Книга Только его Автор Алекса Райли Жанр Современный любовный роман Рейтинг

• Название: Книга Только его Автор Алекса Райли Жанр Современный любовный роман Рейтинг
• Дата: 13.07.2022
• Размер: 1.23 Mb.
• Имя файла: Rajli_Aleksa_Tolko_ego_r3_fykCv.doc
• Тип: Книга; #629877
• страница: 13 из 17

ГЛАВА 26
Райан
— Ты уверен, что он там? — спрашиваю я в микрофон, глядя на пустой склад, который видал и лучшие дни.

Александр спешит навести порядок после того, что в его жизни устроил Майлз, а отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки. Например, бывают небрежны. Не помогает и то, что люди вокруг него только из-за денег, и с тем, как нестабильны были его дела, предполагаю, что его безопасность не так хороша, как раньше. Я на это рассчитываю.

Люди Александра — подонки. За все время, что я с ним работал, ни разу не встретил ни одного стоящего человека. Они бросят Александра и перейдут к следующему. Тот, кто платит больше, получает защиту. Здесь нет верности, но с такими людьми ее никогда и не бывает.

— Если бы не был лучшим в этом деле, меня бы не было сейчас у тебя в ухе. Да, он там. Там двое спереди и двое у заднего входа. Тебе нужно быть тихим, как только выйдешь из машины. Тут, в доках, не так много машин, но не знаю, когда мимо проедет патрульный.

— Спасибо, Кирнс. Мы квиты, мужик.

— Удачи, Джастис. Надеюсь, я увижу тебя с другой стороны.

Я снимаю микрофон и тихо выскальзываю из машины. Я припарковался достаточно далеко, чтобы видеть маленькое здание, меня сложно разглядеть. Из того, что я смог разобрать, тут закончили упаковывать в лодку партию того, что я предполагаю, является оружием, и собираются смыться. Мне нужно нанести удар, пока они думают, что им сойдет все с рук. Я качаю головой, думая о том, как плохо они здесь защищены и как все действительно пошло к черту для Александра. Обычно за такой продукцией следят человек двадцать. Он также никогда не доставлял товар. Предполагаю, он просто пытается отгрузить как можно больше дерьма, пока федералы проверяют все его деловые сделки.

Обойдя здание, я остаюсь в тени и не издаю ни звука. Достаю свою берету и привинчиваю глушитель. Хочу, чтобы все прошло спокойно. Как только заканчиваю, слышу, что кто-то идет. С задней части здания… Кирнс предупредил меня, что сзади два охранника.

— Давай загрузим грузовик и уберемся отсюда. Я устал и хочу трахнуть ту блондинку.

— Может, мы трахнем ее вдвоем.

Я слышу их разговор, когда они проходят в нескольких шагах от меня, и задерживаю дыхание, ожидая нужного момента. Я должен сделать все быстро, чтобы они не выдали меня. Проходит еще десять секунд, я замираю, а затем выхожу.

Выбрав парня подальше, я прицеливаюсь прямо между глаз и нажимаю на курок. Не проходит и мгновения, как я поворачиваюсь ко второму и снимаю его тоже. Они оба падают без единого звука, и я отступаю в тень, замедляя дыхание.

Я выхожу из-за угла, высматривая двоих впереди и вижу, что они курят, прислонившись к зданию. Они вооружены, но отвлечены, и это работает в мою пользу. Опять же, я должен быть быстрым, чтобы они не предупредили Александра.

Низко пригнувшись, я хватаю камень и отбрасываю его в сторону, к куче старых металлических бочек. Оба парня присаживаются, насторожившись, и оглядываются, ожидая услышать что-нибудь еще.

Я делаю два быстрых выстрела, и они мгновенно падают. Больше не издается ни звука.

Я осторожно проскальзываю вдоль стены к входу, стараясь бесшумно открыть дверь, внутри короткий коридор, который ведет к открытой площадке в задней части дома, и я останавливаюсь, прислушиваясь. Когда ничего не слышу, я медленно направляюсь в комнату.

В конце коридора горит голая лампочка, я поворачиваюсь и вижу Александра, стоящего ко мне спиной. Он склонился над большим столом, заваленным чем-то похожим на чертежи и блокноты, и оружием справа и слева от него. Образ Пейдж всплывает в моей голове, и я крепче сжимаю пистолет, думая, что это все для нее. Что я хотел бы сделать это давным-давно.

— Обернись. — Мой голос эхом разносится в пустом помещении, и я вижу, как челюсть моего бывшего босса дергается, давая понять, что он меня услышал.

Александр медленно делает то, что я велю. Первоначальное замешательство сменяется насмешкой.

— Что ты творишь?

Я смотрю в такие же голубые глаза, что и у женщины, которую люблю больше всего. Интересно, как она получилась у этого мужчины. Она совсем на него не похожа. Она думает, что они разделяют тьму, но это не может быть дальше от истины. Она совсем не похожа на этого человека. Там, где он провел свою жизнь, разрывая людей на части, чтобы получить то, что хочет, она провела свою жизнь, сражаясь в битве, которая ей не принадлежит. Битве за мать, которая не заслуживает ее преданности и привязанности. Мать, которая должна была спасти ее, защитить от этого человека и шрамов, которые он на ней оставил.

Александр говорит это так, будто у него нет времени. Будто мое присутствие раздражает и не приносит угрозы. Я наставил на него пистолет, но у него нет терпения иметь со мной дела. Тупой ублюдок.

— Даже великие падают низко, — говорю ему я, оглядывая комнату.

В углу даже есть койка, что заставляет задумываться, не остановился ли он здесь. Конечно, все не может быть так плохо. Если только он не прячется от федералов. Может быть, кто-то из его подручных отвернулся от него. Я бы не удивился, учитывая сколько всего на него навалилось. Уверен, Александр был бы более чем готов заключить сделку, чтобы уберечь свою задницу от тюрьмы.

— Все эти годы рядом с Майлзом, а ты не предвидел это? За что я тебе, блядь, платил? — Он указывает на меня пальцем, его лицо краснеет с каждой секундой.

Для парня, который построил империю, он недостаточно умен. Или, может быть, у него такие большие яйца. Я не общался с Александром больше месяца. С тех пор как Майлз начал уводить мир у него из-под ног. Это должно было насторожить Александра. Никто не обрывает связи без причины, и моя должна была быть ясной. Он должен был понять, что я больше не на его стороне.

— Давай не будем ходить вокруг да около. Я никогда не работал на тебя.

Александр сейчас выглядит даже старше, чем когда я видел его в прошлый раз.

— ФБР? — наконец выпаливает он.

Я отрицательно качаю головой. На самом деле он звучал немного с облегчением, когда задавал этот вопрос, поэтому мне кажется, что на него может охотиться кто-то покрупнее. Нет, если бы я работал на ФБР, мы бы его уже схватили. Это не было моей миссией. Я пришел с разведкой. Чтобы выяснить, на кого и с кем работал Александр. Потому что такие мужчины, как он, не имеют значения, его можно спокойно убрать. Если бы это было так, его давно бы посадили в тюрьму. Нет, таких людей как Александр было пруд пруди. Как только вы убираете одного, как гребанный сорняк появляется еще один. Нужно добраться до корня проблемы. Не одного человека. Для того чтобы внести реальные изменения, нужно убрать всех.

— Я здесь из-за Пейдж, — бросаю я ему в ответ.

Это правда. Да, это начиналось как работа, но сейчас уже не так. С тех пор как я впервые увидел ее фотографию. В тот день все изменилось. Раньше я выполнял работу, которая мне даже не нравилась. Со временем, она становилась все более грязной. И я обнаружил, что грань между правильным и неправильным начала размываться. Это заставило меня задаться вопросом, кто я и чем занимался, и стоило ли это того, чтобы ползать в грязи, которая, казалось, никуда не девалась, а только все глубже и глубже загоняла меня под прикрытие. Все и все начали выглядеть грязными. Даже я.

А потом появилась Пейдж. В тот момент я понял, что она была моей причиной. Путь, по которому я шел, вел к ней, и я бы прополз через любую грязь, чтобы добраться до нее. Единственная причина, по которой я сейчас стою здесь, — она и только она. Меня больше не волнует моя миссия. Ничего не имеет значения. Она — все, что имеет значение. Заставить ее кошмары исчезнуть — моя единственная цель. Я дам ей это, даже если это последнее, что я сделаю.

Мой бывший босс морщится от отвращения.

— Как и ее мать, как я вижу. Привлекает мужское внимание киской. Все они хороши для… — он пожимает плечами, будто Пейдж и ее мать не больше, чем мусор.

Может, он реально свихнулся. Я стою здесь, целюсь пистолетом в его голову, а он ничего не делает, чтобы защитить себя. Должно быть, он чувствует перемену в комнате. Гнев пульсирует от меня и заполняет пространство. С его лица сползает ухмылка.

— Ты даже не знал, кто она, пока я не сказал тебе.

— Я никогда не говорил, что это началось с нее, — решительно говорю я.

— Так ты что-то вроде копа?

Я не отвечаю.

Он начинает двигаться, и я делаю шаг ближе к нему. Он поднимает руки вверх.

— Я все понял. Это сделает твою карьеру. — Он кивает на стопку блокнотов. — Грязные копы, сенаторы — там есть имена, которым ты не поверишь.

Я продолжаю смотреть на него, позволяя ему говорить.

— Ты не хочешь этого? Отлично. Я могу дать тебе денег. Сколько ты хочешь?

— Мне не нужны твои деньги.

Мне нравится наблюдать за его мучениями. Темная часть меня хочет сделать с ним что-то еще. Заставить его плакать и умолять, после всех тех лет, что он преследовал мою Пейдж. Заставить его заплатить за все это. Один выстрел в голову не кажется слишком справедливым.

— Чего ты хочешь? Я достану это. Я могу достать тебе что угодно. — Он опускает руки по бокам, сжимая кулаки. Явно не тот человек, который любит просить милостыню. Наверное, он никогда в жизни ни о чем не просил, считая себя слишком важным, чтобы сделать что-то подобное.

— Единственное, чего я хочу, — чтобы ты умер.

— Почему? — Александр делает шаг назад, но идти некуда.

— Я уже говорил тебе об этом. Я здесь ради Пейдж.

Он мгновение изучает меня, пытаясь понять, что я имею в виду, но я ничем ему не помогаю.

— Она наняла тебя?

— Нет.

Он издает невеселый смешок.

— Ты любишь ее. — Судя по его тону, это самая глупая вещь на свете. Уверен, он не может этого понять. — Ты пришел сюда, чтобы убить отца женщины, которую ты любишь? Как романтично.

— Единственная причина, по которой я до сих пор не убил тебя, это то, что я думал, что может быть, планов Майлза на тебя будет достаточно. Но услышав, как Пейдж говорит о тебе, боль, которую я вижу в ее глазах, гнев и страх в них… я знаю, что только одно поможет. Ей не нужно было просить меня сделать это. Я хотел убедиться, что добрался до тебя раньше, чем она. Я не позволю твоей грязи снова прикоснуться с ней. Не позволю ничего коснуться ее.

— Думаешь, ты чем-то отличаешься от меня? Ты убиваешь, чтобы получить то, что хочешь. Это одно и то же. Мы просто хотим разных вещей.

— Может и так. — Я пожимаю плечами, потому что в некотором роде это правда. Я сделаю все для Пейдж, если это заставит ее улыбнуться. — Она хочет твоей смерти, так тому и быть.

С этими словами я нажимаю на курок. Его тело падает на пол, и я молюсь, чтобы после этого мой котенок обрел покой. Я стою и думаю, хватит ли этого, чтобы вернуть ее. Я убираю пистолет. Я найду способ или умру, пытаясь.

Краем глаза я замечаю какое-то движение и замираю. Я вижу Пейдж с пистолетом. Он в руке вдоль ее тела, и она смотрит на меня со слезами на глазах. Она все видела. Слышала все.

Я злюсь, что она здесь и что подвергла себя опасной ситуации. Ей пришлось увидеть смерть еще одного своего родителя. Даже если она ненавидела его, я не хотел, чтобы это воспоминание отпечаталось в ее мозгу. Я не хочу, чтобы все это касалось ее. При виде ее все мои защитные инстинкты рвутся вперед. Я хочу защитить ее от этого темного, уродливого мира.

— Котенок, — шепчу я, и мне хочется подбежать к ней и обнять, но не уверен, позволит ли она мне.

Ее мертвый отец лежит между нами, кровь растекается по грязному полу, и я не знаю, сможет ли она смотреть на меня после этого. Одно дело хотеть его смерти и желать, чтобы это произошло. Совсем другое — видеть, как мужчина, которого ты любишь, делает это. То есть, если она все еще любит меня.

— Капитан.

Она подбегает ко мне, бросается в мои объятия и рыдает. Я чувствую, как с каждым вздохом ее волнение и страх тают. Я крепко держу ее и выношу из этого места. Прочь от тьмы и всего зла, которое больше никогда не коснется ее снова.

Я несу ее к машине, сажаю внутрь, достаю свой пистолет и опускаю ей на колени.

— Подожди здесь, котенок. Мне нужно закончить.

Ее глаза дикие, но она кивает и обхватывает мое оружие. Она смотрит, как я иду к багажнику, достаю канистру с бензином и возвращаюсь к зданию.

— Документы. Возьми все записи, — говорит Пейдж, заставляя меня обернуться и посмотреть на нее.

Мгновение обдумываю, затем ставлю канистру и забегаю обратно. Хватаю со стола бумаги. Когда возвращаюсь, протягиваю их Пейдж. Снова беру канистру с бензином и выливаю его по периметру, а затем бросаю внутрь. Отступив назад, я достаю из заднего кармана зажигалку и зажигаю ее.

— Это для нее, жалкий ублюдок.

Я подбираю кусок какой-то бумаги и поджигаю его. Смотрю на пламя и удостоверяюсь, что он разгорелся, а потом бросаю в бензин и смотрю, как загорается здание. Я поворачиваюсь и ухожу. Никто не будет слишком вдаваться в подробности, потому что все они были известными преступниками. И если кто-то решит копать, у меня все еще достаточно влияния, чтобы замять это. Никто не будет скучать по этому куску дерьма, и этот мир будет лучше без грязи, которой он в него приносил.

Когда сажусь в машину, я протягиваю руку и сажаю Пейдж к себе на колени. Это опасно и, вероятно, незаконно, но я возвращаюсь к нам домой с ней на руках. Будь я проклят, если когда-нибудь снова отпущу ее.

ГЛАВА 27
Пейдж
— Куда мы? — спрашиваю я, уткнувшись лицом в шею Райана, когда мы входим в лифт, и он нажимает на кнопку не того этажа. Я не могу его отпустить. Я больше никогда не хочу его отпускать.

— Мне нужно тебе кое-что показать.

Уже поздно, и мы сегодня через многое прошли. Я опустошена. Не знаю, смогу ли справиться с большим, но я буду сильной. Для Райана и для себя. Для нас. И в этот момент он мог взять меня, куда угодно, и я бы пошла без сопротивления. После сегодняшнего вечера я принадлежу ему.

Капитан вынес меня из машины и с тех пор отказывается отпускать на землю. Двери лифта открываются, и он выходит со мной на руках, направляясь к двери. Отпирает ее, и как только мы оказываемся внутри, он опускает меня на ноги и закрывает ее за нами.

Здесь мало места, но я сразу могу сказать, что это его дом. Запах палисандра и чистого белья заставляет меня улыбнуться. Это его дом. Здесь не так много мебели и нигде нет картин, так что мне не нужно много времени, чтобы все увидеть. Я поворачиваюсь к Райану. Это совсем не похоже на дом.

Капитан делает глубокий вдох и тянет меня дальше по коридору к двери. Он толкает ее, а затем отступает в сторону, позволяя мне войти. Я прижимаю руки ко рту, когда вижу тысячи своих фотографий.

— Что это? — спрашиваю я, глядя на него, а потом на фотографии. Некоторые сделаны перед тем, как я поступила в колледж, примерно в то время, когда Майлз нашел меня; некоторые из моих студенческих лет. Я занимаю каждый сантиметр этих стен.

— Я едва окончил среднюю школу, когда на меня вышло ЦРУ. Я проявлял интерес к морской пехоте, но они набросились и забрали меня. Через некоторое время, меня отправили под прикрытие. Моя цель — Александр Оуэнс.

Я многое узнала, когда слушала разговор Капитана с Александром, но теперь он проясняет все для меня.

— В течение нескольких лет мне пришлось играть грязно, пока я не создал себе имя в кругах Оуэнса. И вот день настал. Я вообще-то думал не идти на встречу. Просто думал о выходе. Мне приходилось делать вещи, которые мне не нравятся, и с каждым разом становилось все хуже и хуже. Но я пошел на встречу, чтобы посмотреть, что он скажет. Мой куратор сильно давил на меня. Александр хотел, чтобы я подобрался к Майлзу. Присматривал за ним. Думал, что его сын охотился за ним, как ты знаешь он и делал.

Я подхожу чуть ближе, показывая Райану, что хочу услышать больше. Что я никуда не уйду. Он просто заполняет для меня детали. Я уже поняла, что он никогда не предавал меня. Только пытался защитить.

— А потом я увидел твою фотографию. Рыжие волосы и огонь в твоих глазах сбили меня с ног, словно гребанный грузовик. И я сразу понял, почему я оказался на том пути, по которому шел. Он привел меня к тебе, и самое грязное дерьмо, которое я должен был сделать, чтобы добраться до тебя, стоило того. Все. Я знал, что должен заполучить тебя. Ты была моей. А потом, как только встретил тебя воочию, то не мог больше не быть с тобой. Тогда я и пошел к Майлзу и заключил сделку. Я сказал ему, что из ЦРУ, и нахожусь глубоко под прикрытием. Мне было все равно, что я нарушаю множество законов, что могу оказаться в камере и никогда не увидеть света, и мы вместе разработали план. Он думал, что я работаю над своим делом. Я работал, чтобы заполучить тебя. Чтобы сделать то, что должен был сделать, чтобы уничтожить Александра, и в процессе держать его подальше от тебя.

Райан обхватывает мою щеку, потирая ее большим пальцем. Я наклоняюсь к этому прикосновению.

— Когда мы с Майлзом пришли к тебе с просьбой следить за Мэллори, я нанял частного детектива, чтобы он следил за тобой, фотографировал и присматривал. Это все, что у меня было в течение многих лет. Я оставил фото здесь, чтобы каждую ночь засыпать, глядя на тебя и ожидая, когда ты будешь рядом.

Я потрясена и ошеломлена. Райан сажает меня на край кровати, а сам опускается передо мной на колени.

— Я был одержим тобой, с тех пор как мельком увидел. Я все бросил ради тебя. Свою миссию в ЦРУ, мой план по уничтожению Александра. Все это было отброшено в тот день, когда я увидел тебя. Ты на первом месте. Я должен был защитить тебя, и знал, что единственный способ сделать это — тебя спрятать. Я знал, что лучше всего отослать тебя. У нас с Майлзом была общая цель. Уничтожить Александра. Я заставил его держать тебя в колледже и подальше ото всех. Боже, помоги мне, я хотел запереть тебя в башне и выбросить ключ, и это было самое близкое из того, что я мог получить.

Капитан опускает голову мне на колени, и я не знаю, что сказать. Все это обрушивается на меня, как тонна кирпичей.

— Я позаботился о том, чтобы ты была одна, чтобы тебе не на кого было опереться, кроме меня и Мэллори. Я не тот хороший и идеальный мужчина, каким ты меня считаешь, но не могу сказать, что сожалею об этом. — Он поднимает голову и его темно-зеленые глаза сияют. — Я бы сделал все снова, чтобы ты оказалась в моих объятиях. Я люблю тебя, Пейдж. Я люблю тебя больше собственной жизни. Я бы поджег весь мир, чтобы заставить тебя улыбнуться. Одним твоим словом я бы превратил его в пепел. Ты начало и конец моей жизни. Не заставляй меня жить без тебя. Потому что я не выживу. Без тебя меня нет. Ты была для меня всем, и, клянусь, ты — все, что я вообще знаю.

Слезы текут по моим щекам, и я удивляюсь, что все еще могу плакать.

— Все эти годы я чувствовала, что единственное, чего я когда-либо хотела, — это месть, — начинаю я. — Так и есть. Это было все, что я могла видеть. Но сегодня, я думала, что потеряла тебя, и мой мир рухнул. Это была самая страшная боль, которую я когда-либо чувствовала. Хуже, чем потерять маму. Знаешь почему?

Капитан наклоняется, сцеловывая одну из моих слез.

— Нет, котенок. Почему?

— Потому что я была счастлива. Не думаю, что была по-настоящему счастлива, пока не встретилась с тобой. Ты заставил меня светиться изнутри. Заставил настоящую меня выйти. Никаких стен или масок. Я могла быть просто собой, и я знала, что ты любишь меня такой. С моими ошибками и прочим. Раньше у меня такого никогда не было. Кого-то, кто сделал бы для меня все, не думая о себе, а потом я подумала, что это исчезло. Все ложь.

— Котенок, — слово выходит болезненным.

— Но я видела тебя сегодня вечером. Слышала слова, которые ты говорил моему отцу. Ты сказал, что сделаешь для меня все. Я тоже сделаю для тебя все. Я люблю тебя больше всего на свете. Не думаю, что смогу дышать без тебя, — признаюсь я. Когда Капитан ушел из моей квартиры, стены вокруг начали смыкаться.

— Больше никаких секретов, никакой лжи, — говорит он. — Теперь все открыто. Вообще все.

Я бросаюсь в объятия Капитана с такой силой, что он падает на пол. Его губы соединяются с моими, и Райан перекатывает нас так, что я оказываюсь под ним. Он опускается на меня своим весом, и это долгожданное давление. Осознание того, что он здесь, со мной, и что я в безопасности, позволяет всем годам беспокойства и печали оставить меня. Будто Капитан прогнал всех моих демонов, и у меня появилось новое начало.

Поцелуй жесткий и требовательный, и я даю ему то, что он хочет. Поцелуй отчаянный, и мы прижимаемся друг к другу, будто прошли годы с тех пор как мы держали друг друга в последний раз.

— Я люблю тебя, — шепчу я сквозь поцелуи, и его губы повторяют то же самое.

Эти три слова снова и снова повторяются в пространстве, которое разделяют наши губы. С каждым слогом мы на шаг ближе к тому, чтобы оставить наши призраки позади и исправить ошибки между нами.