Бердинских В.А. История России. Курс лекций и практикум. Курс лекций и практикум
 Скачать 2.81 Mb.
|
Эволюция политического режима
Режим, установленный большевиками после Октябрьского переворота, уже был тоталитарным. В нем воплотились традиционные для России отношения власти и общества, существовавшие с момента утверждения самодержавия. С XVI века государство, как хозяин, подчиняло общество целям своей политики путем принуждения и насилия. В царском режиме имелись определенные тоталитарные черты: всевластие, специальные органы (опричнина, гвардия, тайная канцелярия, департамент полиции и жандармский корпус), скрытое делопроизводство по осуществлению личной власти. В большевистском режиме эти традиции усугубились многократно благодаря таким его чертам, которых не было у предшествовавших форм деспотизма: а) господство одной идеологии как инструмента манипуляции массой; б) монополия на власть одной массовой партии; в) контроль партии над средствами массовой информации, пропаганда и агитация в целях установления контроля над умами и поведением людей и мобилизации их на достижение задач, поставленных партией; г) контроль партии над вооруженными силами; д) централизованный контроль над экономикой и подчинение ее политическим целям; е) массовый террор в небывалых масштабах против истинных и воображаемых врагов режима, социальная селекция общества; ж) организация массовой поддержки режиму «снизу» через систему псевдодемократических органов народного представительства. Центральным элементом тоталитарного политического устройства была диктатура коммунистической партии. Система диктатуры партии окончательно сложилась в первой половине 20-х гг., когда была ликвидирована оппозиция, утвердилось всевластие партийного аппарата в самой партии и срастание его функций с функциями органов государственной власти. Вот как шел этот процесс. В 1920 — 1921 гг. было ликвидировано разнообразие строения местных партийных комитетов. Учетно-распределительный отдел ЦК взял на учет около 7 тыс. ответственных партийных работников всероссийского, областного и губернского уровня. Для них выделялись спецпайки, обмундирование, места в санаториях (парткойки), предусматривался отдых за границей. Партийные комитеты все больше воспринимались как органы власти и все дальше отдалялись от рядовых «солдат партии», несмотря на протесты снизу. Резолюция Х съезда РКП(б) 1921 г. «О единстве партии» ввела настоящий осадный режим в партии, запретив всякое инакомыслие ее членов (фракции, группировки). ЦК получил право исключать за это членов ЦК из партии, что раньше мог делать только съезд. В 1922 г. в Уставе было закреплено, что ЦК через Оргбюро и Секретариат назначает работников всероссийского, губернского и областного уровня (ликвидирована выборность их), а также хозяйственных руководителей на заводах и фабриках. Был введен единый код для шифровки телеграмм. Во всех партаппаратах на местах были созданы секретно-шифровальные отделы. Распространение сведений из шифрованных документов считалось преступлением. Привлечь к суду секретарей обкомов и губкомов было возможно только с согласия ЦК. С этого времени только секретари губкомов, обкомов и национальных ЦК владели на местах информацией о положении дел в партии и стране. Только с их разрешения она могла попасть в печать. Секретариат ЦК всегда был уверен в том, что партийные комитеты на местах выполнят эти указания, потому что они имели строго приказной характер. В результате подобных превращений партия как организация единомышленников перестала существовать. Она резко увеличилась численно и подчинилась строгой иерархии партийных комитетов. В ее основании были партячейки, разобщенные даже в масштабах района. Они не принимали решений, а лишь проводили в жизнь директивы вышестоящего парткома. Ни о какой внутрипартийной демократии не могло быть и речи. Идеологи диктатуры партии тогда откровенно писали о том, что партия превратилась в становой хребет советской государственности и пролетарской диктатуры. Членами партии были все руководители государственных учреждений. Поэтому каждое государственное ведомство обязано было принимать все решения в духе партийной директивы. Но делалось это тайно: ни в одном официальном документе, протоколе или приказе не должно было быть ссылок на распоряжение партийных органов. Вся переписка с партаппаратом была засекречена. Обслуживала партийно-государственный аппарат тайная полиция (ОГПУ). Все назначения на должности предварительно согласовывались с ее органами насчет политической благонадежности выдвигаемых на руководящую работу. ОГПУ обслуживало секретную связь партийных и государственных органов и промышленных предприятий. Чтобы понять, каким образом И.В. Сталину удалось разгромить своих политических соперников в руководстве партии в 20-е гг. и превратить диктатуру партии в личную диктатуру в 30-е гг., нужно остановиться на роли Секретариата ЦК. В 20-е гг. существовали три высших партийных органа — Политбюро, Оргбюро и Секретариат ЦК. Поначалу Секретариату отводилась чисто техническая роль: обслуживать первые два органа, готовить дела для рассмотрения на их заседаниях. Но после того, как в апреле 1922 г. Секретариат возглавил И.В. Сталин (генеральный секретарь), его политический вес стал быстро расти: а) все вопросы, выносившиеся на обсуждение Политбюро и Оргбюро ЦК, фактически контролировались Секретариатом; б) он держал в своих руках все связи с секретарями местных партийных органов. С 1923 г. Секретариат стал подминать под себя Политбюро и Оргбюро ЦК. С 1925 г. за партию решал уже даже не Секретариат ЦК, а Кабинет т. Сталина, имевший в своем составе Особый сектор и Сектор кадров. По той же схеме строились партаппараты на местах. Держа в руках нити партийных карьер всех ответственных работников на местах, И.В. Сталин мог полагаться на их лояльность ему в любой политической схватке наверху. Делегаты на съезды и конференции партии подбирались такие, чтобы могли составить надежное большинство в поддержку «генеральной линии» партии, олицетворяемой И.В. Сталиным. Малообразованная масса рядовых партийцев, не понимая смысла политических разногласий вождей, ориентировалась на тех из них, за кем было большинство. А И.В. Сталин был единственным из состава ленинского Политбюро, кто никогда не оказывался в меньшинстве и кто входил во все три высшие парторгана. Поэтому он всегда побеждал. Поэтому получал поддержку в партии независимо от того, какую выдвигал программу. Правота большинства в 20-е и последующие годы толковалась как право на подавление меньшинства и его политическое уничтожение. Чтобы использовать это право для установления личной диктатуры и физического уничтожения неугодных, нужно иметь лишь желание и волю и умение оказываться в большинстве. На 30-е — начало 50-х гг. пришелся второй этап коммунистического тоталитаризма, когда политический режим принял форму личной диктатуры вождя. Для нее характерно: 1) Превращение партии в послушное орудие его воли не имеющее самостоятельного значения в политической системе вследствие угасания собственно партийной жизни (за 1934 — 1953 гг. состоялось всего лишь 3 съезда, 1 конференция и 23 пленума ЦК; не было созыва пленумов в 1941 1942, 1943, 1945, 1946, 1948, 1950, 1951 гг. Все важнейшие нормы Устава партии превратились в фикцию; высший парторган — Политбюро — собирался по прихоти И.В. Сталина, а с конца 40-х гг. вообще не функционировал: вождь прямо игнорировал и третировал его). 2) Сосредоточение в руках диктатора ключевых постов в партии, правительстве, армии. 3) Культ личности вождя. 4) Массовые репрессии как способ укрепления своей власти и решения проблем руководства обществом. 5) Подчинение законности произволу вождя и тем, кто действует от его имени. 6) Личный контроль вождя над тайной террористической полицией, обслуживающей его единовластие. После смерти И.В. Сталина в 1953 г. тоталитарный режим в СССР вступил в третий и последний этап своего развития, продолжавшийся до середины 80-х гг. Главными чертами его эволюции стали: 1) восстановление формальных норм внутрипартийной жизни и переход от личной диктатуры вождя к диктатуре партии над государством и обществом (при том, что сохранялось главенство в партии иерархии аппаратчиков над остальной массой коммунистов); 2) восстановление формальной советской законности и отказ от наиболее скандальных форм манипуляции ею (при том, что судебно-правовая система продолжала работать на увековечивание партийного господства в политической системе и не стала независимой ветвью власти); 3), прекращение массовых репрессий и террора, а также расформирование ГУЛАГа освобождение большей части его узников (но не отказ от этих средств подавления вообще: репрессии становятся выборочными, и заключение в лагерь по-прежнему грозит тем, кто будет замечен в критике режима и других проявлениях недовольства); 4) разделение высших постов (председатель правительства и генеральный секретарь ЦК партии) между двумя персонами, чтобы предупредить возможность диктатуры одного человека (правда, Н.С. Хрущеву в 1958 — 1964 снова удалось соединить их в своих руках, а Л.И. Брежнев с 1977 г., будучи генеральным секретарем, принял пост председателя Президиума Верховного Совета, то есть главы законодательного органа высшей власти; 5) восстановление партийно-государственного контроля над тайной полицией (с 1954 г. — Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР) во избежание использования ее для установления очередной личной диктатуры; однако органы госбезопасности оставались «сторожевым псом» партии. В силе была и формула 20-х гг.: «каждый чекист должен быть коммунистом, а каждый коммунист — чекистом». В работу на КГБ прямо или косвенно «был вовлечен почти каждый десятый гражданин советского общества. Отказ от предложения сотрудничества рассматривался как вызов системе и нежелание выполнять патриотический долг перед Родиной. 6) Половинчатая критика культа личности Сталина, не помешавшая усиленному насаждению культа Н.С. Хрущева в 50-60-е гг., Л.И. Брежнева — в 70-80-е гг. С 1965 г. явственно обозначилась тенденция к ползучей реабилитации И.В. Сталина. Происходит частичная реабилитация жертв сталинизма. Таким образом, коммунистический режим в СССР сохранил свою тоталитарную сущность в неприкосновенности, а его смягчение не давало гарантий от возврата к жестким формам в будущем. 2. Фикция народовластия Во всех Конституциях советского времени (1918, 1924, 1936, 1977) провозглашалось, что власть принадлежит народу в лице выборных Советов, а высшими органами власти являются съезды Советов, а затем (с 1936 г.) Верховный Совет. На самом деле система власти была трехслойной. Первый слой — декоративные институты, цель которых была создать иллюзию участия масс в политической жизни и скрыть главенствующую роль истинных хозяев страны. В СССР, как и в нормальном правовом государстве, существовали политическая партия и парламент (Верховный Совет), проходили выборы, собирались съезды, проводились многочисленные собрания партийных, комсомольских, профсоюзных организаций, производственные совещания рабочих на предприятиях. Второй слой — это власть бюрократии, проводившей в жизнь партийные директивы от своего имени. Третий слой — это реальная, но невидимая власть партаппарата и его лидера. Социалистическая революция свершилась в России под лозунгом «Вся власть Советам». Но уже в 1917-1921 гг. большевики продемонстрировали, что они готовы терпеть Советы лишь в том случае, если верховенство в них принадлежит их партии. В 20-е гг. этот принцип окончательно восторжествовал с ликвидацией многопартийности и благодаря ограничениям избирательных прав, наложенным на крестьянство, духовенство, буржуазию и другие категории населения, в лояльности которых большевики сомневались. К середине 30-х гг., убедившись в том, что общество в результате социальной перетряски (коллективизации) и террора приведено к полной покорности, тоталитарный коммунистический режим в пропагандистских целях придал бутафорской системе Советов внешне демократические черты: всеобщее, равное, прямое, тайное голосование на выборах, возможность выдвижения нескольких кандидатов в одном избирательном округе, двухпалатный Верховный Совет (Совет Союза и Совет Национальностей), расширение демократических прав граждан. Отсутствие на выборах каких-либо партий, кроме правящей коммунистической, замаскировали термином «блок коммунистов и беспартийных». Представительство народа в Верховном Совете всегда было гордостью тех, кто его формировал: в нем было ровно столько женщин, комсомольцев, коммунистов, беспартийных, писателей, сталеваров, колхозников, руководителей, ветеранов, русских, украинцев, чеченцев, якутов, евреев и т. п., сколько нужно. Но никто из социальных, профессиональных и национальных групп общества не имел возможности делегировать в Советы тех, кого они хотели, самостоятельно. Порядок работы Верховного Совета, время созыва сессий, процедура подготовки и хода выборов, наконец, кандидатуры будущих депутатов утверждались в Секретариате ЦК. Поскольку альтернативность (несколько кандидатов на одно депутатское место) усложняла этот «порядок», на практике от нее отказались — с 1937 по 1987 гг. она ни разу не допускалась. В избирательный бюллетень вносилась фамилия одного кандидата, одобренного парторганами. Это были, по сути, «выборы без выбора». Уклонение от участия в выборах рассматривалось как проявление недовольства советской властью. Тех, кто не приходил на выборы, легко выявляли по избирательным спискам и наказывали по месту работы (от осуждения на собрании коллектива, передвижки очереди на жилье или отпуска на неудобное время до исключения из партии и увольнения). К злостно уклоняющимся от «выполнения гражданского долга» проявлял интерес и КГБ. Наряду с «кнутом» для привлечения людей на избирательные участки использовался и «пряник» — населенные пункты украшались кумачом, как на праздник, гремела бравурная музыка, на красиво оформленных избирательных участках продавалась дефицитная снедь и книги, демонстрировались популярные кинофильмы, читались просветительские лекции, ставились концерты, радиопропаганда создавала приподнятое настроение. Все эти ухищрения призваны были скрыть абсурдность и политическую ничтожность псевдовыборов. Как свидетельство нерушимого морально-политического единства советского народа и подлинной демократии через два дня газеты, радио и ТВ преподносили факт, что 99,9% избирателей отдали свои голоса за блок коммунистов и беспартийных. 0,1% отводилось проголосовавшим «против» для поддержания видимости объективности избирательного процесса. На самом деле гораздо больший процент избирателей вычеркивал единственного кандидата и испещрял бюллетени надписями критического или просто хулиганского характера. Но за пределами 0,1% такие бюллетени считались испорченными, то есть не включались в подсчеты. Сформированный таким образом Верховный Совет дважды в год собирался на свои сессии (его депутаты не были профессиональными парламентариями). В его составе до 40% депутатов были руководителями союзного и республиканского уровней, чьи высокие должности предопределяли их попадание в советский «парламент». Считавшийся высшим законодательным органом власти, Верховный Совет являлся им лишь номинально. Все законодательные акты, указы, постановления, прежде чем быть проголосованными, прорабатывались и санкционировались в ЦК партии. Все выступления депутатов с трибуны Верховного Совета предварительно просматривались, цензурировались, а иногда и писались в аппарате Президиума ВС. До 1987 г. голосование в Верховном Совете всегда было единогласным. Когда в 1987 г. уже во времена горбачевской «перестройки» один депутат при голосовании поднял руку «против», это стало политической сенсацией. Фотоснимок смельчака попал в центральные газеты, у него брали интервью журналисты. Таким образом, Верховный Совет напоминал не парламент, а скорее средневековый Земский Собор Московской Руси. Земский Собор не ограничивал власть царя, а выражал единение всей земли с нею. Если парламент призван осуществлять власть, то Земский Собор (Верховный Совет) — символизировать ее. Ни в Земском Соборе, ни в Верховном Совете не могла даже возникнуть мысль об оппозиции или о том, чтобы допустить существование в своих рядах каких-то фракций, что является обычной практикой парламентаризма. На местном уровне народные депутаты в Советах выступали не в качестве государственных деятелей, облеченных властью, а в лучшем случае как ходатаи по делам своих избирателей. Они не имели своих финансовых средств и вынуждены были обращаться за помощью к хозяйственным руководителям на территории их округа. Наталкиваясь на стену равнодушия с их стороны, они шли в райком, горком или обком партии просить оказать давление на строптивых начальников. Итак, советская система существовала и действовала лишь постольку, поскольку за кулисами Советов находилась иная политическая структура — система партийной власти, с Советами не имевшая ничего общего. Именно в рамках партийной иерархии разрешались те конфликты, которые не в состоянии была разрешить система Советов. Именно партийные органы реально согласовывали местные интересы с общегосударственными. Советская же власть и отождествляемое с нею народоправство были не более, чем фикцией. В 1988 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев вынужден был признать это открыто, выдвинув через 70 лет «советской» власти лозунг 1917 г. «Вся власть Советам». Вопросы для самоконтроля § 1. Внешнеполитическая стратегия 1. Какими идеями определялось стратегическое мышление советского руководства в послевоенную эпоху? 2. Насколько успешной была внешнеполитическая стратегия СССР? Выделите ее основные достижения. 3. Какие эпизоды послевоенной внешней политики СССР можно отнести к числу ее неудач? 4. Что такое «разрядка»? Чем отличались понимание разрядки и причины поворота к ней в СССР и на Западе? 5. Почему в конце 70-х — начале 80-х гг. разрядка потерпела неудачу? § 2. Социально-экономическое развитие 1. Что такое «административная система»? Как она действует и каковы ее внутренние противоречия? 2. Каких положительных изменений в экономическом и социальном развитии удалось добиться в рамках административной системы в послевоенный период? За счет чего? 3. В чем выразились негативные тенденции социально-экономического развития? Как они связаны с особенностями административной системы? 4. Почему не увенчались успехом попытки реформирования административной системы в 50-60-е гг.? § 3. Эволюция политического режима 1. Каковы основные черты тоталитарного политического режима? 2. Почему диктатура партии превратилась в личную диктатуру вождя? Чем характеризуется режим личной диктатуры в СССР? 3. Почему эволюция политического режима после смерти Сталина не означала изменения его тоталитарной природы? 4. Почему система Советов не может считаться подлинным народовластием? Какими способами диктатура партии маскировала свою власть под демократическую? |