УЧЕБНИК Барышева. Курс лекций Витебск уо вгу им. П. М. Машерова
 Скачать 2.54 Mb.
|
|
§ 4. Ответственность за ущерб, причиненный товарами 1. Развитие международной торговли привело к необходимости защиты прав потребителя в отношении недостатков товаров, поставляемых из зарубежных стран. Ответственность за ущерб, причиненный потребителю, регулирует ст. 1130 ГК Республики Беларусь, представляющая собой три альтернативные привязки, из которых истец может выбрать одну, наиболее отвечающую его интересам. Это может быть право страны:
Статья 1130 выступает в качестве специальной по отношению к статье 1129, как к общей норме, устанавливающей ответственность за причиненный вред, а также к статьям 1124 и 1125, определяющим право, применимое к договорным отношениям, поскольку приобретение товара или услуги происходит на основе договора. Белорусский законодатель определил в качестве лица, имеющего право на требование возмещения вреда, потребителя. Это, на наш взгляд, неоправданно сузило сферу действия статьи, поскольку исключило лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность и приобретающих товары или услуги не для личных или семейных нужд. В аналогичных по содержанию статьях российского ГК (ст. 1221) и Закона Украины «О международном частном праве» (ст. 50) лицом, имеющим право на возмещение, признается «потерпевший». Поскольку потерпевшим может быть признан как потребитель, так и лицо, ведущее предпринимательскую деятельность, то это расширяет сферу действия указанных статей. Для законодательства Республики Беларусь коллизионные нормы, включенные в ст. 1130, являются новыми. До принятия Гражданского кодекса 1999 г. защита прав потребителя осуществлялась Законом Республики Беларусь «О правах потребителя». Однако коллизионных норм в этом Законе не было. Согласно Закону о защите прав потребителя вред, причиненный вследствие недостатков товаров, подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара – по выбору потерпевшего. 2. Зарубежное законодательство знает коллизионные нормы, аналогичные ст. 1130, имеющие совпадающий или более широкий объем регулирования. Так, согласно ст. 3128 Гражданского кодекса провинции Квебек (Канада) ответственность изготовителя движимого имущества, независимо от ее основания, регулируется по выбору потерпевшего:
В ч. 1 ст. 133 Закона «О международном частном праве» Швейцарии 1987 г. по выбору потерпевшего к требованиям о возмещении вреда, причиненного недостатками или неверным описанием товара, применяется:
В ч. 2 ст. 133 швейцарского Закона содержится ограничение по возмещению вреда в случае применения иностранного права в Швейцарии: оно не может превышать возмещение, которое полагается за такой же вред в соответствии со швейцарским правом. 3. Наиболее известной многосторонней конвенцией по вопросу возникновения вреда является Гаагская конвенция о праве, подлежащем применению к ответственности за вред, причиненный товаром, заключенная в 1973 г., участниками которой являются отдельные европейские страны. В соответствии с Конвенцией подлежащее применению право определяется по совпадению основной деятельности изготовителя товара и места приобретения потерпевшим товара. При отсутствии такого совпадения применяется привязка места причинения вреда (lex loci delicti commissi), если в данной стране потерпевший имеет свое обычное место жительства, либо причинитель – место основной деятельности, либо продукт приобретен потребителем (ст. 4). Если ситуация не соответствует приведенным условиям, применяется право страны, в которой ведет свою обычную деловую активность лицо, несущее ответственность за товар, но и при этом потерпевший имеет право предпочесть закон места причинения вреда (ст. 6). 4. В настоящее время широкое распространение получило предоставление туристических услуг по организации отдыха за рубежом. Действующие в Республике Беларусь турфирмы предлагают для круглогодичного отдыха самые экзотические страны. Поскольку местом оказания услуг являются зарубежные страны, то правоотношения, связанные с оказанием и получением таких услуг, попадают в сферу регулирования международного частного права. В договорах на оказание туристических услуг местом рассмотрения возможных споров указываются суды стран, где отдыхающему непосредственно оказывается услуга. Делается это намеренно, чтобы затруднить или вообще исключить практическое предъявление претензий по качеству оказываемых услуг, которое зачастую не соответствует условиям договора, но отдыхающий не может предъявить претензий, поскольку не знает языка, короткое время находится в стране и т.д. Представляется, что все споры, возникающие из договоров по оказанию туристических услуг, заключенных в Республике Беларусь, должны регулироваться белорусским законодательством и белорусскими судами. Это положение следует внести в законодательство в интересах граждан, пользующихся услугами белорусских туроператоров. Это может быть мотивировано, во-первых, привязкой наиболее тесной связи правоотношения, поскольку фирма, оказывающая услуги, и лицо, получающее их, принадлежат к одному государству, во-вторых, защитой прав «слабой» стороны, которой в данном случае является приобретатель услуг туристических фирм. Однако и при действующем законодательстве ничто не мешает потенциальному туристу при заключении договора с туроператором настаивать на включении пунктов об ответственности за причиненный ущерб по белорусскому праву и в белорусском суде. § 5. Другие внедоговорные обязательства В § 6 ГК «Внедоговорные обязательства» помимо обязательств из причинения вреда содержатся еще два вида обязательств, впервые получившие регулирование в белорусском законодательстве: обязательства из односторонних действий (ст. 1128) и обязательства из неосновательного обогащения (ст. 1131). Оба эти обязательства относятся к односторонним сделкам. В п. 2 ст. 155 ГК Республики Беларусь односторонней сделкой определяется сделка, для совершения которой необходимо и достаточно выражения воли или действий одной стороны. К таким сделкам в гражданском праве принято относить оферту, составление завещания, публичное обещание награды, выдачу доверенности, действия в чужом интересе без поручения и др. В ст. 1128 ГК содержится следующая коллизионная норма: «К сделкам из односторонних действий (публичное обещание награды, деятельность в чужом интересе без поручения и др.) применяется право места совершения сделки. Место совершения сделки определяется по праву Республики Беларусь». Коллизионная отсылка к праву места совершения сделки содержит уточнение, что оно определяется по праву Республики Беларусь, однако в белорусском гражданском законодательстве отсутствует норма, устанавливающая место совершения односторонней сделки. Такая же коллизионная привязка, но без уточнения страны места совершения сделки, содержится в ч. 1 ст. 48 Закона Украины «О международном частном праве»: «К обязательствам, которые возникают из действия одной стороны… применяются право государства, в котором имело место такое действие». В ст. 1228 Модели ГК для стран СНГ отсылка сделана к правилам, которые регулируют вещные обязательства. В ч. 1 ст. 1217 российского ГК к обязательствам, возникающим из односторонних сделок, применяется право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, принимающей на себя обязательства по односторонней сделке. Из содержания ст. 1128 ГК Республики Беларусь можно сделать вывод, что в отношении односторонних сделок принцип автономии воли сторон не действует, поскольку коллизионная привязка имеет явный императивный характер. 2. В ст. 1131 определяется применимое право к правоотношению, возникающему вследствие неосновательного обогащения (кондикционного обязательства). Неосновательным обогащением, согласно п. 1 ст. 971 ГК Республики Беларусь, является приобретение или сбережение лицом имущества за счет другого лица, что вызывает обязанность возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное, за исключением специально оговоренных случаев. Статья 1131 состоит из трех пунктов. В п. 1 содержится коллизионная норма общего характера: «К обязательствам, возникающим вследствие неосновательного обогащения, применяется право страны, где обогащение имело место». Действие нормы рассчитано на случайный характер неосновательного обогащения, когда между сторонами не существовало правоотношений. Эта коллизионная норма имеет императивный характер. В то же время в российском ГК в аналогичной по содержанию норме содержится возможность для сторон правоотношения избрать право страны суда (ч. 2 п. 1 ст. 1223). Такую же возможность предусматривают Закон Швейцарии «О международном частном праве» 1987 г. (п. 2 ст. 127) и Закон Украины «О международном частном праве» 2005 г. (п. 2 ст. 52). В п. 2 ст. 1131 ГК Республики Беларусь изложена норма специального регулирования, рассчитанная на конкретную ситуацию: «Если неосновательное обогащение возникает вследствие отпадения основания, по которому приобретено или сбережено имущество, применимое право определяется по праву страны, которому было подчинено основание». Формулировка этой нормы взята из Модели ГК для стран СНГ (ст. 1231). Имеется в виду ситуация, которая возникла в связи с существовавшим правоотношением, когда неосновательное обогащение стало результатом переплаты цены, оплаты неиспользованной услуги, поставки товара с превышением согласованного количества и т.д. Отпадение основания следует понимать как прекращение правоотношения, на основании которого возникло неосновательное обогащение. В целом эта формулировка весьма сложна для восприятия, к тому же она не охватывает всех возможных ситуаций, которые могут стать причиной неосновательного обогащения. Возможна, например, ситуация, когда между двумя юридическими лицами был заключен договор хранения, по которому хранитель получил оплату, но поклажедатель имущество на хранение не передал, т.е. фактически правоотношение не возникло, а только предполагалось. Ввиду изложенного, предпочтительнее выглядит формулировка, содержащаяся в п. 2 ст. 1223 российского ГК, где рассматривается возникновение неосновательного обогащения в связи с существовавшим или предполагаемым правоотношением. В п. 3 ст. 1131 ГК Республики Беларусь устанавливается, что понятие неосновательного обогащения определяется по праву Республики Беларусь, хотя, очевидно, логичнее было бы это делать, исходя из применимого к правоотношению права. 3. Следует отметить, что во внедоговорных обязательствах, регулируемых Гражданским кодексом Республики Беларусь, не нашел отражение вопрос о праве, подлежащем применению к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестной конкуренции. В современном зарубежном законодательстве недобросовестная конкуренция, т.е. всякое действие, противоречащее честным обычаям в промышленных и торговых делах, рассматривается как действие, причиняющее ущерб. В связи с рыночным характером современной экономики недобросовестная конкуренция получила достаточно широкое распространение и соответственно требует правовой оценки. В ГК Российской Федерации содержится ст. 1222, которая гласит: «К обязательствам, возникающим вследствие недобросовестной конкуренции, применяется право страны, рынок которой затронут такой конкуренцией, если иное не вытекает из закона». Литература:
Г Л А В А 12 ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ПРАВА НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ) «Интеллектуал – это человек, доходы которого обратно пропорциональны его интеллекту». Л. Кумор § 1. Общие положения 1. Термин «интеллектуальная собственность» требует разъяснения, поскольку он воспринят нашим законодательством относительно недавно. Раздел V ГК Республики Беларусь имеет название «Исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальная собственность)». Из этого названия можно сделать вывод, что термины «исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности» и «интеллектуальная собственность» белорусский законодатель использует в качестве синонимов. На этой же позиции находится и российский законодатель (ст. 138 ГК Российской Федерации). Объективно использование термина «исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности» или более краткий вариант «исключительные права» точнее отражает предмет правового регулирования, о котором идет речь. Это связано с тем, что присутствие в названии «интеллектуальная собственность» слова «собственность» может создавать представление о предмете его регулирования как особой разновидности собственности, что в корне неверно. Исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности кардинально отличаются от права собственности, которое является вещным правом, в то время как исключительные права являются нематериальными по своему содержанию, т.е. за ними не стоят вещи. В то же время это право связано с материальным производством, особенно промышленная собственность, поскольку обеспечивает его новыми открытиями, техническими решениями, технологиями и материалами. Использование термина «интеллектуальная собственность» объясняется необходимостью придерживаться единой терминологии, поскольку это название имеет международное употребление. Впервые определение «интеллектуальная собственность» появилось в Стокгольмской конвенции от 14 июля 1967 г., которая учредила Всемирную организацию интеллектуальной собственности (ВОИС). В ст. 2 Конвенции было указано, что интеллектуальная собственность включает права, относящиеся к: литературным, художественным и научным произведениям; исполнительской деятельности артистов, звукозаписи, радио- и телевизионным передачам; изобретениям во всех областях человеческой деятельности; научным открытиям; промышленным образцам; товарным знакам обслуживания, фирменным наименованиям и коммерческим обозначениям; защите от недобросовестной конкуренции, а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной областях. В Соглашении об относящихся к торговле аспектах прав интеллектуальной собственности 1994 г. (ТРИПС)1, которое явилось одним из соглашений по преобразованию Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) во Всемирную торговую организацию (ВТО), перечень объектов интеллектуальной собственности был расширен за счет включения в ее состав компьютерных программ и баз данных, смежных прав, географических названий в наименованиях мест происхождения товаров, топологии интегральных микросхем, нераскрытой информации. Однако и расширенный перечень объектов интеллектуальной собственности вряд ли можно считать закрытым, поскольку развитие научно-технического прогресса будет его пополнять новыми объектами. 2. В отношении применимого права к интеллектуальной собственности сложилась привязка применения права того государства, на территории которого испрашивается охрана. Такой подход закреплен в Законе Швейцарии 1987 г. (п. 1 ст. 110), Законе Венгрии 1979 г. (§ 19 и § 20)2, Законе Украины 2005 г. (ст. 37). Это же положение было применено в Модельном ГК для стран СНГ (п. 1 ст. 1232). В законодательстве отдельных стран указывается, что наряду с национальным правом применяются и нормы международных договоров. Так, например, в ГК Вьетнама от 28 октября 1995 г. авторское право и право на промышленную собственность «защищается по праву СРВ и международным договорам, в которых участвует СРВ».3 В Республике Беларусь при охране исключительных прав иностранных граждан также возможно применение норм международных договоров, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 15 Закона «О международных договорах Республики Беларусь»: «Общепризнанные принципы международного права и нормы международных договоров Республики Беларусь, вступивших в силу, являются частью действующего на территории Республики Беларусь права».4 3. Еще относительно недавно авторское право и патентное право рассматривались как самостоятельные разделы международного частного права. В настоящее время принято делить интеллектуальную собственность на два блока в зависимости от принципа охраны – авторское и патентное право. В основу защиты авторского права со времени его возникновения в конце XIX столетия был положен сам факт создания произведения, в результате чего можно говорить о фактическом принципе охраны. Патентное право основано на необходимости специальной регистрации прав, в силу чего в нем действует регистрационный принцип охраны. Объединяет авторское и патентное право то, что они имеют территориальный характер действия. Это означает, что возникнув в одной стране авторское и патентное право могут получить международный характер и выйти за рамки страны возникновения только с помощью международных договоров, которые заключают государства, чтобы защитить интересы своих авторов и патентообладателей в других странах. Необходимость такой защиты основана на требованиях важнейших документов по правам человека. Всеобщая декларация прав человека в ч. 2 ст. 27 и ст. 15 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах закрепили за каждым человеком право на защиту его моральных и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных и художественных трудов, автором которых он является. В современном высокотехнологичном мире интеллектуальная собственность, особенно промышленная, может быть значительным доходом для отдельных государств, находящихся на передовых позициях в научно-техническом развитии. В связи с этим, защите своих интересов в сфере авторского и патентного права государства уделяют особое внимание. В то же время государства, не принимающие эффективных мер в деле борьбы с нарушениями исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, могут подвергаться различным санкциям со стороны других государств и международных организаций. Показательна в этом плане позиция Всемирной торговой организации, которая, опираясь на уже упомянутое Соглашение ТРИПС, ведет активную борьбу с фактами нарушения исключительных прав. Это особенно проявляется при приеме новых государств в ВТО, поскольку от государства, подавшего заявку на вступление в организацию, требуют твердой и последовательной политики в защите прав интеллектуальной собственности в пределах своей юрисдикции. |