человек и ноосфера. Никита Николаевич МоисеевЧеловек и ноосфера
 Скачать 2.57 Mb.
|
|
Обращение к человеку и новые проблемы На этих замечаниях о коллективном интеллекте и его ме- сте в исследованиях взаимодействия человека и окружаю- щей среды я, наверное, и должен закончить книгу. Но это вовсе не означает, что тема исчерпана. Подойдя к проблемам современности и. пытаясь заглянуть в завтра, я вижу мно- жество неопределенностей и не рискую говорить о деталях грядущего развития, которые, всего вероятнее, окажутся со- всем иными, чем они мне представляются сегодня. Но есть и еще одна причина, заставляющая меня остановиться на ска- занном. Мне, как и всякому исследователю, хотелось, конечно, со- здать некоторую целостную концепцию того предмета, ко- торому я посвящаю свои усилия. Другими словами, я хотел написать «Введение в теорию развития ноосферы». Но чем дальше я продумываю методологические и прикладные ас- пекты теории совместного развития Природы и Общества, чем ближе я подхожу к проблемам современности, тем боль- ше я вижу ограниченность и недостаточность той схемы, ко- торую я развил в этой книге. На этапе, который должен на- метить переход в эпоху ноосферы, надо уже переходить к со- вершенно иным категориям, и теория, которая может здесь возникнуть, требует и другого языка, и иных подходов, ибо теперь речь должна идти о Человеке, его сущности. Но начинать анализ проблем взаимоотношения Природы и Общества надо было именно с тех вопросов, которые об- суждаются в этой книге. С методологической позиции мне представляется важной та общая схема самоорганизации – схема алгоритмов эволюции, которая служит стержнем всей работы. Мне казалось очень важным показать, что Обще- ство, его законы развития – это естественный этап развития нашего мира. На Земле Общества могло и не состояться – пути Природы прихотливы. Но коль скоро оно возникло, то оно такое же творение Природы, как и все остальные атри- буты нашего мира. Вот почему я считаю, что понять зако- ны общественного развития, лучше сказать, алгоритмы эво- люции Общества невозможно, не увидев их связи со всем предшествующим развитием нашего земного мира: те же за- коны дивергенции, та же неоднозначность выбора путей раз- вития, та же роль лимитирующих факторов, которые прису- щи и другим проявлениям мирового процесса самооргани- зации. Все они сохраняют свою силу, несмотря на появление Разума и постепенное утверждение его доминирующего по- ложения на планете. Вот с подобных позиций я пытался обсуждать и гумани- тарные проблемы – выйти на вопросы Человека. Сделать их объектом изучения. Подобно тому, как мы начали изучать биосферу как некоторую единую целостность, мне казалось, что пришло время начать изучать Человека «в целом». Не отдельные его свойства и особенности, как это пытаются де- лать физиологи и психологи, а Человека как сложную систе- му, как естественный элемент общества одновременно. По- пытаться связать свойства Общества и Человека, понять Об- щество через свойства Человека и обратно – понять свойства Человека, его поведение и поступки, выводя их из свойств Общества. Однако эти вопросы, по-видимому, неизмеримо труднее всех тех, которые обсуждались в этой книге, и стоит ли гово- рить, что моя программа осталась невыполненной. И вместе с тем я полагаю, что проделанная работа дает один из важ- ных ракурсов рассмотрения проблем коэволюции Природы и Общества. Иван Одоевский в середине прошлого века сказал, что ра- ционализм XVIII века подвел человека к вратам истины, но не ему суждено их открыть. Что-то подобное могу сказать и я, ибо то физикалистское мышление, которое лежит в ос- нове предложенных в книге схем и анализа алгоритмов раз- вития, в чем-то схоже с рационализмом XVIII–XIX веков и, во всяком случае, является его наследником. И так же, как и рационализм, предлагаемые физикалистские схемы алго- ритмов эволюции мне представляются неизбежным этапом при создании той синтетической дисциплины, которую я хо- тел бы назвать «Теорией развития ноосферы», или «Теорией ноогенеза». Вместе с Разумом в Природе родился новый феномен – Человек с его непредсказуемым поведением, которое порой очень трудно назвать рациональным – во всяком случае, с позиций тех представлений, которые являются канониче- скими. Хотя поведение, как и представления, тоже резуль- тат действия Разума – во всяком случае, так хочется думать. Игра страстей, иррациональность многих реакций говорят лишь об очень сложном духовном мире, который присущ и каждому человеку в отдельности, и группам людей, и Обще- ству в целом. Но без проникновения в этот духовный мир, без его познания что может дать Общество Человеку, кроме хлеба насущного? Да и его не сможет дать, не осознав себя и цели, которые порой самым непредсказуемым образом про- рываются в действиях людей. Одним словом, те рациональные схемы, о которых я рас- сказывал в этой книге, подводят нас к неизбежному выво- ду о необходимости изучения того феномена, который назы- вается не просто «Человек», а «Духовный мир Человека». Нам необходимо понять, как из множественности и нетож- дественности этих духовных миров отдельных людей скла- дывается духовный мир Общества. Можем ли мы влиять на него? И как он связан с целями развития Общества, опреде- ляет ли он их? И что вообще мы можем сказать о целях раз- вития, хотя бы на самый малый отрезок времени? Как спра- виться с этими задачами, решение которых, казалось бы, должно определяться всей логикой предшествующего разви- тия нашего мира? Неумение ответить на подобные вопросы означает одно: духовный мир, рожденный вместе с Разумом, – это результат бифуркации куда более глубокой, чем мы себе представля- ем. Вместе с ней возникли и новые законы, которые мы на- зываем законами общественного развития и которые стара- емся вкладывать в ту или иную рациональную схему. Но дей- ствительность оказывается значительно сложнее: эти зако- ны, скорее даже не законы, а расплывчатые тенденции, воз- никают не сами по себе, а как часть нечто большего. Возни- кает Мир, возникает своя Вселенная, в которую мы пока не можем проникнуть со своими грубыми методами анализа. Может быть, отдельные мыслители и художники, такие гиганты, как Шекспир, Гёте, Гоголь, Достоевский, и смог- ли приоткрыть завесу человеческой Вселенной? Мне, иссле- дователю-естественнику, трудно сказать что-либо утвержда- ющее эту мысль. Это ведь совсем другая сфера жизнедея- тельности человеческой личности. Нас порой разделяет про- пасть, а мостов, объединяющих науку и искусство, пока нет. И признавая, что искусство – это тоже необходимая фор- ма познания окружающего мира, возникшая вовсе не слу- чайно в процессе становления разумной жизни, мы должны отчетливо представить себе жизненную необходимость этих мостов, необходимость включения Человеческой Вселенной как естественной составной части большой Вселенной, мак- рокосма, Универсума Тейяра-де-Шардена. Без этого единства вряд ли можно говорить о глобальной стратегии человечества, о поисках путей в будущее. Без при- знания и последующего объединения существующего дуа- лизма я не вижу возможности для преодоления тех трудно- стей, которые стоят на пути возвращения человека в лоно его единения с Природой. Обдумывая пути подобного синтеза, я в заключение хо- тел бы заметить, что возникновение духовного мира Челове- ка, его собственной Вселенной – это ведь тоже результат са- моорганизации, саморазвития Человека как биологического вида и его общественных структур. Эти соображения могут оказаться весьма полезными для создания концепции Человека. Более того, историче- ский, эволюционный подход мне представляется совершен- но необходимой составляющей наших дальнейших усилий. Я надеюсь, что гуманитариям, которые идут к этим пробле- мам с другой стороны, предлагаемая позиция окажется необ- ходимой. Если мы соглашаемся признать, что становление духов- ного мира, присущего Человеку – носителю Разума, есть некоторый процесс самоорганизации, естественного само- развития, то это означает признание того, что оно диктует- ся определенными потребностями популяции Homo sapiens, что оно есть результат отбора и, следовательно, подверже- но действию случайностей и механизмам наследственности. Тогда возникает некоторая реальная основа для формиро- вания исследовательской программы. И, по-видимому, пер- вым шагом этой программы будет попытка понять, почему неоантропу понадобился «духовный мир», какова его связь с развитием интеллекта, как исторически менялась эта связь, как и почему с развитием интеллекта и общественных форм жизни усложнялся и духовный мир человека? Тогда все выстраивается в историческом контексте. Мы не просто будем регистрировать факты и особенности, но будем стараться понять их генезис как один из фрагментов единого мирового эволюционного процесса. Мы по-новому сможем увидеть и данные антропологии, и результаты изучения пер- вобытных культур. Может быть, подобная позиция наведет переправу между наукой и искусством, которое дает отраже- ние того реального духовного мира людей, который присущ данному народу и данной эпохе. Изучая историю искусства – литературы, живописи, музы- ки, архитектуры, изучая оттенки религиозных верований и сопоставляя их с другими фактами, характеризующими ма- териальные условия жизни людей, их общественные инсти- туты, мы сможем нащупать и новые подходы к изучению ду- ховного мира человека. Но здесь уже мало чем могут помочь общие разгово- ры – нужны целенаправленные научные программы и усилия больших коллективов исследователей. Предлагаемая позиция «универсального эволюционизма» позволяет увидеть еще в одном ракурсе тс идеи, которые ис- поведовали Достоевский и другие русские мыслители про- шлого века. Люди не виноваты в том, что не все они чест- ны, благородны, готовы к самопожертвованию, что они та- кие, какие они есть, – жадность, агрессивность, эгоизм – то- же неотделимы от них. И тем не менее они достойны любви. В самом деле, ведь такова их судьба, такова история разви- тия биологического вида Homo sapiens, таковы те алгорит- мы эволюции, которые управляли нашим развитием. И лю- ди еще не знают того, что, не изменив надлежащим обра- зом свое поведение, свое отношение друг к другу, не сменив шкалу ценностей и своих взаимоотношений с. окружающей средой, они обрекут себя, свой род на деградацию, а может статься, и вымирание. Вот почему в качестве первого шага в утверждении «нрав- ственного императива» я полагаю необходимым реализовать Всемирную просветительскую программу. Это необходимо, но отнюдь недостаточно – подчеркну это еще раз. |