Философия. Мирчеловек. Предмет закономерности бытия, наиболее общие законы и формы движения и развития природы, общества и мышления, пути познания и преобразования бытия человеком
 Скачать 240.5 Kb.
|
|
Объект познания распадается на два: мир изменчивых и конечных во времени предметов и мир вечных неизменных идеальных сущностей – идей. Предметный мир есть мир теней, отражение подлинного, идеального; Идеи претендуют на роль «действительной» реальности. Философия Платона – объективный идеализм, т.к. материя рассматривается как производное от нематериально предшествующих материи идей, существующих вне и независимо от сознания людей. Идея мыслится им как нечто неизменное и тождественное себе, а материя – как «начало иного» – изменчивого, текучего, непостоянного. Она – принцип чувственного мира. Материя лишена определенности и потому непознаваема. По Платону, вещи и явления мира «становления» не могут стать предметом научного знания в силу их материальности. Платон признает существование вполне реального, независимого от сознания человека, т.е. объективного идеального бытия. Платон создал теорию общего как закона для единичного, теорию необходимых и вечных закономерностей природы и общества, противостоящую их фактическому смешению и слепой нерасчлененности. 22. Учение Платона о душе, познании и государстве. Платоновское учение о душе изложено в диалогах «Тимей» и «Федр». По мнению Платона, душа человека бессмертна. Все души созданы Творцом в момент создания вселенной. Их число равняется числу небесных светил, так что на каждую душу приходится по одной звезде, которая охраняет душу в земной жизни, после соединения с телом. До начала земного существования души посещают мир чистых идей, расположенный выше звёздного неба. В зависимости от воспоминаний, сохраняемых от этого душой, она потом избирает себе тело и образ земной жизни. После смерти душа подвергается суду: праведники попадают на небо, а грешники – под землю. Через тысячу лет душе вновь предстоит избрать себе материальное тело. Души, которые три раза подряд выбирают образ жизни философов, прекращают дальнейшие перерождения и погружаются в божественное спокойствие. Все остальные переселяются по земным телам (иногда даже и не человеческим) десять тысяч лет. Платон полагает, что человеческая душа состоит из трех частей. Одна из них, разумная, помещается в голове. Две другие части души неразумны. Одна из них благородна – это воля, живущая в груди и находящаяся в союзе с разумом. Другая неблагородна – это расположенные в желудке чувственные страсти и низшие инстинкты. У каждого из народов преобладает одна из частей души: разум – у греков, мужество – у северных варваров, влечение к низкой корысти – у финикиян и египтян. Находясь в теле под владычеством чувственности, душа не имела бы пути к возвращению в мир идей, если бы мир явлений не имел в себе свойства, оживляющего в душе воспоминания об идеальном мире. Это – красота, возбуждающая в душе любовь. В философии Платона любовь ценится тем больше, чем полнее она освобождена от грубо-чувственных влечений. Такая любовь и получила с тех пор название «платонической». На вышеизложенных представлениях о трёх частях души основана государственная философия Платона. Каждой из этих трёх частей следует стремиться к собственной добродетели. Добродетель разума – мудрость, добродетель воли – мужество, добродетель чувства – воздержность. Из гармонии этих трёх качеств возникает наивысшая форма блага – справедливость. Подобно частям человеческой души и соответственно им, идеальное государство должно состоять из трёх, обособленных друг от друга по типу замкнутых каст, сословий: правителей-мудрецов, подчинённых им воинов и низшего, трудящегося класса. Каждое из них имеет свою особую общественную цель.«Справедливость, – говорит Платон, – водворится только тогда, когда философы станут царями или цари философами». Высший, правящий класс, по его мнению, должен с малолетства получать от государства философское образование и воспитание. Поэтов, художников и вообще все произведения умственного творчества следует подчинить строгому правительственному надзору, чтобы в обществе распространялись лишь благородные, полезные произведения, полные добрых нравственных примеров. Не только политическая, но и личная каждого гражданина должна всецело регулироваться государством – вплоть до установления коммунистической общности имуществ и женщин. Нормальная семья в идеальной республике Платона отменяется. Сношения между полами тоже регулируются государством. Дети сразу после рождения передаются в общественные воспитательные дома, так что они не знают своих родителей, а взрослые – тех, кого они родили. Материальные блага, выработанные низшим, трудящимся классом, распределяются под государственным контролем. В общем, политическая философия Платона ратует за всецелое порабощение всякого индивида обществом – так, чтобы он служил только коллективным, а не своим личным интересам. В своём учении о мире идей и мире вещей Платон (см. его краткую биографию и статью Философия Платона) представляет бытие не как что-то однородное. Бытие у него «иерархично», состоит из различных «слоев», или «областей», неодинаковой ценности и неодинаковой реальности. Различию этих областей бытия соответствует и различие родов познания.Высший род бытия – идеи – познаются посредством интуиции, т. е. непосредственного усмотрения. Интуиция, которую здесь имеет в виду Платон, – не интуиция чувств, а интуиция ума. Чувства видят только несовершенные чувственные подобия идей, самые идеи видит только подготовленный к этому созерцанию чистый ум, к которому не примешивается созерцание чувств.Второй, низший сравнительно с идеями род бытия – предметы математического познания. Математические предметы родственны и идеям, и чувственным вещам. Как и идеи, они неизменны, не зависят в своей сущности от отдельных предметов, представляющих их в чувственном мире. Они постигаются умом, но не посредством интуиции ума, как идеи, а посредством размышления. Но вместе с тем математики вынуждены пользоваться при развитии своих доказательств отдельными образами фигур, нарисованными с помощью воображения. Третий род, или, точнее, третья степень, реальности – чувственные вещи, несовершенная область вечного становления, генезиса и гибели. Чувственные вещи не могут быть предметом достоверного познания, а только мнения. Наконец, четвертый – самый низкий – род бытия – отображения чувственных вещей, кроме их отражения на поверхности блестящих предметов или на поверхности воды. Постигаются эти отображения, или образы, вещей при посредстве воображения.По утверждению Платона, ни мнение, ни воображение не дают истинного, достоверного познания. Как и сами чувственные предметы, мнения непрерывно изменяются. Чтобы возвыситься до подлинного познания, мнения должны быть связаны в единство или тождество. Связь эта производится деятельностью самой души. В душе хранится память об истинах, которые она созерцала в области истинно сущих идей – еще до своего падения на землю и до своего заключения в телесную оболочку. Познание есть и припоминание, и связь припоминаемых истин. В силу связи всех знаний, потенциально присущих душе и хранимых ею в глубинах памяти, душа, начав с какого-либо одного звена, может переходить ко всем последующим и охватить таким образом все. Размышление, направленное на математические предметы, занимает середину между истинным познанием и мнением. Геометрия принадлежит к наукам, которые «как бы грезят о сущем»: науки эти, по уверению Платона, не могут усматривать сущее «наяву», так как, пользуясь предположениями (гипотезами), они оставляют свои предположения неподвижными и не могут дать им основания. Но есть наука, которая, идя правильным путем, возводит предположения к самому началу. Наука эта – диалектика. 23.Метафизика Аристотиля. Критика учения Платона.Понятие формы,материи и причины. «Теоретическая» философия (отдельная от практической, «поэтической» и логики) состоит у Аристотеля из трёх разделов: 1. Теология или «Первая» (основная) философия», которая именуется также «метафизикой»; 2. Математика; 3. Физика. Метафизика – это учение Аристотеля о причинах и началах бытия и знания, о том, что такое истинное бытие само по себе. Трактат о метафизике, состоящий из 14 книг, – важнейшее из сочинений Аристотеля по теоретической философии. Это изложение «первой философии» не является одним цельным произведением, оно не закончено самим Аристотелем. Трактат о метафизике представляет собой, скорее всего, компиляцию, составленную после его смерти из разных черновых работ, отрывков и заметок, относившихся к метафизическому отделу его системы. Эта компиляция составлена довольно плохо, порядок её 14 книг слабо систематизирован.Само название «Метафизика» никак не связано с сущностью данного раздела философии Аристотеля. При составлении собрания его трудов вышеупомянутый трактат был случайно поставлен после сочинений Аристотеля о естествознании – и слово «метафизика» буквально означает просто «трактат, следующий за отделом о физике». Однако это лишённое конкретного философского значения слово затем укоренилось в научной терминологии, став общепринятым обозначением самых общих основ мировоззрения, главных исходных начал системы любого мыслителя. Одна из главнейших тем «Метафизики» – рассмотрение взаимной связи между идеальным и материальным. Аристотель опровергает учение Платона об идеях, как самостоятельных сущностях, отдельных от чувственных вещей, и доказывает, что «идея» только форма, в которой материя становится отдельным предметом, и что материя принимает форму по действию третьего принципа, который называется у Аристотеля движением.Согласно «Метафизике» Аристотеля, форма дает предмету действительное существование, а материя предмета заключает в себе лишь возможность его существования. Так например статуя – это действительный предмет, однако пока не была дана форма материалу, из которого сделана статуя, он только имел способность, возможность быть статуей, но не был ею в действительности. Переход от возможности к действительности Аристотель называет в «Метафизике» возникновением. Итак, форма – действительность, материя – возможность. Лишь когда возможное становится действительным, то есть когда бесконечная и бесформенная материя получает определенность, принимает форму, материя становится конкретным явлением, и только тогда мы можем познавать ее. В природе материи лежит влечение принимать форму. Форма – это лежащий в материи принцип, влекущий ее к тому, чтобы приобрести действительное существование, или, по терминологии «Метафизики» Аристотеля, форма – энтелехия материи; переводя материю из возможного существования в действительное, энтелехия становится движением. Движение – та деятельность, посредством которой возможное становится действительным, материя становится определенным предметом с определенными качествами. Движение, согласно «Метафизике», – процесс непрерывный и бесконечный, но не безначальный; понятие о движении требует, чтобы мыслимо было нечто неподвижное, как начало движения и причина его. Аристотель вводит понятия о трех разных классах существующего: существует нечто движимое, но не движущее, это материя; существует нечто движущее и движимое, это природа; существует нечто движущее, но не движимое, это бог. Первая причина всякого движения – бог, существо нематериальное, не имеющее частей, находящееся вне пространства, неподвижное; словом, он безусловная деятельность, чистая энергия. Но безусловной деятельностью может быть только чистое мышление. Потому в «Метафизике» Аристотеля бог – абсолютно деятельное мышление, он существо абсолютно живое, первый источник всякой жизни. Предметом деятельности этого абсолютного мышления может быть только высочайшее и совершеннейшее, то есть только само оно. Таким образом, в боге совпадают мышление и предмет мышления. Эта спокойная неизменность мышления, предмет которого оно само, это нераздельное единство мышления и предмета мысли составляет абсолютное блаженство бога. Учение «Метафизики» Аристотеля о божественном мышлении – первая попытка построить теизм на научной аргументации; до Аристотеля представление о боге имело только религиозное основание, а в «Метафизике» мысль о боге, как о самосознательной личности, выводится путем последовательных умозаключений из основных положений философской системы. Аристотель говорит о боге как о личности, имеющей самосознание. Но деятельность этой личности состоит, по учению «Метафизики», только в теоретическом самосозерцании. Никакой практической деятельности эта личность не имеет, потому исчезает и понятие о ней как о личном существе, остается только божественный разум, единственную деятельность которого составляет мышление о самом себе, не оживленное никаким изменением, никаким развитием. Впрочем, бог, по «Метафизике» Аристотеля, все-таки первая причина движения вселенной; находясь вне вселенной, он сообщает ей с её периферии непрерывное равномерное круговое движение. А так как материя имеет влечение получать форму, которая приобретается посредством, движения, то бог – абсолютная цель вселенной. Вселенная стремится к божеству, но оно само относится к этому стремлению бездейственно. Платон сводит истинные начала и сущность вещей к их форме, к их идеальному умопостигаемому виду, или идее. Аристотель подвергает это учение самой резкой критике. По-видимому, он совершенно отрицал это учение, но на самом деле он никогда не мог совершенно отделаться от него и отверг его гораздо менее, чем хотел. Критика идеологии Платона находится в XIII и XIV книгах «Метафизики» Аристотеля и в 9-й главе I книги ее Прежде всего, с точки зрения Аристотеля, существующие вне вещей идеи Платона недостаточно доказаны. Доказательства либо слабы, либо противоречивы или, наконец, доказывают больше, чем надо. Если есть идеи всего, то есть идеи отрицания, идеи относительного, гибнущего, так что смерть, уничтожение, отношение также имеют свои идеи. Далее, после некоторых несущественных, иногда даже придирчивых замечаний, быть может, заимствованных у мегарской школы, Аристотель переносит свою критику на основной недостаток платоновского учения об идеях. Идеи Платона не объясняют ни бытия, ни генезиса, или происхождения вещей, идеи не обусловливают собою бытия вещей, потому что они им внутренне не присущи. Они находятся за пределами мира, «в умном месте». Вечные, неподвижные, они могли бы быть причинами скорее покоя и неподвижности, чем началом движения и генезиса. Без действия какой-либо живой силы единичные вещи, причастные идеям, не могли бы возникнуть. Философии Платона, согласно критическому мнению Аристотеля, недостает αἰτία, ὃθεν ἡ ἀρχὴ τῆς μέταβολῆς («причина, откуда начало изменения»), между тем как задача философа именно и заключается в познании видимого мира явлений. По убеждению Аристотеля, столь же мало платоновские идеи способствуют и познанию вещей. Они не могут быть их сущностью, раз они вне их, ибо сущность не может быть вне того, чего она есть сущность. Предполагая для каждой вещи одноименную с ней идею, платоники лишь совершенно бесполезно удвояют предметы. Содержание идей совершенно равно содержанию тех эмпирических вещей, коих они суть идеи: они только тем и отличаются, что они вечны, а вещи скоропреходящи. Платоновские понятия вроде «лошадь в себе», «человек в себе» суть лишь αἰθητὰ ἀίδία – апофеоза чувственных вещей, перенесение их в область вечного бытия; это – нечто вроде греческих богов, бессмертных богочеловеков. На таких основаниях Аристотель критикует учение Платона о том, что умопостигаемая сущность вещей имеет бытие, отличное от единичных чувственных предметов. Критика, по-видимому, сильная и сокрушительная; но затем оказывается, что Аристотель дает одной рукой то, что разрушает другой. По мнению Аристотеля, Платон справедливо признает реальность общего, универсального. Аристотель совершенно сходится с ним в этом отношении. Без допущения εἴδη, т.е. общих видовых и родовых начал или идей, определяющих собою все вещи, их нельзя было бы понимать. Если бы не было ничего общего, ничего «единого о многом» (ἕν κατά πολλῶν), то не было бы знания: ибо знание направляется на общее и не может охватывать совокупности вещей в отдельности. Если бы не было ничего общего, объемлющего частное, то возможно было бы только ощущение, а не знание, не понятие. Далее, не было бы ничего вечного и неподвижного. Не было бы различий: ибо все различия вещей определяются их свойствами, а свойства суть нечто общее; не было бы родов и видов, которые суть нечто действительное. Стало быть, делает вывод Аристотель, есть нечто «единое во многом»: есть универсальные родовые понятия, относящиеся ко многим единичным предметам, имеющие реальное бытие, действительное основание. Аристотелевская критика Платона сводится в основном к тому, что эти понятия не следует разделять от вещей: «единое во многом», ἕν κατὰ πολλῶν, не следует превращать в ἕν παρά τὰ πολλά («единое отдельно от многого»), как это делает Платон с идеями. По Аристотелю, немыслимо, чтобы сущность была вне того, чего она есть сущность. Нет человека вне людей; но вид (εἰδος) – внутренне присущ вещам (ἐνυπάρχει), как та форма (μορφὴ), которая делает каждую вещь тем, что она есть. Итак, спрашивает Аристотель, что же есть сущность? Она не есть отвлеченное понятие, не есть что-либо общее. То, что присуще многому, что сказывается во многом, не есть вещь или сущность. Сущность (οὐσία) есть лишь индивидуальное существо, не человечество, а человек. Следовательно, говорит Аристотель, сущность есть то, что не может сказываться о каком-либо другом подлежащем, но то реальное подлежащее, о котором все сказывается. Но тут-то и возникает самая большая трудность. Если существуют только единичные вещи, то как можно их познавать или правильно мыслить в наших общих понятиях? Ведь знание направляется не на единичное, а на общее. На вопрос: «чем является эта вещь» – я по необходимости даю общее определение. Аристотель следующим образом решает этот вопрос: сущность вещи в самой ее индивидуальности определяется общим видом или формой, которая в ней воплощается. Сущность вещи есть данная форма в данной материи, сочетание материи и формы; сущность вещи есть внутренне присущая ей видовая форма (Аристотель. Метафизика. VII, II, 25). Здесь миросозерцание Аристотеля резко отличается от платоновского: подобно Платону он признает общие начала, но видит их как реализацию лишь в единичных вещах. Однако в своей критике Платона Аристотель не становится на сторону киников, утверждающих, что общие начала суть лишь наши субъективные понятия, – слова, которым в действительности ничто не соответствует; он признает, что общие начала, общие формы существуют, но не отдельно от вещей, а в самих вещах, в самой конкретной действительности. Поэтому Аристотель допускает возможность познания лишь в форме общих понятий и ставит задачей научного исследования раскрытие общих законов в индивидуальных явлениях. Так он учит во всем: недаром он является творцом сравнительной анатомии: он старается открыть единство форм в разнообразии индивидуумов. |