Бердинских В.А. История России. Курс лекций и практикум. Курс лекций и практикум
Скачать 2.81 Mb.
|
Назревание общенационального кризиса в РоссииУсилиями современных исследователей разрушен устойчивый стереотип традиционной советской историографии, что только путем революции Россия могла разрешить стоящие перед ней проблемы. Доказано, что возможны были иные варианты выхода из той ситуации, в которой оказалась Россия в 1917 г. Но это не снимает необходимости выяснения объективных причин революционного взрыва и того исторического перелома, который произошел в России сначала в результате февральских, а затем октябрьских событий. Февраль и октябрь 1917 г. явились следствием первой мировой войны, но не она была их причиной. Причины этих событий зародились во взаимопереплетениях экономической, политической и социальной сторон жизни общества. Война явилась лишь катализатором как в целом мирового революционного процесса, так и в России в частности. Она привела Россию к общенациональному кризису. Казалось бы, выходом из этого кризиса было падение самодержавия и развитие страны в русле западной цивилизации. Но история «распорядилась» по-иному. Демократическое «вхождение» России в Европу в силу ряда объективных и субъективных причин не состоялось. В результате, как это уже было неоднократно в истории России, выбор цивилизационного развития страны был сделан не в пользу Запада. С приходом к власти большевиков в октябре 1917 г. страна, не выдержав испытания демократией, встала на свой самобытный путь развития. Проследим эту цепочку взаимосвязанных явлений и постараемся вычленить основные причины, которые обусловили такой вариант развития России. Это тем более актуально для сегодняшней России, когда вновь, в очередной раз, в муках решается для нее вопрос цивилизационного выбора. Это важно и потому, что политизация общественной жизни России, размежевание политических сил приводят часто к неадекватным оценкам как самих событий более чем 80-летней давности, так и причин, их вызвавших. Назревание общенационального кризиса (революционная ситуация плюс субъективный фактор) в России и последовавший затем в ней революционный взрыв во многом обязаны своей стремительностью затянувшейся и обострившей старые болячки первой мировой войне. Россия не была к ней готова, но вынуждена была вступить в войну в составе Антанты со всеми вытекающими отсюда последствиями. Свой выбор в пользу Антанты Россия сделала не сразу. В союзе с ней в преддверии грядущей мировой войны нуждались оба противостоящих военных блока. Но, выступив гарантом независимости Сербии, Россия автоматически противопоставила себя Тройственному союзу. Политика Англии и Франции, союзников России по Антанте, была нацелена на использование огромного военного, сырьевого и людского потенциала России, ее значительного влияния на решение многих вопросов европейской политики. Цель Англии и Франции - защита своих экономических и политических интересов. Они рассчитывали на то, чтобы по возможности ослабить взаимно как германский блок, так и Россию, чтобы низвести их до положения второстепенных держав. Именно поэтому основные тяготы войны среди стран Антанты несла на себе Россия. Она выполняла свои союзнические обязательства даже в условиях, заведомо для нее проигрышных, надеясь на аналогичные действия своих партнеров. Однако события мировой войны показывают, что, в отличие от России, её союзники в самые тяжелые для нее военные и политические моменты не оказывали ей достаточной реальной помощи. В условиях ухудшающегося для России положения на фронте соответственно изменяется положение и внутри страны — назревает общенациональный кризис. Основные проявления кризиса могут быть зафиксированы в следующих моментах. Это, прежде всего, со всей очевидностью открывшаяся неспособность самодержавной власти управлять страной, т. е. «кризис верхов». Яркой его демонстрацией является создание на волне патриотического подъема различных союзов и комитетов, которые играли, по сути, роль параллельных министерств. Так, еще в начале войны, летом 1914 г., представители либеральной буржуазии, направляя усилия на мобилизацию всех средств для ведения войны, создали «Всероссийский земский союз» (во главе его встал близкий к кадетам Г. Львов) и «Всероссийский союз городов» (во главе его — кадет М. Челноков). Позднее обе организации объединились в «Земгор». Деятельность его сводилась к следующему: помощь больным и раненым воинам, беженцам; снабжение армии; санитарные мероприятия. Летом 1915 г. был создан Центральный Военно-промышленный комитет (председатель-октябрист А. Гучков), на местах — подобные комитеты. Основная задача этих органов — мобилизация промышленности на нужды войны; организация производства для оборонных нужд; распределение военных заказов между крупными предприятиями. Кроме того, правительство, пытаясь оставить за собой инициативу в военно-экономической мобилизации тыла, создало Особые совещания по обороне, перевозкам, продовольствию и топливу. В их состав вошли правительственные чиновники, а также представители военно-промышленных комитетов. Таким образом, оформилась структура государственного регулирования хозяйственной жизни. Буржуазные элементы получили мощный рычаг воздействия на внутреннюю политику. Однако правительство стремилось поставить под строгий контроль деятельность этих организаций. Оно ни в коей мере не собиралось делиться своей властью. Буржуазная оппозиция в силу этого активизируется и создает так называемый «Прогрессивный блок», в который вошли примерно 2/3 состава Думы и даже часть членов Государственного совета. Это была конструктивная оппозиция правительству. Лидер партии кадетов П. Милюков, который, по сути, был руководителем «Прогрессивного блока», довольно образно определил его характер, назвав «Прогрессивный блок» «спасательным поясом тонущей монархии». Своим главным требованием «Прогрессивный блок» выдвинул создание «правительства общественного доверия», назначаемого Думой или с ее согласия. Царизм оказался не в состоянии оценить сложившееся положение. Существуя в мире политических иллюзий, Николай II и его супруга были уверены, что народ и армия за них, а против — лишь Государственная дума и интеллигенция. Отношение к буржуазной оппозиции хорошо показывает письмо царицы Николаю II в декабре 1916 г.: «Распусти Думу сейчас же… Я бы сослала Львова в Сибирь… Милюкова, Гучкова, Поливанова — тоже в Сибирь… Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом — сокруши их всех». Кадет В. Маклаков дал образное сравнение политической ситуации, сложившейся в России к лету 1915 г., с автомобилем, несущимся на огромной скорости по крутой и узкой дороге. Шофер автомобиля (правительство) уже давно потерял управление, но несмотря на это ни в коем случае не хочет добровольно отдать руль тем, кто едет вместе с ним и может управлять машиной (либералы). Последние же не решаются насильно вырвать руль из рук обезумевшего шофера. Маклаков предполагает отложить «счеты с шофером» до того времени, «когда минует опасность» (война). В этом он видел весь трагизм либеральной оппозиции царскому правительству. Следует заметить, что пассажиры этого автомобиля (либералы) тоже были слишком трусливы, чтобы отнять руль у неумелого шофера. Они боялись «оттеснить шофера на полном ходу». И в этом — сущность либеральной буржуазии, основанием для которой являлась ее тесная связь с царским правительством. Эту двойственность поведения либеральной буржуазии прекрасно выразил один из лидеров Думы В. Шульгин: «Чтобы не заговорила улица, надо объявить словесную войну тем, кто «губит страну». Но при всей умеренности либеральной буржуазии ее поведение способствовало углублению кризиса, росту недовольства широких масс и утрате доверия к правительству. Речи, произносившиеся с трибуны Думы, играли большую роль, чем того желали ораторы. Проявлением кризиса «верхов» была «министерская чехарда». За годы войны сменились четыре председателя Совета Министров, 6 министров внутренние дел, 4 военных министра, 3 министра иностранных дел. Это свидетельствовало о неспособности власти найти действенные меры, адекватные сложившейся ситуации. При этом новые назначения были не лучше прежних. Так, И. Горемыкина, премьер-министра, назначенного на этот пост в возрасте 75 лет и справедливо недоумевавшего по этому поводу («... я напоминаю старую енотовую шубу, которая уложена в сундук и засыпана камфорою, и совершенно недоумеваю, зачем я понадобился»), сменил Б. Штюрмер. Он, по свидетельству современников, «был замечателен в среде сановников тем, что побил рекорд плохой репутации». Все его сослуживцы «в один голос изобличали в Штюрмере лишенного элементарной морали черносотенца, интригана и взяточника». Министром внутренних дел был назначен А. Хвостов, которого сами жандармы называли «разбойником с большой дороги». «Министерская чехарда» способствовала распространению в обществе упорных слухов о готовящихся заговорах и изменах в «верхах», кстати, небеспочвенных. Огромный удар по престижу монархии был нанесен «распутинщиной». Суть этого явления состояла в том, что огромное влияние на жизнь не только царского двора, но и страны оказывал Григорий Распутин. Малограмотный сибирский крестьянин, в прошлом сектант и конокрад Г. Распутин оказался близок царской чете благодаря своему гипнотическому дару останавливать кровотечение у больного наследника престола, царевича Алексея (болен гемофилией — плохая свертываемость крови: любая царапина могла привести к смертельному исходу). Г. Распутин был аморален в быту, и его поведение дискредитировало царскую чету. Упорное нежелание Николая II удалить «старца» Распутина от двора носило характер открытого вызова обществу. Чтобы спасти престиж монархии, в высших государственных сферах возник заговор, и Г. Распутин был убит. Но его смерть не произвела ожидаемого эффекта. Более того, сами организаторы убийства впоследствии сожалели о своей политической близорукости: фигура Г. Распутина служила как бы громоотводом, который брал на себя критику оппозиции и позволял сохранять до определенной поры авторитет царской власти. Однако реальная роль Г. Распутина преувеличивалась лидерами буржуазных и частью монархических партий. «Рекомендации» Г. Распутина в принятии каких-либо государственных решений удивительным образом совпадали с политическими настроениями самого царя. «Распутинщина» отражала вырождение правящего слоя. Свидетельством очевидного развала власти стало и то, что в оппозицию к ней встала даже значительная часть великосветского общества. От царя отошли даже ближайшие родственники. Один из князей писал Николаю II: «Ты окончательно решил вести внутреннюю политику, идущую в полный разрез с желаниями всех твоих верноподданных, эта политика на руку только левым элементам... Сколько ни думал, не могу понять, с чем ты и твои советники боретесь, чего добиваетесь?» Кризис «верхов» сопровождался хозяйственной разрухой, связанной с расстройством экономики. Со всей очевидностью это проявилось в промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте. Усилия промышленности были сосредоточены на военном производстве, что разрушало внутренний рынок. Дефицит промышленных товаров народного потребления заставил крестьянина прекратить поставки сельхозпродукции в город. Следствием этого явились продовольственная проблема, рост цен, резкое падение жизненного уровня населения, т. е. усиление выше обычного нужды и бедствий трудящихся масс. Организованная властями продразверстка по изъятию у крестьян хлеба провалилась. Обязательные поставки хлеба по твердым ценам в условиях инфляции и сокращения поставок в деревню промышленных товаров еще больше подорвали стимулы для продажи зерна. Ситуация усугублялась тяжелым положением на транспорте. Он не обеспечивал ни военных, ни гражданских перевозок. Запасы продовольствия, в изобилии находившиеся в Сибири, не смогли доставить в европейскую часть России. На январь-февраль 1917 г. Москва и Петроград получили лишь 25% запланированных поставок зерна. Московский городской голова Чесноков М. Е. не без основания заявлял: «Мы имеем зерно на той мельнице, на которой нет топлива, муку там, где нет вагонов для ее вывоза, вагоны там, где нет грузов для их наполнения». Между тем именно хлебные очереди послужили толчком для революционных событий в Петрограде. Тяжелое положение масс толкало их на активные формы протеста, что свидетельствовало о кризисе «низов». Стремительно нарастала стачечная борьба в городе: 1914 г. — менее 35 тыс. бастующих, 1915 г. — 560 тыс., 1916 г. — 1100 тыс. В деревне постоянные реквизиции хлеба, скота, лошадей вызывали крестьянские волнения. Особенно опасным для власти было антивоенное движение в армии и на флоте, причем не только среди рядового состава, но и офицеров. Фронт страдал от нехватки орудий и снарядов. Армия несла огромные потери. По выражению А. Поливанова, одного из военных министров того периода, если немцы тратили главным образом металл, вспахивал поля сражений градом снарядов и пуль, то русские – человеческие жизни. В сводках Верховного Главнокомандования о состоянии армии отмечалось большое влияние революционной агитации на солдатские массы. Все чаще имели место случаи невыполнения боевых приказов. В солдатских рядах стали популярны призывы к миру, широкий размах приобрели братание, дезертирство. На фоне общего недовольства войной, монархией идеи и действия леворадикальных сил находили здесь благоприятную почву. Выступления в городе и деревне, революционное брожение в армии были дополнены волнениями на национальных окраинах. Таким образом, к началу 1917 г. в стране назрела революционная ситуация и разразился общенациональный кризис. В оппозиции царизму оказались все классы и слои общества, включая буржуазию и дворянство. Это и предопределило легкость падения самодержавия. 1917 г.: падение самодержавия. Проблема выбора пути цивилизационного развития России 1917-й год начался забастовками. За январь-февраль 1917 г. в стране прошло политических забастовок в 5 раз больше, чем за весь 1916 г. В феврале 1917 г. — мощные забастовки по всей стране. Барометром общественных настроений явилась столица — Петроград. Стихийные митинги и забастовки экономического характера, которым власти не придали значения, постепенно переросли в общеполитические демонстрации против царизма. Поводом для выступлений послужили трудности с продовольствием. Однако происходили не «обычные продовольственные беспорядки», как считали многие министры, а начиналась новая революция. Царь и царица до последних дней пребывания у власти сохраняли иллюзию, что народ им верен, не осознавали размаха и значения происходящих событий. Характерно в связи с этим письмо императрицы царю от 25 февраля. Она писала: «Стачки и беспорядки в городе более чем вызывающи... Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба... Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам». События февраля 1917 г. в Петрограде общеизвестны. День 27 февраля стал последним днем 300-летнего господства дома Романовых. «Дело было, конечно, не в хлебе... Это была последняя капля... Дело было в том, что в этом огромном городе нельзя было найти несколько сотен людей, которые сочувствовали власти», — признавал впоследствии В. Шульгин, один из лидеров Думы. Не прислушался царь и к увещеванию председателя IV Государственной думы М. Родзянко, который 26 февраля телеграфировал ему о необходимости «немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство». Более того, царь издает указ о роспуске Государственной думы, лишая либеральные силы всякой надежды на переход к конституционной монархии парламентским путем, выталкивая тем самым их в революцию. Когда царь, цепляясь за власть, согласился на создание «ответственного министерства», было уже поздно. Радикализованные массы это уже не устраивало, они выступали против монархии вообще. Царь вынужден был подписать 2 марта 1917 г. отречение от престола за себя и за сына в пользу брата Михаила. Это нарушало закон о престолонаследии, по которому каждый член царской фамилии мог отрекаться только сам за себя, и в будущем давало возможность объявить такое отречение недействительным. Одновременно он подписал указ о назначении князя Г. Львова председателем Совета министров. Тем самым обеспечивалась преемственность власти: глава Временного правительства, которое появилось позднее, получил свои полномочия законным путем. 3 марта отречение от престола подписал и Михаил, предоставив решение вопроса о государственном устройстве России будущему Учредительному собранию. Так самодержавие пало за несколько дней, лишенное поддержки общества, неспособное к решению труднейших проблем, которые стояли перед Россией. События февраля в столице послужили началом Февральской буржуазно-демократической революции в России. В февральские дни в Петрограде было убито более 300 и ранено около 1400 человек. На остальной территории установление демократической власти происходило в основном мирным путем. Причины февральской буржуазно-демократической революции состояли, во-первых, в нежелании власти завершить экономические и политические реформы; во-вторых, в разрушительных последствиях, вызванных первой мировой войной во всех сферах жизнедеятельности общества. Эта революция решала те же задачи и в ней боролись те же силы, что и в революции 1905 — 1907 гг. Начало Февральской революции было стихийным. Этой точки зрения придерживались и придерживаются зарубежные историки, а также часть отечественных историков. В советской историографии господствовала концепция «организующей роли большевистской партии». Но факты свидетельствуют об обратном. Лидер большевиков В. Ленин в начале 1917 г. весьма осторожно оценивал перспективы революции в России, заметив, что «мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв» грядущей революции. Стало быть, лидер большевиков и не ставил задачи подготовки к ней. Об этом же писал руководитель Русского бюро ЦК в дни февральской революции большевик А. Шляпников в начале 30-х гг.: «События возникли «вне плановой предусмотрительности» какого-либо центра... Ни по своему характеру, ни по классовым силам Февральская революция не была и не могла быть организованной и «вызванной» нашей партией»... О стихийности февральских событий 1917 г. откровенно писал лидер эсеров В. Зензинов: «Революция ударила, как гром с ясного неба, и застала врасплох не только правительство, Думу и существовавшие общественные организации. Будем откровенны — она явилась великой и радостной неожиданностью и для нас». Лишь в ходе революции все партии пытаются внести организованное начало в стихийно начавшийся процесс через выработку каждой из них своей стратегии и тактики. Особенность февральской революции состоит в том, что в ходе ее образовалось переплетение двух властей: Временного правительства (сформировано из Временного комитета IV Государственной думы) и Исполнительного комитета Петроградского Совета (идея создания Совета была заимствована из опыта революции 1905 — 1907 гг.). Состав Временного правительства — преимущественно кадетский, Исполкома Петроградского Совета — эсеро-меньшевистский. При этом реальная власть была у Петросовета, опирающегося на вооруженный народ. Временное правительство, по признанию его премьера Г. Львова, было «властью без силы». Это заставляло правительство в своих действиях оглядываться на Совет. По этому поводу военный министр Временного правительства, октябрист, А. Гучков высказался следующим образом: «Можно прямо сказать, что Временное правительство существует, лишь пока это допускается Советом рабочих и солдатских депутатов». Эсеро-меньшевистский состав лидеров Петросовета во многом объясняет факт поддержки им «постольку-поскольку» Временного правительства. Такая позиция лидеров Совета исходила из доктринальной установки эсеров и меньшевиков: поскольку революция буржуазно-демократическая, то и возглавить процесс соответствующих преобразований должна либеральная буржуазия. Иной подход был бы, по их мнению, недопустимым забеганием вперед, насильственным вмешательством в естественный ход истории. Задачу Совета его руководители видели в контроле за деятельностью Временного правительства и оказании на него давления в случае отклонения от демократического курса. Такая позиция лидеров Совета объяснялась также и тем, что не было никакой уверенности, что царизм не предпримет попыток реставрации, а потому они предпочли союз с правительством (князь Г. Львов был назначен премьером самим царем, что придавало Временному правительству определенную законность). С падением самодержавия и установлением двоевластия в России встала проблема выбора пути цивилизационного развития. Общая борьба с царизмом в февральские дни стала кратковременным периодом национального единения расколотого общества. Однако разнородность объединенных февралем социально-политических сил была очевидна. Это и предопределило установление двоевластия и борьбу за выбор пути цивилизационного развития России. Дело в том, что Временное правительство и Советы, а также силы, стоящие за ними, по-разному представляли дальнейший путь развития России. Выбор пути цивилизационного развития во многом зависел от широты социальной базы, на которую опирались приверженцы того или иного варианта развития. Временное правительство и силы, которые его поддерживали, выступали за западный, буржуазно-демократический путь развития, отстаивали ценности западной цивилизации: — парламент и разделение властей; — правовое государство и гражданское общество; — рыночная экономика; — развитая частная собственность. Сторонниками такого выбора пути цивилизационного развития России являлись: — часть интеллигенции; — те слои населения, которые уже были связаны с западным укладом: предприниматели, квалифицированные рабочие, мелкие собственники города, часть крестьянства, связанная с рынком и т. п. Западный, буржуазно-демократический путь развития России отстаивала партия кадетов. Представление о широте социальной базы этой партии дают обобщенные итоги выборов в Учредительное собрание, проводившихся в ноябре 1917 г. на основе всеобщего избирательного права. Кадеты вместе с союзниками получили 17% голосов, из них собственно кадеты — лишь 4,6%. Таким образом, западный путь развития не мог быть результатом выборов снизу, т. к. его социальная база была чрезвычайно узка. Иной путь развития, а именно самобытный, советский, социалистический, предлагали Советы и силы, стоящие за ними. Они выдвигали иные, антизападные, антибуржуазные ценности: — неразделимость власти (сочетание законодательной, исполнительной и контрольной функций); — выборность всех органов власти; — корпоративно-общинное представительство; — коллективное принятие решений; — делегирование полномочий от низших органов власти к высшим и т. п. Именно Советы получили наиболее значительное влияние в массах. Для народных масс Советы представляли собой попытку снизу реализовать общественное устройство, напоминающее общинную демократию. Это во многом объясняет популярность Советов в массах на всем протяжении их существования. Сторонниками советского демократизма, антизападного пути развития России выступали: — основная масса населения — крестьяне, не связанные с рынком; — малоквалифицированные рабочие; — деклассированные элементы, люмпены; — часть интеллигенции. Ценности советской демократии отстаивали партии эсеров и большевиков. Политические предпочтения большинства народа были отданы партии эсеров, представители которой вместе с меньшевиками находились у руководства Советами. На выборах в Учредительное собрание партия эсеров получила более 55% голосов, партия большевиков — около 24%. Эти данные свидетельствуют о широкой социальной базе сторонников антизападного пути, пути советской демократии. Следовательно, результатом выборов снизу был путь, отвергающий западные ценности. Обсуждался и третий путь — возможность соединения парламентской и советской системы. Парламент — это общенациональный орган, представляющий все население, а Советы — организация, в которой были представлены только «низы». Реализация данного пути развития России неизбежно привела бы к установлению двоевластия, а оно, как показал опыт, повлекло бы за собой потерю управляемости страной. Приход большевиков к власти: причины и последствия. |