человек и ноосфера. Никита Николаевич МоисеевЧеловек и ноосфера
 Скачать 2.57 Mb.
|
|
Глава V. О естественном и искусственном Искусственное как закономерное продолжение естественного В предыдущих главах я попытался представить эскиз «мировой панорамы» единого синергетического процесса самоорганизации материи, который на определенном этапе привел к появлению Человека и возникновению Общества. Каждое «освоение» этим процессом новых квазистабиль- ных форм организации материи резко ускоряло ход всех эволюционных процессов, протекающих на Земле. Можно предположить, что на определенном этапе развития материи значительно ускорятся уже не только процессы земной эво- люции, но и процессы, протекающие во всей Солнечной си- стеме. Подобная гипотеза – это не фантазия или утопия. Это один из возможных вариантов развития, который отвечает той общей схеме мирового процесса самоорганизации, кото- рая обсуждается в этой работе. Такое ускорение всех процес- сов развития может быть связано лишь с деятельностью ин- теллекта и активностью человеческого общества, этого ново- го фундаментального фактора мирового процесса развития. Поэтому естественным шагом дальнейшего анализа должны стать проблемы воздействия интеллекта и общества на раз- витие мирового процесса самоорганизации. Но, прежде чем начать это обсуждение, мы должны сделать одно отступле- ние. Мыслители, начиная со времен древних греков (Аристо- тель, например), а может быть, и гораздо раньше, как только они вообще появились, отделяли естественное – все то, что происходит в Природе независимо от Человека и следует ее законам, от искусственного, то есть от всего того, что созда- но Человеком и подчиняется его законам, – законам и воле Человека. И не только отделяли, но и противопоставляли. И читая относящиеся к этим проблемам рассуждения, неволь- но проникаешься ощущением, что многие авторы глубоко убеждены в том, что все «природное хорошо», а вот все, что идет от Человека, по крайней мере двусмысленно или даже «плохо». Когда подобные мнения встречались в религиозной лите- ратуре, то там они казались естественными – ведь все при- родное от Бога, а Бог – это во всех отношениях совершенное существо. Однако противопоставление естественного и ис- кусственного распространено и в чисто житейском мышле- нии. Встречается оно и в серьезных научных исследованиях, в форме подтекста, во всяком случае. В этой связи позволю себе процитировать известнейше- го советского историка и антрополога, специалиста в обла- сти восточного средневековья Л. Н. Гумилева: «Что нам дала ноосфера (то есть человеческая деятельность. – H. М.)? От палеолита остались… кремневые отщепы, скребки и рубила; от неолита мусорные кучи в местах поселений. Античность представлена развалинами городов, а средневековье – зам- ков. Даже тогда, когда древние сооружения целиком доходят до нашего времени, как, например, пирамиды или Акрополь, это всегда инженерные структуры, относительно медленно разрушающиеся. А ведь техника и ее продукты – это ове- ществление разума…» (Гумилев Л. Н. Биосфера и импульсы сознания. – «Природа», 1978, № 12, с. 103.) Примечание. Как мы это увидим ниже, то толкование ноосферы, которое использует Л. Н. Гумилев, принципиально отличается от нашего. Я в основных чертах старался следовать тому пониманию термина «ноосфера», которое дано В. И. Вернадским. Хотя, вероятно, мое понимание ноосферы также не вполне ему тождественно. При чтении подобных рассуждений вольно или невольно возникают следующие мысли. Что собой представляют тол- щи осадочных пород? Разве это не те же бренные останки некогда удивительных «инженерных» конструкций, какими были когда-то строения кораллов или папоротниковые леса? И надо ли возводить пропасть между тем, что произвели че- ловеческие руки, и тем, что создал крошечный полип? Ведь и то и другое, в конечном счете, суть произведение Приро- ды. И то и другое – суть порождение одного и того же на- чала и результат единого процесса самоорганизации. Поэто- му не следует ли нам принять иную точку зрения, состоя- щую в том, чтобы не противопоставлять одно другому, а изу- чать развитие искусственного и естественного с единых по- зиций развертывания организационных форм материально- го мира? Такой подход естествен для человека, занимающегося си- нергетикой (или теорией организации, или тектологией – сейчас для объяснения всего этого используется много раз- личных терминов – почти синонимов). Материя все время находится в движении, в ней все время возникают все новые и новые организационные структуры. Одни из них более устойчивы, обладают большим сроком су- ществования, другие менее стабильны. Если воспользовать- ся языком математики и механики, то можно будет сказать, что одни из них определяют на какое-то время «области при- тяжения» и диктуют «в своей окрестности» определенные правила поведения «траекторий» процессов развития эво- люционного типа. В других случаях мы видим образования типа «странных аттракторов», порождающих хаос и стоха- стику, но вместе с тем содержащие и определенный порядок. Существуют и иные формы стабильных (устойчивых) обра- зований. Некоторые из этих сложных процессов образования ста- бильных структур управляются механизмами, которые нам известны достаточно хорошо. Механизмы, определяющие течение других процессов, мы знаем хуже. О третьих можем только догадываться. Наконец, о четвертых сегодня мы до- гадаться не можем, так как соответствующие процессы про- текают вообще без свидетелей. В самом деле, совсем не оче- видно, что Разум, возникший в процессе самоорганизации материи, как инструмент ее самопознания, сегодня уже на- столько совершенен, что может отражать любую реальность. И эта неочевидность никак не противоречит ни объектив- ности мирового процесса развития, ни принципиальной его познаваемости. Ведь процесс развития бесконечен, и в хо- де его развертывания возникают не только новые формы бы- тия, но и его познание. Но Разум развивается, и то, что ему недоступно сегодня, сделается доступным завтра (если, ко- нечно, его носителю – человечеству – удастся преодолеть те кризисы, с которыми оно будет непрерывно сталкивать- ся). Разум постепенно создаст конструкции и языки, которые позволят полнее и полнее интерпретировать наблюдаемые (и даже непосредственно не наблюдаемые!) феномены, описы- вать их и делать «понятными». И самое главное – предсказы- вать явления, само существование которых раньше не укла- дывалось в какие-либо схемы, доступные пониманию. Заметим, что постепенно меняется и сам смысл того, что вкладывается в слово «понятие». Пример тому – специаль- ная теория относительности. Еще в двадцатые годы ее изло- жение считалось делом крайне трудным. Ныне же она входит во все университетские программы как раздел курса общей физики, и по собственному опыту автору известно, что ее изложение студентам третьего курса немногим сложнее, чем, например, объяснение происхождения кориолисова ускоре- ния. Материальный мир принято разделять на три «царства» – на неживую природу (или, как ее называл В. И. Вернадский, «косное» вещество), живую природу и общество. Как ни рас- плывчаты границы, разделяющие эти царства, переход от од- ного из них к другому в ходе развития материи представляет собой коренную революционную перестройку всего эволю- ционного процесса, ибо каждая из этих «революций» озна- чала качественное изменение характера естественного хода вещей, характера процессов развития материи. Во всяком случае, это верно для того процесса развития, который про- исходил и происходит на космическом теле, именуемом Зем- лей. Первое качественное изменение процесса развития на на- шей планете связано с появлением на ней жизни, она откры- ла новый важнейший этап естественной эволюции Земли. Этот тезис уже обсуждался. Вторая «революция» также качественно изменила ход развития Земли. В результате второй «революции», которую определило появление Разума, Природа обрела способность познавать себя, свои законы и целенаправленно их исполь- зовать. Но ведь от этого она не перестала быть Природой, а все процессы, которые в ней происходят, теперь уже с уча- стием интеллекта не перестали быть естественными! Давай- те же еще раз посмотрим, как возник интеллект и что нового появилось в Природе вместе с рождением разумного начала. Еще во второй главе я старался подчеркнуть ту, как мне кажется, основную особенность, которую отличает все фор- мы организации живого вещества. Они обладают обратными связями, без которых невозможно обеспечить их гомеоста- зис – квазистабильное состояние. Вернемся теперь к обсуждению очень важного понятия «организм». Этим термином я назвал систему, которая не только имеет собственные цели, но и располагает определен- ными возможностями им следовать. В биологии термин «ор- ганизм» используют лишь в том случае, когда речь идет толь- ко о живом существе. То определение, которое используется в этой работе, воз- никло в теории управления и системном ан-ализе. Оно зна- чительно более широкое, ибо само собой разумеется, что каждое живое существо всегда является организмом. Основная цель любого живого организма, объективно ему присущая, – сохранение гомеостазиса. Но эта цель не един- ственная, у него могут быть и другие цели и имеются опре- деленные возможности добиваться их достижения. Но организмические свойства присущи не только отдель- ным биологическим организмам. Они присущи и целым группам (объединениям) живых существ, любым коопера- тивным сообществам, например, стаду копытных, которое в известных условиях также представляет собой организм: оно стремится сохранить целостность и, очевидно, располагает для этого определенными возможностями. Свойствами организма обладают самые разнообразные сообщества живых организмов и даже популяции. Биологи подобные образования обычно называют недоорганнзмен- ными. Я этот термин употребллять не буду. Любой организм обладает целой системой обратных свя- зей. Если речь идет об организме отдельного живого суще- ства, то реализация обратных связей обеспечивается прежде всего нервной системой! В более сложных организмах об- ратные связи возникают и реализуются, например, как след- ствие установившихся правил коллективного поведения. Они, в свою очередь, определяются специальными механиз- мами памяти. Некоторые из них (особенно важные для на- шего изложения) связаны с обучением, например, с обуче- нием по принципу «делай, как я!». По мере развития и усложнения организмов изменяются и усложняются структуры их обратных связей. Поначалу та- кие связи носят чисто рефлекторный характер. Но с услож- нением в ходе эволюционного процесса зависимость реак- ции организма на внешние воздействия становится все более и более опосредованной. Рефлексность (рефлекторность) ис- чезает, а обратные связи начинают во все большей степени определяться особенностями процессов переработки – ин- формации. У высших животных этот процесс без большой натяжки можно назвать процессом выработки и принятия решений. В этом контексте мы можем рассматривать и появление на Земле человека, у которого нервная система достигла та- кого уровня совершенства, что становится возможным го- ворить о его интеллекте. Интеллект позволяет человеку ста- вить цель для своей активной деятельности, исходя из воз- можности предвидеть ее результаты, изобретать не только по подсказкам, по аналогии с природой, а и предметы, которые не существуют в природе, но потенциально допустимы зако- нами нашего мира. Благодаря интеллекту человек приобретает возможность познавать эти законы, использовать их для упрочения соб- ственного гомеостазиса и изучать самого себя. Возникают совершенно новые возможности коммуникаций между от- дельными организмами, что приводит к появлению ново- го типа их объединений. Это прежде всего такие организа- ции, которые обеспечивают производственную деятельность людей, и они, конечно, обладают всеми особенностями ор- ганизмов: обладают целью – создавать «искусственное», а также и определенными возможностями их достижения. Итак, в процессе развития материя приобретает еще одно свойство, потенциально ей присущее, – она обзаводится ин- теллектом и общественными формами организации, способ- ными производить «искусственное», то есть такие матери- альные объекты, которые могут быть созданы только с уча- стием интеллекта и общественных форм памяти. Вместе с ними возникает и новый феномен – духовная жизнь, феномен биологический и общественный одновре- менно. И с этих пор все, что в дальнейшем возникло, возникнет и будет возникать, на Земле, так или иначе будет связано с Разумом – хотя это вовсе не означает, что все это действи- тельно «разумно». (Что означает слово «разумно», нам еще предстоит объяснить.) И с этого времени сама эволюция ста- новится в известной степени искусственной, если под искус- ственным мы будем понимать некоторый особый этап в есте- ственном развитии материального мира. О парадоксах «искусственного» В предыдущем разделе я постарался обосновать ту точку зрения, согласно которой строгое размежевание искусствен- ного и естественного вряд ли может быть оправдано логикой развития, ибо и то и другое суть лишь разные стороны одно- го и того же процесса самоорганизации материи. Однако в этом разделе мне предстоит утверждать нечто прямо противоположное. Дело в том, что, перешагнув неви- димую границу, отделяющую «мир без интеллекта» от «ми- ра с интеллектом», мы сталкиваемся с такими новыми осо- бенностями жизнедеятельности и эволюции, которые тре- буют специального рассмотрения. При этом в ряде случа- ев нам вольно или невольно приходится противопоставлять «искусственное» «естественному», чтобы отличить особен- ности развития, которые определены интеллектом, от эволю- ционных процессов, происходящих без его участия. Анализ этих особенностей, как мы это увидим, приведет нас к необходимости введения еще одного нового понятия, которое естественно обозначить термином «искусственный интеллект». Заметим сразу, что его смысл будет значитель- но отличаться от того, который придается этому термину в обширной литературе по информатике, посвященной искус- ственному интеллекту. Появление Разума, конечно, не только не отменило раз- вития биосферы, но, напротив, многократно интенсифици- ровало многие из его процессов, несмотря на то, что эволю- ция индивидуального мозга – мозга отдельного человека – на каком-то этапе прекратилась вместе с биологической эво- люцией индивидуума. Диалектика учит нас, что в основе любого развития ле- жат противоречия. История развития материи, в том числе биологическая эволюция, наглядно подтверждает это общее положение. Любой отбор, будь он порожден внутривидовой борьбой или борьбой двух популяций за обладание экологи- ческой нишей, – это всегда проявление жесточайших проти- воречий. С появлением сознательной деятельности и интеллекта эти противоречия обостряются еще больше – разум интенси- фицирует борьбу, перенося ее из чисто биологической сфе- ры в сферу социальную, общественную. Но вместе с тем ин- теллект открывает и новые возможности преодоления про- тиворечий, создавая и новые формы компромиссов. Благо- даря Разуму (теперь уже благодаря Разуму!) возникают но- вые правила поведения и способы действий. Постепенно воз- никает наука. Именно с помощью науки люди оказываются во все большей степени способными выходить из «безвыход- ных, положений». Таким образом, Разум выступает в роли двуликого Януса. Он не только ужесточает противоречия, не только расширя- ет их сферу, но и содействует снижению их остроты, находя новые пути к их разрешению. Он создает для развития че- ловечества как биологического вида новые трудности, но и сам изобретает способы их преодоления. Именно в силу та- кой неоднозначности в результатах действия Разума и про- исходит многократное ускорение процессов развития. Интересно отметить, что благодаря активности интеллек- туального начала постепенно расширяется сфера конфликт- ных ситуаций между людьми – расширяется ее география прежде всего. Сначала противоречия носят совершенно ло- кальный характер и разрешаются внутри рода или племе- ни, среди жителей одной и той же пещеры или среди груп- пы близких родов или племен. Но постепенно они, и сле- довательно способы их разрешений – войны и компромис- сы, – приобретают все более глобальный характер. Возника- ет межплеменная, а затем и межгосударственная рознь. Вместе с развитием производственной деятельности и возникновением частной собственности возникают классы – еще один источник противоречий. Постепенно усложняются взаимосвязи людей и взаимозависимость Человека и окру- жающей среды. Это все рождает еще целую гамму противо- речий, требующих своего разрешения. Противоречия между Человеком и Природой, лучше ска- зать, окружающей средой – это специальная тема. О ней мы будем говорить во второй части этой книги. Примечание. Трудна и интересна проблема взаимоотношения разумного и стихийного начал. До поры до времени Разум ограничивает сферу своего активного воздействия на окружающий мир лишь «локальными проявлениями разумности», то есть действиями, основанными на оценке (или анализе) их последствий. При этом он мало вмешивается и, следовательно, мало меняет общий стихийный процесс самоорганизации. Но на определенном этапе развития общества и биосферы Человек вынужден начинать формирование коллективного «нелокального Разума». При этом он, наверное, сужает стихийное начало. Вместе с тем он никогда не сможет его исключить полностью. Миллионы и миллиарды человеческих коллективов и отдельных людей, по- разному отражающих окружающую действительность, всегда останутся базой для проявления стихийного начала. Искусственные орудия, которые создают Разум и труд, по- могают людям овладевать ими и формируют совершенно но- вую среду обитания. Эту среду еще в двадцатых годах ака- демик А. Ферсман назвал техносферой. Искусственные орудия позволяют человеку во все воз- растающих масштабах использовать искусственную энергию для удовлетворения его растущих потребностей. Еще одно противоречие связано с тем, что потребности Человека растут, по-видимому, значительно быстрее, чем возможности их удовлетворения. Это противоречие, рождая напряженность в обществе, одновременно является одним из важнейших стимулов ускорения процессов развития. Искусственные орудия рождают удивительный парадокс. Они создаются для того, чтобы облегчить людям жизнь и удовлетворить их потребности. А очень часто случается так, что вместе с появлением новой техники или технологии огромные массы людей начинают жить труднее, хуже и опас- нее. История дает нам многочисленные подтверждения этого тезиса, и повседневность так же непрерывно демонстрирует нам его справедливость. Это обстоятельство давно уже ста- ло предметом размышления философов и социологов. Де- ло в том, что достижения цивилизации, техники, техноло- гии, культуры и другие блага, порожденные трудом и Разу- мом, присваиваются – и по-разному – различными группами людей или классами, создавая тем самым источник неравен- ства, неудовлетворенности и напряженности в обществен- ной жизни. Говоря об искусственном, то есть обо всем том, что было порождено Разумом и трудом или не могло возникнуть без их участия, очень важно обратить внимание на то, как одна из основных особенностей мирового процесса развития пре- ломляется в «мире искусственного». Я уже не раз говорил о законе дивергенции по отноше- нию к эволюции живого вещества. Но и здесь он прояв- ляет себя с не меньшей определенностью, рождая множе- ственность культур и чрезвычайное разнообразие ценност- ных шкал. Несмотря на то, что европейцы и китайцы, афри- канцы и индусы используют одни и те же машины, несмот- ря на то, что все они произошли от одних и тех же крома- ньонцев и все принадлежат к одному и тому же биологиче- скому виду, у них сложились совершенно разные взгляды на жизнь, разные устремления, разные традиции, разные шка- лы ценностей. Образ мышления, стандарты жизни, нормы поведения, характер искусства даже у народов, живущих в одних и тех же географических условиях, никогда не бывают совершен- но одинаковыми. Классический пример тому – республики Закавказья. Несмотря на однотипность природных условий, в которых живут азербайджанцы, армяне, грузины и другие кавказские народы, несмотря на то, что они живут рядом уже тысячелетия, культура каждого из этих народов продолжа- ет сохранять свою самобытность. И таких примеров можно привести сколько угодно. Таким образом, мы можем констатировать существова- ние большого количества различных форм организации ду- ховной жизни людей даже при относительной близости (а иногда и тождественности) материальных условий их жиз- ни. И несмотря на то, что возникли разнообразные средства транспорта и связи, несмотря на миграцию людей, которую не могут остановить даже океаны, разделяющие континенты, несмотря на печать, телевидение, радио – это разнообразие и не думает исчезать. Во второй части книги отмеченный факт будет отправным для целого ряда заключений. А сейчас замечу лишь, что в этом разнообразии я вижу большое благо для человечества. В самом деле, объем генетического банка той или иной популяции, прежде всего генетическое разнообразие ее ин- дивидов, говорит о стабильности популяции, о ее жизне- способности, о способности противостоять непредвиденно- му изменению внешних условий. И в человеческом обществе должно иметь место нечто подобное. Но теперь к действию генетических факторов добавляются еще и факторы духов- ные, общественные. Появляется социально-культурное мно- гообразие. Возникает множественность цивилизаций. Именно этот организационный и духовный плюрализм да- ет обществу определенные гарантии в том, что в критиче- ских ситуациях оно окажется способным найти необходи- мые решения, ибо культура в конечном счете содержит в се- бе спрессованный человеческий опыт. Конечно, в современных условиях происходит известная унификация, я бы сказал, не столько культур, сколько пове- дения. Развитие техники навязывает определенный стандарт общения, но японец остается японцем, узбек – узбеком, ита- льянец – итальянцем. Особенности их культур приводят к очень существенным различиям в восприятии окружающего мира – одни и те же выражения часто скрывают совершен- но различный смысл. Мне кажется, что особенности нацио- нальных культур имеют даже тенденции усиливаться. За последнюю четверть века (насколько я мог наблюдать) даже в такой высокостандартизированной стране, как США, произошла определенная консолидация некоторых нацио- нальных общин. (Во всяком случае, это касается итальянцев, японцев, евреев, не говоря уже о неграх.) Особенно заметны эти процессы дифференциации в Ка- наде. Канадец японского происхождения стремится женить- ся только на японке и старается, чтобы его дети хотя бы несколько лет прожили в Японии. Имея в кармане канадский паспорт, на вопрос о своей национальности он даст одно- значный ответ – японец! Я не раз убеждался в том, что да- же третье поколение шотландцев, живущих в англофонской части Канады, не только не забыло своего происхождения, но и чтит шотландские традиции куда более строго, чем это имеет место в самой Шотландии. В чем дело? Почему столь разнообразна палитра челове- ческих культур? Почему она возникла и не только поддер- живается, но и становится даже многообразнее, несмотря на все новые средства коммуникаций, которые возникают и со- вершенствуются вместе с развитием науки и техники? На эти вопросы пока нет однозначных ответов. Высказы- ваются лишь различные соображения о причинах, влияю- щих на это явление. Одни рассуждают о традициях, кото- рые достаточно консервативны, другие – об условиях жизни, особенностях экономического развития, социальной страти- фикации и т. д. Есть еще один немаловажный фактор, который обычно не обсуждается. Люди сами по себе очень разные. Все время разводят их в стороны законы генетики. Если морфологиче- ски они практически и идентичны, то их восприятия окру- жающего мира весьма существенно разнятся. В одних и тех же условиях люди, как правило, действуют неодинаково. И это не только результат воспитания. Отображение реально- сти в сознании людей, видимо, весьма различно. Связь бы- тия и сознания гораздо более опосредованна, чем мы при- выкли это считать! Наконец, существует и еще одна причина – общие зако- ны развития, в том числе и закон дивергенции, о чем я уже упоминал. Примечание. Внешние сходства цивилизаций отдельных народов, как и в гомологических рядах Н. И. Вавилова, общность некоторых признаков как следствие адаптации организационных структур к единой техносфере еще не говорят о конвергенции и не должны мешать видеть глубокие различия, которые, по- видимому, продолжают усугубляться (часто несмотря на общность происхождения). Язык, который был введен во второй главе этой книги, мо- жет оказаться полезным и в том смысле, когда мы имеем дело с проблемами гуманитарными: развитие культуры и духов- ного мира человека подчиняется тем же законам материаль- ного мира, управляется такими же механизмами, которым были, посвящены предыдущие главы. Культурные процессы, процессы формирования и эволюции этносов можно также интерпретировать (описать) в терминах поведения траекто- рий динамических систем в зоне странных аттракторов, где время от времени возникают более или менее устойчивые образования, которые люди называют великими цивилиза- циями. Вопросы, к которым мы неизбежно приходим, последо- вательно рассматривая разные стадии единого синергетиче- ского процесса развития материи, представляют, как мне ка- жется, значительный интерес для социологов. Они форми- руют еще один ракурс рассмотрения проблемы коллектив- ного поведения. Несмотря на то, что все люди потенциально способны вос- принимать примерно одни и те же объемы информации, вы- воды, которые они из них делают, совсем не одни и те же. В частности, ориентация на чисто экономическое благополу- чие при оценке возможного поведения людей далеко не все- гда может оказаться правильной. Каких-то однозначных ре- цептов здесь нет: мотивы поведения отдельных людей, а тем более человеческих коллективов, не укладываются в сколь- либо ограниченные рамки. Обсуждаемые нами вопросы имеют не только познава- тельный или теоретический характер. С каждым десятилети- ем проблемы мотивации человеческой деятельности, ее свя- зи с особенностями культуры, предпосылок появления но- вых стандартов поведения, обусловленных быстрым измене- нием условий жизни, приобретают все более и более важное значение для решения самых что ни на есть практических задач. Рост могущества цивилизации, прежде всего энергово- оруженности современного общества, уже сейчас требует умения предвидеть действия людей, их реакции на те или иные акции глобального масштаба и, если это нужно, на- правлять их активность. Ведь сегодня Человек потенциаль- но способен уничтожить не только самого себя и популяцию Homo sapiens в целом, но, может быть, и всю биосферу. Вот в этих условиях и возникает стремление как-то отде- лить естественные процессы от искусственных, отделить то, что связано с деятельностью людей, от того, что происходит само по себе, без вмешательства Человека и независимо от него. Конечно, выделение «второй природы» в самостоятель- ный мир достаточно условно. И все же оно дает нам возмож- ность более детально изучить развитие техносферы и обще- ства, а также тенденции в развитии человека, его интеллекта и миропонимания. Образование (конструирование) абстракций и идеализа- ций, исследование реальных объектов в рафинированном виде – это стандартный научный прием. В применении к рас- сматриваемым проблемам он приобретает особое значение именно сегодня, когда разрушительные силы, которые ока- зались в руках цивилизации, стали способными стереть че- ловечество, да и всю жизнь с лица планеты. В этой связи мо- гущество цивилизации начинает представляться неотврати- мым бедствием, а весь наш искусственный мир, то есть «тех- носфера», – каким-то монстром, с которым человечество, его породившее, уже не в состоянии справиться. Однако все на свете существует в единстве и борьбе про- тивоположных начал. В недрах цивилизации рождается раз- рушительный потенциал, который непрерывно растет и при неумелом использовании грозит вселенской катастрофой. Но одновременно цивилизация рождает и противоположное начало. Ее могущество не только деструктивно, но и кон- структивно: цивилизация рождает и средства, необходимые для преодоления разрушительных тенденций. В этой связи уместно подчеркнуть, что поиск альтернативных путей раз- вития – это тоже одна из важных составляющих цивилиза- ции, впрочем, возникновение такой тенденции относится к глубокой древности. Появление сначала простейших орудий, затем машин и вообще всего того, что «настоящей природе» не свойствен- но, уже на заре цивилизации породило представление о про- тивоборстве естественного и искусственного миров. Такое противопоставление содержится в древних мифах и древних религиях. Рождающаяся техника перестраивала жизнь людей, из- меняла социально-экономический облик общества. Исполь- зование механизмов и машин привело к резкому ужесто- чению различных противоречий – классовых, межгосудар- ственных, повлияло на окружающую природу. Благодаря машинам и их совершенствованию Человек овладевал все новыми видами энергии. Сначала это была энергия животных, затем воды и ветра, позже наступил век парового двигателя, который позволил поставить на службу обществу энергию законсервированных остатков былых био- сфер. Далее наступил век электричества, а сегодня Человек уже достаточно широко пользуется энергией атомного ядра, то есть использует энергию, полученную Землей из космоса при ее рождении как космического тела. Теперь уже не за тысячи и даже за сотни, а за десятки лет происходит полная перестройка энергетической основы об- щества. Благодаря «искусственному миру», созданному Че- ловеком, он овладевает такими энергетическими возможно- стями, которые сравнимы с энергией самых мощных есте- ственных процессов, подобных приливам, вулканизму, ура- ганам… Нарастающие противоречия между Разумом и окружаю- щей средой, опасности, которые создает цивилизация для будущего человечества, постепенно начинают занимать все большее место в научных и философских исканиях. Все эти противоречия приобрели сегодня глобальный, общеплане- тарный и, может быть, даже космический характер. Все бо- лее становится очевидным, что для их разрешения необхо- дим поиск альтернатив современным тенденциям в развитии общества и его взаимосвязи с окружающей средой. Наиболее привлекательной, с моей точки зрения, являет- ся та, которая рассматривает человечество как единое целое и как неотделимую часть того мира, который мы привыкли называть окружающей средой и законы развития которого для нее столь же обязательны, как и для любой ее составля- ющей. Примечание. Исторической справедливости ради отметим, что подобная точка зрения в той или иной форме уже неоднократно обсуждалась. О глобальных проблемах толковали еще в прошлом веке представители русского народничества и идеологи православия. Согласно их воззрениям Разум создает «искусственное»: промышленность, индустрию, городскую цивилизацию – и потому ему следует противопоставить нравственность, в основе которой лежит религиозное начало, а все порождения Разума, отражающие его «внутреннюю природу», ответственны за все современные беды человечества. Отсюда и проповедь возврата к «естественному образу жизни» (например, И. В. Киреевский и др.). На иных позициях стояла естественнонаучная мысль, яр- ким выразителем которой был В. И. Вернадский. Она то- же исследует противоречия между Человеком и Природой – противоречия, которые возникли совсем не сегодня. Но она видит их разрешение вовсе не в отказе от того, что могут дать Разум и цивилизация, которую он порождает, а в опоре на Разум, на науку, технику и новую цивилизацию, неотде- лимую от новой нравственности. Организм человека, в том числе и человеческий мозг, уже давно перестал развиваться. И необходимо себе отдать отчет в том, что с биологической точки зрения он далеко не иде- ален, не очень хорошо приспособлен к «цивилизованной» жизни. Ведь человек как биологический вид сформировался в предледниковую эпоху, когда особенности внешней среды, все условия его жизни были совершенно иными, нежели се- годня. И нам придется считаться с тем, что несоответствие чисто биологических характеристик человека, его темпера- мента, его разума изменившимся условиям его существова- ния будет в дальнейшем только нарастать. И это нарастаю- щее противоречие еще потребует специального анализа. В течение последних 30–40 тысяч лет человек приспо- сабливался к окружающей среде за счет совершенствования своей общественной организации. Ведь, несмотря на все мо- гущество и силу нашего мозга, последний так же ограничен, как и мускульная сила человека, и он так же, как и мускуль- ная сила, нуждается в помощи, в искусственных средствах и в специальной системе коллективных связей и коллектив- ных действиях. Человек несет в себе бремя того темперамента и агрессив- ности, которые ему были необходимы для того, чтобы утвер- диться на планете. Его общественные структуры также несо- вершенны. Но всегда находится в поиске. И это главное. Он видит не только свои достижения и успехи, но и опасности, которые его подстерегают. Постепенно возникает понимание того, что уже пора ис- кать альтернативу – иной вариант существования людей на Земле, другие формы взаимоотношения между разными культурами, разными странами, другие способы разрешения противоречий, совершенно другое взаимоотношение обще- ства и окружающей среды. Понимание этих фактов стало сегодня весьма широким, и совсем не случайно родилось специальное выражение «ко- эволюция человека и биосферы». Это выражение, на мой взгляд, очень точно отражает особенности той альтернативы, в которой так нуждается человечество. «Коэволюция чело- веческого общества и биосферы» по смыслу, вкладываемо- му в это сочетание слов, – практический синоним термина «ноосфера», который связан с именами В. И. Вернадского, Э. Леруа и П. Тойяр-де-Шардена. Отыскание условий аль- тернативы, решение ее проблем – это и есть обеспечение ко- эволюции. Оно становится одним из важнейших направле- ний современной мысли. Примечание. Верно и обратное: проблема отыскания условий коэволюции – это и есть проблема альтернативы, ибо прекращение развития, или деградация, биосферы означает катастрофу для человечества как биологического вида. Поэтому, говоря о «ноосфере», я имею в виду такое состояние биосферы и общества, которое обеспечивает возможность их целенаправленного развития в интересах дальнейшего прогресса человечества. Вот почему я буду употреблять термин «эпоха ноосферы», имея в виду новый этап истории Природы и общества. Переход в эту эпоху – длительный и трудный процесс. Он потребует и новых знаний о биосфере, и коренной перестройки общественных институтов. Такая трактовка понятия «ноосфера» не является общепринятой. Одновременно с появлением проблемы альтернативы ро- дилось и понимание ее невообразимой сложности. Она не может быть решена «естественным образом», если отож- дествлять это понятие с автоматизмом или стихией. Есте- ственный ход вещей я вижу в другом: в ходе развития при- родных процессов возник интеллект, и на определенном эта- пе ему предстоит принять на себя ответственность за даль- нейшую судьбу нашей планеты, выработать новые принципы отбора, новые способы отыскания компромиссов. Итак, тот этап единого эволюционного процесса, есте- ственного развития космического тела, именуемого Землей, на котором в его ход начинает активно, целенаправленно – в интересах развития человечества, вмешиваться интеллект, мы и будем называть эпохой ноосферы. На мой взгляд, такое понимание смысла термина «но- осфера» согласуется с рассуждениями В. И. Вернадского. Различия носят скорее всего терминологческий характер. Тем не менее они, конечно, существуют. Ведь со времени кончины В. И. Вернадского прошло уже более сорока лет. За эти десятилетия человечество овладело ядерной энерги- ей, вышло в космос, создало электронную вычислительную технику. Эти и многие другие достижения науки и техники, конечно, внесли свои коррективы в понимание окружающе- го мира и нашли оценки происходящего на Земле. Итак, анализ соотношения искусственного и естественно- го изменения его со временем неизбежно приводит нас к по- нятию «ноосфера». Будучи естественной стадией развития биосферы, ноосфера становится объектом не только иссле- дований, но и управления (более точно, как мы это увидим во второй части книги, следует говорить не об управляемом, а направляемом развитии). Таким образом, биосфера на определенном этапе своего развития становится объектом искусственным – плодом рук человеческих. На этом новом этапе достигается тот уровень интеграции знаний и технических возможностей цивилиза- ции, который позволяет говорить о нашей планете как о еди- ном организме. В век ноосферы возникает специфическая цель – обеспечение коэволюции Человека и биосферы. И у человечества появляются потенциальные возможности сле- довать этой цели. Иными словами, развитие биосферы начинает диктовать- ся Разумом. Это развитие определяется на языке коэволю- ции Человека и окружающей среды, коэволюция потенци- ально обеспечивается могуществом цивилизации. Однако, чтобы следовать тем или иным целям, необходимо их чет- кое понимание, четкая формулировка. А понятие «коэволю- ция», к сожалению, пока еще весьма расплывчато. Мы толь- ко начинаем определять те условия, которые его обеспечи- вают. Таким образом, возникает специальный вопрос о фор- мировании программы исследований, которая позволила бы нам получить необходимые сведения о проблемах и услови- ях коэволюции. Сегодня мы более или менее понимаем, как должна быть построена та часть программы, которая позво- лит нам определить границу гомеостазиса в пространстве па- раметров биосферы, то есть ту черту, переступить которую человечество уже при современном уровне техники не долж- но ни при каких обстоятельствах. Но, как бы ни было сложно формулировать те цели, которые диктуются особенностями реакции биосферы на антропогенные нагрузки, неизмеримо труднее осмыслить поведение людей, тем более в непредви- денных ситуациях. В этой «человеческой» сфере нам потребуется новая си- стема запретов, новые принципы отбора. Однако эти прин- ципы и запреты должны быть следствием понимания того, к чему люди стремятся, синтезом представлений самых раз- нообразных человеческих коллективов. И мы снова оказы- ваемся в сфере труднейших гуманитарных проблем: ведь ря- дом с Природой и даже рядом со «второй природой», то есть с миром вешей, которые Человек произвел, внутри Челове- ка существует еще один мир – мир его личности, мир его собственных индивидуальных интересов, мир его духовной жизни. И он далеко не непосредственно связан с окружаю- щей природой и миром вещей. Пока уровень материального обеспечения людей был до- статочно скуден, главной задачей оставалось биологическое выживание. Естественно, что в этих условиях мир вещей превалировал над остальными человеческими потребностя- ми. В этот период жизни было не очень сложно перечислить основные цели Человека. Однако по мере повышения материального благосостоя- ния потребности людей и стимулы их активности начинают меняться. На определенной стадии начинают превалировать уже цели обеспечения «внутреннего комфорта» (в том числе и социального). Они очень разнообразны и достигаются мно- жеством различных путей. У разных народов, различных со- циальных групп людей ценности, обрести которые они стре- мятся, совершенно разные. Вот почему сегодня перед наукой возникает грандиоз- ная задача разработки таких алгоритмов развития, которые были бы способны отыскать необходимые компромиссы, то есть способы разрешения противоречий, которые были бы приемлемы людям живущим на разных континентах, в усло- виях различных политических, экономических и социаль- ных систем. Проблема эта на первых порах может показаться неразре- шимой. Но, как мы это увидим дальше, современная наука дает определенные отправные позиции, позволяющие наде- яться на возможность отыскать ее решение, на то, что чело- вечество сумеет найти необходимые компромиссы без раз- рушительных противоборств. Сегодня термин «коэволюция» получил уже широкие права гражданства. Он используется во многих странах, и существует целый ряд его интерпретаций. Широкое распро- странение имеет его так называемая «зеленая» трактовка: все земные популяции обладают равными правами на су- ществование, а коэволюция человека и окружающей среды означает обеспечение условий естественного развития для всех. Я думаю, что такое понимание коэволюции не только глу- боко ошибочно, но и неконструктивно. В силу существо- вания Разума популяционная «изотропия» невозможна в принципе – это утопия! В отличие от всех остальных видов популяций вид Homo sapiens не имеет собственной экологи- ческой ниши. Ею является вся планета. И человек будет ее устраивать для себя. Вот почему ноосфера – это организм, целью которого является обеспечение процветания челове- чества, человечества как единого целого! Цель – процветание человечества, однако, недостижима вне биосферы. Только процветающая биосфера может слу- жить вместилищем процветающего человечества, которое должно приспосабливать самое себя, свои потребности, свои общественные институты, социальную организацию, следо- вательно, и общественные потребности к требованиям, усло- виям, позволяющим не только сохранять, но и развивать биосферу. Только с подобных позиций я и полагаю возможным рас- сматривать проблему коэволюции. Такое ее понимание мо- жет служить надежным фундаментом для построения науч- ной теории развития ноосферы, теории, которая снабдит че- ловечество необходимыми знаниями и принципами направ- ляемого развития окружающей среды. Завершая эту главу, я хочу еще раз подчеркнуть ее ос- новную мысль. Процесс самоорганизации материи идет по пути непрерывного усложнения алгоритмов, от «естествен- ных», стихийных алгоритмов, опирающихся только на зако- ны физики и биологии, к алгоритмам «искусственным», ко- торые формируются Разумом. Все законы мира «естествен- ного» сохраняют, конечно, свою силу. Но теперь на их дей- ствие накладывается могучий процесс Разума, формирую- щий новые принципы отбора и превращающий постепенно чисто стихийное развитие в направляемое. |