Людмила Тимонина История жизни генерала Сержанова Тольятти 2011
 Скачать 0.79 Mb.
|
|
«Как порочные люди могут делать приношение с целью получить награду от правительства, дабы, прикрыв тем прежние свои проступки, сравниться с отличными в обществе людьми, то не только воспрещается в сем случае ходатайствовать о наградах таковых людей, но и принимать от них пожертвования». …Тысячи трудоспособных ставропольчан были поставлены под ружье и отправлены на фронт. Урожай убирать было некому, лошадей тоже мобилизовали для нужд фронта. Производство в условиях военного времени упало. Население Ставрополя увеличилось в три раза, только 6 тысяч беженцев прибыли из прифронтовых районов, да еще 1200 колонистов-немцев, с давних времен живших в России… В этих условиях, естественно подскочили цены на продукты в лавках и на базаре. Городская Дума стала с этим бороться чисто запретительными мерами. В частности, она 28 июля 1914 года утвердила городские цены на хлеб: ржаной – 2-3 коп. за фунт, белый – 5-6 коп. Мясо должно было стоить 12-15 коп. за фунт. Эти меры одобрил самарский губернатор Протасьев Н. В., заявивший, что продажа товара по ценам выше указанных будет караться штрафом в 3 тыс. рублей или заключением в тюрьму на три месяца. Но цены не подчинялись ни губернатору, ни Думе. Вчера я возвратился из Ставрополя, около Самары. Лето хорошо провел. Историк, этнограф Александр Семенович написал о Ставрополе: «Маленький захолустный городок с немощеными улицами, покрытый сыпучими песками и большой пустынной площадью, сам по себе не представлял ничего интересного. Но если чем может похвастаться Ставрополь, так это, без сомнения, красивым и здоровым месторасположением: с одной стороны Волга и чудесный вид на Жигули, с другой – прекрасный сосновый бор, подходящий к самому городу». Другой путешественник Евгений Иванович Рогозин – экономист, общественный деятель, также побывавший в Ставрополе в XIX веке, писал: «…если вы любите Россию, то приезжайте сюда пожить и отдохнуть». «…Это были, в основном, небольшие домики крестьянского типа из сосновых досок. Покрыты они были железом или деревом. Как правило, домик имел одну большую, разделенную на две части половины и 2-3 маленьких комнат. В некоторых домиках купца Ивана Степановича Борисова, первым из предпринимателей, кто видел в этом – сдаче комнат на лето для приезжих – экономическую выгоду и расчет, стены и потолки были отштукатурены, а полы покрашены масляной краской, в других – этого не было. Размеры комнат различны – от 4×4 аршина (1 аршин = 71,12 см) и до 6×8 при трехаршинной высоте. Перед каждым домиком была терраска… Цены на домики были от 60 до 180 рублей за лето (с 1 мая по 15 сентября). При каждом домике имелась летняя кухня, и можно было питаться индивидуально... У Борисова была устроена общая кухня. Обед из трех блюд можно было иметь от владельца дачи по 12 руб. в месяц и по 6 руб. для прислуги. Чтобы было понятнее, скажем, что врач в Ставрополе получал 1500 рублей в год, почтальон – 500 рублей в год, чернорабочий (мужчина) в день зарабатывал 70 копеек, а женщина – 40 копеек. …К началу XX века в сосновом бору уже стояло около 300 дач, кроме того, здесь было выстроено 6 отдельных корпусов с номерами. Среди дач было выстроено 7 кухмистерских, 5 кумысных и еще несколько мелких лавок. Но Иван Степанович Борисов пошел дальше. Кроме небольших домиков он построил 2 больших дома по 20 номеров в каждом. Они были построены по типу гостиницы, по обеим сторонам коридора располагались номера одинаковых размеров 4×6 аршина при3,5 аршинах высоты. В каждом номере была практически стандартная мебель – железная дешевая кровать, комод, стол и два стула… Сдавая дачи в аренду, И. С. Борисов организовал для отдыхающих лечение кумысом… Он особенно хорошо помогал укреплению здоровья при начальных стадиях туберкулеза… Городская Дума не поддержала идею И. С. Борисова о строительстве курзала, так как не была уверена, что наплыв дачников будет продолжаться. Тогда Борисов решил строить курзал в одиночку на арендованной земле в сосновом бору. В 1898 году был построен каменный двух этажный курзал «как для удовольствия всех дачников, так и жителей города». На его строительство было потрачено 12300 рублей. Попутно заметим, что лучшие двухэтажные особняки, принадлежащие купцам Климушкину Николаю Александровичу и Лопатину Василию Григорьевичу, оценивались в 3500 рублей. Курзал построили в северо-западной части соснового бора, с театральной сценой, столовой, бильярдной комнатой и комнатой для чтения. С двух сторон курзал огибала красивая терраса. Тут же почти вплотную к курзалу примыкал буфет ставропольского клуба с богатым выбором отечественных и зарубежных вин и напитков. С другой стороны располагалась кумысная лавка. …Не один год инженер Добринский Анатолий Михайлович, работавший на строительстве Сибирской железной дороги, вместе с семьей отдыхал в Ставрополе. Он снимал дачу у местного дачевладельца Головкина. В июне 1910 года на даче Добринского отдыхал известный русский художник Василий Иванович Суриков. Дочь Добринского Галина Анатольевна вспоминала: «Этим летом к нам приехал Василий Иванович. Он сразу обнаружил под крышей кухни «пустое пространство» и, вооружившись лестницей и ящиком с красками, нарисовал в этом треугольнике громадное смеющееся лицо. Никто, глядя на это лицо, не мог удержаться от смеха. (Головкин потом вырезал эти доски с рисунком себе на память)… В Ставрополе было озеро с двумя купальнями, где по утрам было очень тесно, шумно и неопрятно. – Хотите, завтра одни будем купаться? – спросил Василий Иванович. Он долго о чем-то шептался с папой, они что-то укладывали в чемодан из старого белья и одежды. Наутро, когда мы пришли купаться, на берегу растерянно толпились дачники. В озере не было никого… – Там кто-то утонул, – сказали нам. В купальне нашли костюм и ботинки, а в пиджаке записка: «Прощай, милая Агаша! Всему виной любовь наша… Хотел я ею с тобой упиться, но пришлось мне утопиться…». Дальше мы не успели прочесть, так как записку «самоубийцы» приобщили к делу. История эта имела продолжение. В одной из самарских газет появилось сообщение о неизвестном «самоубийце». Скорее всего, информацию дал в газету постоянно отдыхающий на собственной даче заведующий редакцией «Самарской газеты» А. А. Дробыш-Дробышевский. В Ставрополь приехали следственные власти. Все озеро было обследовано баграми, но… пропал утопленник!». Самому Василию Ивановичу отдыхать на ставропольских дачах понравилось, и в письме к дочери 4 августа 1910 года он отмечал: «Вчера я возвратился из Ставрополя, около Самары. Лето хорошо провел». …Постоянно, ежегодно на ставропольских дачах жила жена генерал-лейтенанта Ванда Антоновна Григорьева. …Во время третьего своего ареста у революционерки и соратницы В. И. Ленина Инессы Федоровны Арманд, находившейся в одиночке петербургской тюрьмы, начался туберкулезный процесс. Ее освободили под крупный денежный залог для лечения, обязав через пять месяцев явиться в суд. Это время она использовала для лечения на дачах в Ставрополе. В письме к мужу Инесса Федоровна писала: «Я поехала в Ставрополь и оттуда хотела поехать в Белый Яр, чтобы окончательно решить и нанять дачу. Но, приехав в Ставрополь, я была очарована местностью, что никуда не поехала дальше, и, наткнувшись на сторожа одной дачи, осмотрела ее и наняла. Дача стоит в сосновом лесу, на высоком откосе. Спуск тоже покрыт соснами. Внизу тоже маленькое озеро, вдали полукругом высятся Жигули…». Дочь Инессы Федоровны Инна вспоминала: «В конце мая, после окончания занятий в школе, мы, дети, тоже поехали в Ставрополь и провели с матерью два месяца. Конечно, это чудное для всех нас время. Сосновый лес, чудесный воздух и кумыс сделали свое дело – мама очень хорошо поправилась… Время отдыха пролетело быстро, и наступило время яви в суд, но Инесса Федоровна бежала через границу в Финляндию и вновь включилась в активную партийную деятельность. Уже потом, будучи в Швейцарии, она писала дочери: «Как Волга хороша. В Ставрополе самое сильное впечатление на меня произвело раннее утро. Я помню, когда с Сашей ходили встречать Федю. Вышли – было темно, а потом постепенно рассветало – и река, и небо были розовые, такого необычайно нежного цвета. Ужасно люблю время, проведенное в Ставрополе». Новый этап в развитии летнего отдыха в Ставрополе наступил после того, как местный купец I гильдии Климушкин Николай Александрович выкупил у города курзал и борисовские дачи. Это был, пожалуй, самый богатый купец в городе; в Ставрополе он владел двумя магазинами: оптовым и розничным, и еще один у него был в Мелекессе. В целом его капитал оценивался примерно в 8 млн. рублей, по тем временам приличная сумма. Климушкин Н. А. решил на базе разрозненных ставропольских дач организовать санаторий «Лесное» с передовыми методами лечения и обслуживания. Одни говорили, что он сделал для своего сына Валентина, будущего врача, другие говорили, что якобы это было сделано для его больной туберкулезом дочери, но мне думается, что это было удачное вложение капитала, не отрицая личностных мотивов. В 1910 году Климушкин закончил сооружение двухэтажного главного корпуса здания санатория и пригласил директорствовать в нем одного из лучших врачей России Золотницкого Владимира Николаевича… Были разбиты цветники и клумбы, установлены скульптуры, фонтан. Наплыв отдыхающих увеличивался. В отдельные годы количество отдыхающих в Ставрополе достигало 4 тыс., почти столько, сколько и проживало в Ставрополе. Люди приезжали из Астрахани, Вятки, Петербурга, Саратова, Москвы, Ростова и других городов. Сюда на отдых даже приезжали из Франции и Турции. Практически ежегодно на отдых и лечение приезжали члены дипломатического корпуса, аккредитованные в Петербурге. Но пришла революция, санаторий Климушкина был национализирован и стал называться именем Реввоенсовета Пятой армии, а потом санаторий имени Троцкого…». …Уже с начала 1912 года началась подготовка к выборам в Государственную Думу. Наш город в ней представлял бывший предводитель дворянства Ставропольского уезда Алексей Михайлович Наумов… Он окончил юридический факультет Казанского университета, работал следователем, заместителем окружного прокурора, а с 1901 года ушел в отставку. Депутатом его избрали от помещиков Самарской губернии. Запомнился Наумов тем, что первым в наших краях приобрел легковой автомобиль «Адлер», который крестьяне называли «антихристовой машиной»… …Кажется, в пойменных землях росло все. Ставропольчане накашивали по 120 пудов сена с десятины, в поймах других рек брали не больше 80 пудов, а лесного сена на полянках брали только до 47 пудов. Благословенным местом была волжская пойма и рачительные хозяева знали ей цену. «Ярмарка» – «яр» – год, «Марк» – торг. Татищев обращал внимание на то, что с точки зрения узколичных интересов помещика ему полезнее иметь грамотных, чем неграмотных крестьян. Свои рассуждения Татищев старался обосновать историческими ссылками. Он писал, что величие смуты потрясает прежде всего те государства, которые стоят на низкой ступени культурного развития: «Если хочешь обстоятельно знать, прочитай историю древних времен, увидишь многих народов и государств примеры, что от недостатка благоразумного рассуждения разорились и погибли, которых память токмо на бумаге осталась». 1 «Политические репрессии в Ставрополе-на-Волге в 1920-1950-е годы», Центр информационных технологий, Тольятти, 2005. 2 «Страницы истории села Кунеевка», Тольятти, 1999. 3 Дата образования Кунеевлага – 6 октября 1949 года, закрытия – 12 марта 1958 года. 4 Новопредтеченское (Новодевичье), кузьмодемьянское (Кузькино), Ногайский Брод (Шигоны), Малые Шигоны (Ключищи), камышенка. 5 Надеино (Усолье), Архангельское (Ахтуша), Московка (Малая Ахтуша), Жегулиха (Жигули), Александровка, Валы, Березовка, Комаровка, Львовка (Кошеловка), Тайдаково, Введенское (Большая Рязань), Новая (Малая) Рязань, Покровское (Переволоки). 6 Русская Борковка 7 Рождествено, Архангельское (Новинки), Ильинское (Подгоры), выползово, Богородское (Аскулы), Козьмодемьянское (Брусяны), Яблоновая – ныне не существует 8 Табухтина (Безводовка) – ныне не существует. 9 Березовый солонец. 10 Черакаевка(Чуракаевка) – ныне не существует. 11 Ширяевские Вершины – ныне не существует. 12 Ныне на ее месте село Новинки. 13 Ижбулдина (Плетневка) – ныне не существует. 14 Чувашская Брусяна – ныне не существует. 15 В соответствии с Межевой инструкцией из свободных незанятых земель помещики имели право закрепить за собой определенное число десятин земли на каждую ревизскую душу в принадлежавших им селениях, близ которых располагались неосвоенные угодья. 16 Село Маза, сельцо Горбуновка, деревня Муранка принадлежали Левашовым; разнопоместными были села и деревни Моркваши, Ширяев Буерак (Ширяево), Мордово, Кольцовка, Ермаково, Осиновка. |