хрестоматия по психогигиене. 7 хрестоматія ПГ. Міністерство освіти і науки україни
 Скачать 1.7 Mb.
|
|
Вадим РОДИОНОВ, кандидат педагогических наук, Мария СТУПНИЦКАЯ, Ольга КАРДАШИНА, кандидат психологических наук, Татьяна КИРИЛИНА Развитие самосознания в процессе профессиональной подготовки студентов-психологов Бахчеева Э.П. Сегодняшнее внимание к проблематике вузовской подготовки специалистов «помогающих профессий» обусловлено как требованиями «заказчика» таких услуг, так и особенностями профессиональной идентичности специалистов данной группы. Профессионализм в любом виде деятельности с необходимостью содержит такие «неспецифические» компоненты как профессиональная позиция, профессиональное самосознание, профессиональные притязания и т. д. Однако для представителей профессий типа «Человек-человек» личностные характеристики имеют высокий ранг в иерархии профессиональных качеств, и именно личностная конфигурация во многом определяет успешность уже на первых этапах адаптации к профессии. В этой связи, наряду с традиционным обучением профессиональным умениям, важнейшей задачей высшего профессионального образования является создание условий для личностного развития будущих специалистов. Особенно актуально указанное направление деятельности для вузов, осуществляющих подготовку психологов-практиков. Многие из представителей психологической науки и практики единогласны во мнении о том, что основной инструмент работы практического психолога - его личность. При этом, очевидно, не все элементы структуры личности имеют одинаковое влияние на становление профессионала. Безусловно важное место в формировании профессионализма занимают уровень и характер развития самосознания. Соответственно одна из задач психологического вуза - организация такой образовательной среды, которая бы содействовала активизации процессов самопознания, рефлексии над собственным опытом и, с другой стороны, включала бы в активное межличностное взаимодействие, позволяющее оценить продуктивность собственных и «чужих» способов действия, коммуникативных моделей, установок. Самосознание как сложное многоуровневое образование может рассматриваться как процесс – в этом случае его развитие затрагивает рефлексивные процессы, самооценку, саморегуляцию, самоконтроль. В рамках образовательного процесса положительная динамика самосознания может быть достигнута, прежде всего, в ходе специально организованных групповых практических занятий и самостоятельной практической работы студентов. В этом смысле важным звеном в подготовке специалиста-психолога является психологический тренинг. Помимо таких достоинств социально-психологического тренинга как повышение показателей сплоченности группы, коммуникативной компетентности ее участников и развитие других личностных качеств (на которые непосредственно направлен тренинг в зависимости от тематики), данный метод обучения предполагает развитие навыков рефлексии, а также саморегуляции в процессе межличностного взаимодействия. Именно тренинг предоставляет богатые возможности для осуществления самонаблюдения и наблюдения поведения участников группы в условиях воссозданной коммуникативной среды; каждому участнику группы предоставляется шанс апробировать новые поведенческие (и не только) модели и «выверить» их продуктивность, соотнеся с самоощущениями и экспертной оценкой. В качестве еще одного из путей, а точнее, средств развития процессов самопознания обучающихся профессии психолога может рассматриваться использование в ходе практических занятий аудио- и видеозаписывающей аппаратуры. Достаточно часто и небезосновательно применяемые в процессе обучения ролевые игры (когда студенты выступают в роли психолога-консультанта или психодиагноста или профконсультанта) активизируют работу по самопознанию уже за счет включения механизмов обратной связи. Однако особый эффект подобные занятия могут иметь, когда их участникам удается за короткий промежуток времени осуществить смену точек зрения, выступить поочередно в роли объекта и субъекта наблюдения. И в третьих, в систему подготовки психолога-практика целесообразно включать дисциплины или разделы дисциплин, содержанием которых является психологическая коррекция различной направленности, и которые предполагают, в частности, овладение навыками саморегуляции. Такие специальные техники позволяют на первом этапе повысить уровень саморегулируемости поведения, а на последующих – дают возможность обучать саморегуляции других. Помимо процессуального аспекта самосознания значимым условием развития личности профессионала обычно признаются показатели сформированности Я-концепции. С точки зрения структуры Я-концепция как установочная система представляет собой единство когнитивного, эмоционального и конативного компонентов; сущностно же - это объектная, результирующая часть самосознания, зафиксированный во времени образ себя, сопряженный с эмоциональной оценкой, а также внутренние действия в свой адрес или готовность к ним. «Рефлексивная часть» самосознания непосредственно связана с процессами самопознания, самооценивания, саморегуляции, поэтому развитие Я-концепции профессионала может являться содержанием все тех же практических занятий: психологических тренингов, практикумов по психологическому консультированию и психокоррекции. В рамках подобных занятий отрабатываются способы повышения уровня самопринятия, соположения отдельных самооценок и составляющих Я-образа – интеграции и иерархизации представлений о себе. Значимы в палане формирования Я-концепции студентов также практические занятия по психодиагностике, в результате которых Я-концепция обретает большую определенность и когнитивную слаженность: новая информация о себе формирует новый образ Я. В завершении краткого обзора возможных путей развития самосознания студентов-психологов отметим еще один значимый аспект – наличие такой образовательной концепции, которая несет в себе импульс к саморазвитию участников процесса. В качестве примера подобной «образовательной идеи», отсроченной цели саморазвития может выступить идея профессионального акме, определяющая цели подготовки психологов в Санкт-Петербургской акмеологической академии. Саморазвитие личности психолога Первое звено в процессе саморазвития личности психолога - это познание тех специфических требований, которые предъявляет к психологу его деятельность, оценка своих знаний, умений и качеств, определение степени соответствия требованиям профессии. Второе звено - осознание тех изменений, которые необходимо произвести в своей личности и разработка программы действий для этого. Третье звено - реальная саморазвивающая деятельность, сознательные и преднамеренные действия психолога, рассчитанные на самоизменения. При этом главное - освоение способов самовоздействия. На начальном этапе психолог совершенствует свои профессиональные умения: Познавательные, которые включают умение наблюдать и понимать людей, их внутренне состояние, умение ориентироваться в получаемой информации, умение контролировать свое психическое и физическое состояние, регулировать свое поведение. Конструктивные умения включают умение предвосхищать результаты деятельности как своей, так и других. Коммуникативные умения складываются из умений понимать другого человека, устанавливать правильные взаимоотношения с теми, на кого направлено воздействие, с партнерами по деятельности и с теми, кто выступает в роли руководителей данной системы (т.е. взаимоотношения по "горизонтали" и по "вертикали"). Информативные умения включают в основном речевую деятельность психолога. Организаторские умения включают в себя организацию информации в процессе ее сообщения, организацию собственной деятельности и поведения в процессе взаимодействия с людьми, а также учет, контроль, проверка исполнения, установление индивидуальной ответственности клиента. О степени овладения психологом самовоспитанием как специфической деятельностью можно судить по тому, как он осуществляет следующие действия: Целеполагание: выбор личностью значимых целей и задач самоизменения. Планирование: выбор действий, которые позволяют достигнуть поставленных целей и задач. Овладение средствами и способами самовоспитания. Самоконтроль: сравнение достигнутых результатов с ожидаемыми. Овладение указанными действиями процесс длительный и постепенный, поэтому можно говорить о различных уровнях становления психолога в качестве субъекта самовоспитания. На первом уровне потребности в самовоспитании, его цели еще не приобрели конкретного содержания. Они существуют лишь в виде некоторого желания стать лучше. Психолог действует подражая кому-то или по чьим-то советам. Самовоспитание на первом уровне носит скорее учебный характер. На втором уровне целеполагание становится более конкретным. Психолог ставит перед собой определенные задачи по саморазвитию. Но эти задачи касаются не всей личности в целом, а каких-то частных качеств и умений. Психолог проявляет активность в определении целей самоизменения, приобретает умения по самовоспитанию. Время от времени он отчитывается перед собой о ходе и результатах своей работы. На третьем уровне психолог самостоятельно и всесторонне анализирует и предельно конкретно формулирует цели самовоспитания, осознает возможности их реализации в процессе практической работы. Самостоятельно осуществляется и планирование, намечаются пути и средства самоизменения, находятся оригинальные приемы работы над собой. Названные умения могут реализовываться психологами на различных уровнях профессиональной компетентности. В зависимости от результатов можно выделить следующие уровни профессионализма: репродуктивный - на данном уровне психолог умеет пересказать другим то, что знает сам, и так как знает сам; адаптивный - на котором психолог умеет не только передать информацию, но и трансформировать ее применительно к особенностям объекта, с которым имеет дело; локально-моделирующий - когда психолог умеет не только передавать и трансформировать информацию, но и моделировать систему знаний по отдельным вопросам; системно-моделирующий знания - когда психолог умеет моделировать деятельность, формирующую систему знаний. За основание данной классификации взято оперирование знанием. Причем каждый новый уровень деятельности включает в себя предыдущий и вместе с тем характеризуется качественным изменением в структуре знаний и умений психолога. Поведенческие проявления психолога связаны с особенностями его профессионального самосознания, а точнее - с уровнями его развития Динамика развития профессионального самосознания личности психолога отражается в прохождении следующих его уровней: регулятивно-прогматического, эгоцентрического, стереотипно-зависимого и субъективно-универсального. Регулятивно-прогматический характеризуется ситуационными аспектами самосознания, т.е. психолог привязан к ситуации, выполняя только служебную роль. Это дает возможность человеку лишь в минимальной степени адаптироваться к ситуации и регулировать свое поведение. Эгоцентрический уровень на котором исходным моментом являются личная выгода, удобство, престижность и т.п. Другие рассматриваются либо как факторы, способствующие самоактуализации ("удобные для меня"), либо как препятствующие ей ( "плохие"), либо как индифферентные ("не мешающие мне"). Подобный поход к задаче самореализации является в конечном итоге тупиковым. Такой психолог не может вырваться за пределы эгоцентрического уровня личностно-смысловой сферы. Его Я- отношение обнаруживает явную деформацию. Удовлетворенность собой и своей деятельностью достигает максимального значения и превращается в свою противоположность, разрушающую систему саморегуляции. А это ведет к еще большим деформациям самосознания. Стереотипно-зависимый уровень самосознания на котором жизнедеятельность человека определяется его близким окружением или людьми, которых он ставит выше себя. Если на предыдущем уровне, другой человек выступает как вещь, как средство для достижения эгоцентрических целей, то на этом уровне люди делятся на "своих", обладающих само ценностью, и "чужих", лишенных ценности. Следствием этого становится утеря творческого начала и неизбежное возникновение зависимости от ценностной ориентации значимых других. А это, в свою очередь, тормозит процессы глубокой рефлексии и не способствует поиску конструктивных способов преодоления трудностей. Субъективно-универсальный уровень это высшая ступень профессионального самосознания. Ее главные характеристики связаны с внутренней устремленностью человека на создание таких результатов (продуктов деятельности, общения, познания), которые принесут равное благо другим людям, обществу, человечеству в целом. Такой психолог строит систему отношений с людьми, основанную на принятии их как само ценности и подобное отношение складывается у него к себе, в своем труде развивает себя как личность и профессионала. Путь этот бесконечен. При подготовке этой работы были использованы материалы с сайта http://www.studentu.ru Личность психолога и его психологическое здоровье. Ткаченко А. А. Личность психолога является ключевой фигурой в любом психотерапевтическом процессе, независимо от его изначальной ориентации. В нашем случае в этой фигуре имело место единение явных противоположностей, что впрочем соответствует понятию эсхатологичности. С одной стороны это, — эмпирико-практическая парадигма трансперсональной психотерапии, а с другой, — философско-диалектическая парадигма аналитической психологии. Чтобы не мудрствовать лукаво, на основании практической работы и эмпирического исследования сразу определимся в данном случае, что наиболее приемлемым исходным понятийным обозначением может являться психолог-духовник. В одной части этого понятия имеется в виду преимущественно невербальная психологическая работа, которая не основана в своем большинстве на интеллектуальной деятельности. Работает не столько сам психолог, как носитель интеллекта, сколько его психика в самом широком понимании. Он просто должен быть, причем не всегда находиться рядом с клиентом, для которого достаточно просто знать, что такой человек где-то есть. Это само по себе уже актуализирует его психику и заставляет продуктивно функционировать. Данная ситуация несколько напоминает индийских гуру или наших профессиональных экстрасенсов-целителей подобно Кашпировскому. Здесь не имеет большого значения, что именно «целитель» говорит, это может быть все что угодно, вплоть до достаточно ненаучного и даже откровенно авантюрного текста. Гораздо важнее, на каком уровне духовно-психического развития он находится и до какой степени он сумел отработать с самим собой. В другой части этого понятия имеется в виду высокопрофессиональная, внешне прежде всего вербальная, интеллектуальная психологическая работа на духовно-диалектическом уровне, присущая не просто личности, а Личности. В качестве примера сразу же можно назвать тех же Ф.Достоевского, Л.Толстого, Н.Бердяева, К.Юнга, А.Меня. А если говорить об обычном, рядовом профессионале, то в принципе ситуация не изменяется, просто уменьшаются ее масштабы. Эти две части составляют единое и неделимое целое, которые нельзя рассматривать раздельно. В итоге получается так, что личность психолога и ее профессиональное развитие заключается не столько в его работе с окружающими, прежде всего своими клиентами, сколько в работе с самим собой. Ведь в конечном итоге человек обращается к психологу или целителю не для того, чтобы увидеть и понять его, а чтобы лучше разобраться в самом себе и своих проблемах с помощью психолога или целителя. Внешний антураж такого процесса может быть самым различным, от непонятных манипуляций до конкретного вербального общения и серьезного интеллектуального анализа. В любом случае, по большому счету психотерапевтический эффект больше зависит не от манипуляций и разговоров, а личностного духовно-психического уровня психолога или целителя. Но важнейшим и неоспоримым преимуществом психолога является то, что он работает с помощью слова, которое является наиболее действенным психотерапевтическим инструментом в нашей ментальности, определяемой христианством и психологической наукой. Это достаточно надежно гарантирует ответственность и конечный результат. Согласно общепринятым профессиональным нормам это требует от практикующего психолога гораздо более высокого уровня, сроков обучения и личностного становления, в десятки раз превышающих существующие требования к целителям. Таким образом, фигура психолога-духовника в определенной мере может быть компромиссной между практической психологией, народным целительством и духовничеством, как основными общественными институтами, занимающимися духовно-психическим здоровьем нашего человека, которое в настоящее время, мягко говоря, желает лучшего. В отличие от других психотерапевтических направлений, исключительно важное значение личности психолога уделяется в психоанализе. Не случайно обязательным профессиональным требованием к психоаналитику является прохождение личного анализа. Выделение психолога, как человека и личности, достигло наивысшего уровня в аналитической юнгианской психотерапии. По сути психотерапевт и его клиент в процессе работы поднимаются над обычным профессионализмом и выходят на уровень духовного профессионализма, когда главным критерием является уже не владение конкретным набором психотехнического инструментария, а личная духовность. По этому поводу К.Юнг отмечал, что «для результата душевного лечения личность врача (так же, как и пациента) часто намного важнее, чем то, что врач говорит и думает». При этом «происходит встреча двух иррациональных данностей..., которые не есть ограниченные, измеряемые величины, но которые привносят с собой наряду с их потенциально определимым сознанием неопределимо распространенную сферу бессознательного»[4, с.84]. Кроме этого делается принципиальный акцент на следующих профессиональных особенностях: 1)Отказ от превосходства над клиентом, особенно тогда, когда у него духовно-личностный уровень выше, чем у самого психолога. 2)Моральный облик и психическая сбалансированность (можно сказать психологическая отработанность) 3)Недопустимость дилетантства и профанации. 4)Предоставление ведущей роли природе и следование за ней. 5)Отказ от личного индивидуализма и собственных убеждений в процессе практической работы. 6)Приоритетность практики и эмпирического опыта 7)Высокий философско-диалектический уровень. Далее, следуя логике, обратим внимание на позицию в отношении психологической работы путем духовного целительства известного признанного духовника, православного священника А.Меня. Он также большое внимание акцентировал на личности целителя и выделял следующие наиболее важные правила. [5, с.150-156]. Первое заключается в интенсивной нравственной работе над собой, что означает не выделение прежде всего себя и своего «я», а стремление или скорее умение отдавать и служить другим. На основании практики следует добавить, что суметь быть нужным и полезным другим, особенно для профессионального практикующего психолога, не занимающегося чудесами, а помогающего найти истину, оказывается неизмеримо сложнее, чем быть необходимым только самому себе, причем часто за счет других. Оказывается, чем больше от себя отдаешь и от тебя берут, тем больше ты сам приобретаешь. Это вполне можно считать одним из психологических механизмов самоисцеления. Соблюдение этого правила может к тому же и гарантировать от провала в оккультные мистические иллюзии и уход от истины, что в духовно-природной психотерапии может быть особенно опасным. Второе правило предусматривает избегание каких-либо психологических процедур или воздействий лишь из личного природного любопытства. Это особенно опасно в случае излишне инфантильной психики целителя. Такие манипуляции могут быть оправданы только при строгом соблюдении научного подхода. Из практики достаточно надежным фактором недопущения ошибки в подобных ситуациях может быть осознанный и оплаченный запрос самого клиента. Но здесь следует учитывать еще один немаловажный момент. Дело в том, что отечественный клиент, очевидно в силу своей изначальной достаточно значительной психической неадекватности и мистифицированности, обусловленной некритическим стремлением к чуду, скорее готов заказывать и даже оплачивать утверждение в собственном самообмане, чем поиск истинных причин своей невротичности. А это для психолога абсолютно неприемлемо. Третье правило касается «сознательно верующих». При этом отмечается, что неосознанно верующими являемся мы все. Речь идет о связи с Высшим Началом или Божественным. Если религиозная осознаваемая вера воплощена в осмысленных понятиях и атрибутах, то на неосознанном уровне может иметь место ее подмена всевозможным идолопоклонством. Мы это называли псевдоверой. В исследовании такими идолами выступали деревянные фигурки и псевдовера в сознание Кришны. Стремление человека уйти от реальных жизненных проблем путем создания для себя подобного рода «игрушки» с целью поклонения является довольно частым. Обычно эти иллюзии и самообман в самом святом для человека, чем является психический феномен веры, заканчивается очень трагично. Напомним, что таких участников мы называли «верующими». Что же касается самого психолога, то для него эти иллюзии могут быть особенно опасными, поскольку в этом случае они, подобно духовной заразе, могут распространяться посредством психотерапевтического процесса на других людей. В случае ДППТ это имело исключительное значение, поскольку здесь психолог являлся непосредственным посредником между природой и человеком. А одновременное присутствие и божественного и дьявольского в условиях полного хаоса на протяжении всей психологической работы делало данное правило в прямом смысле условием выживания самого психолога. Четвертое правило касается особенностей индивидуального и массового подхода к духовному целительству. Здесь отмечается важность не количества, а качества психологической помощи. Согласно этому, если целителю удалось реально помочь хотя бы одному человеку, он уже не зря занимается своим делом. Особую роль при этом имеет одно из семи таинств Церкви, специально посвященное целительству. Оно называется соборованием или елеосвящением, когда группа священников из семи человек пытается помочь тяжело больному, часто находящемуся на смертном одре. Главное заключается в оказании помощи не человечеству, народу или какой-то иной однородной массе, а совершенно конкретному, живому, страдающему отдельному человеку. Именно это и является основным императивом среди прерогатив в работе психолога, что особенно отмечал К.Юнг. В нашей психологической работе и исследовании этот фактор постоянно четко рефлексировался и осознавался. Мы использовали как наиболее оптимальный и эффективный широко известный в практической психологии метод групповой психотерапии, называемой тренингом. Такая группа составляла 10-12 человек, что позволяло, сохраняя личный, индивидуальный подход особенно в плане контроля за состояниями, использовать эмерджентный эффект группы, ярким подтверждением которого явилась работа «команды». При этом в один из наиболее напряженных и тяжелых моментов, когда один из участников попал в предельное психическое состояние, напоминающее эпилептический припадок, сформированная самой Природой группа из нескольких человек смогла помочь ему успешно завершить этот процесс, названный впоследствии «изгнанием дьявола». Имела место процедура, очень напоминающая то же соборование. И если теперь представить, что ответственность за все эти правила и требования ложится на плечи и психику психолога, становится понятной без дополнительных комментариев роль и особенности его личности в процессе психологической работы на уровне психолога-духовника. Поэтому последующее изложение эмпирически выявленных правил протекания процесса духовно-природной психотерапии не должно показаться слишком жестким и категоричным. Если коротко, то это просто были условия выживания исследования и успешного его завершения. Не случайно их удалось окончательно отрефлексировать лишь спустя два года после окончания исследования. Но и это тоже только некоторый промежуточный вариант, который в дальнейшем должен видоизменяться и трансформироваться. Заметим, что они относятся не только к личности психолога но и к работе в целом. Рассмотрим их более подробно. 1. Личностное принятие как сознательно, так и бессознательно понятия веры в виде психического феноменологического образования с неформальной акцентуацией на христианстве и православии, что больше всего соответствует национальной ментальности и культуре. Заметим, что это понятие формировалось в психике постепенно и дозировано, плавно выплывая из бессознательного посредством эмпирического опыта, постоянно подтверждаясь и критически оцениваясь реальной действительностью. Наиболее адекватным и эффективным оно становилось в предельных и запредельных ситуациях, когда ни на что другое опереться было нельзя. Интересной демонстрацией этого процесса было столкновение на природных тренингах неформальных понятий веры психолога и одного из наиболее акцентуированных «верующих» из числа участников, приверженца сознания Кришны, что в конечном итоге привело к его «отречению». 2. Личностное принятие эсхатологичности, как изначальной духовно-психической природы. Постоянная готовность к «беспределу» в психологической работе с предельными и запредельными состояниями и процессами. Как показала практика и опыт жизни в тоталитарном обществе, где психологический «беспредел» являлся чуть ли не нормой взаимоотношений личности и государства а также межличностных контактов в соответствующих социальных средах, психологическая работа могла быть эффективной только в том случае, когда она была в состоянии противопоставить сформировавшимся невротическим образованиям, основанным на страхе, адекватный противовес, основанный на вере, духовности и смелости. Особенно ярко это проявлялось при возникновении аффективных ситуаций, связанных с «ведьмовством» и «дьяволизмом», когда психологу приходилось фактически оставаться с этими явлениями один на один. Здесь четко стоял вопрос, «кто кого». 3. Наличие достаточного личного профессионального и жизненного опыта, количественно и качественно соизмеримого и адекватного разрабатываемому невротическому материалу. Имеется в виду уровень профессионализма психолога с учетом духовной составляющей. В первую очередь речь идет о работе с людьми, о понимании национальной ментальности и социэтальной психики в целом, в том числе культуры, особенностей исторических социальных процессов, а также современной жизни и ее психосоциальных факторов. В исследовании это могло определяться психологическим «весом» и способностью его использовать в психотерапевтических целях. Одновременно необходимо было быть и «своим человеком» для группы и в то же время неформально удерживать собственный личностный и профессиональный авторитет в качестве единственного аргумента в конфликтных ситуациях. Это давало возможность постоянно рефлексировать критическую оценку собственных возможностей и заниматься самопсихотерапией . 4. Достаточная личная психологическая отработанность и сбалансированность, отсутствие серьезных актуализированных невротических содержаний и нерешенных проблем, в том числе личной и семейной жизни. Высокий уровень добропорядочности, нравственности и духовности. Наличие личного неформального авторитета. Это и предыдущее правило удавалось реально реализовывать уже непосредственно в процессе психологической работы как с группой, так и с собой, что оказывалось достаточно непросто. Не обходилось без некоторых шероховатостей и даже отдельных срывов в виде откровенных конфликтов с исследовательской группой. В определенный момент это привело психолога к состоянию, напоминающему «профессиональное сгорание», а группу — к откровенному отказу от дальнейшего участия в исследовании. В тот момент, как сейчас стало понятным, буквально висела на волоске не только судьба исследования, но и профессиональная карьера и личное благополучие психолога. Исследование на своей драматической волне начало сравниваться с реальной жизнью. Довольно четко обозначились грани и барьеры, которые необходимо было преодолевать. При этом воедино сливались психологическая работа, исследование и реальная жизнь, когда личная психологическая несостоятельность была буквально смерти подобна. 5. Личная индифферентность и невмешательство в естественно-природные духовно-психические процессы, какими бы противоречивыми и драматическими они не оказывались. По сути это правило невмешательства в Природу. В этом случае губительной могла оказаться личная психологическая неотработанность личности психолога. Любое актуализированное невротическое содержание могло привести к непосредственному столкновению с природными процессами, результат которого был бы предрешен. Хорошим подспорьем здесь могло быть одно из основных правил фрейдовского психоанализа, требующее абсолютной бесстрастности и спокойствия психолога. В качестве яркой метафорической демонстрации этого правила вспоминается достаточно необычное природное явление, которое удалось недавно наблюдать. Это гроза в лунную ночь. На одной части неба практически непрерывно сверкают молнии и гремит гром, а на другой также ярко светит почти полная луна, философски молчаливо взирая на этот хаос. При этом идет спокойный теплый дождь, как результат всего происходящего. Здесь луну можно сравнить с психологом, грозу — с работающей тренинговой группой, а дождь — с продуктивным результатом такой работы. 6. Личная смелость и решительность, как противовес страху и ужасу, возникающим в процессе глубинной психологической работы, вплоть до полного запрета на испуг и дезориентацию. Чтобы лучше понять это правило, представьте себе ситуацию, когда в тренинговой группе появляется «сумасшедший» — участник со всеми признаками острого психоза и полным набором агрессивных и дезорганизующих проявлений. Он откровенно шантажирует психолога своим неадекватным поведением, что подкрепляется очень высоким уровнем негативной психической энергии, особенно если к этому прибавить мистические содержания и проявления, напоминающие «шабаш ведьм». В такой ситуации любая ошибка или просто нерешительность могли бы полностью деморализовать остальных участников и посеять панику. А при вхождении группы в предельные состояния, обозначаемые нами «дьяволизмом», подобные проявления становились вполне естественными, и единственное, что стабилизировало ситуацию, было уверенное и спокойное поведение психолога. 7. Полная откровенность и честность в оценках, комментариях и интерпретациях психических процессов и состояний, особенно своих собственных. Это правило было основным гарантом конструктивности и продуктивности психологической работы. Именно оно могло гарантировать критичность интеллектуальной деятельности, актуализацию невротических содержаний, их проявление и адекватное осознание. Это часто приводило к «покаянию», «исповеди», «отречению» и другим подобным проявлениям духовного роста. 8. Личная самодостаточность и независимость от группы. Это правило гарантировало контроль взаимной невротической «привязки» между психологом и группой в целом, а также отдельных ее членов. С увеличением глубинности психологической работы такая «привязка» неизбежно превращалась в нечто большее, вплоть до идолопоклонства. А при достижении предельных уровней и состояния подобно «шабашу» появлялись признаки принятия культа. Здесь становится понятным особенность психологического механизма создания культа вообще, разница только в его масштабах. Такая опасность в определенный момент довольно реально нависла в частности над исследовательской группой после Карпатского тренинга. Некоторые «верующие» даже начали предлагать преобразовать ее в некое братство на культовой основе. В такой ситуации от психолога потребовалось много личных усилий в создании собственной самодостаточности и психологической независимости. Здесь можно с уверенностью сказать, что на таком уровне психологической работы психолог уже просто не имеет права на собственную профессиональную, социальную и психологическую несостоятельность и невротичность. Это в первую очередь касается профессионального самоопределения, личностной самоактуализации и семейного благополучия. В этой связи следует отметить еще один достаточно важный фактор. На протяжении всего исследования психолог довольно четко ощущал состояние, которое можно назвать «ведением» со стороны очевидно каких-то внешних природных психических феноменологических образований. Вполне понятно, что для природных тренингов это вполне закономерное явление, как достаточно устойчивый способ поддержания надежной взаимосвязи с Природой и рефлексирования ее основной ведущей функции. Но, учитывая большую массу мистических содержаний в нашей психике, появлялась опасность «псевдоведения», ухода в язычество и идолопоклонство. Единственным гарантом психической устойчивости в данном случае являлась личная духовность, основанная на неформальной вере в христианском понимании. И в заключение обозначим буквально несколькими штрихами современное состояние профессионального и личностного уровня наших психологов-практиков. Как показало данное исследование, реальная профессиональная ситуация требует от психолога выхода в своей работе на уровень собственного «Я». При этом предлагаемый сегодняшней психологической наукой психотехнический и диагностический инструментарий становится не более, чем подготовительным «разогревающим» средством. Реальная же работа, обеспечивающая необходимый уровень эффективности и надежности реализации истинного психологического запроса клиента, выполняется уже самим психологом, как профессиональной личностью. Это подтверждает гипотезу известного отечественного психолога-практика А.Ф.Бондаренко [6, с.142] о том, что профессиональное самоопределение (ярким примером которого может служить настоящее исследование) уменьшает дистанцию между «Я-функциональным» и «Я-экзистенциальным», стимулируя дальнейшее развитие специалиста. Можно добавить, что для психолога-духовника «Я-экзистенциальное» является нормой и условием профессиональной состоятельности. Большинство отечественных психологов-практиков пока останавливается на уровне «Я-функционального», делая основной упор на когнитивную сторону своей работы, увлекаясь изучением как можно большего количества различных техник и методик, забывая о собственном личностном развитии и совершенствовании. Ведь главное продуктивное профессиональное зерно не нужно искать где-то во вне. Оно находится в самой личности, дожидаясь, когда его найдут и взрастят. А это оказалось гораздо более сложным и трудным, чем просто заниматься накоплением внешних сведений. |