М.Мамардашвили. Как я понимаю философию. Мераб Мамардашвили как я понимаю философию
 Скачать 1.55 Mb.
|
|
www.koob.ru случится после того, как уже прожита жизнь, а то, что коренится в каждом моменте нашей жизни, — все это хорошо высвечивается у Рильке в отнюдь неслучайной метафоре Часа часов или Часослова. Рильке понимает интимное, внутреннее устройство бытия, в котором Страшный Суд есть указание на свойство каждой минуты нашего существования, а не чего-то, что снами будет в некоем будущем, которое было бы лишь продолжением горизонтали нашего взгляда. Я ведь ввел уже понятие вертикали, метафизической религиозной вертикали. Так вот, в этом сечении Страшный Суд означает простую вещь здесь и сейчас ты должен извлечь смысл из опыта, чтоб он дурно потом не повторялся, должен завершить жизнь и возродиться или воскреснуть из обломков и пепла прошлого. Ибо прошлое мыслится в этом контексте как враг бытия и враг мысли, и мы — его жертвы, если этот гонг или звук трубы Страшного Суда неслышим и наш опыт здесь, на месте, незавершаем. Незавершаемость опыта — отсюда вся тягомотина дурных повторений и бесконечных адовых мучений, когда нельзя умереть и нужно жевать один и тот же кусок, — это и есть Россия XX века. Гений повторений буквально разгулялся на российских просторах, как в дурном сне. А это означает, что как и 150 лет назад, в свое время не был завершен опыт, что и тогда не умирали, чтобы воскреснуть, и поэтому продолжают умирать, и не могут умереть, а могут только молить о смерти. И Рильке говорит здесь склоняется час, на тебя склоняется час — это и есть устройство бытия, символизированное Страшным Судом, где как бы, простите за прозаизм, подбиваются бабки. Но бабки подбиваются не после смерти, а каждую минуту твоей жизни, и это является свойством каждого существенного опыта, где важно не пропустить час. На тебя склоняется час в том смысле, что ты здесь, сейчас должен извлечь смысл из опыта, завершить опыт, кончить. Не кончил Ну что же, тогда все сцепится вновь и будет повторяться. И это прекрасно, кстати, почувствовал Евгений Трубецкой. И не только он. Многим русским мыслителям пришлось вначале века писать свои книги перед лицом смерти также, как австрийцам рисовать, музицировать или философствовать в атмосфере, отмеченной смертельной опасностью. Русским пришлось это делать, например, в 1918 году, когда они, умирая от голода и холода, рукописями разжигали печки, чтобы при слабом их свете и тепле писать последние свои книги. Я имею ввиду, в частности, книгу Трубецкого Смысл жизни, где он метафору ада — который ведь и сам по себе, целиком, является метафорой, знаком структуры нашей духовной жизни, ее предельных возможностей — расшифровывает как вечную не-смерть. Мучение состоит в том, что ты повторяешь одно и тоже и никак не можешь сделать это до конца жуешь один и тот же кусок, бежишь — мы ведь бежим, чтобы прибежать куда- то, — а это вечный бег в аду. Наказание ада — все адовы наказания и есть метафора вот такого рода тягомотины. Смыслом и сутью наказания в действительности является тут не физическая жестокость, а повторение. Как в вязком страшном сне здесь разыгрывается одна и та же история, где нет смерти, которая бросила бы свет завершенного смысла на происходящее. www.koob.ru Читая Рильке (я имею ввиду Часослов, чувствуешь — это о тебе, это — сейчас происходит. Это, вообще, свойство всякого глубокого опыта, который когда-либо, кем-либо был проделан он тебе передается, ты чувствуешь — о тебе речь, это происходит с тобой — сейчас. Наш язык напичкан сегодня разного рода шаблонами. Например, мы говорим русская культура, грузинская культура, и тем самым о своем опыте у нас нет возможности сказать что-либо без уже стандартизованных слов. Ведь приходится говорить от имени русской или грузинской культуры, как будто такие вещи существуют. А в философии нет никаких культур философия, как и искусство, — акультурное занятие. И это тоже, кстати, один из уроков Вены начала века. Так вот, невольно, говоря об этом, и я должен употребить слово грузинский, хотя, повторяю, это с самого начала способно исказить мою мысль. И все же, с этой оговоркой, попытаюсь передать свое ощущение принадлежности к тому, что можно назвать грузинской культурой, не привнося в это никакой теории. Ее можно отбросить. Короче, у меня всегда было ощущение одного таланта, свойственного пространству, в котором я родился и вырос. Я бы назвал это талантом жизни или талантом незаконной радости. Я ощущал его в людях, меня окружающих, в воздухе ив себе это ощущал, правда, упрекая себя нередко в некоторой тяжеловесности по сравнению с моими земляками. Радость же наша была именно легкой и воистину незаконной вот нет, казалось бы, никаких причин, чтобы радоваться, а мы устраиваем радостный пир из ничего. И вот эта незаконная радость вопреки всему есть нота того пространства, в котором я родился. Это особого рода трагизм, который содержит в себе абсолютный формальный запрет отягощать других, окружающих, своей трагедией ведь они не виноваты в том, что у меня, скажем, неприятности. Есть абсолютный запрет на обсуждение этого вслух, на размазывание, на превращение во взаимный суд своих отношений с другими и уж, во всяком случае, — запрет на навязывание своего трагического состояния другим. Перед другими ты должен представать веселым, легким, осененным вот этой незаконной радостью. Звенящая нота радости, как вызов судьбе и беде отнять такую радость действительно трудно, невозможно. Вот еще один опыт — австрийский перекрест, хотя австрийцы отталкивали меня — грузина — печальной, немного болезненной миной, которая все время сопровождала их опыт бытия или незаконной радости. Вы понимаете, бытие — это тоже самое, что и незаконная радость. Нет никаких причин к тому, чтобы мы были, и тем радостнее быть, и тем больше продуктивной гордости можно от этого испытать. И гордость эта, конечно, — аристократическое чувство, но это — не аристократизм крови. Существуют таинственные фразы, такие, как чувство гордой души, тем более гордой, что душа не дана, а пребудет, или производится (это уже на самой заре www.koob.ru Возрождения было высказано, формируется в полемике с феодальной иерархией дворянства и аристократии. Итальянские горожане впервые обретают такую гордость, и Данте говорит (обратите внимание, как строятся философские истины, что потомство, в строгом смысле слова, души не имеет. Он имеет ввиду, что душа не передается с актом рождения и поэтому нет, в этом смысле, наследственной аристократии, а вот гордость души — она пропорциональна тому, насколько случилось второе рождение в уже родившемся физически человеческом существе. Вот эти души — они вечны, те, которые родились вторым рождением. Но при этом возможны неудачи. Скажем, Фрейд описывает драматическую историю стонущей плоти под невыносимым бременем свободы. То, какими путями и как она ломается. В этом смысле, конечно, не существует никакого бессознательного, хотя Фрейд как представитель науки XIX века продолжал мыслить в позитивных понятиях, то есть в понятиях каких-то предметов, эмпирических данностей. Намой взгляд, бессознательного не существует. Собственно говоря, наше происхождение — во втором рождении — полностью стерто, место происхождения пусто, и единственной памятью о происхождении, или остаточным следом способа и места нашего второго рождения, является сознание. Поэтому осознании и возможен миф воспоминания, скажем платоновский, и другой миф — противоположный — миф бессознательного у Фрейда, который есть просто указание на рану попытки бытия, рану на нашем естественном устройстве, на нашем психизме, и память об этой ране. Бессознательное — это чаще всего какая-то предельная точка самого сознания, и речь идет не о том, чтобы установить ее. Скажем, теоретическим исследованием найти в глубине души какое-то явление, которое будет названо бессознательным. Вот, как в археологии, мы снимаем пласты и наконец находим бессознательное, которое, как какой-то предмет, лежит в недоступных глубинах нашей души, но глубинах, поддающихся анализу. В действительности речь идет о том, что психоанализ — эта австрийская чума, по выражению Фрейда, потом занесенная в США, — был теоретической работой, которая является индукцией условий нового сознательного опыта. То есть такой работой, в результате которой в душе пациента (или твоей собственной) может случиться новый и отличный от прежнего сознательный опыт, разрушающий предшествующие сцепления, размывающий их. Но ведь тогда от предмета, о котором должна была бы быть теория, уже ничего не остается — бессмысленно искать такой предмет, потому что в данном случае назначением мыслительной теоретической работы было именно создание условий, индуцирующих возникновение нового сознательного опыта. Вот это и было радикальной новизной во всем стиле теоретического мышления XX века. В XX веке начинают возникать теории особого рода, не имеющие предмета, теории как бы только для одного случая (но — теории, а не эмпирия, непросто описание. Такого рода теоретическую работу вы можете обнаружить, например, ив квантовой механике, где если случился новый сознательный опыт, тоне имеет уже смысла сохранять реестр каких-то несуществующих предметов, какие-то операциональные понятия, которые послужили для того, чтобы произвести этот опыт и разрешить тем самым экзистенциальную или бытийную проблему существования. Это теоретический или интеллектуальный вклад не только психоанализа, но и тех художественных форм, которые параллельно вырабатывались в литературе ив искусстве и, казалось бы, ничего общего не имели с психоанализом. Их общность я вижу не в наличии формально-психоаналитических тем в литературе и искусстве. Нет, я имею ввиду более глубокое стилистическое сродство, обычно ускользающее от внимания. Вот, например, роман Музиля — ведь он явно не является текстом в классическом смысле этого слова. Не представляет собой завершенного целого, ноне потому, что Музиль якобы не дописал роману него было достаточно времени и сохранилась масса вариантов, из которых видно, что незавершенность романа — это принципиальная особенность. Его фрагментарность, вариантность и есть главная черта новой романической формы, с помощью которой — что делается Производится самое важное — некий опыт в себе, индуцируется опыт понимания, переживания, и, следовательно, сами его изобразительные средства — сюжет, единство изложения — не имеют самодовлеющего значения ив этом смысле не являются текстом. Ибо текстом является тот опыт, который индуцируется художественной формой. Кстати, музилевский опыт абсолютно эквивалентен или родствен опыту Пруста, с одной стороны, ас другой, как это ни парадоксально, — опыту Пастернака. Считается, что Пастернак написал неудачный роман. Сейчас я отвлекаюсь от политических его оценок. Я говорю о романе как таковом. И потому должен сказать, что, как и Музиль, он писал свой роман всю жизнь и писал потому, что посредством романа производил акты собственной жизни, самого себя как понимающего, чувствующего, видящего существа он любил посредством романа реальных людей, понимал посредством него реальный мир. Повторяю, роман — как запись — не имеет самодовлеющего значения. Наоборот, он может быть фрагментарным, варьироваться. Скажем, у Мандельштама тоже существует несколько вариантов одного итого же стиха. И их нельзя отбрасывать, это самостоятельные вещи. Таки Пастернак всю жизнь писал один роман. Формально куски его назывались в разное время по-разному, нов действительности это был один роман, то есть одно пространство изображения, в котором он пытался собрать и воссоздать свою жизнь как целое и что-то пережить, узнать — то есть пребыть. Свою жизнь как понимающего, этического или мыслящего существа он стремился организовать именно через роман. И вот есть его текст, который теперь уже всем доступен. И иногда мы пожимаем плечами какой-то www.koob.ru неуклюжий, скособоченный роман, не обладающий классическими статуарными достоинствами прозы, например, Толстого или кого-нибудь еще из русских классиков. А в действительности перед нами живая Вена. Хотя сам Пастернак сказал бы, видимо, что он ученик Марбургской философской школы, нона самом деле все это гораздо ближе к австрийской культуре, чем к какой-либо другой. Австрийская культура — это осознание сомнительности цивилизаторской роли закона как чего-то окультуривающего, цивилизующего, преобразующего стихии человеческой органики или человеческого естества. БИБЛИОГРАФИЯ РАБОТ М.К.МАМАРДАШВИЛИ Доклады, выступления, интервью Процессы анализа и синтеза. — Вопросы философии (далее «ВФ»). Мс. К понятию формы и содержания мышления в Логике Гегеля. — Вестник МГУ. Серия экономики, философии и права. Мс. Рец. на кн Apostell., Mandelbrot В. et Piaget J. Logieque et equllibre. Paris, 1957. — «ВФ», 1958, Ni 7, с 145 — 146 (за подписью М.К.Мерабов). Рец. на кн Notion de structure et structure de la connaissance. XX Semaine de Synthes. Paris, 1957. «ВФ», 1959, № 3, с. 161 — 163 (за подписью М.К.Мерабов). Некоторые вопросы исследования истории философии как истории познания. — «ВФ», 1959, № 12, с. 59 — 71. Исторический метод в Истории философии Гегеля. — Вестник истории мировой культуры. Мс. Послесловие к статье Н.Винера Наука и общество (без подписи, соавтор Э.Ю.Соловьев). — «ВФ», 1961, Ns 7, с. 123 — 131. Рец. на кн Pappenheim F. The Alienation of modern man. N. -Y., 1959. — Новые книги за рубежом по общественным наукам. Мс. Вступительная статья к подборке материалов Роль науки в современном обществе (без подписи. — Проблемы мира и социализма. Прага, 1963, № 4, с. 40—42. www.koob.ru К критике экзистенциалистского понимания диалектики. — «ВФ», 1963, № 6, с. 108 — 120. Рец. на кн Rossi P. II filosofi e le maschine. Milano, 1962. — Новые книги за рубежом Мс. Рец. на кн Шейнин Ю.М. Наука и милитаризм в США. М, 1963. — Проблемы мира и социализма. Прага, 1965, № 2, с. 93 — 95 (за подписью Ж.Марр). Союз науки и демократии (соавтор И.Т. Фролов). — Проблемы мира и социализма. Прага, 1965, № 4, с. 47 — 55. Составил Ю.П.Сенокосов. К проблеме метода истории философии. — «ВФ», 1965. № 6, с. 93—103. Рец. на кн Ваrrеt W. What is existentialism? N.-Y., 1964. — Новые книги за рубежом Мс. Категория социального бытия и метод его анализа в экзистенциализме Сартра. — В сб.: Современный экзистенциализм. Критические очерки. М, Мысль, 1966, с. 149 — 204. Рец. на кн Со P. Sartre e il marxismo. Milano, 1965. — Новые книги за рубежом Мс. Сартр Ж.-П. — Философская энциклопедия. Т, Мс, с 392 — 413. Анализ сознания в работах Маркса. — «ВФ», 1968, № 6, сперев. на итал, англ, франц, испан., португ. языки. Формы и содержание мышления (К критике гегелевского учения о формах познания. М, Высшая школа, 1968, 192 с. Интеллигенция в современном обществе. — В кн Проблемы рабочего движения. Материалы международной научной сессии 12 — 15 апреля 1967 года. Мс. Передовая Философия и политика (без подписи, соавтор В.Ж. Келле). — «ВФ», 1969, № 3, с. 3 — 12. Форма превращения. — Философская энциклопедия. Т, Мс. Превращенные формы и прагмемы. — Тезисы докладов IV Летней школы по вторичным моделирующим системам, 17 — 24 августа 1970 года. Тарту, 1970, с. 160 — 162. Классическая и современная буржуазная философия. Опыт эпистемологического сопоставления (соавторы Э.Ю.Соловьев, В.С.Швырев). — «ВФ», 1970, № 12, с. 23 — 38; 1971, № 4, с. 58 — 73. (Со значительными изменениями и дополнениями статья была перепечатана в сб. Философия в современном мире. Философия и наука. М, Наука, 1972, с. 28 — 94.) www.koob.ru Врожденные идеи. — Большая советская энциклопедия. Т. 5. Мс. Три беседы о метатеории сознания. Краткое введение в учение виджнянавады (собеседник Пятигорский. — Труды по знаковым системам, 5. Тарту, 1971, с — 376. Przeksztalcone formy (j koniecznosci irracjonalnych srodkdw wyrazu). — «Studia filozoficzne. Warszawa, 1972, N 3 — 4, s. 99 — 108. Наука и ценности — бесконечное и конечное (выступление на Круглом столе по теме Наука, этика, гуманизм. — «ВФ», 1973, № 8, с. 98—100. К вопросу о материалистической схеме анализа сознания (по работам К. Маркса. — В сб.: Социальная природа сознания. Материалы к Всесоюзному симпозиуму 10 — 12 октября 1973 г. Вып Мс. Обязательные формы (выступление на Круглом столе по теме «Взамодействие науки и искусства в условиях НТР. — «ВФ», 1976, № 12, с. 134—137. Проблема объективного метода в психологии (соавтор В.П.Зинченко). — «ВФ», 1977, Nn 7,c. 109 — 125. Наука и культура. — В сб.: Методологические проблемы историко-научных исследований. М, Наука, 1982, с. 38 — 57. (Сокращенный вариант статьи переведен на англ, немецк., франц, испан. языки. См ж-л Общественные науки на иностр. яз. М, 1980, № 2.) Символ и сознание (метафизические рассуждения осознании, символике и языке. Соавтор Пятигорский. Иерусалим, «Малер», 1982, 276 с. Литературная критика как акт чтения (выступление на Круглом столе по теме Литература и литературно-художественная критика в контексте философии и обществознания. — «ВФ», 1984, № 2, с. 99 — 102; Ахали Сакартвело» (на груз, яз) от 4 декабря 1990 г. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, «Мецниереба», 1984, 81 с. (Рец. на кн Ильин В.В. — «ВФ», 1986, № 8, с. 162 — 164; Смирнов В.А. — Философия и социология науки и техники. Ежегодник. М, Наука, 1987, с. 285 —290.) Проблема сознания и философское призвание. — «ВФ», 1988, № 8, с. 37 — 47. Сознание и цивилизация. — Природа. Мс. Интервью Не губите белых лебедей. — Учительская газета от 26 ноября 1988 г. Философия — это сознание вслух. — Юность. Мс Тбилиси, 1991, № 3, с. 99 — 111. Критикана груз. яз. Интервью Осмелиться быть — Наше наследие. Мс Родник. Рига, 1989, № 11, с. 45 — 49. www.koob.ru Феноменология — сопутствующий момент всякой философии (выступление на Круглом столе по теме Феноменология и ее роль в современной философии. — «ВФ», 1988, № 12, с. 55 — 59. La responsabilite europeenne. — In «Europe sans rivage. Symposium international sur I'identite culturelle europeenne». Paris, Albin Michel, 1988, p.201 — 205; «Хеловнеба» (на груз. яз. Тбилиси, 1991, № 4, с. 48 — 60. Литературная газета от 6 марта 1991 г «Хеловнеба» (на груз. яз. Тбилиси, 1991, № 4, с. 61 — 66; «Regnum». Vilnius, 1991, № 1, p.LXXVI — LXXVII. Интервью Как я понимаю философию. — ж-л Вестник высшей школы. Мс. Интервью Дьявол играет снами, когда мы немыслим точно — ж-л Театр. Мс. Третье состояние. — ж-л Киносценарии. Мс. Мысль в культуре. — ж-л Философские науки. Мс. Интервью Идея преемственности и философская традиция. — «Историко-философский ежегодник. 1989", Мс. Кантианские вариации. — В кн Этика Канта и современность. Рига, «Авотс», 1989, с. 196 — 225; Квинтэнссенция. Философский альманах. 1991, М, Политиздат, 1991, с. 120— 157. Интервью Быть философом — это судьба. — Философская и социологическая мысль. Киев, 1989, № 2, с. 29 — 36. Беседа Сознание — это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть. — «ВФ», Мс. Интервью Философ не вмешивается в политику, но его должны слышать. — Газета Молодежь Грузии от 8 апреля 1989 г. Интервью Философия действительности. — Газета Заря Востока от 25 июня 1989 г. Беседа «La caucase Caucase». — «Liberation», 24 aot 1989, p.29 — 30. Новые работы Европейская ответственность. — Литературная газета от 6 марта 1991 г. Другое небо. — ж-л Латинская Америка. Мс. Жизнь шпиона. — ж-л Искусство кино. Мс. Мой опыт нетипичен. — В сокращении в Независимая газета от 29 февраля 1992 г. Философия и свобода. — В сокращении подзаголовком Свобода производит свободу в Независимая газета от 23 ноября 1991 г. www.koob.ru Метафизика Арто. — Литературная Грузия, Тбилиси, 1991, № 1, с. 176 — 197; Московский наблюдатель, 1991, № 4, с. 14 — 19. Вена на заре XX века. — Литературная Грузия. Тбилиси, 1991, № 5, с. 207 — 224. Сознание как философская проблема. — «ВФ», 1990, № 10, с. 3—18. Интервью Начало всегда исторично, то есть случайно. — Вопросы методологии. Мс. Беседы о мышлении. — В сб.: Мысль изреченная. Мс. Марсель Пруст и его роман В поисках утраченного времени. — Сеанс. Л, 1991, № 3, с. 34 — 35. О понятиии философии. — Новый круг, Киев, 1992. № 1, с. 24 — 32. Современная европейская философия. — Логос, Мс. Закон инаконемыслия. — Здесь и теперь, Мс 15, p. 156 — 160. La pensee empechee. Entretlens avec Annie Epelboln. Ed. de I'Aube, 1991, 73 p. (Русский перевод Мысль под запретом. — «ВФ», 1992, NsNs 4, 5). 408 Переводы Гартман Н. Эстетика. Перев. с нем. М, 1958 ( в составе группы переводчиков. Бохеньский Ю.М. Современная европейская философия. Перев. с англ. М, 1960 (совместно с В.В.Мшвениерадзе). Соммервилл Дж. Избранное. Перев. с англ. М, 1960 (совместно с В.В.Мшвениерадзе). Винер Н. Наука и общество. Перев. с англ. — «ВФ», 1961 № 7, с. 117—122. Мераб Константинович Мамардашвили КАК Я ПОНИМАЮ ФИЛОСОФИЮ Художественный редактор В.А.Пузанков Технический редактор Д.Я.Белиловская Фотоофсет. Подписано в печать 24.09.92. Формат 84x1081/32. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печ.л. 21,84. Усл. кр.-отт. 22,26. Уч.изд.л. 24,99. Тираж 25 000 экз. Заказ № 2176. С 177. Изд. № 48865. www.koob.ru АО Издательская группа Прогресс. 119847, Москва, Зубовский бульвар, 17. Отпечатано с оригинал-макета на Можайском полиграфкомбинате Министерства печати и информации Российской Федерации. 143200, Можайск, ул. Мира, 93. |