ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ_тихомиров. М. Н. Тихомиров источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца XVIII в
 Скачать 1.52 Mb.
|
|
ГЛАВА XIX СОЧИНЕНИЯ ИНОСТРАНЦЕВ О РОССИИ В XVIII в. § 1. Сочинения иностранцев первой половины XVIII в. Дополнением к русским источникам по истории XVIII в. являются сочинения иностранцев. Впрочем, относительная ценность этого вида источников по сравнению с более ранним временем значительно уменьшается в связи с резким увеличением [228] числа русских источников. Общая Достоверность сочинений иностранцев, писавших о России в XVIII в., остается столь же неравномерной, как и раньше. Наряду с ценнейшими работами, подобными запискам герцога де Лириа, имеется громадное количество сочинений явно недостоверного характера. Степень исторической ценности в данном случае зависела, главным образом, от личности автора и нередко от степени его осведомленности. Укажем лишь наиболее ценные сочинения иностранцев, чтобы дать основные вехи для знакомства с этими многочисленными и очень пестрыми по своему значению источниками. Для начала XVIII в. наиболее важны обширные записки Корнелия де Бруина, известного путешественника и художника. В 1701—1708 гг. де Бруин путешествовал по России. Прибыв в Архангельск, он оттуда проехал в Москву, где пробыл почти год. В 1708 г. де Бруин начал новое большое путешествие по Москва - реке, Оке и Волге, добравшись до Астрахани, откуда в товариществе с тремя армянами проехал в Персию, Восточную Индию, на Цейлон и Яву, после чего вернулся обратно на родину снова через Астрахань, Москву и Архангельск. В 1711 г. им было напечатано «Путешествие через Московию». Де Бруин лично знал Петра I и писал портреты с него и царского семейства. Он ведет рассказ в порядке своего путешествия. Очень ярко описывает жизнь ненцев («самоедов»), город Архангельск и его торговлю, путь от Архангельска в Москву. Чрезвычайно интересны главы о пребывании де Бруина в Москве и в Воронеже. Другой иностранец, Юст Юль, написал дневник о пребывании датского посольства при русском дворе в 1709—1711 гг. Записи начинаются с апреля 1709 г. Особенный интерес они имеют для истории Прутского похода. Конец правления Петра I описан в знаменитом дневнике Фридриха - Вильгельма Беркгольц а, гольштинского дворянина, поступившего на русскую службу и, в должности генерал - лейтенанта, причисленного к свите гольштинского герцога Карла - Фридриха. Пребывание Беркгольца в России относится к 1721 —1725 гг. Позже Беркгольц служил - при дворе в Голыитинии, а потом жил в Германии, находясь в отставке. Беркгольц на протяжении четырех лет подробно описывает жизнь в Петербурге. Записи с апреля 1721 г. по сентябрь 1725 г. ведутся изо дня в день. Находясь в непосредственном приближении к петербургскому двору, автор их был хорошо осведомлен в официальных и придворных делах, был лично знаком со всеми выдающимися деятелями конца царствования Петра I. Будучи наблюдательным, Беркгольц тщательно описывает бытовые условия петербургской жизни. По точности и подробности изложения дневник Беркгольца выгодно выделяется среди иностранных сочинений о России начала XVIII в. Но не следует забывать официального положения автора, которое накладывало на дневник свой отпечаток. На первом месте [229] стоят описания бесконечных пиров, празднеств, подобных торжественной встрече петровского ботика, а также ухаживаний гольштинского герцога Карла за цесаревной. В своих записках Беркгольц рисуется аккуратным, но недалеким бытописателем. Сочинение гольштинского министра Бассевича (записки о 1713 г.) относится почти к тем же годам и любопытно для характеристики петровского времени. В сочинении Вебера, прожившего в России шесть лет — с 1714 по 1720 г. — в должности резидента (посланника) Брауншвейга, находим изложение и характеристику петровских реформ. Автор дает им своеобразную оценку, останавливаясь на причинах, которыми они вызваны. Сочинение носит название: «Изменившаяся или реформированная Россия». Своеобразный характер имеет сочинение Страленберга, шведского офицера, взятого в плен под Полтавой, сосланного в Сибирь и вернувшегося на родину только после Ништадтского мира. Страленберг прожил в Сибири 13 лет. Его сочинение — «Север и восточная часть Европы и Азии» — для истории Сибири начала XVIII в. имеет крупное значение, так же как и вообще для времен Петра I. Однако оно отличается пристрастностью и враждебностью к Петру I. Весьма любопытна краткая записка «О нынешнем состоянии государственного управления в Московии», написанная в 1710 г. Оттоном Плейером, австрийским поверенным в России. Особенно любопытно приложенное к донесению Плейера сообщение о важнейших русских сановниках. К началу второй четверти XVIII в. относятся весьма достоверные записки герцога де Лириа, который был испанским послом при дворе Петра II. Они начинаются с 1727 г., когда герцог был послан ко двору Екатерины I, скончавшейся до его прибытия. Большой интерес записки де Лириа имеют для истории царствования Петра II и воцарения Анны Ивановны. Обрываются записки на октябре 1730 г. Де Лириа рисует нам чрезвычайную власть фаворита Петра II, князя Ивана Долгорукого. Несколько иной характер имеет сочинение Фоккеродта. Это скорее деловой отчет о виденном в России, чем записки. Записки Фоккеродта написаны в 1734 г. Фоккеродт был секретарем прусского посольства в России. Он дает характеристику России и русских при Петре I, начиная первую главу характерным заголовком: «Действительно ли прежние русские были так дики и скотоваты, как расславляют о них». Фоккеродт характеризует преобразования, проведенные Петром I в положении церкви, в образе правления, в военном деле, в торговле и промышленности, в создании новых водных путей, в образовании, в одежде русских и т. д. Замечания Фоккеродта о России XVIII в. крайне интересны. Он исчисляет количество жителей в России в 13—14 млн., отмечая, что «доходы России вовсе несоразмерны с величиной этого царства». § 2. Сочинения иностранцев второй половины XVIII в. Вторая половина XVIII в. представлена очень большим количеством иностранных сочинений о России. К ним принадлежат [230] записки и воспоминания, исторические сочинения и даже романы и повести. Обзор этих сочинений сделан в работе В. А. Билъбасова («История Екатерины Второй», т. XII). Впрочем, из них лишь относительно немногие имеют ценность для истории, большинство же отличается недостоверностью или чересчур явной пристрастностью оценок. Одним из важнейших сочинений о перевороте 1762 г. является книга Рюльера. Он был секретарем французского посольства в Петербурге, где прожил 15 месяцев и имел некоторые личные знакомства в придворных кругах Петербурга, в частности хорошо знал Миниха. К сожалению, он описал «революцию 1762 г.» только спустя шесть лет, когда многое у него изгладилось из памяти. Екатерина II была крайне недовольна появлением труда Рюльера и делала попытки уничтожить его рукопись. Бильбасову представляются особенно ценными сообщения Рюльера о поведении фельдмаршала Миниха, о двух группировках при дворе Екатерины II — Орлова и Дашковой,— о поведении Измайловского полка и т. д. Секретарь саксонского посольства Гельбиг, живший в Петербурге в 1787—1796 гг., написал биографию Петра III в двух томах. Он тщательно собрал письменный материал и воспользовался рассказами людей, лично знавших Петра III. Гельбиг сохранил большое количество известий, подтверждаемых другими историческими свидетельствами, в том числе записками Екатерины II. При всем своем сочувствии к Петру III он должен был отметить, что переворот произошел при полном спокойствии жителей и что «сам император весьма виноват в том, что возмущение могло возникнуть и успешно закончиться». О том же дворцовом перевороте 1762 г. пишет ювелир Позье, непосредственно связанный с императорским двором. Впрочем, во многих случаях Позье допускает весьма значительные ошибки при рассказе о перевороте 1762 г. Ряд иностранных сочинений посвящен истории военных действий России в XVIII в. Особенно любопытны записки Ресми Ахмеда - эффенди, представителя Турции в Вене и позже в Берлине. Он был уполномоченным Турции при заключении Кучук - Кайнарджийского мира и с 1769 г. писал официальные записки о военных действиях. Ресми Ахмед написал свои «Существенные размышления» в 1776 г. Весь труд состоит из введения и 6 глав, рассказывающих о деятельности турецкого правительства и великих визирей. Для истории России особенно интересно добавление к книге, в котором объясняются причины русских побед. Ресми указывает на то, что русские давно уже готовились к войне и не только в Крыму и на Дунае, но и на Кавказе и в Греции (Морее). Русские войска применили новые тактические приемы. Немалую помощь им оказало восстание в Египте. Той же войне посвящен труд другого турецкого писателя Вассифа-эффенди, который в 1770 г. сопровождал турецкие войска. Он писал «почти все секретные рапорты к султану от великого визиря». Особенно интересны сведения о переговорах турецких и русских уполномоченных в Фокшанах, Бухаресте и Кучук - Кайнарджи. Вассиф правдиво описывает переговоры и замечает следующее: «Грубость характера Османа - эффенди была главной причиной прекращения совещаний у города Фокшан… Его вызывающий тон с первого же раза восстановил русских уполномоченных, которые спрашивали друг у друга, не имеют ли они дело с сумасшедшим». По поводу Кучук - Кайнарджийского мира Вассиф пишет: «хотя условия этого мира давали все преимущества России, Порта тем не менее была счастлива получить ценою этих уступок спокойствие, в [231] котором она нуждалась». Особенно интересны известия Вассифа о военных действиях — осаде Хотина, плохой интендантской части у турок, внезапности появления русского флота в Эгейском море («невозможно, чтобы русская эскадра могла притти из Петербурга в Средиземное море») и т. д. К этому же времени относятся записки барона де Тотта, французcкого посланника в Константинополе, который оставил труд, важный в особенности для истории Крыма. Для истории войны с Швецией ценны так называемые мемуары графа Стединга (1746—1839). Они фактически составлены его зятем генералом Бьернштерна, который написал мемуары от имени Стединга, вставив в них письма и другие бумаги умершего. Из них наибольшую ценность имеют материалы по истории русско-шведской войны 1788—1790 гг. При всей ненависти Стединга к русским он вынужден был признать высокие качества русских войск: «русская пехота — великолепна, никакой солдат в мире, за исключением русского солдата, не выдержал бы терпеливо столько трудов». В другом своем письме он признается, что «финские полки не расположены к войне». Для истории разделов Речи Посполитой и связанной с этим политики России особенно интересны сочинения, исходящие из лагеря, враждебного политике царизма. Граф Михаил Огинский (1765—1833), видный польский деятель, а позже русский сенатор, составил в 1815 г. записки, основанные на более ранних заметках. Он рассказывает о заключении в Амстердаме займа для Польши, а также о встречах с Потемкиным, Зубовым и другими представителями двора Екатерины II. Рассказав о восстании в Вильно, Огинский замечает: «12 августа русские вошли в Вильну, и надо отдать им справедливость, что они не совершили тех преступлений, в которых их обвиняют». Вообще Огинский в отличие от других польских авторов довольно благоприятно относится к русским. Бильбасов так характеризует сочинение Огинского: «Записки в высшей степени интересны и важны. В них встречаются ошибки, но, по большей части, мелочные; в существенном же верно передаются главнейшие события». Записки Яна Килинского дают немало сведений о политике России в Польше и о последних годах Речи Посполитой. Кил и некий жил в Варшаве с 1780 г., имел два каменных дома и был выбран в городской магистрат. В 1794 г. он принимал участие в восстании, стоя во главе мещан и ремесленников в качестве полковника. Посланный в Познань, чтобы поднять в ней восстание, Килинский попал в плен к пруссакам, а позже был препровожден в Петербург, где некоторое время содержался в крепости. Его записки любопытны подробностями, нередко помогающими установить топографию восстания. Автор непрочь приписать себе большее влияние на ход событий, чем это было в действительности. Для бытовой и отчасти политической истории Речи Посполитой второй половины XVIII в. любопытны записки Яна Дуклана Охотского, писавшего уже на 76 году своей жизни, по воспоминаниям. Охотский, отличаясь болтливостью, постоянно хвастает своими любовными успехами, но наряду с этим сообщает интересные и ценные сведения о политических событиях последних времен Речи Посполитой. Особый характер имеют записки иностранцев, служивших при русском дворе во второй половине XVIII в. Блестящие по форме и очень интересные по содержанию записки составил граф Сегюр. Он находился в России в 1785—1789 гг. и путешествовал вместе с Екатериной II по Днепру, где был свидетелем «потемкинских деревень». К сожалению, Сегюр писал уже в старости, когда многое успел забыть. В записках Сегюра помещены характеристики многих вельмож при дворе Екатерины II. [232] § 3. Дипломатические документы Для истории России XVIII в. большое значение имеют дипломатические документы, в первую очередь депеши послов иностранных государств, находившихся при русском дворе. Донесения дипломатов написаны людьми, очень осведомленными в международном и политическом положении России. Французские, английские и прусские послы не только участвовали в дипломатических переговорах, но вмешивались и во внутреннюю политику России. Французские и английские послы принимали участие в дворцовых переворотах XVIII в. Некоторые группировки при русском дворе субсидировались иностранными послами. Так, известный французский посол маркиз Шетарди активно участвовал в свержении Ивана Антоновича и воцарении Елизаветы Петровны. Позже, уже при Елизавете, английский посол поддерживал вице - канцлера Бестужева - Рюмина и т. д. Восшествие на престол Екатерины II было обеспечено в значительной мере помощью английского посла, который получал от цесаревны Екатерины, впоследствии императрицы, сведения секретного характера. Дипломатическая переписка велась на языке тех стран, которые были представлены при петербургском дворе. В донесениях английского посла, например, мы находим массу указаний различного характера. Все дипломатические дела, проходившие в это время так или иначе через Петербург, находят здесь свое отражение. Возьмем для примера донесения посла в конце 1741 г. 7 октября посол пишет, что «ходит известие о возобновлении оборонительного союза с Пруссией». 11 октября он сообщает о болезни старого князя Черкасского и о том, что стараются отклонить царицу от совместного с Англией участия в делах Швеции. 14 октября он говорит о старании Швеции и Франции возбудить Турцию против России; 25 октября — о намерении императрицы переехать из Москвы в Петербург; 30 октября — о намерении России заручиться содействием Англии для поддержки своего кандидата на шведский престол и т. д. Встречаются указания на внутренние политические события. Так, 7 ноября 1742 г. сообщается о миропомазании герцога Гольштинского по обрядам греческой церкви и о наречении его наследником русского престола (речь идет о будущем императоре Петре III). Дипломатические материалы напечатаны в сборниках Русского исторического общества. Дипломатические материалы очень своеобразны. Каждый посол защищал интересы своего государства и с точки зрения этих интересов расценивал разных политических деятелей. Английский посол очень благоприятно относился к Бестужевым. Совершенно иную характеристику Бестужевых мы найдем у соперников Англии, хотя бы в донесениях французских послов. ЛИТЕРАТУРА К ГЛАВЕ XIX Корнелий де Бруин, Путешествие через Московию (Чтения в Обществе истории и древностей российских, кн. I, II, III, IV, 1873).— Записки Юста Юля (Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1899, кн. II, III, IV). — Дневник камер - юнкера Беркгольца, перевел с немецкого И. Аммон, ч. I—IV, М. 1857—1860. — Записки Бассевича [233] («Русский архив» за 1865 г.). — Записки дюка Лирийского (1727—1730), пер. Д. Языкова, Спб. 1845. — Сочинения Фоккеродта и Плейера (Чтения в Обществе истории, и древностей российских, 1874, кн. II). — Ресми Ахмед - эффенди, Сок достопримечательного (Сеньковский, Сочинения, т. IV). — В. А. Бильбасов, История Екатерины II, т. XII, Берлин (без обозначения года); подробная библиография. — К. Бестужев - Рюмин, Русская история, т. I, Спб. 1872 (издание Кожанчикова), стр. 165—208 (сказания иностранцев). ГЛАВА XX ПОЛИТИЧЕСКИЕ СОЧИНЕНИЯ XVIII в. § 1. Сочинения первой половины XVIII в. Как и в более раннее время, в России XVIII в. появлялись многочисленные сочинения, посвященные различным вопросам политики и экономики. Будучи проявлением борьбы классов в области политической идеологии, эти сочинения нередко вскрывают отрицательные и реакционные стороны общественной жизни. Обильная публицистическая деятельность восходит уже ко времени петровских преобразований начала XVIII в., когда «Петр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса», как отметил товарищ Сталин («Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом», Огиз, 1938, стр. 3). При Петре I появляется целый ряд литературных произведений, в которых для России предлагаются реформы. Среди публицистов начала XVIII в. на первом месте необходимо поставить Посошкова. Иван Тихонович Посошков родился в 1652 или 1653 г. В одном из своих писем к Стефану Яворскому он подписывается: «убогий мирянин, села Покровского крестьянин». В действительности Посошков только по названию принадлежал к крестьянам, отец его был серебряником, т. е. ювелиром. Он родился и жил в дворцовом селе Покровском, населенном ремесленниками, работавшими на дворцовые надобности. В конце XVII в. Посошков поселился в Москве и выкупил из залога родовой двор за Яузой. Он был арестован по делу о каких - то обличительных тетрадях, но вскоре освобожден и стал принимать участие в ряде предприятий, типичных для петровского времени. Он пытался организовать компанию для производства игральных карт. В 1707 г. Посошков сидит «у водочного сидения», сначала в Москве, позже—как водочный мастер—в Новгороде (с 1710 по 1715 г.). К концу жизни Посошков купил дом в Петербурге, деревни в Новгородском, Кашинском уездах. В 1725 г., вскоре после смерти Петра I, Посошков опять был арестован. Причиной, по - видимому, являлись связи Посошкова с новгородским архиепископом Феодосией Яновским, оппозиционно настроенным по отношению к правительству Екатерины I, во главе которого стоял князь Меншиков. Посошков попал под следствие Тайной канцелярии и умер в тюрьме в 1726 г. [234] Уже в 1708 г. Посошков написал книгу под названием «Зерцало очевидное», направленную против раскольников и лютеран. В 1718—1719 гг. он пишет другую большую работу под названием «Завещание отеческое». Эта книга написана в форме наставления для сына Посошкова, но, конечно, Посошков предусматривал, что книга будет прочитана не только в кругу его семьи. «Завещание отеческое к сыну своему» состоит из 9 глав и небольшого «предречия». В первых главах («Об отроческом житии», «О брачном житии», «О начале мирского жития», «О мирском молении и молитве») излагаются правила общежития. Эта часть «завещания» любопытна прежде всего как источник, рисующий пороки и нравы некоторых общественных кругов начала XVIII в. Интересна глава V («О гражданском житии»). Посошков как бы рисует перед сыном различные жизненные пути. Наиболее бедственной представляется ему доля поденщика - земледельца. Отец рекомендует ее сыну лишь как последний выход: «аще, сыне мой, и весьма оскудевши, и от тоя великия скудоты, чем пропитатися не воз - можеши, то и тогда, сыне мой, во отчаянии ни во уныние не вдавайся, и ни к каковому воровству и неправедному делу не касайся... но, возложа надежду свою на бога, иди в земледельную работу». За усердную работу Посошков обещает только награду от бога. В таком же духе Посошков рисует жизнь раба, ремесленника, купца, солдата, крестьянина, даже нищего. В главе VI («о приказных порядках») Посошков с большим знанием дела описывает жизнь подьячего. Эта глава едва ли не самая интересная ео всем «Завещании» по своей необычайной конкретности. Последние три главы сочинения Посошкова говорят о церковных людях (о житии белого духовенства, иноков и архиереев). В «Завещании отеческом», написанном Посошковым, форма обращения к сыну лишь прикрывает обличение общественных недостатков, которым противопоставляются идеальные, с точки зрения автора, образы людей различных общественных кругов. Стоит снять налет церковности и фарисейства (наличие которых у Посошкова напрасно отрицается некоторыми авторами), чтобы за поучительными словами «Завещания» увидеть неприглядную картину русского крепостнического общества XVIII в. Особенно большой исторический интерес представляет третье сочинение Посошкова «Книга о скудости и богатстве». Своеобразна была судьба этой книги. Сочинение Посошкова носит заглавие: «Книга о скудости и богатстве си есть изъявление, отчесого приключается напрасная скудость и отчесого гобзовитое богатство умножается. Изданная чрез Ивана Посошкова 1724 года». Хотя на титульном листе рукописи и указан год издания 1724, книга Посошкова не была напечатана в XVIII в., и даже в XIX в. попытки издать ее полностью встретили сопротивление царской цензуры. Таким образом, в 1724 г. книга была распространена, по-видимому, лишь в нескольких списках. Книга начинается с посвящения Петру I: «Аз, мизирный его императорского величества рабичищ, мнение свое сицевое предлагаю о собрании царских сокровищ, сице, еже верным его величества рабом тако подобает пещися, еже бы елико о собрании казны старатися толико и о еже бы и собранное туне не погибало, и не токмо собранного, не собранного прилежно смотрети дабы даром ничто нигде не лежало и не погибало». [235] Те задачи, которые ставит себе Посошков, кажутся несколько узкими. На самом же деле перед нами настоящий проект реформ, касающийся многих важных сторон общественной жизни XVIII в. Сочинение состоит из 9 глав. Глава I посвящена вопросу о духовенстве, которое есть «столп и утверждение всему благочестию». Требуя большого внимания к духовенству, Посошков в то же время резко о нем отзывается. Глава начинается с характерных слов: «В духовном чине, аще будут люди неученые и в писании неискусные и веры христианские всесовершенного основания неведующии и воли божией неразумеющии, к тому же аще будут пьяницы... то благочестивая наша вера вся исказится и весьма испразднится». Посошков приводит несколько рассказов, основанных на личных наблюдениях. Он упоминает о священнике, служившем в доме Нарышкиных, который «и татарке против ее задания ответу здравого дать не умел». Посошков требует, чтобы были заведены училища для обучения духовенства. Он рекомендует обратить внимание даже на одежду духовенства: «шапка бы была з бобром или с лисицею круглая, сапоги бы были ниские, переды круглые, а лаптей бы отнюд ни в каковых местех не носили». Глава II носит название «О воинских делах». Чтобы иметь хорошее войско, его надо хорошо содержать. Солдат должен получать исправную амуницию и сытную пищу, чтобы у него не было побуждений заниматься грабежом: «есть слух, что иным солдатам и по десяти алтын на месяц денежнаго жалованья не приходит и о таковой их скудости, чаю, что никто великому государю не донесет, но, чаю, доносят, бутто вси сыти и всем довольны». Картина солдатской жизни, нарисованная Посошковым, весьма непривлекательна. Посошков вспоминает: «Я истинно видел в Санкт - Петербурге: солдат купил мяса на грош на последней недели рожественского мясоеда и говорит: „хотя бы де для заговенья оскоромиться. И сие не самая ли нужда, что весь мясоед ел сухой хлеб». Глава III — «О правосудии». О «правосудии» Посошков говорит особенно подробно, и это, конечно, не случайно: Посошкову больше, чем кому-либо, приходилось сталкиваться с различного рода судейскими неправдами. Он начинает характерными словами: «Бог правда, правду он и любит.. .» Впрочем, Посошков не уверен, можно ли добиться правого суда: «мой ум не постизает сего, како бы прямое правосудие устроити, но елико ми бог дарует, готов, написав, предложити». Без судейского рассмотрения в тюрьмах гибнет множество людей. Посошков ссылается на то что в 1719 г. он сам, по приказу Дмитрия Михайловича Голицына, сидел под арестом, подав просьбу о построении винокуренного завода: «и я, кажетца, и. не последней человек, и он, князь Дмитрей Михайлович, меня знает, а просидел целую неделю ни за что, кольми же паче коего мизирного посадят, да и забудут. И тако многое множество безвинно сидят и помирают безвременно». Глава IV — «О купечестве». Посошков указывает, что русские купцы не могут развивать своей инициативы. Между тем «и купечество в ничтожность повергать не надобно». Прежде всего необходимо, чтобы торги в России сделались свободными: «егда бо торг дан будет рускому купечеству свободной, чтоб не токмо иночинцы, но и иноземцы в торгу русским людям помешательства ни малого б не чинили, то и пошлиной збор будет не в том счислении». Защищая русское купечество, Посошков в то же время указывает на его недостатки. Среди русских купцов в обычае обманы и сокрытие доходов от царских податей, «а сей древней купецких людей обычай вельми есть неправ». Посошков предлагает ввести для купечества особый регламент, возвращаясь к своей излюбленной мысли о том, что и купечество, подобно духовенству, должно выделяться не только своим положением, но даже одеждой. Это представление о какой - то особенной форме для каждого общественного слоя России крайне характерно для Посошкова, который предлагает: «а кто выше своея меры платье себе [236] зделает, и по доношению то платье снять с него и отдать тому, кто о том непристойном платье обличит ево». Глава V — «О художестве» — представляет особый интерес. В ней Посошков развивает идеи меркантилизма. По его мнению, незачем обращаться в иностранные государства за товарами, — надо создать в своей стране фабрики и заводы: «о сем же всячески надлежит потщатися, чтобы завести в Руси делать те дела, кои делаются изо лну и ис пенки, то есть трипы, бумазеи, рубки, миткали, камордки и парусныя полотна и прочие дела, кои из русских материалов делаютца. Сие бо велми нужно, еже кои материалы, где родятся, тамо бы они и в дело происходили. Аще бо лен и пенку за море не возя, делать тут, где что родилось, то тыя полотна заморскаго вдвое или втрое дешевле ставитца станут, а люди бы российский богатились». Посошков указывает на необходимость упорядочить положение ремесленного люда в России. Глава VI — «О разбойниках» — кажется по своему заглавию несколько неожиданной, но заключает в себе дальнейшее развитие взглядов По - сошкова на общественный порядок в России XVIII в. Разбойничество было тогда постоянным явлением. Впрочем, меры, предлагаемые Посош - ковым, не идут далее предложений о строгом преследовании разбойников. Глава VII — «О крестьянстве». Посошков вовсе не был сторонником освобождения крестьян. Вопрос о крестьянстве он рассматривает, главным образом, с точки зрения казенной выгоды. Характерно начало главы, показывающее, как разрешался Посошковым вопрос о причинах разорения крестьянства: «Крестьянское житие скудостно ни от чего иного, токмо от своея их лености, а потом от неразсмотрения правителей и от помещичья насилия и от небрежения их». Посошков требует регламентации крестьянских работ: «а о крестьянех мнитца мне, лутче так учинить: егда кой крестьянин пожиток свой сполна помещику своему заплатит, то уже бы никакой помещик сверх уреченного числа ни малого чего не требовал с него и нечем бы таковых не теснил, токмо смотреть за ним, чтоб он даром не гулял, но какую мочно к прокормлению своему работы бы работал». Глава VIII — «О земленых делах» — говорит о размежевании земель. Последняя (IX) глава — «О царском интересе» — является как бы добавлением к главе «О художестве». Посошков указывает меры к повышению доходов казны. Среди них большое место занимают предложения о развитии торговли и промышленности, о заведении отечественных предприятий, чтобы не приходилось обращаться за товарами за границу. Обзор содержания «Книги о скудости и богатстве» показывает значение этого произведения. Сочинение Посошкова многое объясняет в истории начала XVIII в., рисуя нам общественные условия, в которых вырастали реформы Петра I. Посошков был выразителем того «нарождавшегося купеческого класса», о котором говорит товарищ Сталин в связи с характеристикой деятельности Петра I. Представителем иной общественной группы был другой публицист петровского времени Федор Степанович Салтыков. Фамилия Салтыковых уже в XVII в. породнилась с царями и принадлежала к высшей аристократии. В 1697 г. Салтыков был послан за границу в числе 60 других стольников. Он научился мореходству и получил звание корабельного мастера. Как известно, Петр I придавал колоссальное значение судостроению, вследствие чего знание корабельного дела открывало путь к царским милостям. Впрочем, Салтыков так и не сделался приближенным Петра, всегда относившегося к нему с известным предубеждением. [237] В Середине 1711 г. Петр отправил Салтыкова в секретную заграничную командировку. Ему было велено выдавать себя за простого дворянина российского, в корреспонденции иметь известную осторожность и обо всем писать цифирью, т. е. тайнописью. Прямая обязанность Салтыкова состояла в покупке различного рода кораблей для России. В 1715 г. Салтыков умер, так и не вернувшись на родину. Находясь за границей, он написал проекты реформ. Первый из них носит название «Пропозиции», второй — «Изъявления прибыточныя государству». Салтыков особенно настаивает на необходимости развития народного просвещения в России, ссылаясь на другие страны, в особенности на пример Англии. Он предлагает завести академии и гимназии: «Мы по сему образу сравняемся в краткое время во всех свободных науках со всеми лучшими европейскими государствами, а без наук и без добрых рукоделий не может государство стяжать себе умением именье». Салтыков предлагает также устроить в России библиотеки по примеру Оксфордской и Кембриджской. Для этой цели он рекомендует использовать монастыри, в которых есть каменные строения, собрав в них старинные и новые книги, — «рукописные и печатные... и такия книги будут на похвалу старости российского государства и в ведомость о различных книгах». В своих проектах реформ Салтыков стоит на дворянской точке зрения. Он настаивает на строгом обособлении дворянского сословия от купцов: «Ежели кто, будучи из простых чинов, — замечает он, — придут в богатство, и тем не покупать дворянских стяжательств, сиречь вотчин, понеже сие надлежит дворянам». Кроме того, он предлагает установить ряд новых титулов на западноевропейский образец (ландграфы, маркизы, графы, бароны и т. д.), смотря по величине земельных владений (от 50 до 2 тыс. дворов). Салтыков выдвигает проекты увеличения государственных доходов. Он особенно ополчается на церковные вотчины, предлагая взимать с них налогов в полтора раза больше против дворян: «На все церкви довлеет положить дани на жалование солдатам, понеже церкви и вера защищаются от неприятелей ими, а те священники довольно имеют свои доходы от детей своих духовных и от приходов, и когда на них будет больше дани, тогда они будут благочиннее и простираться будут к чи - танию книг». Для взглядов Салтыкова особенно характерны «Изъявления прибыточныя государству» 1714 г. В первой главе этого сочинения говорится относительно новых провинций России — Лифляндии, Ингрии и Карелии — и об их управлении. В следующей главе предлагается проект «о содержании нищих и сирот как мужеска, так и женска пола, младенческих лет и середовых лет». Салтыков предлагает организовать госпитали, где можно было бы учить сирот мужского пола наукам: цифири, навигации, архитектуре гражданской, архитектуре воинской, механике, рисованию, живописному делу и т. д. В главах о развитии торговли и промышленности говорится о производстве пеньки и льна и об учреждении ярмарок, после чего Салтыков довольно непоследовательно [238] Переходит к вопросу о сочинении «Гистории Вашего Царского величества. В такой же непоследовательности расположены другие главы «Изъявлений». Рассмотрев вопросы об управлении «Украины и Петербургской губернии», Салтыков вновь выдвигает проекты о введении новых отраслей промышленности и сельского хозяйства. Он говорит о необходимости устройства заводов шелковой парчи, о сеянии табака и размножении винограда, о суконных, бумажных, стекольных, игольных, булавочных и других заводах, о рыбных промыслах, об отыскании алебастра и мрамора, о звериной ловле, о смоляных заводах. В особой главе Салтыков останавливается на вопросе об отыскании морского пути «от Двины реки и даже до амурского устья и до Китая». Большой интерес для историка имеют другие записки прибыльщиков начала XVIII в. Среди них выделяется записка Алексея Александровича Курбатова, сперва дворового человека боярина Шереметева, а позже — известного фискала. Курбатов в должности дворецкого сопровождал Шереметева в Польшу, Австрию, Италию и на остров Мальту. Он представил царю проект, согласно которому все официальные документы должны были писаться на бумаге с орлами или с гербом. Гербовая, или орленая, бумага была введена в 1699 г. Курбатов произведен был в «первые прибыльщики государства». В 1705 г. он был сделан обер - инспектором ратуши. В 1711 г. Курбатов был назначен начальником Архангельской губернии. Отставленный от должности по обвинению в присвоении казенных сумм и во взяточничестве, Курбатов долгое время находился под следствием. Умер он летом 1721 г. В 1721 г. Курбатов представил проект под названием: «Пункты о кабинет - коллегиуме». Он предлагал учредить особый «кабинет - коллегиум», который должен быть законодательным учреждением и высшей судебной инстанцией; при нем должны находиться особые люди, посылаемые во все города для ревизии управления губернаторов, воевод, судей и других должностных лиц. «Пункты» Курбатова дают нам материал для истории образования ряда петровских учреждений, в частности Сената и коллегий. Сын известного Никиты Зотова, Конон Никитич, написал любопытный проект под названием: «Копия с письма к брату моему о генерал - ревизоре, что ныне во Франции называется генерал - прокурор, с отметками и с примерами нынешнего состояния Великороссии». В числе других проектов, поданных Петру I, интересна записка Лю - бераса, по происхождению гольштинца, бывшего вице - президентом Берг - и Мануфактур - коллегии. Люберас настаивает на развитии мореплавания, промышленности и заведении мануфактур в России. |