В ее словах не было особой интонации, ничего, чтобы могло бы подействовать на волю Гурни, но руки его разжались. Она подошла к Полу и остановилась перед ним, не прикасаясь к нему. - Пол, - сказала она. - Эта Вселенная дарит нам и другие откровения, Я вдруг поняла, как пользовалась тобой, чтобы направить тебя по избранному мною пути... пути, который я вынуждена была выбирать - если это только может служить извинением - из-за полученного мною воспитания. - Она судорожно вобрала в себя воздух и посмотрела сыну прямо в глаза. - Пол... теперь я хочу, чтобы ты сам выбрал дорогу к своему счастью. Твоя женщина женщина пустыни, женись на ней, если ты этого желаешь. Сделай это и не смотри ни на кого и ни на что. Я тебя... Увидев, что взгляд Пола устремился мимо нее, она обернулась. Гурни стоял на том же самом месте, но нож его был вложен в ножны, а плащ на груди распахнут, обнажая гладкую серую ткань стилсьюта того типа, какие контрабандисты выменивают близ сьетчей. - Вонзи свой нож сюда, в мою грудь, - пробормотал Гурни. - Я говорю: убей меня, и покончим с этим. Я обесчестил свое имя! Я предал своего герцога! Что ж, лучше всего... - Замолчи! Гурни непонимающе посмотрел на Пола. - Застегни плащ и перестань строить из себя дурака! - оборвал его Пол. - Хватит с меня глупостей на сегодня. - Говорю тебе, убей меня! - в гневе закричал Гурни. - Ты знаешь меня достаточно хорошо, - сказал Пол. - Не считай меня круглым идиотом! Неужели я должен вот так, за здорово живешь, расправиться с человеком, который мне нужен? Гурни посмотрел на Джессику и проговорил жалобно и умоляюще, что было ему совсем не свойственно: - Тогда вы, моя госпожа, пожалуйста... убейте меня. Джессика подошла к нему и положила руку ему на плечо. - Гурни, почему ты считаешь, что Атридесы должны убивать тех, кого они любят? - мягким жестом она запахнула плащ у него на груди. Гурни бессвязно бормотал: - Но я... - Ты думал, что защищаешь память герцога, - договорила она, - и я чту тебя за это. - Моя госпожа, - прошептал Гурни. Он уронил голову на грудь, изпод его опущенных век катились слезы. - Будем считать все, что случилось, минутным недоразумением, возникшим среди друзей, - в ее голосе Пол услышал успокаивающие интонации. - Все кончено, и мы должны быть рады тому, что оно никогда больше не повторится. Гурни посмотрел на нее блестящими от слез глазами. - Тот, прежний, Гурни Хэллек, которого я знала, с одинаковым искусством владел и ножом, и бализетом, - проговорила Джессика. - Его игра на бализете восхищала меня как ничья другая. Неужели Гурни Хэллек не помнит, как я часами с восторгом слушала его, когда он играл для меня? Бализет все еще у тебя, Гурни? - У меня есть новый, - сказал Гурни. - Я взял его на Чузуке, ладный инструмент. Звучит, как настоящая Варота, хотя клейма на нем и нет. Я думаю, что он сделан учеником Вароты, который... - Он вдруг оборвал себя. - Что-то я разболтался не в меру, моя госпожа. Все это глупости... - Это не глупости, Гурни, - возразил ему Пол. Он подошел, встал рядом с матерью и посмотрел Гурни прямо в глаза. - Не глупости, если это доставляет радость людям. Я очень хотел бы, чтобы ты сейчас сыграл для нас. С планом битвы можно и повременить. Мы все равно не начнем ее раньше завтрашнего дня. - Я... я пойду возьму в коридоре свой бализет, - Гурни обошел их и скрылся за занавесями. Пол положил руку на руку матери и почувствовал, что та дрожит. - Все прошло, мама, - сказал он. Не поворачивая головы, она взглянула на него уголком глаз: |