Лекция м осква 2002 ббк ч 48 Ч48 Черкасский Б. Л
 Скачать 318.5 Kb.
|
Учение об эпидемическом процессев связи с учением о сапронозах Сапронозы (греч. sapros гниль + nosos болезнь) – группа инфекционных болезней, впервые выделенная В.И.Терским в 1958 году. Только название эти болезни получили потому, что естественное существование их возбудителей в природе связывали исключительно с сапрофитическим образом жизни, т.е. с питанием мертвыми клетками растений и животных. Резервуаром возбудителей сапронозов в природе служат различные объекты окружающей среды – вода, почва, растительные и другие органические субстраты. Возбудители сапронозов являются ложными паразитами человека и (или) позвоночных животных. К сапронозам относят легионеллезы, криптококкоз, актиномикозы, первичный акантамебный менингоэнцефалит и др. Не исключено, что внимание к проблеме сапронозов было привлечено именно в связи с обнаружением легионелл – естественно обитающих в объектах внешней среды возбудителей болезни легионеров (легионеллезов). Факторы, обусловливающие способность возбудителей сапронозов неопределенно долго обитать в объектах окружающей среды, требуют специального рассмотрения. В результате многочисленных исследований (Домарадский И.В., 1990; Сомов Г.П., 1992; Литвин В.Ю., 1998) было показано, что существование патогенной бактериальной популяции в почвенных или водных экосистемах поддерживается благодаря сложным симбиотическим взаимодействиям патогенных микроорганизмов с другими живыми организмами – компонентами природных биоценозов. Прежде всего считается доказанной способность ряда этих микроорганизмов сосуществовать с простейшими и даже размножаться в организме амеб и инфузорий. Так, известно, что легионеллы способны обитать и размножаться в эндоплазматических вакуолях амеб, достигая концентрации 1000 микробных клеток в одной амебе. Легионеллы активно размножаются и в некоторых инфузориях. При проникновении иерсиний, псевдомонад, эризипелотриксов, листерий внутрь инфузорий наблюдается как переваривание одной части бактерий, так и быстрое размножение устойчивой к фагоцитозу другой части и сохранение ее в фагосомах простейших в результате такого взаимодействия хозяев, бактерии вновь возвращаются в окружающую среду – воду или почву. Более того, можно полагать, что в гетерогенной по вирулентности популяции возбудителей сапронозов при пассировании их через простейших вирулентные клоны получают селективное преимущество над авирулентными. В результате этого в популяции накапливаются вирулентные клоны, что приводит к возрастанию общего уровня вирулентности популяции таких микроорганизмов. Это наблюдалось у возбудителей кишечного иерсиниоза, псевдотуберкулеза, листериоза и др. (Пушкарева В.И., 1994; Литвин В.Ю., 1998). Таким образом, способность к внутриклеточному паразитизму и устойчивость к фагоцитозу обуславливают для возбудителей сапронозов возможность использования почвенных и водных простейших в качестве природных резервуаров и биологических хозяев при обитании этих микроорганизмов в сложных естественных сообществах почв и водоемов, почвенных и водных экосистемах. Установлено, однако, что не только простейшие, но и животные планктона (низшие ракообразные – дафнии, циклопы0, бентоса (черви, моллюски, личинки насекомых) и нектона (рыбы) в естественных экосистемах. представители зоопланктона и бентоса способны поддерживать длительное и стабильное существование возбудителей сапронозов в окружающей среде, сохраняя численность этих микроорганизмов на более высоком уровне, чем непосредственно в воде или почве. Это свидетельствует о значимости гидробионтов в качестве резервуаров возбудителей сапронозов в природе. Кроме того, гидробионты являются важным звеном циркуляции сапронозов в естественных экосистемах. Так, установлена, способность иерсиний передаваться по трофическим цепям «иерсинии – инфузории – циклопы – рыбы», «иерсинии – плоские черви – рыбы», «иерсинии – личинки насекомых – рыбы» (Пушкарева В.И., 1994). Таким образом, многих возбудителей сапронозов следует признать не только обитателями абиотических субстратов окружающей среды, но и сочленами почвенных или водных биоценозов, в которых простейшие и гидробионты служат естественными природными резервуарами этих микроорганизмов. В связи с тем, что простейшие и гидробионты являются представителями фауны («Zoo»), сапронозы, возможно, следует рассматривать как своеобразный вариант зоонозов, возбудители которых паразитируют не в позвоночных, а в беспозвоночных животных. Можно также напомнить, что Комитет экспертов ФАО/ВОЗ (1969) рекомендовал в рамках сапронозов выделять группу сапрозоонозов, возбудители которых имеют две среды обитания – организм позвоночных животных и внешнюю среду, а их периодическая смена обеспечивает существование этих возбудителей в природе как биологических видов. К этой группе болезней некоторые авторы относят сибирскую язву, столбняк, клостридиозы, синегнойную инфекцию, лептоспироз, кишечный иерсиниоз, псевдотуберкулез, листериоз и др. Между тем, приведенные выше соображения о возможной зоонозной природе возбудителей сапронозных инфекций приводят к заключению, что упомянутые «сапрозоонозы» в равной мере оправданно рассматривать не только в рамках сапронозов, но и в рамках зоонозов. Более того, можно признать, обоснованным и выделение сапрозоонозов в самостоятельную группу, рассматривая ее как промежуточную между сапронозами и зоонозами. Необходимо обратить и внимание на то важное обстоятельство, что возбудители сапронозов, прежде чем вызвать заражение людей, нередко проходят стадию концентрации на объектах окружающей среды в условиях, по крайней мере по температуре и влажности, имитирующих условия живого зараженного организма человека или животного: легионеллы – в трубопроводах, испарителях кондиционеров или в душевых установках, иерсинии – на гниющих овощах и овощехранилищах и т.д. В результате образуется масса микробов, достаточная для формирования заражающей дозы (которая должна быть довольно значительной, как и во всех случаях, когда речь идет об условно-патогенных микроорганизмах), обеспечивающей преодоление «колонизационной» резистентности организма. Нельзя исключить, что при этом происходит не просто механическая концентрация бактерий, но и их размножение, сопровождающееся процессами изменчивости. Одним из следствий этого процесса. В частности, может быть и повышение вирулентности. Таким образом, по нашему мнению, можно говорить о своеобразной стадии преадаптации микроорганизмов к предстоящему паразитическому образу жизни. Эти данные позволяют утверждать, что о каких бы патогенных микроорганизмах ни шла речь, резервуар – это всегда понятие биологическое, поскольку с ним связаны процессы жизнедеятельности, размножения и изменчивости возбудителей инфекции. Учение о сапронозах обусловило необходимость принципиального пересмотра традиционных представлений об эпидемическом процессе. Большинство отечественных эпидемиологов (Елкин И.И., 1960; Жданов В.М., 1964; Громашевский Л.В., 1965 и др.) определяли эпидемический процесс как непрерывную цепь следующих друг за другом, последовательно возникающих одно из другого специфических инфекционных состояний (больные, носители), или эпидемических очагов. Понятие «эпидемический процесс» находится в неразрывной связи с понятием «паразитизм возбудителей инфекционных болезней». Свойственность различным возбудителям болезней того или иного вида паразитизма не только служит их экологическим дифференцирующим признаком (антропонозы, зоонозы, сапронозы), т.е. отражает образ их существования в природе, но и определяет значимость эпидемического процесса как способа поддержания этого существования. При антропонозах, резервуаром возбудителей которых является только человек, происходит последовательная передача возбудителей из организма зараженного человека-источника в восприимчивый организм другого человека-реципиента, который сам, став в результате этого источником, в свою очередь передает возбудителя новым реципиентам и т.д. (последовательная передача). Таким образом, при антропонозах эпидемический процесс представляет собой непрерывную цепь заражений, т.е. последовательно возникающих одно из другого инфекционных состояний (рис. 1). Эпидемический процесс является способом существования возбудителей антропонозов в природе. Непрерывность эпидемического процесса, т.е. постоянное воспроизводство инфекционных состояний, является обязательным условием существования видов возбудителей этих болезней в природе в силу свойственного им истинного (облигатного) паразитизма. Это значит, что повсеместное прекращение эпидемического процесса антропонозной инфекции ведет к прекращению циркуляции возбудителя в природе, к гибели его как биологического вида и, следовательно, к ликвидации инфекции. При зоонозах способом существования возбудителя в природе как биологического вида является эпизоотический процесс, т.е. процесс воспроизводства возбудителя инфекции среди животных. Заболевания же людей зоонозами, как правило, не порождают непрерывной цепи заражений, они не возникают одно из другого и даже не связаны друг с другом. Каждое из таких заболеваний является результатом автономного заражения человека от больного животного либо непосредственно, либо через абиотические объекты внешней среды, либо через живых переносчиков. Образно говоря, заражение человека зоонозной инфекцией представляет собой выброс возбудителя из цепи эпизоотического процесса, посредством которого происходит постоянная и непрерывная циркуляция его в природе. При заражении нескольких человек зоонозом происходит, не последовательная, а так называемая веерная передачавозбудителя людям от зараженного животного (рис. 2). Только прекращение эпизоотического процесса ведет к гибели возбудителя в природе, поскольку при большинстве зоонозов человек является «биологическим тупиком», т.е. заболевания людей зоонозами обычно не ведут к последующему воспроизведению возбудителя инфекции ни среди людей, ни среди животных. Возбудители сапронозов естественно обитают – в объектах окружающей среды (вода, почва) и для них ни эпидемический, ни эпизоотический процессы не являются способом существования вида в природе. Эпидемический процесс сапронозов представляет собой процесс заражения людей в результате лишь автономного «выброса» возбудителей из объектов окружающей среды в человеческую среду без последующего воспроизводства одним случаем заболевания других. Так же как и при зоонозах при сапронозах происходит веерная передача возбудителей человеку из объектов окружающей среды. Эпидемический процесс при сапронозах представляет собой проявление способности их возбудителей к ложному паразитизму, а каждый случай заболевания человека является, как и при большинстве зоонозов, «биологическим тупиком». непрерывная цепь заражения людей в результате последовательной передачи возбудителей от зараженного в заражающийся организм обычно отсутствует. Прекращение воспроизводства инфекционных состояний среди людей или животных не ведет к прекращению жизнедеятельности возбудителей сапронозов в природе, поскольку они продолжают свое естественное существование в абиотических объектах окружающей среды (рис. 3). Таким образом, определение эпидемического процесса как «непрерывной цепи заражений», адекватно характеризует это явление только при антропонозах и непригодно для зоонозов и сапронозов. В связи с изложенным неизбежно возникает вопрос: означает ли это, что зоонозам и сапронозам не присущ эпидемический процесс или же имеющиеся определения эпидемического процесса нуждаются в переосмысливании с учетом специфики не только антропонозов, но зоонозов и сапронозов? Этим в частности обусловлены предложения в отношении зоонозов использовать не понятие «эпидемический процесс», а «эпидемические (эпидемиологические) проявления эпизоотического процесса» (А.Б. Белов, П.И. Огарков, 2001). Экстраполируя это определение на сапронозы придется, по-видимому, говорить об «эпидемиологических проявлениях циркуляции возбудителей в окружающей среде. Между тем, на наш взгляд, выход из данной ситуации заключается в принятии обобщенного определения понятия «эпидемический процесс», которое в равной мере было бы адекватно приложимо к инфекционным (инвазионным) болезням любой природы – антропонозным, зоонозным, сапронозным. Этому требованию соответствует определение эпидемического процесса как процесса возникновения и распространения среди населения специфических инфекционных состояний (в виде болезни или носительства). Иными словами, понятие «эпидемический процесс» обозначает закономерности заражения человека возбудителями инфекций (инвазий), естественно обитающими в живых организмах или на абиотических объектах окружающей среды и проникающими в заражающийся организм с помощью того или иного механизма передачи, следствием чего является развитие инфекционного процесса. Оправданность применения понятия «эпидемический процесс» к распространению зоонозов и сапронозов среди населения обосновывается, прежде всего, тем, что биологической основой его при этих инфекциях, так же как и при антропонозах, является паразитарная система, т.е. взаимодействие популяций паразита и хозяина. В процессе такого взаимодействия при любой инфекции или инвазии происходит взаимное влияние популяций паразита и хозяина, которые в результате этого взаимно адаптационно изменяются. Взаимодействие же паразитарной системы с природно-социальными условиями жизни населения превращает ее в эпидемический процесс при любых инфекциях, как, например, это наглядно демонстрируется при легионеллезе в связи с распространением кондиционеров, при иерсиниозах в связи с развитием централизованного хранения овощей и др. Акцент на паразитарную систему как на один из важнейших системообразующих факторов эпидемического процесса обосновывает не только правомерность применения понятия «эпидемический процесс» к инфекционным (инвазионным) болезням любой природы, но и невозможность использования его применительно к неинфекционным болезням, поскольку с основе их отсутствует паразитарная система. Социально-экологическая теория (концепция) эпидемического процесса. Сложность эпидемиологических взаимосвязей, их изменчивость и непредсказуемость всех возможных результатов воздействий на эпидемический процесс со стороны человека обуславливают необходимость упорядочения и логической организации его изучения с помощью системной методологии. В связи с этим Б.Л. Черкасским в 1984 году была разработана социально-экологическая теория (концепция) эпидемического процесса. Эта концепция основана на использовании системного подхода к анализу явлений в природе и обществе. Согласно этому подходу, любой изучаемый объект или процесс условно рассматривается как система, состоящая из соподчиненных и взаимосвязанных компонентов (подсистем разных уровней и составляющих их элементов). Компоненты системы объединены в целое, т.е. в единую систему, выполнением некоторой общей функции. Эта функция не сводима к функции каждой из подсистем. Каждая подсистема более низкого уровня входит в состав подсистемы более высокого уровня. В то же время каждая подсистема более низкого уровня, в свою очередь, включает в себя подсистемы еще более низких уровней и является для них системой высшего уровня. Таким образом, одни и тот же уровень может одновременно быть целостной системой для нижележащего уровня и составным компонентом (подсистемой) другой, вышестоящей системы. В этом и заключается принцип иерархичности строения любой системы. Каждая подсистема состоит из взаимодействующих элементов. Процессы, происходящие внутри каждого уровня, взаимосвязаны с теми, которые происходят внутри других уровней, формируя интегративный процесс функционирования целой системы. В соответствии с социально-экологической концепцией, эпидемический процесс – это эпидемиологическая социально-экологическая система (соцэкосистема), т.е. сложная, открытая, организованная, многоуровневая, целостная система, обеспечивающая существование, воспроизведение и распространение паразитических видов микроорганизмов среди населения. Специфической особенностью системы эпидемического процесса, отличающей ее от любых других существующих в природе и обществе систем, является лежащая в ее основе экология паразита в населении (системообразующий фактор). Системный подход является объективным методологическим инструментом для характеристики роли биологического, природного и социального факторов как на каждом уровне структуры эпидемического процесса, так и значения этих факторов для возникновения, развития и угасания эпидемического процесса в целом (как целой системы). Структура эпидемического процесса – это комплекс составляющих его систему взаимосвязанных и функционально взаимодействующих друг с другом подсистем и их элементов. В структуре системы эпидемического процесса выделяют два уровня – соцэкосистемный (высший) и экосистемный (низший). Экосистемный уровень входит в состав соцэкосистемного в качестве его подсистемы (рис. 4). Экосистемный уровень, в свою очередь, образован двумя взаимодействующими подсистемами: паразитарной системой (низший уровень) и экологической средой ее обитания (высший уровень); в состав высшего уровня паразитарная система входит в качестве низшей подсистемы (рис 5 ). Уровень паразитарной системы также образован двумя подсистемами: популяцией паразита (низший уровень) и популяцией хозяина (высший уровень, в состав которого популяция паразита входит в качестве низшей подсистемы). При трансмиссионных инфекциях в этот уровень в качестве еще одной подсистемы входит популяция переносчика. Каждый из этих уровней, образующих паразитарную систему, является п о п у л я ц и о н н ы м. Популяция (лат. populatio население) – самовоспроизводящаяся и саморегулирующаяся совокупность особей биологического вида, относительно изолированная в своей жизнедеятельности от других совокупностей особей этого вида. Популяционный уровень является первым (нижним) в структуре эпидемического процесса. При анализе явлений на этом уровне раздельно рассматриваются процессы. Происходящие как внутри популяции паразита, так и внутри популяции его биологического хозяина или переносчика без учета взаимной изменчивости этих популяций в результате их взаимодействия. Это, кстати, является еще одним доказательством принципиальной неправильности утверждения, что предметом эпидемиологии является популяционный уровень организации живой материи. Основной характеристикой популяции паразита, как и всякой другой популяции, наряду с ее генетическим единством (единым генофондом) служит генетическая гетерогенность (неоднородность). Выражением неоднородности популяции паразита, в частности, служит вариабельность составляющих ее особей по вирулентности, иммуногенности, антигенной специфичности, устойчивости по отношению к воздействию различных физико-химических факторов окружающей среды, дезинфектантов, лекарственных средств и др. Основной характеристикой популяции хозяина служит неоднородность степени резистентности (восприимчивости) составляющих ее особей к воздействию паразитов. Выражением этой неоднородности является иммунологическая структура популяции хозяина. Иммунологическая структура населения (коллектива) – это соотношение людей, восприимчивых и невосприимчивых к данной инфекции. Это соотношение определяется различными иммунологическими, серологическими, аллергологическими методами. Иммунологическая структура населения подвержена изменчивости, причем не только под влиянием возникающих инфекционных процессов, но и результате естественного движения населения (увеличения или снижения рождаемости и смертности), активизации миграционных процессов (приток неиммуных к данной инфекции контингентов), широкомасштабного использования средств иммунопрофилактики. Изменение иммунологической структуры населения в сторону увеличения неиммунной к данному возбудителю прослойки может служить предвестником возможного осложнения эпидемиологической ситуации. Вполне очевидно, что внутрипопуляционные процессы в определенной мере могут интересовать эпидемиолога, однако истинный интерес для него представляют не внутри-, а межпопуляционные (межвидовые) взаимодействия. Эти отношения образуют находящийся над популяционнымуровень паразитарной (паразитохозяинной) системы. Уровень паразитарной системы включает в себя в качестве подсистемы соподчиненный популяционный уровень, являясь для последнего высшим, управляющим (регулирующим). Паразитарная система является биологической основой эпидемического процесса. Паразитарная система (уровень паразитарной системы в структуре эпидемического процесса) – это взаимосвязанные взаимодействием популяции разных биологических видов, одни из которых является паразитическим. Паразитарная система эпидемического процесса образована популяциями паразита – возбудителя болезни, его биологических хозяев (т.е. людей) и живых переносчиков. Взаимодействие этих популяций, являющееся внутренней причиной существования паразитарной системы, обеспечивается за счет реализации механизма передачи возбудителей. И материальный субстрат, и сущность паразитарной системы – биологические. Влияние же природных и социальных факторов окружающей среды является внешним по отношению к паразитарной системе. Именно паразитарную систему рассматривает «теория саморегуляции». Понятие «паразитарная система» остается сугубо биологическим и применительно к тому варианту паразитарных систем, в котором хозяином паразита является человек. Для удобства изучения проблемы в этом случае в анализ вовлекается лишь один, условно вычленяемый, намеренно абстрагируемый биологический аспект единого и неразрывного социально-биологического понятия «человек». Биологическое понятие «паразитарный» означает «свойственный паразитизму», и, естественно, оно не может иметь никакой социальной окраски (за исключением случаев, когда понятие используется в переносном смысле для обозначения жизни за счет эксплуатации чужого труда, т.е. в случаях, не имеющих отношения к рассматриваемому нами предмету). Иерархичность строения системы эпидемического процесса заключается также и в том, что его паразитарная система дискретна. Она состоит из отдельных особей популяции хозяина, в организме каждой из которых обитает микропопуляция паразита, формируя инфекционный процесс. Реализация того или иного механизма передачи превращает множество индивидуальных инфекционных процессов (взаимодействие на организменном уровне) в межпопуляционное (межвидовое) взаимодействие, т.е. в паразитарную систему. Таким образом, паразитарная система в сущности представляет собой спектр инфекционных процессов в популяции хозяина – от клинически выраженных заболеваний до носительства (рис. 6). Иерархия инфекционного процесса также имеет многоуровневый характер. Она состоит из систем соподчиненных уровней, при этом каждый нижестоящий уровень входит в состав вышестоящего в качестве подчиненной системы (рис. 7). Высшим в этой иерархии является организменный уровень, т.е. собственно инфекционный процесс в целом, представляющий собой организменный паразитоценоз (взаимодействие организма хозяина с заселившей субпопуляцией паразита). Следующим нижестоящим уровнем, как и в системе макроорганизма, является тканево-органный, представляющий собой локальные паразитоценозы (взаимодействие каждого органа и ткани с их локальными субпопуляциями паразита). В состав тканево-органного входит клеточный уровень (взаимодействие клетки макроорганизма с организмом паразита), в свою очередь включающий в себя систему нижележащего субклеточного (молекулярно-генетического) уровня (конкурентное взаимодействие молекулярно-генетических аппаратов паразита и хозяина). Паразитарная система является одним из вариантов биоценоза. В соответствии с социально-экологической концепцией, паразитарная система эпидемического процесса существует во взаимосвязи с определенными природными факторами. Биоценоз (биологическое сообщество) – это саморегулирующаяся биологическая система, представляющая собой совокупность взаимодействующих популяций живых организмов постоянного видового состава, населяющих определенный биотип. Биотоп – это исторически сложившийся участок географического ландшафта с более или менее однородным условиями среды. Биоценоз, в котором одна из взаимодействующих популяций является паразитической, называется паразитоценозом. Биогеоценоз (сочетание биоценоза и биотопа) – это саморегулирующая территориальная (акваториальная) природная система, состоящая из живых организмов и локальной среды их обитания, связанных между собой обменом информации, энергии и вещества. Биогеоценоз в свою очередь является территориально очерченным вариантом более обобщающего понятия «экосистема». Экосистема (экологическая система) – это саморегулирующаяся взаимодействующая совокупность популяций живых организмов и абиотической природной среды их обитания, связанных как между собой, так и со средой обитания, обменом информации, веществ и энергии. Паразитарная система эпидемического процесса посредством того или иного механизма передачи возбудителей также связана с природной средой ее обитания, образуя в совокупности с нею эпидемиологическую экосистему, экосистемный уровень эпидемического процесса. Эпидемиологическая экосистема – это взаимодействие паразитарной системы с природными абиотическими факторами среды ее обитания. Если понятие «паразитарная система» характеризует биологическую основу эпидемического процесса, то понятие «экосистема» отражает экологический аспект существования этой основы. Экосистемный уровень отражает экологию паразита, как в популяции его биологических хозяев, так и на абиотических объектах окружающей среды, которые и являются регуляторами жизнедеятельности, гетерогенности и изменчивости структуры популяции паразита. Хотя в жизни человеческого общества природное и социальное слиты в неразрывном единстве, понятие «эпидемиологическая экосистема» отражает лишь природный аспект, условно абстрагируя его. На этом уровне социальные факторы влияют на паразитарную систему и на эпидемиологическую экосистему в целом извне, играя роль внешних условий их функционирования. Поэтому понятие «эпидемиологическая экосистема» не имеет никакой социальной нагрузки. Экосистемный уровень является первым (нижним) в иерархии собственно эпидемического процесса, последовательно включая в себя уровень паразитарной системы, в состав которого входит популяционный уровень. Именно этот уровень характеризует учение о природной очаговости болезней. Природная среда, являясь местом естественного обитания паразитарном системы эпидемического процесса, оказывает непосредственное регулирующее влияние на каждый из ее компонентов, т.е. на популяцию паразита, его биологических хозяев и переносчиков. Так, водные, почвенные и климатические условия определяют возможность и условия существования внеорганизменной части популяции возбудителей брюшного тифа, шигеллезов, многих гельминтозов и других инфекций и инвазий на объектах окружающей среды. Внутригодовая изменчивость метеофакторов может косвенно определять сезонную ритмичность динамики численности животных-хозяев и членистоногих переносчиков возбудителя - и тем самым формировать особенности внутригодового распределения заболеваний. Ареал многих видов животных - источников возбудителей инфекций - обусловлен географически (олени - в тундре, верблюды - в пустыне и т.д.), поэтому специфика ландшафта определяет территориальную приуроченность животных-хозяев и источников возбудителей многих природно-очаговых болезней. Гидрогеологические, геоботанические климатические факторы регулируют ареал хозяев и переносчиков возбудителей, тем самым, влияя на локализацию природных очагов инфекций. Смена времен года, определяя сезонные ритма жизнедеятельности млекопитающих жиотных и кровососущих членистоногих, формирует сезонную периодичность активизации взаимодействий сочленов паразитарных систем. Климатические факторы способны также влиять на степень резистентности популяции хозяев к возбудителям инфекций и т.д. Природные катастрофы (землетрясения, наводнения, извержения вулканов и т.д.) способны активизировать природные очаги инфекций. Вместе о тем принципиально важно, что эпидемический процесс возникает и развивается среди населения, т.е. в социально организованном человеческом обществе. Экологический подход к анализу эпидемического процесса позволяет выявить закономерности, лежащие в основе взаимодействия биологическом по своей природе эпидемиологической экосистемы с социальной средой ее существования, т.е. человеческим обществом. Основном концепцией современной экологии является осознание того, что человечество составляет часть сложных биогеохимических циклов природы, а не нечто внешнее по отношению к ним, хотя и обладает все возрастающей способностью их изменения. В связи с этим все большее развитие получает социальная экология (экология общества), изучающая единую комплексную систему «природа-общество», т.е. законы, механизмы и следствия взаимосвязи и взаимодействия социально организованного человеческого общества о его природной и антропогенной экологической средой обитания в целях изыскания путей оптимизации и гармонизации этого взаимодействия. В качестве модели окружающей человека среды принимается модель биогеосоциальной системы (общество - производство - окружающая среда), которая состоит из 3 подсистем: социальной, экономической и экологической. Триединство, характеризуемое взаимоотношением людей с природными факторами жизни общества, его производительными силами и социально-политической надстройкой, получило название социально-экологической системы или соцэкосистемы. Взаимодействие эпидемиологической экосистемы о человеческий обществом образует высший уровень эпидемического процесса - соцэкосистемный, или эпидемиологическую социально-экологическую систему (соцэкосистему). К эпидемиологически значимым факторам социальной среды относятся:
Таким образом, по вертикали система эпидемического процесса образована двумя иерархиями: иерархией собственно эпидемического процесса с входящей в ее состав иерархией множества инфекционных процесс сов. Каждая из этих иерархий в свою очередь состоит из последовательного ряда соподчиненных уровней (табл. 1). Таблица № 1. Структура эпидемического процесса
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||