Лекции по Психосоматике и психологии телесности. Лекция Феноменология психологии телесности и центральная психосоматическая проблема Введение

• Название: Лекция Феноменология психологии телесности и центральная психосоматическая проблема Введение
• Дата: 03.05.2023
• Размер: 205.27 Kb.
• Имя файла: Лекции по Психосоматике и психологии телесности.docx
• Тип: Лекция; #1105897
• страница: 5 из 8

Лекция 5. Неспецифический подход в психосоматике
Кортиковисцеральная концепция психосоматических расстройств
Важный вклад в развитие психосоматики внес И.П.Павлов, создатель теории кортиковисцеральной патологии, основатель концепции нервизма. Он считается основоположником психофизиологической модели формирования психосоматических расстройств.

Иван Петрович Павлов родился 26 сентября 1849 г. в Рязани, в семье священника. Отец мечтал о том, чтобы сын, как и он, посвятил себя церкви. Поначалу судьба Ивана Павлова так и складывалась: он стал учиться в духовной семинарии. Годы его учебы совпали с бурным развитием естествознания в России. Большое влияние на мировоззрение Павлова оказала работа «отца русской физиологии» И.М.Сеченова «Рефлексы головного мозга». Увлекшись естественными науками, Павлов в 1870 году поступил в Петербургский университет. Занимаясь на естественном отделении физико-математического факультета. Он работал в лаборатории под руководством известного физиолога И.Ф.Циона, где выполнил несколько научных исследований. В 1875 году совет университета наградил его золотой медалью за работу «О нервах, заведующих работой в поджелудочной железе». В том же году он с отличием окончил Санкт-Петербургский университет, а в 1879 г. - Медико-хирургическую академию. Стажировался в Германии у крупных физиологов Р.Гейденгайна и К.Людвига. В 1883 г. защитил диссертацию на степень доктора медицины. С 1895 г. по 1925 г. - профессор, заведующий кафедрой Медико-хирургической академии. В 1891 г. организовал Физиологический отдел в учрежденном тогда в России Институте экспериментальной медицины. В 1907 г. И.П.Павлов избран академиком Императорской академии наук России и возглавляет Физиологическую лабораторию Академии наук, в 1925 г. преобразованную в Физиологический институт РАН, директором которого он становится. В конце 20-х годов И.П.Павловым организована в Колтушах (пригороде Санкт-Петербурга) Биологическая станция, ставшая в скором времени всемирно признанной «столицей условных рефлексов». Научные интересы И.П.Павлова были последовательно связаны с исследованием физиологии кровообращения, пищеварения, высшей нервной деятельности. За развитие физиологии пищеварения ему в 1904 г. присуждена первая в области теоретической медицины Нобелевская премия. Именно в эту серию работ входят известные всему миру «павловские фистулы», «павловский изолированный желудочек» и другие разработки. После этого И.П.Павлов создал новый раздел физиологической науки - физиологию высшей нервной деятельности, на основе открытого им феномена - условного рефлекса. Фундаментальные труды И.П.Павлова получили международное признание: он был избран почетным членом 125 академий, научных обществ, университетов, в том числе 63 зарубежных, включая академии Германии, Англии, США, Франции, Италии. И.П.Павлова посещают виднейшие ученые и общественные деятели: А.Хилл, Л.Лапик, Д.Баркрофт, У.Кеннон, Х.Гент, Герберт Уэлс, Нильс Бор. В 1935 г. на 15-м Международном физиологическом конгрессе И.П.Павлов признан «первым физиологом мира». Он внес огромный вклад в развитие не только физиологии, но и медицины, психологии, фармакологии, педагогики. И.П.Павлов - создатель самой многочисленной международной физиологической школы. Имя И.П.Павлова присвоено многим медицинским, научным и учебным заведениям. Полное собрание сочинений И.П.Павлова в 6 томах (1951-52 гг. издания), также как его ранние работы, до сих пор занимают одно из ведущих мест по индексу цитирования. Проблемам развития учения И.П.Павлова посвящаются многочисленные международные симпозиумы и конференции. В 1993 г. на базе Института физиологии им. И.П.Павлова в Санкт-Петербурге создан Международный Павловский научный центр, имеющий целью укрепление связей российских и зарубежных физиологов и дальнейшее развитие творческого наследия великого ученого.

Труды И.П.Павлова оказали огромное влияние на развитие научных представлений о механизмах кровообращении и регуляции работы сердца, о нервных механизмах регуляции пищеварения и отдельных желез пищеварительной системы, а его учение об условных рефлексах послужило фундаментом для нового и оригинального подходя к изучению высших функций мозга животных и человека. Переход И.П.Павлова к изучению высшей нервной деятельности закономерен и обусловлен общей направленностью его исследований и его представлениями о приспособительном характере деятельности организма человека в целом. Наряду с этими исследованиями И.П.Павловым были заложены теоретические основы учения об анализаторах, о локализации функций в коре головного мозга, а также о системности в работе больших полушарий головного мозга. Эти исследования позволили И.П.Павлову сформулировать важнейшую отличительную особенность в работе головного мозга человека, заключающуюся в формировании у него не только первой сигнальной системы (характерной также и для животных), но второй сигнальной системы – основы речевой функции человека, его способности к письму, обобщениям.

В процессе многолетних исследований закономерностей работы головного мозга И.П.Павлов разрабатывал основные принципы деятельности мозга, такие как формирование ассоциативных связей при выработке условных рефлексов, закономерности закрепления и угасания условнорефлекторной деятельности, открытие такого важного явления как торможение нервных процессов, открытие законов иррадиации (распространения) и концентрации (т.е. сужение сферы деятельности) возбуждения и торможения. Подробное исследование этих базовых процессов нервной системы позволили И.П.Павлову внести значительный вклад в разработку такой существенной проблемы как механизмы сна, его отдельные фазы, причины нарушений сна при ряде невротических заболеваний.

У человека условные рефлексы чаще образуются на сложные синтетические, комплексные раздражители. Для его условнорефлекторной деятельности типично не только образование новых условных рефлексов, но и перегруппи­ровка по-новому старых связей. При этом происхо­дит не только суммация, но и синтез, интеграция ре­акции.

И.П.Павлов подробно раскрыл роль процессов тор­можения в деятельности нервной системы, особенно коры большого мозга. Он пришел к заключению о необходимо­сти различать торможение двоякого рода:

а) пассивное, или безусловное, и б) активное, или условное.

К разновидности пассивного, или безусловного, он относил:

а) внешнее торможение как реакцию на «новиз­ну», на неожиданный, внезапный раздражитель, которое связано с возникновением новой доминанты — ориентировочной и самозащитной;

б) запредельное, или охранительное, торможе­ние как реакцию на сверхсильные или длительные раздра­жения, которая предохраняет от истощения и гибели клеточные структуры.

К активной, или условной, разновидности торможения им отнесены:

а) дифференцировочное, б) запаздывающее и в) угасательное¹⁸.

Пассивное торможение свойственно всей нервной си­стеме, а активные или условные его формы — только коре большого мозга. Они представляют собой процессы, которые развиваются в онтогенезе и определяют возмож­ности тончайшего анализа и синтеза всех внешних и внутренних раздражителей. Всякая новая условная связь возникает вначале в иррадиированной, генерализованной, обобщенной форме, а в дальнейшем концентрируется преимущественно в строго определенной динамической структуре. Вокруг «пунктов» возбуждения и торможения в коре большого мозга возникают состояния с обратным знаком, т. е. явления одновременной положительной или отрица­тельной индукции. Кроме того, возбуждение и торможе­ние в самих этих пунктах в дальнейшем сменяются состояниями обратного знака (механизм последовательной индукции). Интенсивность процессов иррадиации и индукции нахо­дится в обратно пропорциональной зависимости: чем сильнее процессы иррадиации в коре, тем слабее индукция и наоборот. Таким образом, в основе корковой деятель­ности лежат процессы возбуждения и торможения, их движение (иррадиация и концентрация) и взаимодействие (индукция). У человека, в связи с развитием в ходе общения с другими людьми общественно-трудовой деятельности – речи - появляется «чрезвычайная надбавка» в деятельности коры. Помимо реакций на непосредственные воздействия, обеспечиваемых у него, как и у животных, первой сигнальной системой, человека отличает способность сим­волических (речево-письменных) реакций, как на непосред­ственные, так и на опосредованные воздействия. В связи с этим более древние формы сигнализации - оптико-жестикуляторные сменяются словесными - акустико-вербальными.

И.П.Павлов обращал внимание на то, что все законо­мерности первой сигнальной системы свойственны и де­ятельности второй, что обе сигнальные системы формиру­ются на основе безусловнорефлекторной деятельности и, подвергаясь ее влияниям, в то же время соподчиняют ее себе. Соотношения между второй сигнальной системой и первой в основном те же, что и между первой и системой безусловнорефлекторной деятельности.

Огромную роль сыграло учение И.П.Павлова о типах нервной системы, базирующееся на представлениях о силе, уравновешенности и подвижности процессов возбуждения и торможения в нервной системе. В исследованиях И.П.Павлова были найдены экспериментально обоснованные четыре основных типа нервной системы, которые эмпирически выделялись предшествующими учеными (холерический, флегматический, сангвинический и меланхолический тип нервной системы). Применительно к человеку многообразие индивидуаль­ных различий обеспечивают не только эти общие для человека и животных (общебиологические), но и специфи­чески-человеческие типы высшей нервной деятельности: мыслительный — при преобладании второй, художествен­ный— при преобладании первой сигнальной системы и смешанный — при относительно одинаковом развитии той и другой¹⁹.

В кортиковисцеральной концепции психосоматических расстройств психическое понимается в рамках нейробиологической парадигмы, что определяет специфическую трактовку соотношения психики и тела (сомы). Понятие психики здесь содержательно подменяется идеей «нервизма» о том, что психика есть не более чем эпифеномен нервных процессов, в которых нейронные импульсы передаются в двух направлениях: от коры на периферию и обратно. Нервные процессы являются составной частью процессов органических. Следовательно, любые нарушения в «нисходящих» нейронных цепях (от коры к внутренним органам) могут вызывать расстройства органического уровня. По мнению И.П.Павлова, характер протекания нервных процессов может определять характер течения соматической болезни, потому что ядро этой болезни (органическое нарушение) обрастает функциональными наслоениями эмоционального плана, которые способны маскировать или даже изменять направленность органического процесса. В качестве примера им приводились свидетельства улучшения самочувствия больного на фоне прогрессии соматического расстройства или, напротив, значительного утяжеления самочувствия при медленном развитии патологического процесса²⁰.

Основные идеи подхода И.П.Павлова заключались в следующем:

- все процессы, протекающие в организме че­ловека, находятся под регулирующими воздействиями ЦНС. Их испыты­вают все вегетативно-иннервируемые органы.

- Влияние ЦНС на вегетативно-иннервируемые органы реализуется путем сложных взаимосвязей, механизмов.

Основными теоретическими и экспериментальными стимулами для изу­чения влияния коры головного мозга на вегетативно-иннервируемые ор­ганы послужили работы школы И.П.Павлова по экспериментальному моделиро­ванию неврозов в результате закрепления условно-рефлекторных связей (основа концепции нервизма). Эти работы выполнялись пре­имущественно на животных. В лабораторной ситуации у животных вызывалось перенапряжение возбудимых и тормозных нервных процессов в коре головного мозга. Невротическое состояние может быть вызвано как внешними, так и внутренними стимулами, кото­рые могут привести к дезорганизации процессов анализа и синтеза в коре го­ловного мозга - т.е., к ее патологическому состоянию. Эти патологические состояния выражаются в поведении и нарушениях высшей нервной деятельности. Эти патологические состояния моделировались в эксперименте. У животных (собак) с разным типом НС (слабым, сильным, уравновешенным) вырабатывалась серия условных рефлексов. Основным стимулом при этом выступал пищевой, а в качестве безусловного раздражителя брался электрический разряд: т.е. тот раздражитель, который в норме вызывает оборонительный ответ, должен вызывать пищевой ответ. Если сила тока дос­тигает достаточной степени выраженности - происходит классическая ситуация «сшибки» рефлексов. У животных с сильным типом ВНД в условиях «сшибки» возникала поломка всей системы ранее выработанных условных рефлексов (УР) и различного характера поведенческие проявления (как правило, выраженная возбудимость с агресси­ей). У жи­вотных со слабым типом НС в ситуации сшибки развивалась пассивность, за­торможенность, сонливость.

Другой эксперимент - воздействие на лабораторное животное стимулом чрезмерной силы воздействия. На животное внезапно воз­действуют очень громким звуком и одновременно раскачивают платформу, на которой оно стоит, причем это продолжается длительное время. Собака выдает бурную эмоциональную реакцию страха, тоже сопровождающуюся поломкой всех ранее выработанных УР.

Во всех подобных экспериментах у животных возникает невротическое состояние, выражающееся в разрушении системы УР в поведенческих на­рушениях и в целом совокупности вегетативных и телесных изменений (ЧСС, дыхания, перистальтики кишечника). Т.е., возникает особое патологи­ческое состояние коры головного мозга, приводящее к дезорганизации дея­тельности вегетативно-иннервируемых органов.

Гипотеза И.П.Павлова о наличии кортиковисцеральных связей, которые мо­гут иметь в качестве результата как саногенное, так и патогенное влияние, заключается в следующем: су­ществует функциональное взаимодействие между корой головного мозга и внутренними органами, которое может быть воспроизведено в условиях эксперимента. Ученики Павлова, физиологи и психиатры, - Быков, Курцин, Иванов-Смоленский - продолжали эти идеи в своих работах до середины XX в.

Как известно, все внут­ренние органы человеческого организма снабжены интерорецепцией. Эти ре­цепторы находятся в стенках сосудов, в различных органах и тканях – термо-, хеморецепторы и т.д. Т. о., внутренние органы имеют связи с ЦНС. Ощущения от внутренних органов не имеют такой стро­гой локализации, как ощущения из внешнего мира: чаще всего они размытые, неопределенные. Система интероцепции испытывает на себе контроли­рующее, регулирующее влияние со стороны ЦНС и коры головных полушарий. Наличие связей между корой головного мозга и внутренними органами (кортиковисцеральных связей) доказывается в экспериментах на животных. Рассмотрим два типа таких экспериментов.

1. Электрическое (или механическое) раздражение определенных участ­ков мозга животного, с одновременной фиксацией тех изменений, которые возникают в различных внутренних органах (главным образом, раздражалась премоторная зона мозга - 1, 6, 7, 8 поля) и фиксировалась совокупность физиоло­гических изменений - повышение или понижение кровяного давления, измене­ние ЧСС, изменение ширины зрачка, перистальтики кишечника, характера сек­реции желудочного сока.

2. Эксперименты с экстирпацией (удалением) определенных зон мозга (тоже преимущественно премоторной зоны) с одновременной фиксацией изме­нений во внутренних органах.

Условнорефлекторные связи могут регулировать деятельность, фактически, любого внутрен­него органа. Это возможно осуществить не только на лабораторном животном, но и на человеке. Раздается звонок или включается свет с одновременным введением воды в мочевой пузырь животного - и в дальнейшем, один только условный раздражитель приводит к увеличению количества мочи, эффектам ЧСС, сужению и расширению сосудистого русла.

Таким образом,кора головного мозга может изменить текущую деятельность внутреннего органа или стимулировать орган, находящийся в состоянии покоя, к деятельности. Эти центральные воздействия могут быть как патогенными, так и саногенными. У человека в качестве условного раз­дражителя может выступать речь. Таким образом, деятельность организма рассматривается, как целостная, системно-организованная, находящаяся под регулирующим воздействием коры головного мозга. Это объективный и экспериментальный подход. В классическом варианте кортиковисцеральный подход страдает рядом недостатков: человек как личность фактически остает­ся вне поля деятельности исследователей. Единственный прорыв в психологию здесь - изучение лечебного влияния слова. Рассматривается целостность орга­низма, но не человека как такового (гиперкортикализация). Вся система под­корковых структур и механизмов на этом этапе не рассматривалась. Обнаружи­лась тенденция к чрезмерной гиперболизации роли нервного фактора в возник­новении различных заболеваний. В работах середины XX в. ему отводилась чрезмерная роль (начиная с артериальной гипертонии и заканчивая инфекцион­ными воспалительными заболеваниями). На этом этапе в рамках данного подхо­да можно выделить следующие этапы симптомогенеза:

1. Пусковая ситуация - внешнее вредоносное раздражение или внут­реннее измененное состояние организма (дисгармония) нарушают текущую деятельность коры головного мозга.

2. Индивидуальные различия в реагировании на воздействие связаны с типом ВНД (врожденных особенностей НС) и состоянием индивидуально­го опыта индивида (животного или человека), понимаемого, как система нала­живания условно-рефлекторных связей.

3. Выбор органа поражения связан с некой наследственной программой (слабостью той или иной системы).

Первый этап этой концепции можно понимать как органоцентрическое, меха­нистическое понимание этиопатогенеза заболеваний. Дальнейшие исследования усложняли и уточняли первоначальную мо­дель кортиковисцеральной патологии.

L.Michaux сделал попытку соединить психоаналитические взгляды и концепцию И.П.Павлова. Он полагал, что основным местом эмоцио­нального конфликта является промежуточный мозг. Из этой мозговой струк­туры шоковые реакции распространяются на вегетативную и соматическую нервные системы и приводят к «откликам» органов. Однако, эта концепция, по мнению ученика И.П.Павлова, психиатра И.Т.Курцина, не способствовала полному раскрытию патогенеза психосоматиче­ских заболеваний (Курцин И.Т., 1966). Попытка физиологического толкования этих расстройств, предприня­тая R.Brun, также основана на учении И.П. Павлова о высшей нервной дея­тельности. Вегетативные и эндокринные нарушения нико­гда не могут быть первичными, они являются проявлением эмоций и всегда носят условно-рефлекторный характер. В развитии психосоматических рас­стройств принимает участие гематоэнцефалический барьер, который под влиянием психических воздействий становится проницаемым для гормонов, содержащихся в крови. И.Т.Курцин (1966) считал, что взгляды R.Brun позволяют раскрыть некоторые механизмы раскрытия психических и нервных расстройств психогенного происхождения, но не объясняют, почему при одинаковых показателях проницаемости гематоэнцефалического барьера, в одних случаях возникает одна, а в других - другая форма заболевания. По мнению R.Brun, посредством условных рефлексов расширяется сфера влияния коры больших полушарий на процессы, происходящие в организме.

S.G.Margolin описал два этапа развития психосоматических заболеваний. Причем условием перехода от первой функциональной фазы ко второй с необратимыми изменениями является снижение толерантности тканей к физиологической неустойчивости, появляющейся с возрастом. К.М.Быков и И.Т.Курцин, базируясь на полученных лабораторных и клинических материалах, создали гипотезу о кортиковисцеральном происхождении психосоматических заболеваний. Возникновение последних связано с первичным нарушением корковых механизмов управления висцеральными органами, обусловленным перенапряжением возбуждения и торможения в коре мозга (Быков К.М., 1960).

Исследования К.М.Быкова (1886—1959) с сотрудни­ками заложили основы для понимания физиологических закономерностей кортико-висцеральных и висцерокортикальных взаимовлияний. В результате факт психосомати­ческих и соматопсихических воздействий не только полу­чил объективное, строго научное подтверждение, но при этом было убедительно показано, что эти воздействия строятся по тем же закономерностям рефлекторной и условнорефлекторной деятельности, что и вся нервно-психическая деятельность. Были раскрыты основные за­кономерные тенденции в механизмах такого взаимодей­ствия²¹.

Второе, весьма существенное положение явилось ре­зультатом оригинальных творческих исследований учени­ка И.П.Павлова П.К.Анохина (1898—1974). В сформу­лированной им концепции физиологической архитектуры условного рефлекса были выделены четыре последова­тельные стадии его конструирования, каждая их которых отличается различием объема связей между условным раздражителем и физиологическими системами головного мозга. П.К.Анохин выделяет: 1) стадию афферентно­го синтеза, в формировании которой принимают уча­стие как специфические, так и неспецифические механиз­мы; 2) стадию формирования акцептора дей­ствия, который определяется как сложная система воз­буждения, формирующаяся в коре большого мозга на основании накопленного ранее опыта; 3) стадию форми­рования аффекторного аппарата и, наконец, 4) стадию обратной афферентации. Последняя рас­крывает обратную связь в сложной системе условного рефлекса (Лакосина Н.Д., Ушаков Г.К., 1984).

В центре внимания кортиковисцеральной теории были соматические нарушения, возникающие при невротических расстройствах. Эти нарушения рассматривались как психофизиологическое сопровождение имеющихся у пациентов эмоциональных проблем. Изменения, возникающие у «невротиков» в анатомо-физиологических системах, объяснялись наличием в их организме до определенного времени скрыто протекающих («доклинических») патологических процессов, которые только лишь проявляли себя под триггерным (пусковым) действием провоцирующих психологических факторов. Иногда соматические расстройства при неврозах объяснялись как декомпенсация функции под действием избыточного нервного напряжения либо как нарушение ритма адаптивных процессов в условиях вызванной психологическими причинами дезинтеграции работы физиологических систем. Связь между формой болезни и содержанием психологического конфликта сторонники кортиковисцеральной концепции рассматривали как случайное совпадение, поскольку основной причиной расстройства они считали силу возбуждения в нейронных цепях, которая воспринимается человеком как сильное эмоциональное переживание. Соматическое расстройство в таком случае может возникнуть только в том случае, если в момент сильного переживания в каком-то органе тела по роковому стечению обстоятельств было неудовлетворительное функциональное состояние. Другими словами, ослабленная в момент переживания физиологическая система («слабое звено») вовлекается в патологический процесс, независимо от психологического смысла внутриличностного конфликта или проблемы, вызвавшей сильные переживания. Таким образом, психосоматические отношения в нейробиологической трактовке понимаются либо как влияние эмоций, сопровождающих уже имеющееся расстройство, на динамику патологического процесса, либо как поломку «слабого звена» в морфологической структуре организма под действием сильного аффекта. Отдельно выделяется и запускающая функция эмоций в развитии патологического процесса. Таким образом, в рамках кортиковисцеральной концепции термин «психосоматическое» имеет принципиально иное содержание, чем в психодинамических теориях психосоматических отношений. Само определение подхода И.П.Павлова к проблеме психосоматики указывает на то, что под психикой здесь понимается психофизиологическая активность высшего отдела центральной нервной системы - коры (cortex),а под телом (сомой) - внутренние органы тела (viscera).При этом полагается, что все внутренние органы имеют свое представительство в коре головного мозга. По мнению современных сторонников кортиковисцеральной концепции, влияние коры больших полушарий на внутренние органы опосредуется лимбико-ретикулярной, вегетативной и эндокринной системами. Трактовка психики как интегральной высшей функции мозга (ЦНС) переводила понятие «психосоматика» в плоскость взаимодействия нервного и соматического аспектов жизнедеятельности организма, представляя соотношение психики и тела как психофизиологический процесс.При таком понимании психосоматических отношений можно было говорить об их двойной направленности: не только от психических процессов (под которыми понималась активность коры и вообще ЦНС) к телу, но и наоборот - от тела к психическим процессам. Другими словами, речь могла идти уже не только о психосоматических, но и о так называемых «соматопсихических» расстройствах, под которыми понимались нарушения психической (а точнее - психофизиологической) деятельности в условиях соматического заболевания²².

Ж.Бютлер относил к психосоматическим заболеваниям расстройства, при которых провоцирующее событие в жизни человека вначале запускает общую неспецифическую реакцию адаптации по Г.Селье, а затем вызывает в той или иной степени обратимое поражение наиболее уязвимой ткани, органа или системы. Целым рядом исследований установлено, что совершенно различные по своему характеру отрицательные эмоции (отчаяние, страх, тревога, тоска) сопровождаются довольно однотипными висцеральными сдвигами. Повышается возбудимость симпатоадреналовой системы, и, следовательно, возрастает секреция катехоламинов, что вызывает учащение сердцебиения и повышение артериального давления (АД), усиление прилива крови к мышцам. Связующим звеном между психологической и соматической сферой является аффект, выражающийся, главным образом, в форме тоски и постоянной тревоги, нейро-вегетативно-эндокринной моторной реакции и характерном ощущении страха. Полное развитие чувства страха предотвращено защитными физиологическими мерами, но обычно они лишь уменьшают, а не устраняют полностью эти физиологические явления. В результате удерживается значительный аффект, который оказывает патогенное действие. Этот процесс можно рассматривать как торможение, то есть когда психомоторные и словесные выражения тревоги или враждебных чувств блокируются таким образом, что стимулы, поступающие из центральной нервной системы (ЦНС), отводятся к соматическим структурам через вегетативную нервную систему и, таким образом, приводят к патологическим изменениям в различных системах органов. При наличии патопластического переживания, которое не блокируется психологической защитой, а, соматизируясь, поражает соответствующую ему соматическую систему, функциональный этап поражения перерастает в деструктивно-морфологические изменения в соматической системе, происходит генерализация психосоматического заболевания. Таким образом, психический фактор выступает как повреждающий. К психосоматическим заболеваниям относят те нарушения здоровья, этиопатогенез которых – истинная соматизация переживаний, то есть соматизация без психологической защиты, когда, защищая психику, повреждается соматика. А истерическая конверсия – это лишь соматическая демонстрация переживания, своеобразная «хитрость» тела. В этом случае есть невроз как психогенное заболевание, но нет болезни как деструкции органа (нет генерализации патологии). Сверхактуальное переживание фиксируется, образуя установочную доминанту, являющуюся функциональным очагом психической патологической импульсации. Свойственное больным смутное чувство физического дискомфорта обусловливает при определенных воздействиях реализацию болезненных ощущений и их фиксирование. Необычная импульсация, поступающая из внутренних органов в ЦНС, усиливает эти ощущения, что, в конечном счете, приводит к формированию патологического состояния. Негативные эмоции висцерального происхождения, таким образом, как бы подкрепляются личностными реакциями этих больных на тот или иной симптом или состояние организма в целом. Повторение психотравмирующих воздействий астенизирует нервную систему, кора становится чувствительной к внешним воздействиям и интероцептивным сигналам. Поэтому появление соматических ощущений может быть вызвано не только психогенным влиянием как таковым, но и любой незначительной соматической вредностью или даже обычной работой внутренних органов. Сформировавшийся очаг патологической импульсации обрастает нейрогуморальными связями с теми или иными системами организма. В этом процессе ключевым звеном является, пожалуй, долговременная память.

Центром эмоций, мотивации и памяти, как известно, является лимбическая система (ЛС). ЛС в то же время – это одна из надсегментарных вегетативных структур. Гипоталамус, входящий в ее состав, отвечает за регуляцию как вегетативной нервной системы (ВНС), так и эндокринного звена, в нем находятся центры агрессии, пищевой и половой центры. Таким образом, ЛС – это высшая интегративная структура ЦНС, основной функцией которой является согласование эмоциональной реакции и ее нейровегетативного и нейроэндокринного обеспечения.

ЛС – это еще и центр памяти. Долговременная память – это всегда эмоциональная память. Чем ярче эмоции, тем больше вероятность активации следа памяти в дальнейшем. По выражению А. д'Обинье, «у страха хорошая память». Пережитое человеком стрессовое состояние закрепляется в долговременной памяти. На основе механизмов реверберации возбуждения и долговременной постсинаптической потенциации пережитое состояние паники, страха, ужаса сохраняется в виде «следов памяти» (энграмм).

Особое значение для развития психосоматических расстройств получает в итоге запас уже сложившихся энграмм. Например, пароксизмы синусовой тахикардии с ощущением удушья и страха смерти возникают при снижении настроения или переутомления у больной с аналогичным эпизодом на фоне послеродового эндометрита в прошлом. Подлинной причиной рецидива нередко становится лишь «воскрешение» соответствующей симптоматики вследствие оживления следов. Чем острее было чувство опасности для жизни и здоровья, тем больше вероятность воспроизведения развернутой клинической картины по типу депрессии или ее соматического эквивалента.

Ведущая роль в формировании долгосрочной памяти принадлежит не столько действительной тяжести соматического страдания, сколько вызванных им или случайно совпавших душевных переживаний. Первостепенным фактором, обусловливающим преимущественную локализацию психосоматических расстройств, становится страх смерти, испытанный хотя бы раз в жизни, испытанный в связи с каким-либо заболеванием.

Возникает вопрос: «Чем обусловлен выбор того или иного органа?» Центром тяжести психосоматического страдания оказывается всегда орган, наиболее уязвимый и важный для жизнедеятельности организма в представлении индивида. «Выбор органа» свидетельствует практически о преимущественной направленности защитно-приспособительных механизмов, вызывающих известный повреждающий эффект по мере нарастания дезинтеграции в стрессовых ситуациях.

Инициатива в выборе органа принадлежит всегда корковым связям, влияющим на эмоциональные подкорковые аппараты и программирующим степень вовлечения тех или иных органов в стрессовую ситуацию. Какой именно эффекторный путь окажется предпочтительнее для выхода на периферию эмоционального возбуждения, зависит, в конечном счете, от особенностей данной эмоции, от особенностей нервной конституции человека и от всей истории его жизни.

Очаг психической импульсации стыкуется с соматическими системами организма и образует устойчивую функциональную систему, патологическую в своей основе, но одновременно и защитную, поскольку она является частью механизмов гомеостаза в рамках измененного болезнью существования и приспособления организма к патопластическому воздействию фиксированного переживания.

Каковы же изначальные предпосылки для возникновения психосоматических расстройств? Предполагается существование препсихосоматического личностного радикала – того радикала личностных особенностей, которые приводят к заболеванию; это очаг психосоматической импульсации, фиксированное патопластическое переживание. Он формируется в детском и подростковом возрасте, чаще у лиц холерического и флегматического темпераментов. Основной причиной формирования этого радикала является ущемление фундаментальных притязаний личности, особенно чувства достоинства, вытекающего из доминирующего инстинкта. При поражениях мозга и при наличии психофизиологического дефекта проявления радикала усугубляются.

Для всех психосоматических личностей в той или иной степени характерно общее: ущемленность, а поэтому обостренность чувства достоинства, эгоцентричность, сужение интересов, ограниченность и искажение иерархии ценностей, целей и потребностей, что проявляется в неадекватности притязаний, составляющих жизненный замысел индивида. Характерна утрированная мужественность, истероидность, озлобленность.

Высказывания больных часто банальны, пустословны, они не могут развивать свои мысли, не способны понять переносный смысл высказываний. Психосоматический субъект отделен от своего бессознательного и тесно привязан к окружающему миру. Психосоматическая регрессия расценивается как регрессия «Я» на примитивный защитный уровень с тенденциями в виде соматизации.

Итак, главной идеей последователей кортиковисцерального подхода в психосоматике в его современной редакции является то, что психогенное событие вызывает общую неспецифическую реакцию адаптации, которая, в свою очередь, последовательно проходя все фазы развития стресса, провоцирует поражение наиболее уязвимого органа или системы. Пришло время рассмотреть теории стресса.