ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ_тихомиров. М. Н. Тихомиров источниковедение истории СССР с древнейших времен до конца XVIII в
 Скачать 1.52 Mb.
|
|
ГЛАВА XVII ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ОПИСАНИЯ, КАРТОГРАФИЯ И ПЕЧАТНЫЕ ИСТОЧНИКИ ПО СОЦИАЛЬНО - ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РОССИИ В XVIII в. § 1. Географические описания Ценнейший материал по истории России XVIII в. содержится в описаниях отдельных частей страны, в отчетах об экспедициях Академии наук и в картографическом материале XVIII в. Географическое и естественно - историческое изучение России началось сравнительно поздно. Научные экспедиции в разные области России стали производиться только с эпохи Петра I, когда петровские реформы потребовали детального изучения отдельных частей России. Особенно большую роль сыграли экспедиции Академии наук. Насколько Россия XVIII в. еще не была изучена, показывает то обстоятельство, что даже центральные области России и Поволжье в это время были территориями относительно мало известными. Что же касается Северного Кавказа, Урала, Восточной и Западной Сибири, то о них ходили самые недостоверные рассказы. До экспедиции Беринга было неизвестно о существовании пролива между Азией и Америкой. Описание Камчатки впервые было сделано также только в первой четверти XVIII в. Важнейшей географической экспедицией, задуманной при Петре I, является путешествие Беринга, совершенное уже после смерти Петра. В 1733 г. была снаряжена вторая экспедиция Беринга, которая более подробно изучила берега Тихого океана. Во время этой экспедиции, в 1741 г., умер сам Беринг. Экспедиции Беринга дали толчок к изучению России XVIII в. В них участвовали некоторые из ученых, имена которых мы встречаем впоследствии в числе имен путешественников. Материалы экспедиции Беринга изданы только отчасти и хранятся в Ленинградском архиве в виде особого фонда. Исследование Сибири продолжалось с большой интенсивностью. В 1737—1741 гг. экспедиция Крашенинникова посетила Камчатку. В 1755 г. вышла его книга «Описание земли Камчатки». Крашенинников писал на основании собственных наблюдений. Первый том посвящен географическому положе – [216] нию Камчатки и ее естественно - историческим данным. Во втором рассказывается о жителях Камчатки и описываются условия местной жизни (быт камчадалов, их нравы и обычаи, занятия и т. д.). Сочинение Крашенинникова является основным источником по истории Камчатки первой половины XVIII в. Для истории Сибири этого времени важна работа Иоанна Георга Гмелина, принимавшего участие во второй экспедиции Беринга. Будучи по образованию натуралистом, Гмелин главное внимание обращал на естественно - исторические вопросы и сведения. Сочинение его было издано в Геттингене в 1751 — 1752 гг., на немецком языке. Изучение России особенно широко развернулось со второй половины XVIII в. К этому времени относится организация больших экспедиций, снаряженных Академией наук, для изучения отдельных частей страны. Особенно важное значение имеют экспедиции 1768—1774 гг. В трудах Лепехина, Палласа и других путешественников имеется описание многих частей России XVIII в., которые несколько лет спустя были охвачены крестьянской войной 1773—1774 гг. Наиболее ценно сочинение Петра Симона Палласа, путешествовавшего в 1768—1773 гг. Виднейший ученый - натуралист своего времени, являвшийся членом многих академий и научных обществ, Паллас главное внимание в своих записках обращает на естествоведение. Но он не замыкался в узком круге естественно - исторических наблюдений, подробно описывая не только естественные богатства страны, но и обычаи жителей, внешний вид городов и селений, а также памятники старины. Особенно интересны его заметки о населенных пунктах и крепостях. Первая книга начинается с рассказа о выезде из Петербурга и заканчивается приездом Палласа в Уфу. Во второй книге рассказывается о дальнейшем путешествии вплоть до прибытия в Красноярск. В ней особенно подробны сведения о Башкирии. В третьей книге говорится о дальнейшем путешествии до Селенгинска, обратном пути в Европейскую Россию и о путешествии вниз по Волге до Астрахани, а оттуда — вдоль Дона — в Москву. Маршрут Палласа охватил, таким образом, значительную часть России. Почти одновременно с Палласом путешествовал Лепехин. Он с большим интересом изучал этнографию и историю тех местностей, по которым проезжал, уделяя немалое внимание сбору различного рода легенд и преданий. Лепехин посетил верхнее и среднее Поволжье, Урал и северные области Сибири и Европейской России. Приведем описание Лепехиным вогульского жилья: «Зимние вогульские жилища, юртами прозываемые, состоят из немногих изб, ибо они живут больше сродными семьями, не во множестве, к чему их не так хлебопашество как звериные промыслы приучили, ибо всякой семье или юрте только в своих дачах ловить рыбу и промышлять дозволяется; избы их весьма неудобны и худо хижины, несмотря на то, что в лесах обитают: редкую увидишь с кровлею избу, но дерн и всякий дрязг составляют их крышу». [217] Из других сочинений XVIII в. особенно интересны работы Самуила Гмелина и Гильденштедта. Самуил Гмелин (племянник Иоанна Гмелина, путешественника по Сибири) совершил большое путешествие по Поволжью и Северному Кавказу. Описанию Кавказа посвящено сочинение Гильденштедта, в 1768—1775 гг. посетившего Закавказье, в том числе Грузию. В XVIII в. впервые появляются в печати географические сочинения, посвященные описанию отдельных областей и провинций России. Для историка эти сочинения имеют значение не меньшее, чем отчеты о больших академических экспедициях, давая возможность составить экономическую характеристику ряда областей. Примером большого историко - географиче - ского труда XVIII в. является «Топография Оренбургской губернии» Петра Ивановича Рычкова, напечатанная в 1762 г. в «Ежемесячных сочинениях к пользе и увеселению служащих». «Топография» была написана в виде объяснения к карте Оренбургской губернии, составленной Красильниковым в 1755 г. Рычков дает описание и историю Оренбургской провинции и ее населения. Оренбургская провинция была тогда окраиной государства, за которой простирались казахские степи. В «Топографии» Рычкова особенно интересны сведения о Башкирии и населенных пунктах вдоль Самарской укрепленной черты. Для историка интересны описания различных городов и провинций Российской империи, получившие особенное распространение со второй половины XVIII в. Историческая ценность подобных описаний очень велика. На основании их можно представить черты общественной и экономической жизни городов XVIII в. Небольшое, но ценное издание было выпущено по случаю путешествия Екатерины II по Волге. В нем даны планы и краткие сведения о поволжских городах от Твери до Саратова. Любопытны описания Москвы, Твери, Петербурга и др. Впрочем, количество напечатанных географических работ XVIII в. сравнительно невелико. Большая часть описаний областей и городов сохранилась только в рукописях. Известны составленные историком Миллером описания городов Московской губернии, в том числе Коломны и Дмитрова. Миллер рисует Дмитров XVIII в. как один из крупных центров тогдашней России. К половине XVIII в. относятся труды Г. Ф. Миллера по изучению Сибири. В 1750 г. было напечатано его сочинение «Описание Сибирского царства» (второе издание вышло в 1787 г.). Кроме того, сохранилось большое количество рукописных трудов Миллера — «Географические описания, составленные во время пути Г. Ф. Миллера или под его наблюдением студентами или сибирскими канцеляриями». В XVIII в. появляются географические словари Российской империи. Первым был словарь, составленный историком В. Н. Татищевым и начатый изданием в XIX в. (изданы только буквы А — К). «Лексикон российский» Татищева дает объяснения географических названий. Он в особенности важен для истории Башкирии, Поволжья, Урала. Крупный исторический интерес представляют заметки «Лексикона» о некоторых исторических памятниках. Несколько позже был составлен географический лексикон Ф. Полунина, [218] В конце XVIII в. появился «Большой географический словарь Российского государства» Щекатова (в пяти томах убористой печати). В этом словаре помещены сведения о городах и наиболее значительных селах XVIII в., реках, урочищах и т. д. Описания построены по определенному порядку. Сначала дается название местности, иногда с объяснением, дальше идут краткие исторические сведения о данном городе или селении, после чего описывается его современное состояние. § 2. Картографические материалы Для истории России XVIII в. незаменимым пособием являются карты. Первые работы по составлению карт (своеобразных по выполнению) появились в России уже в XVI в. Есть указания, что в 1552 г. Иван, Грозный предпринял составление чертежа Московского государства. Ог XVII в. сохранилась известная «Книга — большой чертеж», составленная как описание к карте Московского государства, которая к царствованию Михаила Романова стала уже ветхой. Чертеж Московского государства XVI—XVII вв. до нас не дошел, и сохранилась лишь «Книга большого чертежа». Она содержит сведения о расстояниях между городами и пунктами Московского государства. Более или менее подробные чертежи России; появляются в конце XVII — начале XVIII в. Таков сибирский атлас Семена Ремезова «Чертежная книга Сибири». Составленная по указу 1696 г. и оконченная в 1701 г. в Тобольске, книга эта представляет собой схематический чертеж Сибири, сделанный без градусной сети. Атлас Ремезова является ценнейшим историческим источником. При ознакомлении с атласом надо иметь в виду, что, в то время как современные карты ориентированы на север (т. е. верх карты признается в них за север), чертеж Ремезова ориентирован в обратную сторону — на юг. Настоящие геодезические работы были начаты только при Петре I. С 1724 г. геодезисты были посланы в Сибирь ив провинции Европейской России. Акад. Делиль в 1728 г. составил проект большого атласа Российской империи. На основании этого проекта был составлен атлас из 14 карт (Atlas Imperii Russici), напечатанный Иваном Кирилловым в 1726—1731 гг. В 1745 г., по специальной проекции, разработанной также Делилем, был издан второй «Атлас российский» в двух параллельных изданиях — русском и латинском. Составление такого атласа в России представляло особенные и во многих случаях чрезвычайные трудности, так как полную геодезическую съемку всей страны было невозможно произвести. Появление «Атласа российского» 1745 г. было крупным событием в мировой географической науке. Достаточно сказать, что в половине XVIII в. только одна Франция имела атлас, который мог сравниться с русским. Знаменитый математик Эйлер, принимавший участие в составлении русского атласа, писал в 1746 г.: «Я уверен, что география российская приве- [219] дена гораздо в исправнейшее состояние, нежели география немецких земель». Для историка атлас 1745 г. имеет особенно крупное значение. Впервые появляется сколько - нибудь надежная опора для восстановления исторической географии России XVIII в. Еще ценнее для исторической науки материалы генерального межевания земель, к которому было приступлено в 1765 г. Практически началось оно в 1766 г. с Московской губернии и проводилось неравномерно. Обмежованы были, главным образом, части тех губерний, которые примыкали к Москве и к Петербургу. Межевание затянулось надолго и закончено было только в XIX в., да и то лишь для 36 губерний. В результате межевания были составлены карты, по одной на каждый уезд, в большом масштабе (верста в дюйме). К картам генерального межевания в XVIII в. были составлены экономические примечания, являющиеся ценнейшим и почти нетронутым источником для историка. В этих примечаниях приводятся основные данные о важнейших городах и селениях. § 3. Другие издания XVIII в. Особый отдел источников составляют печатные издания XVIII в., характеризующие промышленность и сельское хозяйство. Для историка эти издания ценны тем, что концентрируют большой и важный материал в печатном виде, сравнительно более доступном и удобном для пользования по сравнению с архивными источниками. Капитальным изданием по истории экономики в XVIII в. является многотомное «Историческое описание Российской Коммерции» Чулкова. Чулков пользовался самыми различными источниками. Так, в его руках находились ведомости и другие официальные материалы, которые он почти целиком поместил в своей работе. Автор подробно останавливается на описании крупных отпускных центров и портов, через которые шла большая внешняя и внутренняя торговля (Петербурга, Москвы, Казани, Нижнего Новгорода и других городов), а также наиболее важных водных путей. Другим большим изданием XVIII в. являются «Труды Вольного экономического общества», которое было образовано в 1765 г. с целью изучения сельского хозяйства. Вольное экономическое общество возникло из Патриотического общества, созданного в придворных кругах в первые годы царствования Екатерины II и носило ярко выраженный помещичий характер. В «Трудах Вольного экономического общества» помещено множество статей, отчетов и ответов на анкеты о сельском хозяйстве. Таким образом, перед нами ценнейший материал по истории крепостного хозяйства XVIII в. В XVIII в. появился ряд ценных сочинений по экономике России. Важнейшим из них является многотомная книга Шторха [220] «Историко-статистическое описание Российской империи к концу XVIII века, при правлении Екатерины II». Книга Шторха является основным источником по экономической истории России в XVIII в. В ней встречаем подробное описание России, основанное на официальных данных. Шторх говорит о различных отраслях русской промышленности, перечисляя мануфактуры. Первоначально Шторх предполагал написать только три части: обитатели, устройство и управление России. Позже он расширил свою работу и начал изложение с исторических данных о России. Другое сочинение столь же большого исторического значения написано Георги. В XVIII в. появились первые русские периодические издания. С января 1703 г. стали издаваться «Ведомости». Позже периодические издания появились в других больших городах. Из них наибольшее историческое значение имеют «Московские» и «С. - Петербургские ведомости», в которых встречается много материала по экономической и социальной истории России XVIII в. ЛИТЕРАТУРА К ГЛАВЕ XVII Л. С. Берг. Открытие Камчатки и камчатские экспедиции Беринга, Птгр. 1924. — Степан Крашенинников, Описание земли Камчатки, т. I и II, Спб. 1755.— J. Gmelin, Reise durch Sibirien, В. I—II, Göttingen 1751— 1752. — П. С. Паллас, Путешествие по разным провинциям Российской империи в 1768—1769 гг., ч. I—III; пер. Б. Зуева, Спб. 1773, 1786 и 1788.— И. Лепехин, Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства, т. I—IV, Спб. 1771, 1772, 1780, 1805.— С. Гмелин, Путешествие по России для исследования трех царств естествя, т. I—III, Спб. 1771, 1777, 1785. — П. Рынков, Топография Оренбургской губернии, Спб. 1762 (изд. 2-е, отделения Русского географического общества в Оренбурге, 1887). — Г. Ф. Миллер, История Сибири, изд. Академии наук СССР, 1937, стр. 59—144 и стр. 543—562). — В. Н. Татищев, Лексикон российской.— Ф. Полунин, Географический лексикон Российского государства или словарь обширной Российской империи, М. 1773.—Географический словарь Российской империи (Щекатова), т. I—V.— Л. С. Берг, Очерк истории русской географической науки, Л. 1929, стр. 21—27 (там же указана библиография всех важнейших изданий, относящихся к путешествиям по России, картам и атласам). — Н. Storch, Historisch - statistisches Gemälde des Russischen Reichs am Ende des achtzehnten Jahrhunderts und unter der Regierung Katharinas der Zweiten, B. I—VIII, Riga 1797, 1799. — J. A. Georgi, Bemerkungen einer Reise im Russischen Reich, B. I—II, St. - Petersburg 1775. ГЛАВА XVIII МЕМУАРНАЯ ЛИТЕРАТУРА XVIII в. § 1. Особенности мемуарной литературы В XVIII в. получает большое развитие мемуарная литература — различного рода дневники, записки и воспоминания. Отличительной особенностью мемуарной литературы является ее субъективность, которая резко бросается в глаза при сравнении [221] рассказов различных авторов об одном и том же событии. В этом смысле интересны мемуары о перевороте 1762 г., в результате которого Петр III был свергнут с престола. Екатерина II — главное действующее лицо в перевороте — описывает его в несколько, туманных выражениях. Она готова объяснять внезапный переворот случайными обстоятельствами. Другой участник переворота 1762 г. — княгиня Дашкова, впоследствии рассорившаяся с Екатериной II, — описывает события таким образом, что читатель невольно должен притти к мысли о крупнейшей роли, какую в перевороте играла сама Дашкова. Иную оценку событий найдем в записках Державина, ювелира Позье и других свидетелей или участников переворота 1762 г. Субъективизм мемуарной литературы нередко затрудняет исторические оценки. Автор воспоминаний или дневника находится под непосредственным влиянием личных симпатий и антипатий. Поэтому один и тот же деятель в различных записках получает порой совершенно противоположные характеристики. Например, одни современники рисуют Потемкина как настоящего самодура, другие говорят о нем, как о великом деятеле второй половины XVTII в. Этот субъективизм оценок мемуариста всегда должен приниматься во внимание. Кроме того, не надо забывать, что многие мемуары писались в расчете на позднейшее опубликование. Так как не обо всем было удобно писать, авторы воспоминаний многое описывали в искаженном виде, а о многом совершенно умалчивали. В мемуарной литературе мы должны различать два ее вида: 1) дневники и 2) воспоминания. Наибольшей точностью отличаются дневники, так как они велись изо дня в день под непосредственным впечатлением от только что происшедших событий. Однако и в дневниках мы не всегда найдем правдивый и искренний рассказ о случившемся. Многие авторы дневников говорят своего рода эзоповским языком. Тем не менее дневники всегда отличаются значительно большей точностью по сравнению с воспоминаниями. Лица, пишущие воспоминания (чаще всего на склоне лет), очень многое забывают из того, что происходило раньше. Некоторые мемуаристы откровенно замечают, что о том или ином событии они рассказывают только по памяти. Память же имеет способность изменять автору и видоизменяться под влиянием позднейших событий. Каждый знает, что чтение газет, журналов и пр. оказывает определенное влияние на читателя. Через некоторое количество лет иногда невозможно отделить впечатление, сложившееся на основании рассказов и различных литературных источников, от непосредственных личных впечатлений. Кроме того, с годами меняются взгляды самого автора воспоминаний. Молодые либералы, например, нередко превращались в ярых консерваторов в старости. Поэтому даже свидетельство очевидца о том или ином событии, заключенное в записках, не всегда является гарантией правильности изложенного. Тем не [222] менее, при всей своей субъективности, мемуарная литература имеет громадное значение для историка. Она вводит нас в круг общественной жизни и быта. Красочный рассказ о быте дворян XVIII в. представляют нам, например, знаменитые записки Болотова. Дневник Беркгольца, при всей его сухости, ярче рисует личность Петра I, чем груда архивных материалов, и т. д. § 2. Мемуарная литература первой половины XVIII в. Подлинная мемуарная литература появляется в России только в XVIII в., хотя и от более раннего времени остались кое - какие записки (например, автобиография протопопа Аввакума, записки Сильвестра Медведева идр.). Почти все воспоминания и дневники XVIII в. были составлены представителями господствующего помещичьего класса, — главным образом, дворянами. Лишь в конце XVIII в. появляются записки разночинцев из мелкого чиновничьего круга. К эпохе Петра I относятся записки Желябужского и Неплюева. Иван Афанасьевич Желябужский принадлежал к кругу московского дворянства средней руки. При царях Петре и Иоанне он дослужился до окольничего. В своих «Дневных записках» он дает краткий обзор событий за 1682—1709 гг., начиная со смерти царя Федора Алексеевича и кончая Полтавской битвой. Время правления Софьи описано Желябужским очень кратко, однако с привлечением некоторых архивных материалов. Более подробным становится рассказ с 1694 г., оставаясь таким еплоть до 1700 г. Эта часть записок Желябужского особенно интересна. Здесь записаны многочисленные случаи казней, расправы и сыска, связанные с заговорами против Петра I. Таково повествование о стрелецком восстании 1698 г. По словам Желябужского, «и в Преображенском те стрельцы распрашиваны порознь... А всех было 20 застенков, и в тех разных застенках было у всякого застенку бояре, и окольничие, и думные дворяне». Некоторые заметки ясно указывают на большую осведомленность Желябужского в делах, например: «В том же году [1698] пытан Микифор Ширнов Рыленин... в государственном великом доводном деле, а то дело в Розряду у подьячего Василья Юдина». Желябужский пишет бесстрастным эпическим слогом, перемежая рассказ о казнях чисто бытовыми заметками: «и на тот богоявленьев день был дождь, и капели великия, и лужи». Менее интересны записки Желябужского за 1700—1709 гг. (главным образом, краткие заметки о военных действиях против шведов). Младшим современником Желябужского был Ив. Ив. Неплюев. В 1716 г. он, был послан за границу для ученья и, по-видимому, вел краткий дневник своего пребывания в Западной Европе (за 1716—1720 гг.), вошедший в состав его записок. По возвращении на родину Неплюев должен был выдержать экзамен у самого Петра. В 1748 г. Неплюев был сделан начальником Оренбургской экспедиции. Его краткие записки об управлении Оренбургским краем во многом интересны, в особенности его рассказ о башкирском восстании Батырши в 1755 г., которое Неплюев подавлял. В частности он сумел поссорить [223] башкир с казахами и натравить последних на восставших башкир. В царской грамоте к киргизскому (казахскому) хану «милует ея величество, т. е. жалует киргизцев женами, и дочерьми, и имением перебежавших к ним башкирцев». Казахи делали такие насилия в Башкирии, что вызвали вооруженный отпор со стороны башкир. «Сие происшествие положило таковую вражду между теми народами, что Россия навсегда от согласия их может быть безопасна», — утверждает Неплюев. В 1758 г. он покинул Оренбург. Остальная часть записок Неплюева, доведенная до 1773 г. (год его смерти), уже менее интересна. Для истории Украины интересны дневники Николая Денисовича Ханенко. Он был участником украинской депутации, посланной просить Разумовского быть гетманом. Ханенко принадлежал к украинской старшине и уже в 1722 г. был в Москве вместе с гетманом Скоропадским. По своим бытовым подробностям для истории Украины интересен дневник генерального подскарбия Як. Марковича, охватывающий 1716—1768 гг. От второй четверти XVIII в. осталось незначительное количество записок. Однако и для этого времени, непосредственно следовавшего за временем Петра I, мы имеем ряд ценных мемуарных сочинений. К их числу принадлежат записки Манштейна. Бестужев-Рюмин называет их «драгоценнейшим» источником, но почему-то относит к запискам иностранцев. Манштейн (1711 —1757) был сыном одного из иностранцев, приехавших в Россию при Петре I. «Пробыв большую часть моей жизни в России, — говорит он, — я успел достаточно познакомиться с обычаями этой страны, выучиться русскому языку и быть свидетелем многих интересных событий». Составленную им на французском языке рукопись Манштейн начал писать в конце 1740 г. Свой рассказ он ведет с царствования Петра II, довольно подробно описывает падение Меншикова и говорит о времени Анны Иоанновны. Для ее царствования и регентства Бирона, а позже — Анны Леопольдовны записки Маыштейна являются особенно ценными. Они охватывают время с 1727 по 1744 г. Манштейн был вместе с фельдмаршалом Минихом в турецких походах и принимал личное участие в свержении Бирона. Интереснейшим памятником мемуарной литературы XVIII в. являются записки княгини Натальи Борисовны Долгорукой. Княгиня Долгорукая (род. в 1714 г.) была дочерью фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева. В начале 1730 г. она вышла замуж за фаворита Петра II, известного князя Ивана Алексеевича Долгорукого, несмотря на возражения родных, предвидевших скорую опалу Долгоруких. Действительно, новобрачные вскоре были сосланы в Березов, а в 1738 г. Долгорукий был отвезен в Новгород и через год мучительно казнен (колесован). После смерти мужа Долгорукая воспитывала своих детей, а в 1758 г. постриглась в одном из киевских монастырей (ум. в 1771 г.). Краткие записки Долгорукой написаны в 1767 г. Долгорукая вначале рассказывает о своем детстве, встрече с женихом, обручении и браке. Далее следует рассказ о ссылке в деревню, под Касимов, а оттуда в Бе – [224] резов. Записки Долгорукой привлекают задушевностью тона, но отличаются крайним пристрастием. Во фрагменте записок Долгорукая восхваляет своего мужа («я не постыжусь описать его добродетели, потому что я не лгу»). Между тем Иван Долгорукий был одной из отвратительнейших фигур среди фаворитов XVIII в. Ссылка и гонение на фамилию Долгоруких рассматриваются в записках как личное дело Анны Ивановны и фаворита (Бирона): «он старался наш род истребить, чтобы его на свете не было, по той злобе, что когда ее выбирали на престол, то между прочими пунктами написано было, чтобы онаго фаворита... в наше государство не ввозить». Дополнением к указанным выше сочинениям являются записки графа Эрнста Миниха - сыиа, которые он написал во время ссылки. Миних - сын не играл большой роли, но хорошо был осведомлен в ряде политических вопросов. В его записках имеются интересные подробности о дворе Анны Иоанновны и времени регентства Анны Леопольдовны. Миних - отец, фельдмаршал, также оставил краткую записку «О способе правления в России». § 3. Мемуарная литература второй половины XVIII в. Во второй половине XVIII в. мемуарная литература начинает быстро увеличиваться, но попрежнему ценность отдельных произведений этой литературы неодинакова. На первом месте по политическому значению стоят записки Екатерины II. Воспоминания Екатерины II закончены, по - видимому, уже в конце ее царствования, во всяком случае не ранее 1783 г., так как Екатерина говорит о графе Никите Панине, умершем в марте 1783 г., как о покойнике. Мемуары написаны на французском языке и рассказывают, главным образом, о царствовании Елизаветы Петровны. Екатерина II останавливается там, где историк ждет рассказа о новом царствовании. Главный герой воспоминаний Екатерины II —ее несчастный муж, Петр III. Трудно найти более яркую и в то же время более пристрастную характеристику Петра III, чем в мемуарах Екатерины II. Как известно, супруги никогда друг друга не любили, но к неприязни Екатерины II примешивались еще обстоятельства чисто политического свойства: Петр III стал жертвой переворота, совершенного его женой. Екатерина тщательно выставляет на первый план свою пресловутую набожность. Она прекрасно учитывала влияние духовенства и с первых же шагов при дворе Елизаветы очаровала своих духовных наставников соблюдением всех правил православной церкви. В воспоминаниях говорится о жизни в летнем дворце при Елизавете Петровне. Любопытны указания на пестроту дворцового уклада жизни: с одной стороны, богатство и пышная обстановка в комнатах, с другой — отсутствие самых простейших удобств и комфорта. В дворцовых покоях постоянно дуло из окон и дверей, уборные находились в безобразном состоянии. Екатерина рисует свое положение при дворе, говорит о врагах, которые были приставлены к ней для постоянной слежки. Попутно она передает различные придворные сплетни. Для характеристики царствования Елизаветы записки Екатерины являются ценнейшим историческим источником. Однако не следует забывать и субъ – [225] ективностй высказываний Екатерины, которая старалась защитить себя от возможных обвинений. Так, она совершенно умалчивает о своих взаимоотношениях с английским послом, от которого получала субсидии, молчит и о своих любовных авантюрах с придворными. И тем не менее некоторые страницы воспоминаний Екатерины II дают яркие картины политической и придворной жизни середины XVIII в. С воспоминаниями Екатерины II любопытно сравнить записки Екатерины Романовны Дашковой, дочери канцлера Воронцова. Дашкова была очень энергичным и в то же время честолюбивым человеком. Она принимала участие в перевороте 1762 г. на стороне Екатерины II и приписывала себе значительную долю в успехе этого предприятия. Впоследствии между Дашковой и Екатериной II начался разлад. Екатерина поспешила отстранить Дашкову от участия в политических делах. Особенный интерес представляют записки Дашковой для времени Петра III и переворота 1762 г., а воспоминания, относящиеся к продолжению царствования Екатерины II, уже менее интересны. Представителем другого придворного лагеря, дружественного Петру III, был его воспитатель, акад. Штелин, также оставивший записки. Из всех мемуарных сочинений XVIII в. наиболее обширны и важны знаменитые записки Андрея Тимофеевича Болотова. Он родился в 1738 г., 18 лет отроду поступил на действительную службу сержантом; принимал участие в Семилетней войне. На основании грамоты о вольности российского дворянства, разрешавшей дворянам по их желанию не служить в войсках, Болотов поселился в Тульской губернии в своем поместье и, прожив 96 лет, умер в 1833 г. В 50 - летнем возрасте Болотов начал свой труд и писал его около 30 лет, закончив примерно в 1816 г. Болотов не принадлежал к разряду высшего дворянства и не принимал большого участия в политических событиях, но зато прекрасно знал быт и общество XVIII в. Он начинает с истории своих предков и своих детских лет; дальше описывается жизнь в пансионе, где учился Болотов. Немало внимания уделяет автор рассказу о походе в Пруссию, где он принимал участие в переправе через реку Прегель и в Цорндорфской битве. Болотов подробно и в то же время интересно пишет о мелочах жизни небогатого провинциального дворянина XVIII в. Нередко автор не может скрыть иронии, описывая празднества провинциальных дворян, своих знакомых и приятелей. Склонность к критицизму и легкой иронии заметна на многих страницах записок Болотова. Гораздо меньшее значение имеют записки Фонвизина (автора «Недоросля» и «Бригадира») «Чистосердечные признания в делах моих и помышлениях». Особенно любопытен у Фонвизина рассказ о Московском университете, в котором он учился. Забавны анекдотические описания экзаменов, показывающие уровень знаний и обучения в лучшем из учебных заведений XVIII в. в России. [226] Семен Андреевич Порошин, бывший воспитателем цесаревича Павла, записывал изо дня в день все крупные и мелкие события, случавшиеся при дворе. Его дневник дает интересный материал для личной характеристики Павла I. Записки Порошина обнимают период больше года: с сентября 1764 по декабрь 1766 г. Ко второй половине XVIII в. относятся замечательные записки Гавриила Романовича Державина, игравшего заметную роль в политической и несравненно большую в литературной жизни второй половины XVIII в. Он начал свою карьеру офицером и принимал участие в перевороте 1762 г., хотя никаких выгод от этого не получил. Державин был наиболее выдающимся поэтом XVIII в., и Пушкин считал его своим непосредственным учителем и предшественником. В записках Державина помещены рассказы о начале царствования Екатерины II, очень подробные сообщения о крестьянской войне под предводительством Пугачева (в подавлении которой Державин принимал участие), о службе Державина в провинции и в Петербурге. В конце царствования Екатерины II в числе ее приближенных были Грибовский и Храповицкий, оставившие любопытные записки. Записки Грибовского начинаются с 1792 г. Грибовский был креатурой Платона Зубова. Он дает портреты деятелей конца екатерининского царствования (вице - канцлера Остермана, графа Безбородко, графа Моркова, Попова — секретаря Потемкина). Любопытно описание личной жизни Екатерины II. Особый панегирический характер имеет «Изображение Екатерины II». Меньший интерес имеют его же «Краткие записки прежних лет» за 1783—1802 гг. Значительно интереснее записки Александра Васильевича Храповицкого, охватывающие 1782—1793 гг. Храповицкий записывал отдельные замечания Екатерины II по важным политическим вопросам. Он дает большое количество материала для суждения о политике петербургского двора в конце XVIII в. и об отношении Екатерины II к французской буржуазной революции. Для времени Павла I особенно важны записки Николая Александровича Саблукова. Саблуков не был врагом Павла I, однако прекрасно чувствовал тягость его царствования для придворных. Саблуков рассказывает историю высылки его отца, который был директором одного из департаментов. Император приказал выработать на русских фабриках сукно определенного цвета и образца для гвардейских полков. Однако в силу технических причин добиться полностью требуемого цвета было чрезвычайно трудно. Сукно выпустили с некоторым отступлением от предписанных правил. На параде император обратил внимание на цвет мундиров и спросил, кому было поручено выполнить его приказание? Ответили — Саблукову. Павел I приказал немедленно выслать Саблукова из Петербурга. Тот был в это время тяжело болен, лежал в жару и в бреду, почти без сознания. От генерал - полицмейстера Палена, славившегося беспощадностью в выполнении приказов Павла, явился офицер. Больной Саблуков зимой был посажен в повозку и отвезен за Петербург в пригородную усадьбу. Саблуков рисует картину постоянной тревоги, в которой при Павле жил Петербургский гарнизон. Сборы на парад отнимали громадное количество времени. Совершалась процедура одевания солдат, очень тяжелая для них и требующая большого внимания и сил. На солдата надевали лосины, предварительно размочив их в воде, и оставляли сохнуть [227] на ногах. Мотом являлся кауфер (парикмахер), и начиналось Причесывание. Сначала на солдатской голове создавалось нечто вроде коры путем посыпания волос мукой, разведенной в воде. Когда кора высыхала, волосы укладывались в прическу, посыпались пудрой, и привязывалась косичка. Офицер, отправляясь на парад, не знал, что с ним будет: вернется ли он домой, будет ли вызван во дворец и пожалован какой - нибудь более высокой должностью или чином, или, может быть, отправится с фельдъегерем в места, не столь отдаленные. Поэтому каждый брал с собой на парад на всякий случай деньги. Если офицер, которого император приказывал сослать немедленно, не запасся деньгами, то другие офицеры охотно давали ему в долг. Любопытны мемуары Добрынина, который происходил из духовного сословия и сначала служил при севском архиерее, а потом — гражданским чиновником в Белоруссии. Он написал три тома «Истинного повествования», изображающего быт разночинцев и чиновников в XVIII в. Добрынин ставил своей целью запись рядовых происшествий. Важнейшим дополнением к запискам являются письма XVIII в., которые, как и мемуарная литература, отличаются значительной субъективностью. Письма нередко вскрывают такие исторические моменты и мотивы действия отдельных лиц, которые мы не можем узнать из других источников. Таковы, например, письма Суворова (к его дочери «Суворочке» и др.), сохранившиеся письма Петра I, Меншикова, Екатерины II и т. д. ЛИТЕРАТУРА К ГЛАВЕ XVIII Записки Желябужского с 1682 г. по 2 июля 1709 г., Спб. 1840. — Записки Ивана Ивановича Неплюева (1693—1773), Спб. 1893. —И. П. Сахаров, Записки русских людей, Спб. 1841. — Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1858, кн. I (диариуш Ханенко). — Дневные записки с 1716 по 1768 г. Як. Марковича, М. 1859, ч. I—II. — Записки Манштейна (несколько изданий). — Записки княгини Натальи Борисовны Долгорукой, Спб. 1912. — Записки графа Миниха, сына фельдмаршала, писаны им для детей своих, Спб. 1817. — «Русский вестник», 1842, № 1 (записка Миниха - отца). — Записки Екатерины II, изд. Суворина, Спб. 1906. — Записки кн. Е. Р. Дашковой, под ред. и с предисл. Н. Д. Чечулина, Спб. 1907. — Записки Штелина (Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1866, кн. IV). — Сочинения Фонвизина (в них помещены и записки). Семена Порошина записки, Спб. 1844. — Г. Р. Державин, Сочинения, т. VI (Записки), изд. Академии наук СССР. — Цареубийство 11 марта 1801 г. Записки участников и современников (Саблукова и др.), Спб. 1907. — А. М. Грибовский, Записки об императрице Екатерине Великой, изд. 2-е с дополнениями, М. 1864. — Записки Храповицкого (Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1862, кн. II—III). — Жизнь Гавриила Добрынина (1752—1823), Спб. 1872. |