римское право. Литература по гуманитарным и социальным дисциплинам для высшей школы и средних специальных
 Скачать 6.24 Mb.
|
|
Глава 38 Новая институциональная теория Методологические особенности и структура новой институциональной теории О Права собственности, трансащионные издержки, контрактные отношения Q Теорема Коуза О Теория экономических организаций Экономика права □ Теория общественного выбора Неудовлетворенность традиционной экономической теорией, уделявшей слишком мало внимания институциональной среде, в ко-юрой действуют экономические агенты, привела к возникновению повой школы, выступившей под общим именем «новая институциональная теория». Такое обозначение может породить ошибочное представление о ее родстве со «старым» институционализмом Т. Веблена, Дж. Ком-монса, Дж, Гэлбрейта. Однако совпадения здесь скорее чисто терминологические (например, понятие «сделки» (transaction) является исходной единицей анализа как для Дж. Коммонса, так и для «но-лых» институционалистов). В действительности корни новой и институциональной теории уходят в неоклассическую традицию. Она известна также под множеством иных названий: неоинсти-1уционализм (т.е. течение, оперирующее понятием института с но-мых, отличных от «старого» институционализма позиций); трансак-ционная экономика (т.е. подход, изучающий трансакции (сделки) и связанные с ними издержки); экономическая теория права собственности (поскольку права собственности выступают в качестве важнейшего и весьма специфического понятия данной школы), контрактный подход (поскольку любые организации, от фирмы догосударст-иа, понимаются как сложная сеть явных и неявных контрактов). Первая статья, положившая начало этому направлению, — «Природа фирмы» Р. Коуза — была опубликована еще в 1937 г. Но вплоть до i средины 1970-х годов она оставалась на периферии экономической илуки и лишь в последние десятилетия стала выдвигаться на передний план. С этого времени новая институциональная теория начи-i глет осознаваться как особое течение экономической мысли, отличное как от неоклассической ортодоксии, так и от различных неортодоксальных концепции. На первых порах она разрабатывалась почти исключительно в США. В 1980-е годы в этот процесс включились за- G53 падно, а с начала 1980-х годов и восточноевропейские экономиста!. Признание заслуг нового направления выразилось в присуждении Нобелевской премии по экономике двум его виднейшим представителям — Рональду Коузу (1991) и Дугласу Норту (1993). 1. Методологические особенности и структура новой институциональной теории Неоинституционализм исходит из двух общих установок. Во-первых, что социальные институты имеют значение (institutions matter) и, во-вторых, что они поддаются анализу с помощью стандартных инструментов экономической теории. Совмещение подобных представлений встречалось в истории экономической мысли нечасто. Наиболее прочно неоинституционализм связан с неоклассической теорией, от которой он ведет свое происхождение. На рубеже,| 1950—60-х годов экономисты-неоклассики осознали, что понятия и методы микроэкономики имеют более широкую сферу применения, чем предполагалось ранее. Они начали использовать этот аппарат для изучения таких внерыночных явлений, как расовая дискриминация, образование, охрана здоровья, брак, преступность, парламентские выборы, лоббизм и др. Это проникновение в смежные социальные дисциплины получило название «экономического империализма» (ведущий теоретик — Г. Беккер). Привычные понятия - максимизация, равновесие, эффективность - стали прилагаться к несравненно более широкому кругу явлений, которые прежде входили в компетенцию других наук об обществе. Неоинституционализм — одно из наиболее ярких проявлений это^ общей тенденции. Его «вторжение» в сферу правоведения, истории l организационной теории означало перенос техники микроэконом и! ческого анализа на разнообразные социальные институты. Однако вьм привычных рамок стандартные неоклассические схемы сами начал!] испытывать изменения и приобретать новый облик. Так происходи] ло зарождение неоинституцйонального направления. Как известно, ядро неоклассической теории составляет модель ра| ционального выбора в условиях заданного набора ограничений. Нес институционализм принимает эту модель как базовую, однако осва бождает ее от целого ряда вспомогательных предпосылок, которым!| она обычно сопровождалась, и обогащает ее новым содержанием. Какие же сходства и различия здесь обнаруживаются? Прежде всего неоинституционалисты критикуют традици он ну* неоклассическую теорию за отступления от принципа «методологи^ 654 ческого индивидуализма». Согласно этому принципу, реально дейст-иующими «актерами» социального процесса признаются не группы 1пи организации, а индивиды. Никакие коллективные общности (например, фирма или государство) не обладают самостоятельным существованием, отдельным от составляющих их членон. Все они под-iсжат объяснению с точки зрения целенаправленного поведения ин-ишидуальных агентов. Благодаря последовательно проводимому принципу методологического индивидуализма перед новой институциональной теорией и гкрьшается новый, более глубокий пласт экономической реальнос-[Ц. Она спускается на уровень ниже, чем тот, на котором останавливался традиционный микроэкономический анализ. В центре ее вни-м.шия оказываются отношения, складывающиеся внутри экономических организаций, тогда как в неоклассической теории фирмы и фугие организации рассматривались просто как «черный ящик», ипутрь которого она не заглядывала. В этом смысле подход новой институциональной теории может быть охарактеризован как микромикроэкономический. Стандартная неоклассическая теория знала два вида ограничений: физические, порожденные редкостью ресурсов, и технологические, iсражающие уровень знаний и практического мастерства экономических агентов (т.е. степень искусности, с какой они превращают исходные ресурсы в конечную продукцию). При этом она отвлекалась m особенностей институциональной среды и издержек по обслужи-II ишю сделок, считая, что все ресурсы распределены и находятся в ■мстной собственности, что права собственников четко разграничены и надежно защищены, что имеется совершенная информация и .тсолютная подвижность ресурсов и т.д. Неоинституционалисты вводят еще один класс ограничений, условленных институциональной структурой общества, также сующих поле индивидуального выбора. Они отказываются от все->можных упрощающих предпосылок, подчеркивая, что экономи-кие агенты действуют в мире высоких трансакционных издержек, >хо определенных прав собственности и ненадежных контрактов, Ире, полном риска и неопределенности. Кроме того, предлагается более реалистическое описание самого >цесса принятия решений. Стандартная неоклассическая модель юражает человека как существо гиперрациональное. Неоинститу- шальный подход отличается большей трезвостью. Это находит |. фажсние в двух его важнейших поведенческих предпосылках- ог- р.шиченной рациональности и оппортунистическом поведении. 655 Первая отражает факт ограниченности человеческого интеллею та. Знания, которыми располагает человек, всегда неполны, его счетные и прогностические способности далеко не беспредельны, совершение логических операций требует от него времени и усилий. Одним словом, информация — ресурс дорогостоящий. Из-за этого агенты вынуждены останавливаться не на оптимальных решениях, а на тех, что кажутся им приемлемыми исходя из имеющейся у них ограниченной информации. Их рациональность будет выражаться в стремлении экономить не только на материальных затратах, но и на своих интеллектуальных усилиях. При прочих равных условиях они будут предпочитать решения, предъявляющие меньше требований к их предсказательным и счетным возможностям. Оппортунистическое поведение определяется О. Уильямсоном, который ввел это понятие в научный оборот, как «преследования собственного интереса, доходящее до вероломства» (self-interest-seeking-with-guile). Речь идет о любых формах нарушения взятых на себя обязательств, например уклонении от условий контракта. Индивиды, максимизирующие полезность, будут вести себя оппортунистически (скажем, предоставлять услуги меньшего объема и худшего качества), когда это сулит им прибыль. В неоклассической теории для оппортунистического поведения не находилось места, поскольку обладание совершенной информацией исключает его возможность. Значительная часть институтов — традиций, обычаев, правовых норм — призвана уменьшать негативные последствия ограниченной рациональности и оппортунистического поведения. Как подчеркивает О. Уильямсон, в социальных институтах нуждаются ограниченно разумные существа небезупречной нравственности. При отсутствии проблем ограниченной рациональности и оппортунистического поведения потребность во многих институтах попросту бы отпала. По-иному формулирует новая школа и задачи нормативного анализа. В ортодоксальной неоклассической теории при опенке реально действующих экономических механизмов за точку отсчета принималась модель совершенной конкуренции. Отклонения от оптимальных свойств этой модели расценивались как «провалы рынка», а надежды на их устранение возлагались на государство. Неявно предполагалось, что оно обладает всей полнотой информации и в отличие от индивидуальных агентов действует без трений. Новая институциональная теория отвергает подобный подход. Привычку сравнивать реальные, но несовершенные институты с совершенным, но недостижимым идеальным образцом Г. Демсец окрестил «экономикой нирваны». Оценки действующих институтов долж-i 656 ны исходить из сопоставлений не с некими воображаемыми конструкциями, ас альтернативами, осуществимыми на практике. Нормативный анализ, настаивают неоинституционалисты, должен вестись и сравнительно-институциональной перспективе. Такая смена точки отсчета неизбежно ведет к переоценке многих традиционных форм государственного вмешательства в экономику. Новая институциональная теория преодолевает многие ограничения, присущие традиционным неоклассическим моделям, и одновременно распространяет принципы микроэкономического анализа на сферы, которые ранее считались вотчиной марксизма и «старого» институционалиэма. Это дает основание некоторым авторам определять ее как обобщенную неоклассическую теорию. Однако сегодня многие ведущие теоретики неоинституционализ-ма склонны расценивать его как революцию в экономической мысли. Они видят в нем конкурирующую теоретическую систему, полностью несовместимую с неоклассической ортодоксией и способную в перспективе ее заменить. Такова позиция Р. Коуза, О. Уильямсона, многих других авторов. Правда, разделяют ее далеко не все. Так, Р. Познер считает подобную оценку завышенной: в экономическом анализе институтов он усматривает просто приложение «нормальной* микроэкономической теории. Какая из двух означенных тенденций возьмет верх, сказать трудно. Пока можно лишь констатировать, что теоретическое самоопределение нового направления еще не завершено. Переходя к рассмотрению структуры новой институциональной теории, нужно сразу сказать, что она никогда не отличалась внутренней однородностью. Между ее отдельными ветвями обнаруживаются не только терминологические, но и серьезные концептуальные расхождения. В тоже время значение этих расхождений не следует переоценивать. Сегодня неоинституционализм предстает как целое семейство походов, объединенных несколькими общими идеями. Один из его ведущих теоретиков — О. Уильямсон предложил следующую классификацию. Неоклассической доктрине, по его мнению, присуща не контрактная, а преимущественно технологическая ориентация. Предполагается, что обмен совершается мгновенно и без издержек, что заключенные контракты строго выполняются и что границы экономических организации (фирм) задаются характером используемой технологии. В отличие от этого новая институциональная теория исходит из организационно-контрактной перспективы. На первый план выдвигаются не технологические факторы, а издержки, сопро-иождающие взаимодействие экономических агентов друг с другом. 657 Для ряда концепций, относящихся к этому теоретическому семейству, предметом изучения является институциональная среда, т.е. фундаментальные политические, социальные и юридические правила, в рамках которых протекают процессы производства и обмена. (Примеры таких основополагающих правил:-конституционное право, избирательное право, имущественное право, контрактное право и др.) Правила, регулирующие отношения в публичной сфере, изучает теория общественного выбора (Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, М. Ол-сон и др.); правила, регулирующие отношения в частной сфере, -теория прав собственности (среди ее основателей Р. Коуз, А. Алчиан, Г. Демсец). Названные концепции различаются не только по предмету, но и по общей теоретической направленности. Если в первой акцент делается на потерях, которые порождаются деятельностью по--литических институтов, то во второй — на выигрыше в благосостоя-нии,"который обеспечивают институты права. Другая группа концепций занята изучением организационных форм, которые — в рамках действующих общих правил — создаются экономическими агентами на контрактной основе. Взаимодействию «принципал - агент» посвящена теория агентских отношений (agency theory). Одна ее версия, известная как теория механизмов стимулирования (mechanism design), исследует, какие организационные схемы могут обеспечить оптимальное распределение риска между принципалом и агентом. Другая так называемая «позитивная» теория агентских отношений обращается к проблеме «отделения собственности и контроля», сформированной У. Берлем и Г. Минзом еще в 1930-е годы. Среди ведущих представителей этой концепции - У. Меклинг, М. Джен-сен, Ю. Фама. Центральным для нее является вопрос: какие меры не-1 обходимы, чтобы поведение агентов (наемных менеджеров) внаимень- i шей степени отклонялось от интересов принципалов (собственников)? Действуя рационально, принципалы будут заранее (ex ante) учитывать опасность уклоняющегося поведения при заключении контрактов, за- [ кладывая защитные меры против него в их условия. Трансакционный подход к изучению экономических организаций I опирается на идеи Р. Коуза. Организации с точки зрения этого под-,1 хода служат цели сокращения трансакционных издержек. В отличие[ от теории агентских отношений акцент делается не на стадии заклю-1 чения, а на стадии исполнения контрактов (ex post). В одном из ответвлений этого подхода главной объясняющей категорией выступают издержки измерения количества и качества товаров и услуг, передаваемых в сделке. Здесь выделяется работы С. Чена, Й. Барцеля и Д. Норта. Лидером другой школы является О. Уильямсон. В центре G58 ее внимания находится проблема «регуляционных структур» (governance structure). Речь идет о механизмах, которые служат для оценки поведения участников контрактных отношений, разрешения возникающих споров, адаптации к неожиданным изменениям, применения санкций к нарушителям. Согласно О. Уильямсону, каждой сделке соответствует свой тип регуляционных структур, лучше других обеспечивающий ее исполнение. Даже простое перечисление основных подходов в рамках новой школы показывает, как бурно шло ее развитие и какое широкое распространение она получила в последние десятилетия. Сегодня это уже не какое-то полумаргинальное явление, а законная часть основного корпуса (mainstream) современной экономической науки. |